– Рядовой Леонов! Потрудитесь объяснить свой безобразный внешний вид!
– На пожаре, товарищ капитан, гимнастерку прожгло!
– Это я уже видел вчера! Стыдно вам должно быть, Леонов! Старослужащий, а ведете себя как первогодок! Что, вечера и ночи не хватило, чтобы гимнастерку заменить?
– Так точно, товарищ капитан, не хватило! Рядовой Гогоберидзе, когда я к нему обратился, заявил, что у него нет запасного обмундирования. Зашить дыры мне было нечем. Иголки и нитки у меня тоже нет.
– Гогоберидзе! – рявкнул капитан. – Ко мне бегом – марш!
Тот пулей выскочил откуда-то из задних рядов.
– Товарищ капитан, по вашему приказанию…
– Форма на него есть?
– Надо проверить, товарищ капитан…
– А вчера, что – времени не хватило? Егоров!
– Я, товарищ капитан! – ответил стоявший за его плечом лейтенант.
– Возьмите трех бойцов и принесите сюда все гимнастерки из каптерки старшины!
– Есть!
Лейтенант и трое бойцов отправились в каптерку. В ожидании их прибытия капитан прохаживался вдоль строя. Настроение у него стремительно портилось с каждой минутой. Это было видно по лицу. Топот ног – и пред строем появились бойцы, нагруженные связками обмундирования. На первый взгляд в эти гимнастерки можно было бы свободно переодеть значительную часть роты.
– Все?
– Никак нет, товарищ капитан! – ответил Егоров. – Просто все сразу не унести, надо было бы еще несколько человек с собой взять. Да и так мы только гимнастерки брали.
– Достаточно! Гогоберидзе!
– Я, товарищ капитан!
– Откуда у вас столько формы? Месяц назад проверяли – столько не было?
– Ну… вот… сберег понемногу…
– Да? Вам бы в цирке фокусником выступать, отбою от публики не было бы! Старший лейтенант Городня!
– Я, товарищ капитан!
– Назначить нового старшину роты! Принять дела у Гогоберидзе, провести ревизию содержимого каптерки! Доложить мне немедленно по исполнению!
– Слушаюсь!
Старшину аж повело вбок, он даже пошатнулся. Однако это был еще не конец.
– Гогоберидзе!
– Я, товарищ капитан!
– Комплекция у вас с Леоновым одинаковая, так что отдайте ему свою гимнастерку. А его гимнастерку возьмите себе, отремонтируйте и дырки зашейте. Вечером доложите об исполнении старшему лейтенанту Городне. Предъявите ему сделанную работу. Выполнять!
На глазах у всех мы с Гогоберидзе поменялись обмундированием. Его гимнастерка оказалась мне впору. А вот он в моей одежке выглядел, мягко говоря, не очень. Ну что ж, жадность фраера сгубила…
– Разойдись!
И нас погнали на тренировки по штыковому бою. До обеда мы тыкали вязанки соломы винтовками с примкнутым штыком. Командовал этим занятием еще один лейтенант. Фамилии его я не знал, но за глаза его кликали Журавлем. Лейтенант действительно издали на него походил. Длинноногий и поджарый, двигался он как-то рывками. Однако дело свое знал, и инструктор из него был серьезный. Так что новая моя гимнастерка скоро промокла от пота. После обеда все повторилось. В итоге к ужину мы все еле волочили ноги. Судя по недовольному ворчанию бойцов, они относили эти занятия на счет плохого настроения капитана.
Глава 24
После ужина начал накрапывать небольшой дождь, и вся рота потихоньку перебралась в сарай. Я уселся у стены и собрался малость подремать. Стоило только закрыть глаза, как кто-то весьма нелюбезно заехал мне по сапогу. Рядом сдавленно крякнул Микляков. Открыв глаза, я увидел группу бойцов, человек шесть, которые стояли около меня. Игоря они бесцеремонно отпихнули в сторону, и сейчас он переминался с ноги на ногу метрах в шести от меня.
– Что стряслось, славяне? – не поднимаясь, спросил я.
– Поговорить надо бы, – неопределенно высказался один из них. – Выйдем?
В сарае стало неожиданно тихо, было слышно, как вдали в деревне кто-то работал пилой.
– Говори тут, у меня от людей секретов нету.
– Ну, как знаешь. Вопросов к тебе тут накопилось, пора бы и ответить, а?
– Это какие же ко мне вопросы есть? И у кого, если не секрет?
