- Ты английский шпион, Уильям? - Выдохнул Том, удивляясь, что еще способен шутить, хотя практически и дышать-то не может.
- У шпионов нет татуировок, Том. Им не разрешается, - тихо ответил Билл, и Тому так захотелось обо что-нибудь опереться. Он понял, о чем будет разговор.
У Тома промелькнула нелепая мысль: «Не быть тебе шпионом, Трюмпер».
- Я должен тебе рассказать... - Билл опустил голову, выдохнул. – Пообещай Том, что ты хотя бы попытаешься меня понять, - Том смотрел на него и почти физически ощущал напряжение, исходившее от Билла, хотелось подойти и сжать пальцами тонкое плечо. Успокоить, ободрить, дать понять, что все хорошо. Но он мог только смотреть и бояться. Неизвестно чего…
- Я обещаю, Билл.
- Спасибо, - Билл кивнул, и левая рука коснулась цепочки на груди, бессознательно теребя ее. Вспомнив, что он позирует, положил руку на место. - Я не мог сказать тебе всего сразу, когда ты увидел татуировку. Я подумал… Я не знал, как ты отнесешься.
Билл говорил медленно, но уверенно, понимая, что теперь нужно идти только вперед.
- Эти буквы… Я сказал правду. Это инициалы имен. "W" - Уильям. А "R"... - Билл чуть помолчал. - Это действительно от имени человека, которого я любил. - Билл кивнул. - Но это не девушка, Том.
Билл опустил голову на секунду. Не в силах смотреть Тому в глаза. Так страшно было увидеть в них…
«Пожалуйста… Пойми меня, Том!»
Тому показалось, что в мозгу что-то щелкнуло. А потом он почувствовал резкую боль в правой руке, держащей карандаш. Он треснул в руке у Тома, вонзившись острым краем в ладонь.
Билл, почти теряя сознание от волнения, смотрел на то, как Том разжимает ладонь, и сломанный карандаш бесшумно падает на палас, и почти сразу Том, зашипев и тряхнув рукой, приседает за ним, кладет половинки на полочку подрамника и берет новый. И все это молча, с беспристрастным выражением лица, только чуть бледнее, чем обычно. И снова начинает рисовать.
Снова. Начинает. Рисовать.
Билл прекрасно понял, что произошло - для Тома это было шоком. А еще понял, что если сейчас Том что-нибудь не скажет - ну хоть что-нибудь - то не сможет он дальше и звука из себя выдавить.
Воздуха не хватало, он не мог вдохнуть его полной грудью.
- Как его имя? - спокойный вопрос, безумно нужный Биллу.
«Конец света все-таки откладывается».
- Рауль, - ответил Билл и вытер испарину, выступившую над верхней губой.
«РАУЛЬ!» - вспыхнуло в мозгу у Тома, и перед глазами всплыл светловолосый парень с фотографии.
«Это он? Неужели?»
- Рауль... - почти прошептал он. – Я видел его.
- Видел? Ты… не мог. О чем ты?
Том медленно положил карандаш и опустился на краешек кресла, стоящего рядом с ним, упершись локтями в колени, решив, что с такой слабостью во всем теле ему лучше присесть.
- Я когда ночевал у тебя… Книги смотрел, а там альбом стоял... Прости, я не должен был без разрешения… Я думаю, что не ошибся. Это он? Там надпись была на фотке: «Я и Рауль», и год. Не помню… Вы там вдвоем.
Билл медленно кивнул.
- Да. Он мой сводный брат.
Том опустил голову, глядя на свои переплетенные пальцы. Такой бури в своей душе он еще не чувствовал никогда.
- Не знаю почему, но я когда увидел его… - Том начал говорить и остановился. Потом добавил, - ты же говорил, что ты не… - и снова закончить сил не нашлось. – Ты мне врал?
- Не врал.
Что угодно Том был готов услышать сейчас в оправдание.
Но это тихое: «Не врал», заставило внутренне вздрогнуть.
Он ничего не понимал.
Том уже просто боялся сойти с ума.
- У меня не было секса с ним, Том. Мы просто… Он так и не пошел со мной до конца, – Билл замолчал на несколько секунд. – А потом мне и не нужен был никто, кроме него.
