Прижался пылающим лбом к стеклу, а потом подошел к двери и, открыв ее, глядя в неярко освещенное пространство коридора, прислонился плечом к стене, уже слыша приближающиеся шаги на лестнице. Эти шаги отдавались в душе как его собственное биение сердца. А когда шаги были совсем рядом – Том зажмурился, впившись пальцами в дверной косяк, замер и тут же попытался расслабиться.
Когда Том открыл глаза, то увидел Билла, прислонившегося к перилам, с засунутыми в карманы джинсов большими пальцами рук, чуть наклонившего голову, чтобы челка не закрывала глаза. На красивых, до невозможности притягательных, чуть вздрагивающих губах играла не то улыбка, не то усмешка, а чуть прищуренные глаза спрашивали: «Ты еще жив, милый?»
- Привет. А Тома можно? – нарушивший напряженную тишину обожаемый мягкий голос.
Том нервно усмехнулся двусмысленности этого вопроса, прекрасно понимая, как нелегко Биллу так держаться. Протянул руку и прохрипел:
- Иди уже ко мне. Можно. Тома.
И приняв протянутую руку, отступил назад, увлекая за собой того, кому все это казалось сном. Захлопнув дверь, Том прижал своим телом Билла к стене, сцепив их пальцы в замок, и подняв руки на уровень плеч, оказавшись так близко, дыша ртом, сводя брови, с каким-то мрачным выражением рассматривал лицо Билли. Его приоткрытые пересохшие губы, подбородок, тонкий нос, глаза, ресницы. Они чувствовали дыхание друг друга, безудержное биение сходящих с ума от передозировки адреналина сердец.
- Ты чего в куртке до сих пор? - Прошептал Билл дрожащим голосом и сглотнул.
- Мне холодно было, - такой же хриплый шепот.
Парни нервничали. А кто бы не нервничал на их месте?
Билл облизал нижнюю губу, не специально, просто она постоянно пересыхала от дыхания - его собственного и невыносимо близкого горячего дыхания Тома.
- Тебя согреть? - Билл наклонил голову и коснулся носом шершавой щеки. Этот шепот выносил Тому остатки мозга, и он понимал, что еще пара секунд, и он вопьется в эти губы поцелуем. Сильнее сжал руки Билла и, подавшись вперед, прижался своим виском к его.
- Ты согреешь… я знаю, - Том терся о его голову, чувствуя ответное движение, и знал, что не только у него от этой грубоватой медвежьей ласки так кружится голова. А потом не выдержал рвущегося из груди порыва и проскулил:
- Я скучал! Я так скучал, Билли. Все эти чертовые дни без тебя…
И Билли, так мечтавший несколько часов назад услышать именно эти слова от Тома, почувствовал, как комок подступает к горлу, и начинают душить предательские слезы.
- Я тоже, Том! Ты даже не представляешь, - всхлип, судорожный вдох, и все ближе губы. Жаждущие, трепетные, нежные. И, в конце концов, они соприкоснулись.
Сдерживая себя, Том ловил податливые губы Билла. Чуть засасывал и отпускал. Так же как и впервые, не закрывая глаз, вглядываясь в лицо того, кого целовал. И не понимал уже, чьи это тихие стоны-выдохи. Его или Билла? И все целовал, целовал, накидываясь и отстраняясь, снова и снова, все больше углубляя поцелуй. Все сильнее сжимая пальцы, чувствуя, как Билл сжимает его руки в ответ. И, наконец-то, припал к нему, вылизывая рот, гладкие зубы и десны, лаская язык, штангу в нем, и все сильнее вжимался бедрами в бедра Уильяма.
А Билл не понимал, жив он или мертв, явь это или сон. Он так безумно боялся, что все это закончится. От прикосновений Тома хотелось кричать, он захлебывался в нежности, накрывшей его, и открывался Тому, его рту и языку, словно наперед чувствуя каждую его мысль, каждое желание, каждый вздох, каждый намек на движение, каждый новый шаг. Шел навстречу, отвечая именно так, как Том этого ждал. А Том даже не представлял, что может когда-нибудь найтись партнер, который вот так будет чувствовать ТЕБЯ. То, чего хочешь ТЫ. Это было невероятное ощущение, он в нем растворялся.