– А хоть бы и у меня, – выдвинулся вперед коренастый боец. Крепко сбитый, явно не слабак, движения плавные. Пилотку он предварительно снял и заткнул за пояс. Значит, предполагает, что может ее уронить? Почему? Вон и у других также пилотки за поясом. Драться собираются?
– Излагай.
– Ты бы встал, когда к тебе люди пришли, невежливо это – вот так сидеть, когда другие стоят.
– И ты садись. Да и другим тут места хватит. Это ж не я к тебе пришел, а вы ко мне. Если бы я вот так, не спросясь, к тебе куда-нибудь ввалился, да и без спроса уселся бы – был бы косяк.
– Грамотный?
– Есть чуток. Жизнь понимаю и с людьмиговорить умею.
Коренастый усмехнулся уголками губ и опустился на корточки передо мной. Это ты на случай резкого вскакивания с места так приготовился? Вынужден тебя разочаровать – не выйдет. Глядя на него, и остальные расселись вокруг меня полукругом. Кто на корточки, а кто и просто на пол.
– Значит, так, дядя…
– Саша.
– Что?
– Дядей Сашей меня зови.
– Пусть так. Так вот, дядя Саша, есть к тебе вопросики у меня…
– Обзовись, кто таков.
– Так даже? Уважаю. Чалый я, в миру Игорь Севергин. Достаточно?
– Сюда-то как попал, откуда?
– Из тех ворот, что и весь народ. Тебе-то не один хрен?
– Должен же я знать, с кем рядом завтра в бой пойду. Вперед мне смотреть али назад оборачиваться?
– Ты еще до завтра-то доживи.
– Будь спок – доживу. Говори, коли пришел.
Вокруг нас потихоньку собирался народ. Никто не лез с вопросами, но напряженное внимание чувствовалось, наверное, даже и на улице.
– Повторю. Вопрос к тебе первый: чего ты не в свое дело лезешь?
– Это в какое же?
– А ты и не знаешь?
– Ты, Чалый, если по делу – то так и говори. А не базлай попусту. Язык-то, хоть и без костей, однако же и он устает.
– Лады. Когда позавчера умные люди по делу пошли, кто тебя за ними наладил-то? Да и чего ты в это делополез? Ты-то там чего потерял?
– Там, это где же?
– Не прикидывайся девочкой, ладно? В медсанбате, дорогой. В нем самом. Тебе, морда рязанская, завидно было, что народ отдохнет чуток? Казенного спирта пожалел? Нам всем под пули завтра, а тебе спирта жалко!
– Никто меня туда не налаживал. Я, считай, вас всех от «вышки» спас. Не дал там особо побуянить, да и потом от Шумилы прикрыл.
– Не влез бы вовсе, так и этого бы не произошло. Мы-то тебе, как своему, налили со всем уважением. А уж как спас… это у Громова спросить надобно… Лады, понятно тут. А чего ты хорошего человека ротному заложил?
– Это Гогоберидзе-то? Ну, ты нашел хорошего. Жлобом быть не надобно. Коли посадили тебя обществу помогать – так тяни лямку и не пищи! Да и не закладывал я его. К ротному не ходил, не стучал. Сами же видели – не дернул бы меня ротный из строя, не было бы ничего.
– Он и сам жить умел, да и другим не мешал. А теперь сидит там какой-то долдон, поди подойди!
– Так, а от меня-то тебе чего надобно?
– А то, что за такие косяки, как твои, отвечать нужно. Смекаешь?
– Это ты у нас тут вместо прокурора, что ли? Значит, перед тобою мне отвечать надо, так?
– А хоть бы и так, тогда что?
– Ничего. Ты спросил, я ответил. Все вроде бы разъяснилось?
– Невежливый ты, дядя.
Я не заметил, какой он подал знак, но один из сидящих справа с размаху съездил меня по голове поленом. Вернее, это он так полагал, что по голове. Полено-то я у него еще раньше срисовал и во время разговора постарался сесть так, чтобы этот товарищ не сомневался в том, что вырубит меня с одного раза. Над головой у меня висел мешок, и так, чтобы ударить параллельно стене, он бы не смог. Поэтому он бил под углом, приподнявшись и нанося удар почти горизонтально. В момент удара я упал на бок, и импровизированная дубинка звучно долбанулась о стену. В следующий момент я вывернул ее из рук нападающего, попутно долбанув ему сапогом по челюсти. Перекат на бок – и другой сапог заехал в зубы одному из сидящих. Он в этот момент как раз вставал, так что положение его было весьма неустойчивым. Встающий рухнул на спину, и я перекатом ушел в образовавшуюся в полукольце брешь. Оказавшись, таким образом, за спинами нападающих, я «ласково» погладил одного из них поленом по плечу. Минус три… А что, ребятки, вы всерьез полагали, что сидящий на земле человек – легкая мишень? Вынужден вас разочаровать.
