Он обвел тяжелым взглядом всех собравшихся. Поскольку в разборе полетов принимали участие все офицеры боевого ордена, то велась прямая трансляция с флагмана на все корабли. Все, что остались в строю после похода в Солнечную систему. Владыка понял, что его воины прониклись.
- Я думаю, что стыдно и инженерной службе. Не просчитали тот вариант, что на Земле стоит защита, не просчитали плотность заградительного огня на Марсе. И вывели на него наши боевые порядки, - слова владыки падали как камни. – Стыдно разведке и аналитике. Такое ощущение складывалось, что у нас вообще нет специалистов в этой области. У землян – есть, а у нас… Полное отсутствие. И у меня вопрос к начальнику генерального штаба… А как планировалась эта операция?
- Готов понести любое наказание, - склонил голову маршал Ро’Грик. Из приближенных владыки он был самый молодой, самый амбициозный. И, наверное, самый талантливый.
- Все это тоже будет, - прищурился владыка. – Но только имейте в виду вот что… Любая попытка решить данную проблему с помощью клинка чести будет расценена как государственная измена.
Офицеры взроптали. Владыка властвовал над жизнью подданных. Любой из них жил лишь потому, что луру было угодно. Темные эльфы это принимали как должное. Однако всегда был выход. Клинок чести. И ритуальная смерть как искупление любого проступка.Но государственная измена… Это ничем не смываемый позор. Для самого темного. Для его рода.
- Именно так, - кивнул владыка. – Нас слишком мало. И вы знаете, что вот уже сто лет у нас не рождаются дети. Искусственное оплодотворение тоже не дало результатов. Экспериментальным путем мы выяснили, что не можем иметь детей от представительниц других видов – членов Галактического союза. А результаты исследований по выращиванию наших детей в специальных капсулах… Дебош кадетов Земной академии. И как результат – разгромленная лаборатория.
- Теперь все надо начинать сначала? – спросил маршал Ро’Ольд. Он был уже в возрасте. И эти исследования были для него…больше, чем шансом, чтобы славный род вояк не пресекся.
- Теперь надо снова закупать у рептилоидов аппаратуру. Закупать, как все понимают, через подставных лиц. Чтобы никто даже подумать не мог, с какой проблемой нам пришлось столкнуться, - прошипел владыка. – И вы знаете, беседа с президентом Земного союза навела меня на мысль. Он спросил у меня: а откуда на нашей планете взялись кадеты военной академии Земли? На другом конце Вселенной? Как они вообще к нам проникли? Что говорит таможенный контроль?
Офицеры зашумели.
- Получается, что кто-то использовал землян, чтобы прикрыть свою акцию против нас? – выдохнул Ро’Грик. До этого такая мысль никому не приходила в голову. И начальник генерального штаба сообразил вторым. После претемного лура.
- Вот об этом вы мне и расскажете, - кивнул владыка. – У вас есть десять дней.
Он подождал, пока стих шум. А потом внезапно спросил:
- А что мы сделали правильно?
Вот на этот простой вопрос у собравшихся не было ответа. Каждый перебирал свои действия. И находил в них массу недочетов. Повисло молчание, которое нарушил претемный лур Ра’хард. Он сказал:
- Мы правильно выбрали врага, господа.
После совещания владыка отправился в лазарет. Остановил лекаря, который стремительно вытянулся по стойке смирно при появлении владыки.
- Вольно, - кивнул владыка. – Как она?
- Без изменений, мой лур, - поклонился лекарь.
- Оставьте нас, Ре’Лерг, - последовал приказ, к которому за эти дни лекарь успел привыкнуть.
- Слушаюсь.
И Ре’Лерг (в очередной раз стараясь не удивляться) поспешил выполнить распоряжение владыки.
Ра’хард подошел к капсуле реанимационного саркофага производства темных эльфов. Земную, как он знал, лекари хотели выкинуть. Ре’Лерг еще проворчал что-то похожее: «Странно, что они еще не вымерли!» Но аналитики возмутились. Чужую допотопную технику сунули на склад. И оставили для исследований.