А горячее желание разливалось все сильнее, густым потоком по воспаленным венам, сжимая грудь, ударяя в пах. Воздуха не хватало. Том начинал задыхаться от невероятно сильного возбуждения. Резко разорвав цепь их рук, он, не отрываясь от Билла, скинул куртку сначала себя, а затем содрал с плеч Билла пиджак, стащил его вниз по рукам, отбросил куда-то назад и дернул ремень на нем. Слишком велико было желание, копившееся неизвестно сколько, и хотя Том не был пьян, он все равно был опьянен этой ситуацией так же, как и Уильям. И слишком возбужден, чтобы контролировать себя.
Билл понимал - если не остановить, если дать волю окончательно съехавшему от возбуждения мозгу, и его и своему, то это кончится совсем не так, как он хотел всю дорогу от клуба до этой двери. Билла сводило с ума все - эти хаотично расстегивающие его джинсы пальцы, невольно цепляющие, скользящие по возбужденному члену, эти рваные выдохи и стоны Тома ему в рот… Безумно хотелось отдаться ЕМУ, отдаться этому захлестнувшему их сумасшествию и оторваться так, чтобы стало жарко небу. Но по краю этого безумия проходила очень трезвая мысль, что если он не остановит ЭТО сейчас, то через минуту не найдет в себе сил предотвратить даже банальное изнасилование.
И не просто не найдет – сам не захочет остановить, даже если Том начнет его рвать.
А ведь в том, что так и произойдет, сомнений не было.
Все было впервые.
И он не сомневался, что у Тома не будет ни времени, ни возможности понять, что важно иметь при всем этом не только член и согласного на все партнера, а еще и такие банальные вещи, как смазка и хоть немного, но растянутую пальцами задницу.
А без этого… Билли осознавал, что потом они будут об этом жалеть.
Оба.
Нельзя так.
Как бы ни хотелось кинуться в этот омут с головой, послав все к черту.
И он, пересиливая себя, сжал кисти рук Тома, останавливая, отрываясь от его губ.
- Томми, нет! Не так… - судорожно выдохнул, и Том резко замер, касаясь горячим лбом его влажного виска.
- Б*яяяя, - проговорил тихо, чуть отдышавшись, и зашипел. - Твою мать!
Потом медленно поднял голову, тяжело дыша, заглянув в темные глаза Билла, ощутил дрожь его тела, все так же чувствуя сильные пальцы на своих запястьях.
- Прости, я - идиот, я не хотел, - он покачал головой, постепенно приходя в себя, понимая, что на самом деле его понесло.
Билл кивнул и отпустил руки Тома, уже зная, что ничего страшного не произойдет.
- Все хорошо, я понимаю, - на его губах скользнула почти виноватая улыбка, а потом он, положив руку на Томкину шею, притянул его к себе, прикасаясь губами к уху. - Все хорошо, Том. Ты не спеши только, пожалуйста, не спеши… Все будет, я обещаю. Но сейчас… Разреши мне самому… Ты просто заведен не на шутку. Тебе нужно расслабиться. И все будет хорошо. Верь мне, ладно?
Том с закрытыми глазами слушал этот хриплый шепот, теплое дыхание ласкало его, постепенно успокаивая. Потом Билли сам поднял голову Тома, держа ее в ладонях, лаская кончиками пальцев кожу под волосами, ожидая ответа.
- Блядь, Билли, - чувствовалось, что Том смущен своим сумасшедшим порывом, которого он сам испугался - сейчас казалось, что ничего подобного не было и быть не могло. А еще Уильям видел - Том понял, ЧТО он ему предложил.
- Я не знаю... Я же… черт, - Том стиснул зубы, не в силах что-то еще произнести.
- Все хорошо, Том. Я понимаю. Если ты меня остановишь, я пойму. Слышишь?
Том тяжело сглотнул.
- Ты не убежишь? – Билл, тихонько рассмеявшись, просительно смотрел в глаза Тому. Тот отрицательно покачал головой.
- Нет, я же дома, куда мне бежать?
Билл кивнул.
- Да, только я все равно… опасаюсь.
Том обнял Билла за талию и, притянув к себе, прижался к его губам. Нежно. Очень нежно.
- Не убегу, уже нет, - прошептал он, - я хочу быть с тобой.
Билл застонал и, вскинув голову, выдохнул вверх с восторгом:
- ДА!!! Ты сказал это, - и блуждающим счастливым взглядом пожирал блестящие от возбуждения глаза любимого парня. А потом потянулся к его губам. И теперь целовал Тома сам, осторожно и бережно, чувствуя, как тот тает от нежной влаги трепетных губ и горячего языка. А потом, когда его пальцы легли на пояс Тома, на мгновение оторвался и прошептал:
- Позволишь?
Том усмехнулся.