Чалый и двое его товарищей стояли напротив меня. Я уже тоже был на ногах и вертел в руке полено. У Севергина была заточка, которую он держал уверенно и крепко. Спец, значит?
– Ну, что, прокурор, еще вопросы есть? Или ты теперь хочешь мои обвинения послушать?
Чалый не отвечал. Глаза его бегали вокруг, он что-то лихорадочно прикидывал.
– За такие вот фокусы, родной, вам всем «вышак» свободно обломиться может. Усек? Так что убирай свою пихалку, и будем считать, что этого разговора не было. У нас у всех общий враг есть, и он не тут. До него еще несколько верст туда, – я кивнул головой в сторону линии фронта. – Ежели не понял кто, так я и пояснить могу. Болезненно, но доходчиво.
– Объясни, Леонов. А если не дойдет, так и я подскажу что-нибудь.
Бойцы раздались в стороны. В образовавшемся проходе стоял командир роты. Когда он подошел и что слышал? Увлеченные зрелищем, бойцы не смотрели по сторонам, а зря.
– Ну, что, Севергин, чего молчишь?
Чалый бросил заточку под ноги.
Попятился и уперся спиной в стоящих сзади бойцов.
Ротный наклонился и поднял заточку. Повертел в руках, хмыкнул и неожиданно резким движением метнул ее в сторону.
Чок!
Заточка воткнулась в столб, подпирающий крышу. Капитан удовлетворенно кивнул, подошел к столбу, выдернул ее и оценивающе подбросил на руке.
– Ну? – Он снова посмотрел на Чалого.
Тот облизнул враз пересохшие губы и ничего не ответил.
– Понятно. – Ротный обвел нас всех взором. – Значит, так. Леонов, Севергин, ну и все остальные участники этого, м-м-м… действия – со мной. Остальным – отдыхать. Утром всем быть наготове, в десять часов рота убывает на передовую. Вопросы?
Бойцы молчали.
– Нет вопросов. Значит, всем все ясно.
Он повернулся и пошел к выходу. Все названные капитаном потянулись за ним. Идти было недалеко, штаб роты располагался метрах в ста от сарая, в обычном деревенском домике. Войдя в комнату, ротный снял полевую сумку и повесил ее на крючок. Воткнул заточку в стол и, обойдя его, уселся на лавку. Мы все выстроились вдоль стены, напротив него.
– Итак, слушаю объяснения. У кого они есть?
Я открыл рот, но капитан жестом приказал мне молчать.
– Твои слова я слышал. Все. И по этому поводу у меня вопросов к тебенет. Севергин! Я в основном вашими объяснениями интересуюсь!
Потупив голову, Чалый уткнулся взглядом в пол.
– Молчишь? Значит, в курсе, что вам всем за такие действия может быть? Пример Громова ничему не научил?
– Научил…
– Ага! Значит, не совсем безнадежно. Ну, что Чалый, как прикажешь мне поступить? Вызвать сюда особиста? Благо он рядом, далеко ходить незачем. Что дальше будет, надеюсь, объяснять не надо?
– Не надо, гражданин начальник.
– Гражданин начальник на зоне остался! Здесь, Севергин, армия! И служат в ней не начальники и зэки, а бойцы и командиры! Так что учти это на будущее!
– Так точно, товарищ капитан, учту.
– Уже лучше. Так вот, продолжаю. Особист – это один из возможных выходов. Есть еще и другой. Рассказать?
– Да, товарищ капитан.
– Так вот, завтра нам предстоит разведка боем. И мне нужно, чтобы поставленная задача была выполнена полностью. И по возможности малой кровью. Поэтому, Севергин, у вас есть два варианта развития событий. Первый – особист, и тебе он неинтересен. Второй – завтрашний бой. Выполните приказ, вернетесь целыми – про этот ваш залет забуду. Слово даю. Выбирай. У тебя есть пять минут.
Чалый и его соратники переглянулись. Посмотрели вокруг, на окна, на дверь. Севергин опустил голову, помолчал.
– Что мы должны сделать, товарищ капитан?
– Значит, выбрал второй вариант?
– Так точно, второй.
