- Все-все, я буду молчать, господин.
- Не надо молчать. Просто не лезь не в свое дело.
- Хорошо. Давай я тогда тебе лучше про собак расскажу.
- Давай, - согласно кивнул Синеглазый.
Их шаги и болтовня вспугнули с дерева большую птицу. Синеглазый вскинул арбалет на хлопанье крыльев и выстрелил. Птица вскрикнула и тяжело шлепнулась вниз.
-Лихо! - присвистнул Редж.
- Принеси.
- Ага, все-таки в качестве охотничьей собаки.
- Это и твой обед тоже, - невозмутимо пояснил Синеглазый.
- Господин, это съедобно? - Редж сорвал с куста большую красную ягоду.
- Да.
Землянин попробовал и обнаружил, что она не просто съедобная, а еще и очень вкусная. Он остановился на минутку, сунул дичь подмышку и набрал горсть ароматных ягод. Тармаэл, заметив, что десантник отстал, топтался на месте, подбрасывая носком сапога шуршащие листья. Редж догнал его и протянул ягоды.
- А сам чего не ешь? - он взял одну ягодку кончиками пальцев.
- Я ем, но чем-то вкусным приятно делиться.
- Да? Я всегда думал, что все обстоит наоборот.
- Значит, до сих пор тебе попадались одни жадины, - Редж отправил пару ягод себе в рот.
Охота с тармаэлом больше напоминала прогулку по грибы. Они просто шли и болтали, а Синеглазый иногда вскидывал арбалет, так что через час десантник тащил на себе уже три увесистые тушки.
- Думаю, достаточно, - объявил Синеглазый, и они повернули к дому.
Дрова для костра и печки были заготовлены и лежали в аккуратной поленнице позади домика. Редж набрал еще хвороста и сложил костер. В сенях нашлась решетка на высоких ножках. Землянин начал было ощипывать птицу, давалось это с трудом.
- Надо воду вскипятить. Тут есть какая-нибудь кастрюля?
Тармаэл отобрал от него тушку и перья с нее осыпались сами, просто от его прикосновения.
- Или ты просто чая хотел? - уточнил Синеглазый, протягивая руку за второй птицей.
- Чай тоже бы не помешал.
Тармаэл закончил с перьями и удалился в дом, вернулся он с металлическим, хорошо закопченым чайником. Во дворе имелся колодец, так что далеко за водой идти не пришлось. Чайник сунули прямо в костер, повесив его за крючок под решетку, а на ней самой расположили тушки птиц. Тармаэл вытащил во двор плетеные кресла и принес еще пледы, когда осеннее солнышко закатилось за деревья и стало холодать. Мясо прожарилось, и Редж, обжигаясь, жадно на него накинулся.
- Горячее ведь, - заметил тармаэл.
- Есть офэнь хофэться, - прочавкал землянин.
Тармаэл провел рукой над его куском, и мясо из обжигающего стало просто теплым.
- О! Спасибо, - ошеломленно поблагодарил Редж.
- Будешь? - Синеглазый достал из-за пазухи фляжку и протянул землянину.
- Алкоголь? - тот понюхал содержимое.
- Ты не пьешь?
- А по мне похоже, что я такой праведник? - усмехнулся десантник, опрокидывая в себя хороший глоток.
Костер догорал, на небе зажигались звезды, постепенно вырисовывая незнакомые землянину созвездия. Они снова согрели чайник и пили чай из больших глиняных кружек, грея о них пальцы.
- Хорошо здесь, - заметил Редж, наслаждаясь тишиной и прозрачностью осеннего воздуха. - На моей планете такое только в лесопарках осталось, но там нельзя разжигать костры. Ну и еще у кого-нибудь в частных владениях наверно. Но это все равно не то. Все равно чувствуешь, что цивилизация где-то рядом, да и воздух уже не такой чистый. Лучше прикупить дачу где-нибудь в подходящей колонии - и то, наверное, дешевле обойдется.
- Зачем вы сделали такое со своей планетой?
- Земляне очень быстро размножаются. Пока мы нашли пригодные для жизни колонии, нашу планету поглотило перенаселение. Так что экспансия на другие планеты происходит не только от жадности.
