Меня охватил озноб. Я наклонилась, чуть вперёд не отрывая взгляда от происходящего на сцене.
«Бум, бум, бум…» — зазвучали барабаны снова. Тихо, едва слышно, но каждый удар чуть сильнее предыдущего.
Звук заполнял сознание.
Многие погибли и надежды совсем не оставалось. Тёмный маг поглотил всю силу.
Ноющая боль разлилась по телу. Сцену словно накрыло туманом, колонны стали выше, покрылись трещинами и запульсировали, подстраиваясь под звук барабанов. Сердце стучало, как сумасшедшее. Всё исказилось превратившись в кошмар леденящий кровь. Я готова была кричать, но не могла.
Выжившие вступили в последнюю схватку, понимая, что это единственный шанс победить тёмного.
«Бум, бум, бум…» — теперь удары барабанов звучали, как раскаты грома. Каждый звук приносил боль. Силуэты из ткани двигались словно превратившись в настоящих людей. Очертания лиц, казались мне знакомыми.
Поверженные фигуры из ткани падали одна за одной, а чёрное чудовище росло наполняясь силой.
— Талиса, не смотри, — чья-то ладонь накрыла глаза.
Легче не стало. Раскаты барабана заставляли сердце замирать, а голос повествователя проникал в самую глубину души. В сознание возникали красочные картинки, одна живее другой.
— Тихо, тихо. Слушай мой голос, — зашептали мне на ухо.
Стихийник воздуха пожертвовал собой, обратил внимание тёмного на себя, подарив спасение для остальных.
Меня затрясло.
Тяжелая рука опустилась на плечи, силой придвинув к себе.
— Отпусти всё. Не смей снова уходить в себя.
Глава 14
Рандел.
Всё шло хорошо. Что вообще могло произойти на обычном представлении? Воздушники постарались, смотреть было интересно, хоть и история ужасно банальна.
Талиса сидела рядом и этого было достаточно. В последнее время испытывал к девушке странные чувства, которые лишь усилились, стоило узнать о символе.
Раньше я испытывал раздражение и злость. Но почему именно эти чувства? Наверное, соперничество. Сильный характер Талисы вызвал такую реакцию. Теперь же я стал взрослее и это напряжение между нами… Да, оно определённо существовало.
Наша борьба создавала азарт и я бы соврал, если отрицал то, что уже сейчас считал её своей. Воздушница этого просто не знает, но думаю, так и будет.
Заявление её дружка, вывело из себя. Вспоминание о Лире было очень не кстати.
Представление шло своим чередом, но на середине рассказа Талиса стала дрожать. Всё началось с её нижней грубы — она подрагивала. Руки девушки с силой сжимали коленки, так, что костяшки побелели.
Я попеременно смотрел то на сцену, то на Талису, и не мог понять, что так воздействует на девушку.
Друзья воздушницы и остальные студенты сидящие поблизости, были настолько увлечены представлением, что не замечали происходящее с девушкой. Но как такое можно не замечать?
Кажется, пятый курс немного схитрил, наверняка на сцене есть руны привлечения внимания. Другого объяснения я не находил.
Меня то и дело тянуло снова посмотреть на представление и долгие минуты я боролся с собой.
По лицу воздушницы покатились слёзы, медленно прокладывая мокрые дорожки по щёкам и только тогда я силой воли смог полностью забыть о происходящем на сцене.
— Талиса, не смотри, ¬— закрыл рукой ей глаза.
Не помогает! Внезапно глаза Талисы стали светиться. Это происходило снова. Как тогда на занятии…
Сначала они светятся, а потом зрачки исчезнут и сознание девушки ускользнёт, освобождая место для кого-то другого.
Такого не должно произойти опять!
Рука поддалась вперёд и я притянул Талису к себе — близко, как только мог, и зашептал:
— Отпусти всё. Не смей снова уходить в себя, — повторял снова и снова. Сияние не прекращалось, но оно длилось намного дольше, чем в прошлый раз. Значит, Талиса боролась.
Прижимая к себе и не прекращая шептать, позволил себе отвести взгляд в сторону и посмотреть на ректора. Он заметил происходящее…
Мерцание света, вой музыки и удары барабанов, а тело Талисы не прекращало дрожать.
