И когда на следующий день он позвонил и назначил встречу, она не раздумывала ни секунды. И даже не спросила, откуда у него ее номер.
***
Лиззи мгновенно вышла из состояния полудремы, когда щелкнул замок входной двери, и улыбнулась, услышав, как Дэвид тихо крадется в темноте, стараясь не разбудить ее.
— Привет, — прошептала она сонным голосом.
Он резко остановился.
— Я думал, ты спишь.
Лиззи высунула руки из-под пледа и протянула к нему, одновременно потягиваясь.
— Я скучала по тебе.
Дэвид подошел не сразу, это было довольно странно. Несколько секунд он как будто размышлял, потом, устало вздохнув, сделал несколько шагов в сторону дивана и присел на самый краешек в ее ногах.
Ей не понравилось то, что она увидела. Он выглядел очень уставшим даже в тусклом свете телевизора — под глазами глубокие тени, щетина на подбородке, волосы взъерошены. И, что самое неприятное, от него разило алкоголем вперемешку с женскими духами. Дорогими духами. Аромат казался смутно знакомым.
— Где ты был? — обвиняющий тон сдержать не удалось, и в ответ он взорвался почти мгновенно.
— Я же сказал, у меня была деловая встреча!
— Так долго!
— Послушай! — Дэвид встал. — Встречи проходят по-разному, ясно? Иногда они затягиваются и превращаются в банальную попойку, только вместо дешевого пива и сигарет — лучший шотландский виски и эксклюзивные сигары, изготовленные на заказ. Ты думаешь, мне самому это нравится?
Ее напугал его тон. Лиззи почувствовала себя ревнивой дурой, ведущей себя как ворчливая жена. В конце концов, Дэвид мог сидеть рядом с расфуфыренной женой какого-нибудь бизнесмена или даже танцевать с ней, именно поэтому к запахам его одеколона и лучшего шотландского виски примешивался запах женских духов. Дорогих духов, напомнила она сама себе. Если бы это был дешевый запах, а по ее предположению шлюхи пользовались именно такими, то стоило бы бить тревогу. А так ей нечего бояться. Она уже несколько раз посещала с ним деловые мероприятия и смирилась с тем, что его всегда будут окружать люди, большинство из которых женщины, добивающиеся внимания. За эти пять месяцев он ни разу не дал ей повода усомниться в верности, и всегда был внимательным. Вряд ли было уместно его пилить. Элизабет Кросс отругала себя мысленно и прошептала:
— Прости. Просто я очень скучала по тебе.
Дэвид запустил пальцы в волосы, что, судя по прическе, уже не раз делал за прошедшие часы, и выдохнул:
— Лиззи, ей богу, я смертельно устал и хочу спать. Давай просто поднимемся наверх и ляжем в постель. Только я сначала приму душ, если ты не возражаешь.
В ответ на его вопросительное выражение лица она вложила свою ладонь в его руку и встала с дивана. Они даже не стали выключать телевизор, перед тем как подняться на второй этаж в спальню. Лиззи спала в ней всего два раза, целомудренно облачившись в его шелковую пижаму, в которой тонула. Дэвид даже не делал попытки к ней приставать, просто крепко обнимал ее и засыпал как младенец.
«Он слишком много работает», — подумала девушка, глядя как ее любимый плетется в душ, еле передвигая ноги. Что она может в этом понимать? Единственная работа, которая у нее была за всю жизнь — мытье заблеванных унитазов. Через месяц ей исполнится двадцать, и она, возможно, даже позволит себе не работать еще какое-то время, потому что они с сестрой получили неплохое наследство после смерти бабушки. Как было бы здорово посвящать все свое свободное время рисованию, не заморачиваясь поиском средств. Мысленно приказав своим мечтам заткнуться и исчезнуть куда подальше, Лиззи открыла шкаф в поисках одежды для сна. И сразу же сказала категорическое «нет» пижамам от Феррогамо.