- Но… Ты любил его? - растеряно произнес Том. - Эта татуировка…
- Я любил его. Я, Том. - Билл отвел взгляд. – Верил ему, сходил с ума… А оказался не нужен. И татуировка эта по глупости. Мне пятнадцать лет было, когда я ее набил. Придурок малолетний…
Том не мог оторвать взгляда от Билла. От его тонких пальцев сжавших колено. И так больно ныло сердце.
- Я говорил правду, Том. При всем том, что могло быть у меня с Раулем, если бы он этого захотел - я не врал тебе. Не было у меня с парнями ничего. Никогда.
Том чувствовал, что, несмотря на всю сложность ситуации - стало легче. И даже почти отступила слабость. Он встал, вернулся к мольберту.
- Спасибо, Билл, – кивнул, улыбнувшись, и пастель коснулась поверхности листа.
Билли был обескуражен этой невозмутимостью Тома.
– Значит, вчера ты был с девушкой?
Билл смотрел на Тома, и до него медленно доходило, что он ничуть не ошибся, не поверив его внешнему спокойствию.
«Том вчера так и не понял!»
- Конечно… - Билли был растерян, в красках представив себе, как Том предполагал все это время, что у него могут быть не только девушки.
- Ты думал, что я был с парнем вчера, Том? И, вообще… все это время, ты подозревал, что я…
Том немного помолчал, но для Билла это было бесконечно и мучительно.
- Я верил тому, что ты сказал тогда, Билл. Что ты не гей…
- Но… тогда почему… Думал ТАК? Если верил, Том?
- Не знаю. Я… мне… вообще трудно объяснить все… Но знаешь, наверное, это не важно, - Том был не в силах больше рисовать. Рука теперь дрожала, и он просто оперся о подрамник.
«Действуй, Билли, действуй! Ты же видишь - он почти сдался…»
- Можно, я посмотрю, что получается, Том? - тихонько спросил он и, не дождавшись ответа, поднялся и подошел к Тому. Встал немного позади, почти касаясь его плеча своим.
Набросок был великолепен. Даже в этих еще не очень четких линиях Билл узнавал свои черты.
- Ты очень талантлив, Том. Это очевидно.
Том едва кивнул, оставаясь неподвижным. А Билл перевел взгляд с рисунка на затылок Тома. На светлые волосы, которые так хотелось взъерошить пальцами, на красивую, открытую, сильную шею. И сжимал пальцы за спиной, сдерживая себя.
А Том стоял, ни жив, ни мертв, глядя перед собой, и ничего не видя, чувствуя этот взгляд, тепло и тонкий запах парфюма, исходящий от Билли.
- Скажи мне, Том, - почти прошептал Билл. – То, что я тебе рассказал… Что ты думаешь теперь? Обо мне, о нас… Не расхотелось быть мне другом?
«Другом? Что ты сейчас делаешь Билли? Что ты творишь?» - Том стиснул зубы и сдержался, чтобы не втянуть сквозь них воздух.
- Я бы не бросил тебя на месте Рауля… - хрипло сказал он, и Билл зажмурился.
«Говори, Том… Говори…»
Том вдохнул всей грудью и медленно поднял голову вверх. Он боялся, что его сейчас разнесет от бушующих в груди эмоций.
Эта близость тел, когда даже не касаясь, они чувствовали такие сильные эмоции, исходящие друг от друга, сводила с ума, кружила голову. Казалось, еще немного - и рухнешь на колени от слабости. Или кончатся силы держать себя в руках, и тогда прижмешься к нему всем телом, может быть, разревешься от бессилия, а может быть, начнешь шептать, что с ума сходишь, шептать, что любишь, что хочешь больше жизни, при этом впиваясь пальцами в кожу, вжимаясь лицом в шею… Умирая и воскресая с каждым произнесенным тобой словом, с каждым гулким ударом сердца в груди друга. С абсолютной невозможностью жить дальше, если он так и останется всего лишь другом. То, что может произойти дальше, изменит жизнь. Навсегда изменит…
- А на своем месте, Том… не на его? - почти простонал Билл.
И, качнувшись, прижался к плечу Тома, опуская голову, касаясь волосами его открытой шеи, с безумным ритмом разрывающегося от любви сердца.
- Билл… - выдохнул Том, держась из последних сил, стискивая подрамник, и ясно видел перед собой ту черту, переступив которую, возврата уже не будет. Это прижавшееся к нему тело высокого стройного парня сводило его с ума, скручивало его нервы в морские узлы и распутать их не представлялось возможным.