Нет, так не пойдёт!
Я встал с места, а затем резко поднял лёгкое тело девушки. Сейчас она была словно тряпичная кукла, глаза сияли, а губы шевелились беззвучно что-то шепча.
И в следующий миг, весь свет погас, осталось лишь её сияние и мерцание стеклянной пирамиды в руках ректора. Музыка затихла, звучали только удары барабана.
«Бум, бум…» — ритм сбился и уже не был столь синхронен.
Ступая по чужим ногам, пробираясь среди рядов я двигался в сторону академии.
Талиса дрожала, стеклянный взгляд был устремлён в пустоту, а я ничем не мог помочь, лишь сильнее прижал к себе и уносил прочь.
Возле академии меня догнали остальные. Даже представить не мог, что у воздушницы столько защитников. Кто она? Почему защищена королевской клятвой.
Отец, почему ты скрыл от меня?
— Как это произошло? — спросил фей, оказавшись рядом. С другой стороны бежал Алекс Лассандир, а ректор Тэриан телепортировался на ступеньки академии.
— Представление. Оно словно причинило ей боль, — проговорил я, поднимаясь по ступенькам.
Сияние пропало, а я резко остановился.
«Талиса уступила сознание?» — подумал я, всматриваясь в лицо девушки.
«Нет, она справилась», — её глаза были просто закрыты, а я испытал невероятное облегчение.
— Чуть ли не случилось то, о чём я рассказывал, — обратился к ректору. Со стороны сцены звучали голоса и возмущенные выкрики студентов. — Не знаю, что было в представлении, но виновато оно!
* * *Две фигуры в чёрных плащах стояли у кромки леса и глядели на академию. Небо застилали плотные облака не пропуская и малейшего света звёзд — царила кромешная тьма.
— Хорошая защита. Нам её не обойти, — слова звучали, как простая констатация факта.
— Мы и не торопимся, — ответил женский голос.
— Да. Но вмешивать сына в наши дела не хочется. Магистры в академии хорошие. По возможности пусть окончит, — ответил мужчина.
— Дорогой сам знаешь, лишь заказы по-настоящему закаляют характер. Он уже взрослый, ему пора начинать семейное дело. Элитные убийцы, как мы, нынче пользуются спросом, — чёрный кинжал мелькнул в воздухе.
— Не играйся с ним. Второго такого нет, — грубо проговорил мужчина.
Всё лезвие кристалла было покрыто рунами стихий, которые загорались при лунном свете.
— Если бы мы занялись делом с самого начала, то давно бы исполнили задуманное. Жаль узнали слишком поздно. Этот дурак оказался слишком осторожен, — недовольно проговорил мужчина.
Двое в плащах являлись элитными наёмниками и с самого рождения, как и принято в их семье, обучались этому кровавому делу.
Элитные наёмники всегда выполняли заказ, необходимо лишь достаточно заплатить.
В теневом мире семьи, занимавшиеся убийством целые поколения, являлись элитой, их опасались, но неизменно пользовались предоставляемыми ими услугами. Убийства совершаемые ими были тихие и почти никогда не раскрывались.
Среди элиты наёмников существовал кодекс, который все неизменно соблюдали. Один из пунктов этого свода правил гарантировал неприкосновенность заказчика. Именно это правило нарушил род Фастеров и если об этом узнает остальная элита — их решат уничтожить.
— Как только совершим ритуал, сила этой девчонки перетечёт к нам и никто больше не посмеет нам указывать. Мы станем сильнейшими. Уже от мысли об этом меня охватывает восторг. Дорогой это ведь замечательно! — женщина ликовала, её глаза безумно блестели в темноте.
Мужчина оставался холоден. Ледяной цепкий взгляд смотрел на замок. Он замечал едва видимое искажение пространства над академией, вызванное магией защитного купола. Проникнуть внутрь, казалось невозможным.
«Древний стихийник всё ещё хорош, не даёт своих студентов в обиду. Надо действовать осторожно. Если совет убийц узна ето нашем нарушении, они будут скоры на расплату. Тогда настанет черёд Билиана…» — мужчина натянул капюшон.