Землянка выглядела лучше. Намного. По крайней мере, она была похожа на живое существо. Развороченную правую часть срастили, ожоги с левой стороны тоже подживали. Кожа обнаженной женщины была настолько нежно-розовая, что владыке темных эльфов хотелось ее коснуться. Но были опасения, что он повредит ее – стоит лишь дотронуться. Такой беззащитной и нежной она выглядела.
- Кто же ты? – спросил он у женщины в саркофаге. – Неужели именно ты командующий этих сумасшедших землян? Или они просто подсунули нам кого-то умирающего, чтобы сберечь нужного им военного?.. И… Если ты командовала силами обороны… Как ты, женщина, поднимала солдат в атаку? И приказывала им умирать?
Ему вдруг захотелось, чтобы она распахнула свои синие глаза. И опять посмотрела на него.
- Нет, - сказал он вдруг, вспомнив тот торжествующий взгляд победителя, которым она одарила и его, и офицеров. – Нет. Ты не случайная жертва, подкинутая нам, чтобы мы ушли. Это был твой приказ, который военные выполнили. Это было твое решение. И с ним смирился даже президент Земного союза. Кто же ты?
Он приходил к ней регулярно, как только позволяли дела. И разговаривал. Рассказывал что-то. Требовал, чтобы она очнулась. Задавал вопросы. Просил, чтобы она поговорила с ним.
- Я хочу, чтобы ты жила. Знаешь, для меня это внове…Мы – темные – относимся к смерти как к возвращению к нашей Матери-Тьме. К извечному Хаосу, где есть лишь свобода. Но мне не хочется почему-то отпускать тебя туда. Может быть потому, что я боюсь, что мы уже не встретимся…
Что-то в собственных словах вдруг резануло ему слух. Лур Ра’хард долго думал, что именно. Потом сообразил:
- Слышишь, я сказал слово «боюсь». А я и не знал раньше, что это такое.
Владыка задумался. И поскольку был на редкость честным созданием, по крайней мере, в отношении самого себя – то добавил:
- Хотя я и сейчас смутно себе представляю, что значит бояться. И слово я взял из общегалактического, потому что в языке темных эльфов такого слова попросту нет…
- Я думала, что вид, лишенный страха попросту обречен, - вдруг едва слышно проговорила женщина. Причем на темно-эльфийском.
- Почему же?
- Мы учили, что для выживания необходим инстинкт самосохранения. Иначе вид погибнет, - ответили ему. Незнакомка, правда, заменяла некоторые слова общегалактическими, да и произношение было не лучшим. Но. Факт оставался фактом: землянка говорила на их языке. Но при этом не открывала глаз.
- Я считаю, что для выживания необходимо умение стоять насмерть, - не согласился с ней владыка.
- Допустим, - не стала спорить женщина. – А со мной что?
И тут претемный лур Ра’хард солгал. Почему-то он не пожелал, чтобы эта женщина, открыв глаза, посмотрел на него, как на врага.
Он красиво, аккуратно и изыскано стал плести нити вероятностей, добавляя в них шелк иллюзий. В этом равных ему не было.
- Мы откликнулись на сигнал бедствия, - ответил он. – Когда мы прибыли на место катастрофы, то обнаружили обломки земного военного корабля. Из живых – только вас. Наши лекари несколько дней боролись за вашу жизнь. И вот сегодня вы очнулись.
- Должно быть, пираты, - задумалась женщина.
- Скорее всего, - кивнул владыка темных эльфов. – Вы помните свое имя?
- Конечно, - женщина открыла, наконец, глаза.
- И как вас зовут?
- Простите, - она по-прежнему лежала неподвижно. И Ра’Хард понимал, как ей хочется повернуться. Но она не могла это сделать. – Вы не могли бы укрыть меня? Чем-нибудь. А то мне неловко.
- Конечно, - поднялся лур. – Сейчас.
Он растерянно огляделся в палате. И вот Тьма лишь знает, где что у лекарей в их стерильном порядке попрятано.
Выглянул в коридор, отдал распоряжения. И вернулся к женщине.
- Одну минуту, сейчас все будет.
- Вы ведь владыка претемный лур Ра’хард? – вдруг спросила женщина. И в глазах ее мелькнуло беспокойство.
- Именно так, - поклонился он.