- Пожалуйста, скажи мне, - снова шепот, и робкие пальцы легли Тому на руку.
Несколько секунд полной невесомости в трепещущих душах… А потом…
Потом они вздрогнули от неожиданной вибрации мобильника Уильяма, лежащего на журнальном столике.
Тонкие пальцы сжали свитер на его плече, хотя Том знал, ЗНАЛ, что если бы не этот звонок, то Билли сейчас сжимал бы его руку, а может быть и...
Они стояли, тяжело дыша, и смотрели на чуть двигающийся от вибрации мобильник. И оба его проклинали.
- Ответь, Билл… - Тихо попросил Том. – Может, важное что-то…
- Черт! - выдохнул с досадой Билл и с усилием разжал непослушные пальцы.
Отошел с телефоном к окну, чуть подождал, пытаясь успокоиться, и принял вызов.
Том присел на кресло, глядя на того, кто только что, чуть не остановил ему сердце своей близостью и несколькими словами, произнесенными едва слышным шепотом.
«Что мне теперь делать? Не знаю…»
- Да! Здравствуйте… конечно, узнал… как и было договорено, я все передал… Не проходит авторизация? Может, коды доступа неверные? Да, естественно проверю… Прямо сейчас? – Том видел, как Билл опустил голову, вцепившись пальцами в гардину. – Окей, я понял. Да, перепроверю все… Через десять минут я повторю коды вам на мейл… До связи.
Билл отключился и швырнул мобильник на диван.
- По работе? – Спросил Том, и Билл раздраженно кивнул.
- Да. Как всегда, срочно.
- Все нормально, - отозвался Том. – Я сделал то, что наметил на сегодня. Продолжим послезавтра, если ты не против?
- У тебя занятия завтра?
- Да, мне еще к ним кое-что подготовить надо. Я поеду, Билл. Как раз заберу мотоцикл…
Глаза в глаза. Растерянные улыбки. Растерзанные сильнейшими эмоциями души.
- Ты сможешь вести? А как же твое колено? Ты уверен?
- Конечно, без проблем, - Том кивнул. – Я уже в порядке.
***
Билл стоял, легонько проводя пальцами по царапинам на баке мотоцикла и почти касаясь коленом ноги Тома, глядя, как тот вставляет ключ в зажигание. Так не хотелось, чтобы он уезжал, но выбора не было.
- Ты там аккуратнее, ладно? Темно уже… и вообще… - улыбнулся, заглянув в глаза. – Доедешь, скинь мне смс.
- Окей. Договорились. Ну, что, до завтра?
- Да… - Билл взялся за руль, и на нем распахнулась куртка, обнажив грудь под так и не застегнутой шелковой рубашкой.
- Блин! - Том, не раздумывая, что делает, провел по груди Билла. Сверху вниз. Нежно. Очень нежно. Завороженно глядя на свои скользившие по нежной коже пальцы. – Простынешь, сумасшедший. Не лето же, а ты…
Билл не дышал, когда Том его касался. ТАК касался. Он придержал распахнувшуюся куртку, мечтая сохранить тепло этого неожиданного прикосновения Томкиных пальцев. Эту нежность, перехватившую ему горло.
- Мне пора, да и тебя работа ждет.
Натянутые перчатки и шлем, поворот ключа, гул ожившего байка, открытые ворота, плавно двинувшийся вперед мотоцикл, поднятая в прощальном жесте рука, рывок и взгляд полный тоски и нежности.
А еще мысль…
«Ты прав, Том. Я - сумасшедший. Ты все-таки свел меня с ума».
***
2 ноября 2008 г. 02:05
Тема: Мой первый опыт натурщика
Настроение: готов убить кого-нибудь
Плэйлист: The Kin – «Together»
Читать далее...
http://sweetest-prince.blogspot.com/...blog-post.html
Вам когда-нибудь хотелось разбить свой мобильник?
Даже не сомневаюсь.
Как же он иногда не вовремя звонит! Несколько часов назад я его швырнул на диван (а так хотелось об стену!)
Но сейчас немного отпустило, и я вдруг начинаю понимать, что, наверное, хорошо, что он зазвонил.
И не дал Тому ответить на вопрос, который я задал.
Может, я еще не имел права его задавать? Себе задать - мог, конечно. А вот ему…
Как бы это ни казалось кощунством, сейчас я понимаю, что это действительно нужно было остановить…
Я еще не сказал, о ЧЕМ я тут рассуждаю?