– Тогда выдвигайтесь в расположение. Задачу я поставлю Леонову. А уж как и когда он ее до вас всех доведет – его дело. Ваша задача – быть с ним рядом. Постоянно. Это для вас всех проверка. Шанс искупить свою вину. Для некоторых – последний. И смотрите у меня! Я за вами всеми смотреть буду. Так что никаких там фокусов! Леонов должен остаться живым! Я тут что-то краем уха слышал… – Капитан подошел к Чалому и посмотрел ему в глаза. – Мол, не всякая пуля спередиприлететь может. Так вот, Севергин, егопуля сзади не прилетит. Понял меня?
– Так точно, понял.
– Свободны. Леонов, иди сюда.
Чалый и его подельники вышли. Я подошел к столу.
– Садись. – Капитан показал мне на лавку, стоявшую напротив стола. – Карту читать умеешь?
– Могу.
– Тогда – смотри. Вот высотка. – Его палец указал точку на карте. – Вот тут и вот тут – доты.
– Два?
– Мы засекли два. Это не значит, что их там больше нет. На вершине горки есть какое-то углубление. Мы предполагаем, что там сидят немецкие корректировщики. Ваша задача состоит в том, чтобы ворваться наверх и по возможности там закрепиться. Отправишь мне посыльного с докладом – что там наверху. Если вам удастся зацепиться за вершину, то батальон поддержит вас. Огнем и живой силой. Возьмем высоту – вернешься в строй. Уже не штрафником. Командование интересует все, что вы сможете там обнаружить. Есть у них сомнения насчет этой горушки. Уж больно немцы за нее вцепились. С чего бы это? Не самая высокая горка в округе, у них и повыше есть. Зачем им именно эта?
– А обойти ее или разведку послать?
– Не один ты тут такой умный! Обойти нельзя, там мины, и немцы эти места пасут очень тщательно.
– А перед высоткой? Там мин нет?
– Смотри-ка, в точку попал! Нету там мин – и это странно. Разведка прошла без выстрела, без шума, да так там и сгинула. Никто назад не вернулся. Так что, извини, но будет полноценная атака. На этот раз всей ротой. Одному взводу там делать нечего.
– Понял. Моя задача в чем состоит?
– Ты же ведь финскую прошел? Всю – от звонка до звонка. Значит, знаешь, как с дотами воевать нужно? Вот тебе и карты в руки. Отберешь, кроме этих гавриков, – капитан кивнул головой на дверь, – еще с десяток бойцов. И постарайся хоть один дот взять! Зацепитесь за дот – батальон встанет в атаку. Вам и нужно будет всего минут десять-пятнадцать продержаться. Рота обозначит атаку с фронта, отвлечет огонь на себя. Вы должны будете прорваться, пользуясь этим обстоятельством.
– Оружие у нас какое будет?
– Обычное. Винтовки, штыки. А что?
– Гранат бы нам…
– Распоряжусь, на складе получите. Еще что тебе надо будет?
– Бутылки зажигательные есть?
– Зачем это? Вы же не на танки идете?
– Для дота – в самый раз. Тот же танк, только неподвижный.
– Хорошо, будут тебе бутылки. Еще что?
– Пару десятков бойцов. В атаку им идти не нужно, пусть с места стреляют. А по месту уже им все объясню…
Разговор с капитаном затянулся почти до отбоя. Мы вертели карту и так и сяк, выбирая наивыгоднейшее направление атаки.
Глава 25
Утром мы выходили из деревни. Колонна вытянулась вдоль улицы. На выходе из села пришлось взять правее, обходя расстрелянный грузовик с пулеметом. Около него уже копошились бойцы ПВО, снимая годные запчасти. Разбитая зенитка была ими вывезена еще вчера. Да, не повезло ребятам.
Еще через три часа мы подошли к передовой. Разместив бойцов в овражке, ротный двинулся дальше, захватив с собой меня и лейтенанта с птичьим прозвищем. Спустившись в окоп, мы прошли по нему к блиндажу. Капитан стукнул рукой по двери, выслушал ответ и двинулся туда первым.
Навстречу нам из-за стола поднялся высокий майор. Стройный и подтянутый, в аккуратно пригнанном обмундировании. Даже странно было видеть его здесь, уж больно он не вписывался в общую картину.
– А, Романов! Заходи, присаживайся! Кто это тут с тобой?
– Взводный мой, лейтенант Аристов (надо же! Аристов-Аистов-Журавлев-Журавель – вот откуда и прозвище!), и старший группы, что на дот пойдет, – Леонов.
– На дот, говоришь? – Майор вышел навстречу мне. – Ну, здоров, боец! Задачу-то себе представляешь?
– Он с финской войны еще с дотами знаком не понаслышке.