Адъютант владыки, осторожно постучав, внес одеяло. Хотел накрыть раненую. Но, осекшись о засверкавший яростью взгляд лура, поклонился и подал его владыке. И не задерживаясь ни на мгновение – исчез.
Ра’хард осторожно укрыл женщину.
- Спасибо, - поблагодарила она.
- Могу я попросить вас назвать свое имя, - сказал он.
- Наталья, - ответила она. И отчего-то покраснела. Ее кожа стала еще розовее. – Наталья Вереева.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сначала пришла боль. Острая, мутящая разум. Потом к ней присоединилось отчаянное желание почесаться – слева не просто свербело и зудело. Это было что-то невозможное.Потом она поняла, насколько слаба. Не может ни закричать от выворачивающей ее наизнанку боли, ни провести ногтями по коже – чтобы зуд хоть сменился болью. Ей почему-то казалось, что станет легче.А потом среди всех этих безрадостных ощущений появился голос. Властный, звучный. И тот, кто обладал этим голосом, говорил на языке темных эльфов.
На языке существ одного из четырех видов, что определяли миропорядок в этой части Вселенной. Невозможно высокомерных существ, что посчитали встретившихся им на пути землян лишь слабой и жалкой пародией на разумных. Пародией, к которой, однако, внешне отнеслись крайне доброжелательно.Сколько тогда их представители наслушались красивых и правильных слов о радости обретения новых членов Галактического союза. О том, что они, поддерживая младшего брата, будут вместе идти в светлое будущее.
Однако в праве стать членом Галактического совета Земле было отказано. Не тот уровень развития.Результатом стало ограничение по продажам на Землю и в ее колонии различных технологий: научных и оборонных в первую очередь. Хорошо еще, что гномы и рептилоиды не брезговали контрабандой. Понятное дело, через третьих лиц. Кроме того, Галактический совет потребовал, чтобы земляне ограничили свое общение с другими цивилизациями, не входящими в совет.
Земляне, усвоившие уже патетическую риторику и слабо веря в щедрость новоявленных друзей, торжественно согласились. И – конечно же – стали договариваться и с другими цивилизациями. Например, с орками. Но с оглядкой. И изо всех сил тайно.Но самой большой проблемой для землян, поставившей их практически на грань истребления, стали пираты.И вот в чем была странность. До того момента, как земляне заключили свой первый договор с Галактическим советом, о пиратах они, конечно, знали. И даже временами общались, но особых конфликтов не было. Обе стороны то торговали, то распыляли корабли друг друга. В общем, рабочие моменты…
А с определенного момента началась война. Не на тотальное истребление землян. Нет. На овладение таким исключительно полезным в любой период ресурсом, как люди.Так что слыша голос какого-то высокопоставленного темного – а интонации существа, который привык повелевать, нельзя спутать ни с какими другими, Наталья испытывала лишь раздражение.Потом она стала испытывать недовольство собой: мало того, что беспомощная – так еще и ждет этого голоса, вслушивается в слова, что темный эльф говорит. Ждет, пока эти самые слова коснутся ее слуха. И – самое главное – ей становится легче, когда они звучат.
И в один день ее глаза распахнулись. И она не поверила им. На стуле, рядом с полуоткрытой реанимационной капсулой, сидел владыка претемный лур Ра’хард.Она узнала его по изображениям в общегалактической сети. Худощавый, изящный и смертельно опасный. Смуглая, с фиолетовым отливом кожа, длинные распущенные волосы. Белые как снег.
Насколько она помнила – глаза у него были фиолетовыми.
- Ой, девочки! – говорила хохотушка и веселушка Иветта, ее заместительница в аналитическом отделе обороны Земли. – Да за один благосклонный взгляд этих глаз…
Это была одна из самых любимых шуток. Потому что землянам было хорошо известно: темные, а они были сильнейшими воинами этой части вселенной, относились ко всем с презрением. А уж к землянам… К виду, по их мнению, слабому… Они относились с презрением в степени n+1.