- Если все ваши мужчины такие как ты, я могу понять, почему у вас перенаселение, - усмехнулся Синеглазый.
Редж расплылся в ответ:
- Нет, господин, далеко не все. Я вообще один в своем роде, можешь мне поверить.
Тармаэл фыркнул.
- А ты собираешься завести наследника, господин?
Тот вздохнул и как-то грустно улыбнулся:
- Мои данные недостаточно хороши, чтобы мне позволили продолжать род. Мне не всегда удается скрывать свои травмы. У моих братьев будут дети, чтобы продолжить род.
Редж замолчал, не зная, что сказать.
- Или ты таким образом хотел узнать, почему у меня нет женщины? - тармаэл криво усмехнулся.
- Полагаю, это не рабское дело, - Редж усиленно ковырял палочкой землю у себя под ногами.
- Хм, - тармаэл приложился к фляжке еще. - И тем не менее я аристократ, хоть и не самый удачный экземпляр. Но рисковать произвести на свет ублюдка я не имею права.
- Не надо, господин, потом ведь будешь жалеть…
- О чем? О том, что мало того, что сплю с рабом, еще и откровенничаю с ним по пьяни? А думаешь, у меня есть еще кто-то, с кем я могу об этом поговорить?
- Мне можешь сказать, все, что угодно. Об этом никто никогда не узнает, - Редж поднял глаза.
- А ты сам о себе что-нибудь расскажешь? - неожиданно спросил Синеглазый.
- Если тебе интересно, господин.
Тот кивнул.
- Ты правильно сказал, я наемник. Хоть и служу в армии своей планеты, но я ж не родину защищаю, а добываю новые территории для богатых ублюдков. Можешь меня презирать за это… Но на нашей старушке-Земле все равно нечем заняться, кроме как либо работать на этих самых богатых ублюдков, либо стать одним из них. Все, чего ты можешь добиться, это возможностей больше и круче потреблять. Все твои старания, успехи, карьера все равно сведутся к этому. Впрочем, ты можешь и ничего не делать, тебе будут выплачивать пособие по безработице, и на него ты можешь хоть и паршиво, но жить. С голоду не помрешь. Если нет своего жилья, значит, определят в социальное общежитие. Так ради чего вообще там рыпаться?! Что бы ты ни делал, да даже и вообще ни черта не делал, результат будет отличаться только в степени потребления, выраженного в денежных единицах, которые ты через себя прокачиваешь. И смысл этой бредовой жизни, чтобы этот поток не останавливался. На этой перенаселенной планетенке не осталось ничего настоящего. Ничего, чтобы не выражалось в цифрах банковских счетов. Ни приключений, ни авантюр, ни творчества. Все, чем ты можешь рискнуть, это деньгами. Все пронизано сферой услуг, каждый шаг просчитан, обсчитан и заложен в сметы. Даже если ты художник, степень твоего таланта все равно будет измеряться тем, насколько дорого продаются твои картины.
- А ты художник?
- Нет. Не художник и не писатель, и даже не поэт. Я просто разглагольствующий мечтатель. Только мне скучно мечтать о деньгах, о вот той новой тачке с рекламного плаката, о новом навороченном гаджете… еще о чем-то, чему смысл придает только лишь правильно построенная рекламная кампания. И я решил отправиться на поиски приключений. Настоящих, а не рекламных. В космос! Там еще есть неизведанное, настоящие приключения… все настоящее, понимаешь? Проверка на прочность, а не на способности потреблять. Там моя жизнь зависит от меня - не буду рыпаться изо всех сил, просто сдохну. Ведь моему командованию плевать на расходных пешек - у нас у всех есть страховка для родственников.
- Как должно быть, тяжко сидеть на цепи такому как ты… - задумчиво проговорил тармаэл, внимательно разглядывая на землянина.
- Ну да - ничего хорошего. Но я не жалуюсь на судьбу. Я сам ее выбрал, рискнул и попался. Пусть проиграл, но зато все по-настоящему, нельзя сделать сэйв и откатить назад, - он усмехнулся.