Да о том, от чего меня трясет до сих пор. И пальцы дрожат, как у наркомана в ломке. И как толком объяснить, даже не знаю, чтобы было понятно.
Если коротко – Том приехал рисовать мой портрет, а я все-таки сказал ему правду о Рауле. О том, что он был тем человеком, которого я любил, и что его имя у меня вытатуировано на шее. Я говорил, а сам боялся так, что колени дрожали, но все равно рассказал…
По-моему, это его шокировало. Я видел... Не поверите – он карандаш сломал в руке, когда услышал!
Я думал, что у меня сердце остановится. А еще он побледнел и молчал. Долго так молчал. А потом он сказал. Вернее, спокойно спросил ЕГО имя.
Я сначала вздохнул с облегчением, но оказалось - рано. Испытания на этом не закончились - Том видел фотку Рауля, когда ночевал у меня!!! Видел надпись на ней – и сложил два плюс два.
(я теперь все убрал, по всему дому, засунул все личные вещи, фото, даже невинные безделушки в ящик под ключ – НО ПОЗДНО)
Я прекрасно помню это фото. Я помню тот день…
Тогда я впервые сказал Раулю, что хочу его, а он…
Ладно, не будем об этом. Я хотел, чтобы вы поняли. Там, на той фотографии у меня было такое состояние, что я не знал, куда себя деть, и она, как ни странно, оказалась единственной правдивой. Вот и сейчас я чувствую то же самое.
И Том почувствовал. Он сам сказал. А потом стало еще веселее. ))
Я не предполагал, что Том о позавчерашней ночи, которой я ему наивно похвастал в баре, мог думать, что я провел ее с парнем!!! Представляете? Я так и не смог понять ничего.
То он верит мне, что я не гей. И в то же время подозревал, что я... Черт! Я сейчас и сам запутаюсь и вас запутаю. И Том сам себя не понимает. Я по нему вижу.
Ладно, когда-нибудь я попытаюсь докопаться до истины. А пока мне хватило тех эмоций и моих, и Тома, чтобы понять для себя самое главное - никто из нас не собирается останавливаться на дружбе. Это ясно, как день.
Я подошел сегодня к Тому близко-близко, стоял, почти прижавшись, я видел, как его трясло. И далеко не от дружеских чувств. Я даже подумал, что если сейчас его поцелую - он меня не оттолкнет. Все шло к этому.
И тут проклятый звонок! Все очарование момента было утеряно. Как я не разбил телефон – ума не приложу.
Ладно, все хорошо. Все будет хорошо!
Я потом видел его глаза. Да, мы смущались, да, нам было не по себе. Но Том не прятал взгляд.
И это было для меня так важно, черт возьми!
А потом, в гараже, Том меня коснулся. Всего на секунду… Его теплые пальцы…
Все. Не могу. Простите. Курить хочу.
***
Том лежал, вжимаясь лицом в подушку, пытаясь угомонить бешеное сердцебиение и разошедшиеся за этот вечер нервы, зная, что завтра на работу и надо хоть попытаться уснуть.
То, что произошло между ним и Биллом, не давало спокойно дышать. Ничего подобного по силе эмоций Том не переживал ни с кем и никогда. Сейчас ему было и страшно, и невыносимо сладко, и почти больно. Он и представить не мог, что все так изменится за какие-то два часа.
Там, стоя у мольберта, слушая голос Билла, впитывая его слова, он себя чувствовал, как в невесомости, как во сне. Он был благодарен ему за то, что он рассказал о Рауле, потому что Том больше всего в людях ценил искренность и прямоту. И в тоже время, оттого, что любимым человеком Уильяма был парень, стало еще хуже. Даже не потому, что в ориентации Билла не было теперь сомнений, а вот просто потому, что у него вообще был парень. Если бы «R» - оказалась девушкой, Том бы не отнесся так болезненно. И не понимал – почему?
Он видел, как непросто было об этом говорить Биллу. Видел, с каким внутренним волнением Билл рассказывал ему то, что было когда-то для него важно. И Том очень надеялся, что это было КОГДА-ТО. Давно. Не сейчас.
Том очень хотел задать один вопрос Биллу, но так и не задал. Он хотел знать: что делал бы Билл, если бы Рауль сейчас снова появился в его жизни и захотел отношений? Том побоялся услышать ответ на него. А это значило только одно…