***
Дэвид вышел из ванной комнаты, прикрывшись лишь махровым полотенцем, угрожающим вот-вот свалиться с бедер. Он чувствовал себя слишком уставшим, чтобы изображать джентльмена. Потому что у них с Амандой был настоящий секс марафон. Сначала он трахнул ее на столе, потом ублажал своим ртом, потом она ублажала его ртом, потом они молча пили, после чего занялись долгим чувственным сексом прямо на ковре. В следующие полчаса он просто лежал на полу, равнодушно глядя в потолок, пока Аманда не перекатилась на него сверху и не устроила настоящее родео. Потом он снова ласкал ее ртом, заставляя биться в конвульсиях, после чего они опять начали пить, но их прервал мобильник Аманды, разрывающийся где-то в приемной.
Это был Джон, и он орал так, что даже Дэвиду было слышно. Он смеялся как сумасшедший, глядя на свою голую секретаршу, которая пребывала в настоящем шоке, пытаясь одеться с помощью одной руки, одновременно увещевая своего некогда добренького и спокойного мужа. Они быстро привели себя в порядок, делая все, на что способны, и отправились по домам, но его так рассмешила и возбудила вся ситуация, что он не удержался и трахнул Аманду напоследок в своем лифте, нажав кнопку «стоп».
За вечер Дэвид кончил четыре раза, израсходовав весь свой запас презервативов, если не считать, что перед самым приходом Лиззи был еще один раз. Итого, пять раз за день. Не рекорд для него, но все же член болел и ощущался как одна сплошная мозоль. Мышцы превратились в желе, а мозг абсолютно не хотел работать.
Лиззи отложила книгу, которую читала, и он заметил, как расширились ее синие глаза при виде его обнаженного тела. Организм сделал слабую попытку отреагировать на ее соски, выпирающие сквозь тонкую белую ткань, но Дэвид был слишком измучен, чтобы обращать внимание на то, что она надела его футболку и выглядит потрясающе сексуально. Ее шелковистые волосы цвета расплавленного золота рассыпались по плечам, легкий румянец покрывал бледные щеки, а чувственные губы слегка приоткрылись. Она была свежей, как утренний бриз, и желанной, как мятное мороженое (между прочим, его любимое) в разгар жаркого лета. Но все равно он смертельно устал, и даже не мог себе позволить поцеловать ее. Потому что его рот всего каких-то час или два назад прикасался к интимным частям тела другой женщины. Шлюха, весь в свою мамочку.
Выключив свет и забравшись под одеяло прямо в полотенце, Дэвид нежно привлек ее к себе и погладил по волосам.
— Я тоже скучал по тебе, — прошептал он в темноте.
Лиззи прижалась к нему всем телом, устраиваясь поудобнее на плече.
— Ты что-нибудь ела на ужин? — спросил Дэвид. — Я забыл предупредить Розу, что ты придешь, она бы приготовила тебе что-нибудь из той дряни, что ты ешь.
Это прозвучало абсолютно беззлобно. Лиззи была вегетарианкой, но он спокойно относился к ее образу жизни. У нее были свои пункты, как и у него.
— Тем лучше, — рассмеялась она. — Роза считает меня сумасшедшей и искренне думает, что если из супа выловить куски мяса, то он станет вегетарианским.
Он не сдержался и хмыкнул, а потом просто рассмеялся. Роза — его домработница — была мексиканкой, и ему повезло, что он любил мексиканскую еду, потому что в холодильнике всегда находилось что-то вроде бурито или энчилады.
— Так что ты ела? — спросил он, перестав смеяться.
В темноте Дэвид почувствовал, как Лиззи пожала плечами.
— Там были овощи, я сделала салат. А позже съела яблоко. Ты же знаешь, я не ем много по вечерам.
С этим он поспорить не мог, и уже давно перестал удивляться тому, как мало она съедает за ужином. С другой стороны, он встречался со многими девушками, которые не ели по вечерам, чтобы сохранить фигуру, а его Лиззи была самой настоящей малышкой — невысокого роста, стройная, с небольшой упругой грудью. Маленький светловолосый ангел… гоняющий на мотоцикле. Это было единственное, что он не мог в ней понять. Тихая, скромная девушка, любящая живопись и литературу, в перерывах между рисованием пейзажей обхватывала ногами черный Кавасаки и мчалась по улицам города. Дэвид бы ни за что не поверил, если бы сам не увидел. Да что говорить, этот самый мотоцикл сейчас стоял на одном из его парковочных мест в подземном гараже.