- Знаешь, ты самый свободный человек, которого я когда-либо встречал.
- И это ты говоришь парню в рабском ошейнике?
- Во-первых, сейчас его на тебе нет, а во-вторых, нельзя сделать рабом того, для кого рабство ничего не значит.
- Я же тебе подчиняюсь, господин.
- Ты не ломаешься, только гнешься, когда сам решил, что так тебе выгодней. А если никакой выгоды не имеется… думаешь, я не понимаю, зачем ты тогда к моей постели подошел с цепью на кулаках?
- Я залюбовался… ты слишком красив, господин… когда спишь и не дерешься.
- Только поэтому я все еще жив?
- Да брось, я тоже не настолько наивен, чтобы рассчитывать, что у меня всерьез бы получилось. Иначе ты не оставил бы цепь такой длинной.
- Тогда зачем пытался?
- Да ведь и не попытался даже.
- “Бескорыстие” помешало?
Редж рассмеялся, качая головой:
- Я забыл, зачем вообще туда подошел.
- Но ведь что-то заставило тебя подойти, пока кровь не оттекла от мозга. Все-таки надеялся, что есть шанс придушить гада? И что дальше, ведь ты же не дурак? Или просто месть?
- Да не надеялся, а месть это вообще глупости - я ж наемник захватнической армии, кормящей ненасытную систему потребления. За что мне мстить? За то, что оказался недостаточным профессионалом? Просто, сидеть на цепи и подыхать с тоски - это не мое. Я человек действия.
- Это я заметил. И тебе просто удалось найти действие позанятней, - кивнул тармаэл.
- Мне удалось найти занятие по душе.
- Теперь это называется душа?
- Кажется, я сегодня сплю на коврике, - заключил Редж.
- Вот еще, одному в постели холодно. Печку ведь никто не стопил…
- Черт! Не подумал об этом. Я сейчас затоплю, - он вскочил с кресла и направился было за дровами, благо, две луны давали достаточно света.
- Ты не хочешь согреть меня собой? - донеслось до него вдогонку.
Он остановился на полушаге.
- Если я согрею тебя собой, не мешало бы иметь в доме горячую воду, а костер уже все равно догорел.
- Логично. Мне повезло отхватить такого смышленого раба, - тармаэл откинулся в кресле и еще приложился к фляжке.
Утро было сырым и прохладным. Редж осторожно выбрался из постели, не потревожив спящего тармаэла, пробежался по холодной росе за дровами, затопил печку и снова вышел во двор, чтобы размяться. После очередного комплекса по боевому самбо, он обернулся и заметил, что за ним, сонно жмурясь, наблюдает Синеглазый. Он стоял, прислонившись к дверному косяку и зябко кутаясь в плед, изящные пальцы обнимали горячую кружку с чаем.
- Доброе утро, господин.
- Хочешь спарринг? - лениво улыбнулся тармаэл.
- А смысл? Ты меня за секунду на травке разложишь.
- Я буду поддаваться, - тармаэл поставил кружку на крыльцо и стянул плед с плеч. - Ну, давай, - он встал напротив землянина, - Я буду двигаться с твоей скоростью и только защищаться.
Редж смерил взглядом обманчиво хрупкую фигурку в шелковой тунике, босые ступни утопали в мокрой траве.
- Тебе не холодно? - чуть хрипловатым голосом спросил Редж.
- Если ты так и будешь стоять и пялиться на меня, я, пожалуй, и, правда, замерзну, - его губ коснулась дразнящая усмешка.
Десантник сделал внезапный обманный выпад, одновременно подсекая противника под ноги, но Синеглазый уклонился, скользящим движением уйдя влево. Редж обрушил на него серию яростных ударов, уверенный, что тармаэл с его нечеловеческой реакцией контролирует ситуацию. Синеглазому действительно не составляло труда их парировать, он легко порхал по траве, уходя от выпадов или ставя железные блоки с идеально выверенным балансом, и продолжал дразнящее улыбаться. А вот Редж уже взмок, он оставил попытки достать противника вот так прямо и закружил вокруг тармаэла, пытаясь придумать новую тактику.