- Помочь?
- Я сам, - и одним движением стянул с него футболку. Окинув влюбленным взглядом его обнаженные плечи и грудь, затаив дыхание от переполняющего желания, закусив нижнюю губу, чтобы не зашипеть от разносящего мозг восторга, провел пальцами от плеч по груди, нежно цепляя напряженные соски. Потом вниз по животу, до пояса джинсов, где пальцы аккуратно расстегнули молнию до конца, чувствуя, насколько Том возбужден. Безумно хотелось прикоснуться к этой соблазнительной выпуклости, хотелось ласкать, просто до умопомрачения. И Билли сделал это. Осторожно протолкнул пальцы в разъем ширинки и, прижавшись грудью к замершему от этого прикосновения Тому, целовал его скулу. Почти теряя сознание, ласкал его там, с восторгом чувствуя, как он начинает тихонько подаваться навстречу ему бедрами, шумно выдыхая, и вдавливал в упругую кожу на спине сильные пальцы. Том запустил руку под водолазку Билла и ласкал, сжимал, мял гладкую кожу, а когда Билл стиснул его член всей ладонью - положил сверху свою руку и прижал еще сильнее.
Чуть погодя они общими усилиями избавились от только мешающей им водолазки, и Том, пробежав взглядом по коричневым соскам и впалому животу, помог стащить туфли Биллу, а потом взял его за руку и настойчиво потянул:
- Пойдем ко мне.
Нашарив на стене выключатель и приглушив свет, он обнял Билла, положив одну руку на затылок, вторую на пояс, притянул к своим губам. Целуя едва-едва, заставляя отступать к постели, пока Билли не уперся в кровать ногами, и Том заставив его сесть, встал между его раздвинутых коленей.
А Билл смотрел на его живот. На то, что не давало покоя с их памятного вечера, и провел пальцами по исчезающей под поясом джинсов татуировке - хвосту дракона.
- Я хочу увидеть это, - прошептал он, и Том усмехнулся:
- Тогда тебе придется увидеть не только это.
Билл, закусив губу, улыбаясь, смотрел на Тома. Потом кивнул:
- Я хочу. Я хочу видеть все. И не только видеть, - прикоснувшись к руке Тома, все так же, не отрывая взгляда, поднес ее к лицу, взял в рот его указательный палец. Том вздрогнул, задохнувшись от этого зрелища и от ощущений, что его сопровождали.
- Биииилл… - на большее сил не было. Билл отпустил его руку, хитро улыбаясь и облизнув губы. – Что ж ты делаешь...
Том взял лицо Билли в ладони и заставил лечь на спину. Но как только он опустился над ним, опершись на руки и колени, то почти сразу понял, что это была не очень хорошая идея. Колено, о котором он совсем забыл, ощутимо дернуло от боли.
- Черт!
- Колено? - Сразу догадался Билл, - Том, я забыл...
- Все хорошо, почти зажило. Я забыл просто, что опираться нельзя, - оправдывался Том, сверху вниз глядя на англичанина, при этом сползая на правый бок, чтобы не стоять на колене. – Все хорошо.
- Ложись, мой раненый герой, - Билл улыбнулся на мгновение, блеснув зубами в полумраке комнаты.
Склонился, касаясь руками сильных плеч, и перенес свою ногу через бедро Тома. И нависая над ним, чувствовал, как тот сжимает его поясницу, при этом лаская ее пальцами. А потом Том притянул к себе за шею Уильяма и зарылся лицом в его волосы. Вдыхая их аромат, и не веря в то, что все это происходит с парнем.
- Как же ты долго сопротивлялся, Том, - простонал Билл, чувствуя, что невыносимо молчать об этом. - Я думал, сойду с ума. Ты же знал, ты же чувствовал, сволочь! И вот так …
- Проехали, Билли. Сейчас я с тобой, - сильные руки гладили по спине, успокаивая, защищая.
А потом, найдя губы друг друга, упоенно целовались, до мурашек, до дикого желания любить. Тела хотели ласки. Ласки именно друг от друга. И вопреки всему, Том уже чувствовал, как это естественно, как правильно, черт возьми! Для него - правильно.
Оторвавшись от губ Тома, когда уже не хватало воздуха, Билли начал опускаться влажными поцелуями по его подбородку и шее, поглаживая грудь, словно пробуя на вкус его плечо, ключицу, а потом взял в рот сосок, осторожно засосал и услышал как Том, откинув голову, глухо простонал, выгибаясь и впиваясь пальцами в его руки.