В тот первый день, когда она столкнулась с ним на полном ходу, Дэвид почувствовал, что хочет эту синеглазую малышку. Такое бывало с ним и раньше, и он уже знал, что получит желаемое, потому что никто никогда не отказывал ему.
«Было бы забавно трахнуть эту застенчивую недотрогу, — думал он тогда, — интересно, скрывается ли в ней огонь, или она будет такой же краснеющей скромницей в постели?»
Его устраивал любой вариант из возможных. Сидя за рулем своего автомобиля в ожидании зеленого света, он представлял себе, какой она будет в постели, когда рядом остановился мотоцикл. Плавные изгибы Ниндзя гармонично сливались с изящными изгибами фигуры водителя, который явно был женского пола, если судить по миниатюрным габаритам и восхитительным золотистым волосам, выглядывающим сзади из-под зеркального шлема. Золотистые волосы… Куртка с шипами и заклепками… Голубые джинсы…
«Твою ж мать, не может быть!»
Он хорошо рассмотрел ту девчонку у здания «Сандерс Корпорейшн», и, если ему не изменяла память, это была она! Но когда до него дошло, что это она, красотка уже умчалась далеко вперед. Дэвид так долбанул по рулю, злясь на придурка, который еле тащился впереди на своей старой Хонде, что у него потом три дня рука болела. Но все равно нашел ее. И только тогда понял, что он не хочет ее просто трахать. Он хочет большего.
Спустя пять месяцев, что они встречались, лежа с ней в одной постели, он продолжал думать так же. Свиданий пару в неделю стало слишком мало. Ему хотелось не только ужинов в ресторанах, но и сонных завтраков в постели. Ему хотелось ее присутствия в его жизни. Хотелось видеть ее, возвращаясь домой. Он уже не мог врать себе, что живет нормально. Пора было что-то менять.
— Переезжай ко мне, — тихо произнес Дэвид.
— Ты правда этого хочешь?
— Да, хочу. Мне хорошо, когда ты рядом.
— А мне плохо, когда ты не рядом, — прошептала Лиззи.
Он не ответил. Просто сжал ее ладонь в темноте.
— Завтра съезжу за вещами, — сказала она.
Дэвид улыбнулся и закрыл глаза. Погружаясь в сон, он думал о новой жизни.
Глава 3
Когда Лиззи проснулась на следующий день, Дэвида уже не было в постели. Была суббота, поэтому возможность поваляться подольше казалась очень заманчивой, тем более что часы показывали девять утра. Поразмыслив над эти примерно две секунды, Лиззи снова закрыла глаза и провалилась в сон.
Часом позже она открыла их и увидела на подушке белую розу с нежнейшими лепестками. Сердце сладко заныло в груди от переполняющих эмоций, а на лице расцвела улыбка.
«До чего же он замечательный», — подумала Лиззи, вдыхая чудесный аромат цветка, и зарылась головой в подушку, зажмурившись от удовольствия.
— Ты такая красивая, — раздался голос над ней.
Она открыла сначала один глаз, театрально вздернула бровь, глядя на него, затем второй глаз, после чего смутилась от собственной игривости и натянула одеяло до самой макушки.
— Просыпайся, соня, — Дэвид рассмеялся, стянул одеяло и бросил в нее вторую подушку. — Люблю, когда ты краснеешь.
Она почувствовала себя счастливой дурочкой, когда он принес ей завтрак в постель. «Наверное, все женщины мира мечтают о таком утре», — думала она, рассматривая кубики его пресса, пока он заносил поднос в комнату. Влажные волосы говорили о том, что Дэвид недавно принял душ, от его былой усталости не осталось и следа. Он выглядел бодрым и очень жизнерадостным. Из одежды на нем были только черные боксеры, и это давало ей возможность скользить взглядом по его длинным ногам, рельефному торсу, упругой золотистой коже. Она хотела бы на завтрак его, а не содержимое подноса, но отвела глаза, потому что опять собиралась покраснеть, внутренне проклиная свое смущение.
— У меня есть предложение, — сказал Дэвид, когда Лиззи намазывала фруктовый джем на свежую булочку.
— И какое?