- Это бесполезно, - десантник с досадой покачал головой, опуская руки.
- И это все? - светлые брови разочарованно взлетели вверх.
Редж пожал плечами, сделал шаг, намереваясь пройти мимо, и вдруг бросился на него сбоку.
- Это нечестно! - рассмеялся тармаэл, снова ловко отпрыгнув в сторону, - Жульничаешь, раб!
Редж разочарованно зарычал и вновь попер напролом, не обращая внимания, что пару раз его осадили уже достаточно болезненно. То ли тармаэл на что-то отвлекся, то ли поддался, то ли десантнику просто повезло, но очередная подсечка под коленки наконец сработала, и он завалил эту неуловимую бестию на траву. Редж придавил его всем телом к земле, жадно впившись в губы, его пот и роса на траве мгновенно вымочили тонкий шелк насквозь, и он прилип к коже тармаэла, так что Редж чуть не порвал тунику, когда задирал ему подол. Он взял его немного грубо, но тот, похоже, не возражал, крепко сжимая коленями торс землянина и предпочитая пропахивать когтями глубокие борозды в земле, а не в его спине.
Редж скатился с него, тяжело дыша и вытирая тыльной стороной ладони пот со лба, по телу еще гуляли отголоски острого, звериного удовольствия, и землянину казалось, что от него сейчас должно быть пар идет.
- Хорошо, что моя раса сильнее и быстрее твоей, представляю, во что превратилось бы поле боя! - тармаэл смеялся, продолжая валяться на спине с раскинутыми ногами. - Это у вас традиция такая - трахать побежденного? Или это лично твоя традиция? Ты хоть предупреждаешь тех, кто встает с тобой в спарринг…
Редж не выдержал и, резко обернувшись, затащил его на себя.
- Что, опять?! Животное! - выдавил сквозь смех Синеглазый, правда, даже не пытаясь отбиваться.
- Да сам успокойся уже! Я просто боюсь, что ты простудишься на холодной земле… господин.
- Не суди по себе. Я не настолько хилый… Что? - спросил он, заметив, каким взглядом смотрит на него землянин.
- Ты смеешься, господин. Я до сих пор не видел, как ты смеешься.
Синеглазый еще несколько мгновений смущенно хлопал ресницами, а потом мягко высвободился из обнимающих его рук землянина:
- Давай, сам уже хватит валяться “на холодной земле”, - он поднялся на ноги одним плавным движением и протянул Реджу руку. Тот поборол желание снова дернуть его к себе и встал, отряхиваясь, как собака.
- Фу! - тармаэл заслонился ладонью от брызг. - Ты разучился вести себя, как человек? Или никогда и не умел?
- Ты напрашиваешься еще поваляться на травке? - Редж сделал угрожающий шаг к тармаэлу.
- Не забывайся, я тебе поддавался.
- Черт! - Редж схватился за плечо, даже не уловив молниеносного движения, как когти ткнули его в болевую точку под ключицей.
Вечер прошел безмятежно, без разговоров за жизнь и даже без выпивки. Они просто сидели у костра и смотрели на огонь и пили чай, пропахший дымом. Небо было пасмурным и иногда принималось моросить мелкой дождевой пылью, заставляя костер потрескивать. С деревьев с тихим шорохом все чаще срывались листья, устилая землю лоскутным ковром. Некоторые породы, уже полностью сбросили листву и торчали голыми ветками среди своих, пока еще пестрых, собратьев. С низкого серого неба быстро спустилась осенняя ночь, угли замерцали красным под седой патиной пепла, по траве неясными клоками пополз туман.
- Пойдем спать, - тармаэл поднялся с кресла. - Завтра рано вставать. Мы уезжаем.
- У тебя такой короткий отпуск? - разочарованно протянул Редж. Лично он бы здесь был не прочь провести месяц, а то и больше. Зимой бы пришлось чаще топить печку и теплее одеваться, чтобы ходить на охоту. Землянин даже замечтался о хрустком, пушистом снеге по колено, и господине в белых мехах, который, небось, как эльф, умеет бегать по снегу, не проминая его.