Владыка смотрел на нее с беспокойством.Она уже была готова ляпнуть какую-нибудь глупость. У нее все пыталась вырваться фраза:
- А глаза у вас, действительно, фиолетовые. Какой изумительный оттенок…
Хорошо еще, что она сообразила, в каком виде находится. И попросила одеяло, чтобы хоть прикрыться.Объяснение того, что она делает на корабле темных эльфов, ей не понравилось.
Конечно, случись что непредвиденное – тоже нападение пиратов, ребята-десантники сделали бы все возможное и невозможное, чтобы она (или любая из женщин на корабле) остались бы в живых. В том числе и выбросили бы в спасательной капсуле в открытый космос, снабдив маяком с сигналом бедствия. Выставив таймер таким образом, чтобы он стал звать на помощь, скажем, часов через двенадцать. Когда враги гарантировано покинут место боя.
Другое дело, что на военных кораблях она не летала. Ей нечего было там делать. Свою деятельность она не афишировала, о ее работе и должности знали лишь те, кому положено было знать. И не более. Все остальные – включая ее собственных детей – были уверены, что мама преподает статистические вероятности в Звездной академии. Что, кстати говоря, тоже было правдой. Она там преподавала. В свободное время.
Тем временем темный попросил ее назвать свое имя.
- Наталья Вереева, - сказала она. И почему-то покраснела.
Кожа слева просто зашлась огнем. Желание почесаться стало нестерпимым.
- Вам нехорошо? – встревожился владыка.
Прикусила язык, с которого уже рвалось: «Почешите меня, пожалуйста!»Должно быть, выражение лица у нее при этом получилось самое зверское. Понять бы еще, что с этим самым лицом… Лур Ра’хард подскочил. И понесся, призывая лекаря.
«Хорошо еще, что я язык темных знаю…» - подумала Наташа. На самом деле, ей, как и остальным сотрудникам отдела аналитики, пришлось выучить не только этот язык, но и языки всех членов Галактического союза. И отдельным бонусом – язык орков. С которыми земляне как раз сотрудничали очень и очень активно.
У лекаря кожа была просто смуглая, без всякого отлива. Волосы не такие длинные, как у владыки. И заплетенные в большое количество мелких косичек.
- Как вы? – обеспокоено спросил он.
Наталья не смогла вспомнить, как это будет на языке темных эльфов и поэтому проговорила на обще-галактическом:
- Чешется. Невозможно терпеть. А я рукой пошевелить не могу.
- Чешется это потому, что кожа регенерирует, - с гордостью сказал лекарь. – Чего, кстати, не так легко было добиться, потому что вы были обуглены. А наши аппараты настроены на нас. Но никак не на человека.
Пока он говорил, он – судя по звукам – копался в каком-то шкафчике. Подошел к Наталье, держа в руках большую прозрачную банку с чем-то белесым.
- А шевелиться вы не можете, потому что я не хотел, чтобы вы дергались и мешали срастаться костям и тканям вашего тела.
Он склонился над женщиной. И нажал на точки в основании черепа.Наталья ощутила, что может двигать руками. И тело ее снова слушается.
- Вот интересно, - пробормотал лекарь, начиная втирать мазь. – Виды разные, а точки на теле – одни и те же. Не считая, конечно, рептилоидов.
- Доктор!!! – воскликнула она на обще-галактическом в полном восторге. – У меня получается!
- Только не переусердствуйте, - проворчал темный, не останавливаясь. – Никаких резких движений. Никаких попыток подняться.
- Что тут происходит? – раздался от входа недовольный голос владыки.
Лекарь тут же встал по стойке смирно, а Наташа застонала, потому что те места, что не были намазаны волшебным снадобьем, зудели нестерпимо.
- Почему вы касаетесь нашей гостьи? – продолжил лур злобно.
- Потому что я ее лечу, - с почтением, без тени насмешки, отозвался лекарь.
Ответом ему послужила громко хлопнувшая дверь в палату.Лекарь распрямился и немедленно продолжил наносить мазь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
У владыки претемного лура Ра’харда выдержка была абсолютной. И когда он показывал свой гнев – это была демонстрация. Не больше и не меньше.
Поэтому, когда его коллеги по Галактическому совету говорили: «О! Опять этот бешеный темный впал в ярость!» - то это обозначало только то, что им позволили эту ярость увидеть. Потому, что так необходимо была для дела.