— Пойдём. Нам тут делать нечего, — бросил он спутнице, разворачиваясь лицом к лесу.
Смех женщины затих, она в недоумении посмотрела на подозрительно серьёзного мужчину, а потом хмыкнула. Её кроваво-красного цвета губы снова растянулись в безумной улыбке. Она в последний раз посмотрела на замок освещённый светом луны и отправилась вслед за спутником.
* * *В камине потрескивал огонь. Для обычного человека в помещении было невыносимо жарко, но стихийники огня словно не замечали повышенной температуры.
Отец и сын.
Король выглядел сосредоточенным, наблюдая за хождениями Рандела.
— Ты не должен был в это вмешиваться, — проговорил король.
Тилад Лотиан за время правления стал сложным человеком. Большая ответственность и занятость сделали его таковым. Он не всегда находил время для воспитания сына и порой впадал в крайности, то слишком охранял, то наоборот взваливал непосильные задачи. Король требовал от Рандела быть лучшим во всём: в учёбе, в боевых искусствах, и одновременно с этим многие вещи стремился решать за уже взрослого сына, держа его в неведенье. Такое отношение породило непонимание и холодность.
— Так получилось, — процедил Рандел. — Расскажи мне о воздушнице, лишь за этим я здесь.
Тилад Лотиан на миг закрыл глаза, словно собирался с мыслями.
— Нет, Рандел. Возвращайся в академию и забудь об этом, — твёрдо проговорил Тилад Лотиан.
Рандел замер на месте. Он закипал, внутри словно извергался вулкан, но он сдерживался. Это был не первый неприятный разговор с отцом.
— Забыть? — обманчиво спокойно переспросил Рандел. — Это всё, что ты можешь сказать?
— Нет, не всё. Ты должен держаться от девушки на расстоянии. Я запрещаю даже разговаривать с ней, — король решил зайти ещё дальше.
Тилад Лотиан почти никогда не менял своих решений и на данный момент был уверен в абсолютной правильности своего поступка. Рандел не должен был вмешиваться во взрослые игры и подвергать себя опасности. Король слишком любил сына, но всегда держался отстранённо. Мужчина просто не знал, как показывать чувства и порой думал это излишнее.
Слова короля стали для Рандела последней каплей. Нет, он не взорвался теряя контроль над магией, наоборот внутрисловно лопнула струна. Он больше не сомневался в своих поступках и не боялся последствий, ведь знал, приказ отца он не выполнит. Терять было нечего.
— Я не подчинюсь, — руки парня сжали деревянную поверхность стола, место соприкосновения мгновенно почернело и пальцы стали глубже погружаться в твёрдый материал.
Рандел не мигая смотрел на отца.
Тилад Лотиан давил своей аурой. Взгляд, который не раз подчинял непокорных, вдруг оказался бесполезным.
— Не то время, чтобы перечить мне. Как я сказал, так и будет, — тяжелая рука обрушилась на стол.
— Я отказываюсь… — мгновенно ответил Рандел, он понимал, как далеко зашел и первый раз отец был настолько зол. Тайна хранимая им — определённо опасна.
Огонь в камине заревел врываясь в комнату. Он грозил сжечь все вещи вокруг себя.
Рандел хотел рассказать о символе стихий, о их благословении, но король внезапно произнёс:
— За неподчинение, я пересмотрю престолонаследование. Скоро родиться второй ребёнок, возможно он будет более достоин, — слова прозвучали словно пощечина. Все намерения исчезли из головы парня, осталось лишь разочарование.
Рандел отпустил стол и отошел на несколько шагов назад.
Тилад Лотиан был упрям, и понимал, что перегнул палку, но опровергать только что сказанное не собирался. Какой из него король, если он не следовал собственным решениям?
Рандел словно погрузился в свои мысли и выглядел потрясённым. Мгновение спустя парень молча развернулся и направился к выходу.
— Я тебя не отпускал, — послышался властный голос.
Слова короля не возымели эффекта. Рандел не остановился ни на секунду и вскоре послышался громкий хлопок двери, сопровождаемый жалобным треском деревянного косяка.
* * *Талиса.