Билли видел, что Тому все это сейчас нужно, и это ощущение, смешиваясь в его сознании с собственным желанием, было убойным по своей силе. Он понимал, что хотя нервничать они не перестали, но это уже было не таким пугающе резким, как в самом начале. Сейчас было волнение, адреналин, плескавшийся в венах, заставлял все нервные окончания отзываться такой чувствительностью, что обычное прикосновение казалось ожогом на теле. Билл ласкал Тома, терся носом и лбом о его кожу, влажно целовал и сдерживался сам, чтобы не стонать. Как же он мечтал обо всем этом, как с ума сходил ночами.
А сейчас под его руками стонал любимый парень, задыхаясь от экстаза - это было для него таким счастьем, что хотелось плакать. Билли знал, что достоин этого, что выстрадал все это, едва не свихнувшись в одиночестве. Его запах, вкус кожи, упругий, плоский живот и даже несильно выступающие ребра были самими желанными во всем мире. Ни с кем бы ему не было так хорошо.
Билл вылизывал живот Тома, цепляя пальцами резинку боксеров в разъеме расстегнутой ширинки, чувствуя, как под его прикосновениями вздрагивают мышцы. Как Том невольно елозит ногами по постели, и слышал его сдавленные приглушенные стоны. Билл улыбался, иногда глядя на Тома, на его приоткрытые губы, на красивую шею, начавшую покрываться влагой от возбуждения. И целовал все ниже, опуская резинку на боксерах там, куда уходила тату. А потом приподнялся к лицу Тома, к его уху:
- Разрешишь? - Совсем тихо спросил он, потянув джинсы Тома с бедер, и добавил, - мальчик мой.
Том замер, когда услышал последние слова. Нет, это не резануло слух, даже от парня, это не было странно, но только потому, что этот парень – Билл. И это было приятно, черт возьми! И мурашки по коже, как пальцы того, из чьих уст он только что услышал впервые: «Мальчик мой».
Том нежно потерся носом о щеку Билли и, не говоря ни слова, кивнул, и тогда Билл опустился вниз, глядя в темные блестящие глаза и взявшись за пояс, стянул джинсы ниже. Улыбнулся, видя, как Том закусил губу от смущения, и еще видел, как горячий румянец залил его щеки.
Тому не раз делали минет, но, конечно, никогда это не был парень. И Билли знал, что он это сделает так, что Том будет сходить с ума от наслаждения, а потом и от сильнейшего оргазма. Он был в этом уверен на все сто. И на секунду лег на Тома, касаясь его теплой груди, где так гулко билось сердце.
- Расслабься. Тебе будет со мной хорошо. Я обещаю, - а Том коротко кивал, пока дыхание Билла обдавало его губы жаром. - Все хорошо. - Повторил Билл и, поцеловав Тома в скулу, опустился вниз, к его паху.
И уже увереннее обнажил Тома, опуская вниз боксеры, проследив весь путь татуировки, вернее, он увидел ее окончание. Хвост дракона зарывался в светлые курчавые волосы.
- Сдохнуть можно! Как ты это наколол? - прошептал Билл. - Ты сводишь меня с ума… всем…
И подняв голову, встретившись со смеющимся взглядом, в котором даже сейчас чувствовалось напряжение, кивнул и полностью освободил из боксеров возбужденный член Тома. Не касаясь пока рукой, оглядел его снизу доверху, сглотнул, видя вены, выступающие под тонкой кожей, красиво очерченную головку и щелочку на ней, где уже начала появляться смазка. Член был великолепен – ровный по всей длине, чуть больше среднего, идеальной формы.
- Том, ты великолепен, - произнес он и лизнул блестящую головку, медленно, с удовольствием, следя за реакцией еле живого партнера.
Тот зашипел и выгнулся, на его шее дернулся кадык, пальцы впились в плед. Билл понимал эту реакцию, ему самому сейчас было очень непросто, мозг плавился, и уже сильно ныло в паху.
- Биииилл, - вырвалось хриплое, и Билл сжал пальцами напряженную руку Тома, погладил ее, а потом продолжил пытку, вобрав в рот головку, и поласкал языком уздечку. Шариком штанги пощекотал дырочку, прохладным металлом - распаленную жаром плоть.
Том умирал. Том воскресал. Том падал в пропасть и взлетал. Это был концентрированный экстаз, которого он никогда не испытывал раньше. Горячий рот, губы и язык Билла творили с его телом такое, о чем он даже не мечтал. Том метался, шипя сквозь зубы, и это было неконтролируемо.