— Почему бы нам не провести все выходные вместе? Дома. — Он выглядел так неуверенно, что было на него совсем не похоже. — Я отменю все дела. Как ты на это смотришь?
— О, Дэвид, это же замечательно! Ты так мало отдыхаешь. — Она действительно беспокоилась, особенно после его вчерашнего состояния. — Я буду счастлива провести с тобой выходные.
— Класс! — на лице появилась мальчишеская улыбка, которая делала его еще более красивым. — Я гребаную уйму лет не смотрел телевизор! Парочка ток-шоу мне не помешает.
Что-то подсказывало, что выходные будут замечательными. Она поняла, что они уже такие, когда он посерьезнел и спросил:
— Я тебе говорил, что люблю тебя?
— Нет, — прошептала Лиззи. — И я люблю тебя. Очень.
***
Лиззи принимала душ, пока Дэвид мечтательно смотрел в потолок, размышляя о том, как они проведут сегодняшний день. Он чувствовал себя отлично. Признаться ей в любви было не плохой идеей. И попросить переехать. Она была так счастлива, что он почувствовал себя долбанным рыцарем на белом коне. Неужели он и правда влюбился? А почему бы нет, черт возьми? Дэвид считал ее достойной девушкой — красивая, умная, скромная, талантливая, к тому же, девственница. Она обожала его — это очевидно. Проблема состояла в том, что самого себя он не считал достойным. Такие девушки не должны встречаться с такими ублюдками, как он, а тем более, терять девственность. Она принцесса, а он просто озабоченный кретин, который за пять месяцев ни разу не пробовал исправить положение.
От настроения не осталось и следа.
— Твою мать!
Дэвид ударил кулаком по спинке кровати и услышал звук, который больше никогда не хотел бы услышать — испуганный вскрик. Резко подняв голову, он увидел ее и ужаснулся. Лиззи стояла, сжимая ворот махрового халата в побелевших пальцах, и смотрела на него, как загнанный зверь. Длинные влажные волосы разметались по плечам, грудь судорожно вздымалась, когда она делала частые короткие вдохи, синие глаза расширились и потемнели, как грозовое небо. Дэвид не мог понять, чем так сильно ее напугал.
— Лиззи, — произнес он тихо, встал и сделал шаг в ее сторону.
Она вздрогнула и отступила назад. В тишине ее сиплое дыхание звучало особенно жутко.
— Эй, — Дэвид медленно протянул руку в ее сторону. — Это же я, детка, в чем дело?
Он подходил к ней медленно, как к раненому животному в клетке, держа руки перед собой ладонями вверх. Чем ближе он подходил, тем больше она сжималась в комок, заламывая руки и впиваясь ногтями в кисти до крови. Его сердце колотилось в груди как бешеное, потому что это была не его Лиззи — это была какая-то запуганная, несчастная маленькая девочка, умирающая от страха. Когда до нее оставалось всего два шага, по ее телу прошла судорога, из глаз брызнули слезы, а из горла вырвался сдавленный крик. Ноги ее подкосились, и она стала оседать на пол, но Дэвид успел подхватить ее в последний момент и сжать в объятиях.
— Лиззи, о черт!
— Пожалуйста, пожалуйста, только не делай этого, — рыдала она, вырываясь. — Пожалуйста, не прикасайся ко мне!
— Не делать что?
— Пожалуйста, я прошу тебя, пожалуйста...
— Лиззи? — он встряхнул ее и поднял руку, чтобы отвести золотистую прядь с ее лица.
— Нет, — выдохнула она и сжалась.
Его рука замерла, так и не дотронувшись до волос. Казалось, время остановилось вокруг них. Он чувствовал, как в его груди зарождается невообразимая ярость и с большим трудом подавил рычание, рвущееся изнутри, чтобы еще больше не напугать ее. Дэвид хотел только одного — узнать имя того ублюдка, что сделал с ней это, и стереть его в порошок.
— Посмотри на меня, — он все же отвел мокрые волосы с ее лба. — Посмотри на меня, милая.
Ее взгляд с трудом сфокусировался на нем.
— Никогда, слышишь, никогда в жизни я не причиню тебе боль. Поверь мне, прошу тебя.
— Дэвид? — прошептала она, узнавая его. — Дэвид.
— Это я. Я с тобой.