Я проснулась от прикосновения. Кто-то крепко сжимал мою ладонь. Звучали тихие голоса, они были словно назойливый шум.
О чём они разговаривают? Кто они? Кто вообще я?
Казалось я, забыла саму себя.
Я приоткрыла глаза.
— Талиса! Она пришла в себя, — послышался крик.
Эния выглядела потрясённой и расстроенной, будто со мной произошло несчастье.
Эния? Она моя подруга. Воспоминания стали накатывать волнами, но в сознании всплывали лишь отдельные фрагменты.
Я знала, что являюсь студентка академии. Стихийный маг. Третий курс. Помнила Сакара и свой договор с Ранделом. Но как оказалась лежащей на кровати в лекарском крыле, оставалось загадкой, а ещё не покидало ощущение нелепости происходящего.
— Как себя чувствуете? — подоспел лекарь в синем халате.
— Сносно, — откликнулась я, стараясь приподняться.
— Лежите, вам нельзя вставать. Что последнее вы помните? — продолжал допрос лекарь. Эния стояла за его спиной, и крепко сжимала в руках артефакт в виде кристалла на шнурке, подаренный нам Сакаром.
— Занятие у магистра Медикриса, — вскоре ответила я.
Помнила, как ругалась с Ранделом, а потом отправилась вместе с Билианом к магическому полигону. Потом, как обычно, взяла лук, чтобы тренироваться и всё… На этом воспоминания обрывались. В лекарском помещении кристаллы горели желтоватым светом, значит сейчас вечер или ночь.
Что со мной произошло?
Голова заболела и я машинально коснулась виска.
Лекарь наблюдал за моими действиями. Эния после моего ответа о воспоминаниях, выглядела ещё более потрясённой.
— Вы потеряли сознание во время вечернего представления пятикурсников. Они воспользовались рунами привлечения внимания к сцене, это на вас и повлияло, — делая записи в тетради, говорил лекарь.
— Почему только у Талисы такая реакция? — вмешалась Эния, ложа руку на плечо мужчины.
— Немедленно выйдите. Я позволил вам остаться лишь пока она была без сознания. Теперь вы мешаете, — строго ответил мужчина собираясь выгнать Энию.
Воспоминания всё ещё проскальзывали отдельными фрагментами и никак не хотели складываться в общую картину.
Меня зовут Талиса. Но почему все естество отвергало это имя. Я завороженно смотрела на свои руки и пыталась вспомнить.
— Талиса? — уже вслух проговорила я, словно спрашивая: «Кто это?»
Лекарь остановился и перестал выгонять Энию, мгновенно повернувшись ко мне.
— Вы не помните своё имя? — вопросил он, приготовившись записывать.
— Помню, — тихо с сомнением в голосе откликнулась я.
— Почему тогда спрашиваете? — не отставал мужчина.
Сознание подёрнулось лёгкой дымкой. Что со мной?
Я ничего не понимала, меня охватывали сомнения и отчаянная попытка всё вспомнить. Осколки разбитой памяти стали собираться воедино, изредка оставляя почти незаметные пустые пространства.
— Я не Талиса, — тихо прошептала я.
— А кто вы? — медленно словно боясь спугнуть, проговорил лекарь.
Голова последний раз отозвалась болью.
— Люмена, — я подняла голову, неотрывно глядя на лекаря и более уверенно произнесла: — Люмена Кетелия.
Эния изумлённо прижала ладошку ко рту и смотрела на меня так, словно я сошла с ума. Лекарь тоже выглядел обеспокоенно, а я просто знала — таково моё имя. Талиса Кирсон словно ушла в прошлое и была всего лишь обманом.
Хотя, наверное, я и правда сходила с ума…
— Возможна частичная потеря памяти. Я дам вам успокоительное и восстанавливающее зелье, — придя в себя вымолвил лекарь.
— А вы немедленно покиньте помещение, — приказал он Энии выталкивая её за занавески окружавшие кровать.
Несколько часов пропали из памяти. Очень странно находиться в неведенье о своих поступках. Я легла обратно на кровать и постаралась расслабиться. Всё оставалось таким же, как сегодня утром, только незнакомое раннее имя, казалось родным, а то что дали при рождении — чужим.