– Наши предки были здесь королями, – сказал он.
– Мои предки были королями в Нортумбрии, – заявил я, – но я не хочу сесть на трон.
– В Мерсии должен править мерсиец, – настойчиво произнес он.
Кажется, ему было неуютно в моем обществе, или, возможно, его тревожило то, что он едет по землям, на которые претендует Сигурд.
Мы двигались прямиком на север, и под низким зимним солнцем наши тени скользили впереди нас. Первая ферма, мимо которой мы проехали, представляла собой сожженные руины. К середине дня мы добрались до какой-то деревушки. Ее обитатели наверняка заметили нас, поэтому я вместе со своими людьми отправился в ближайший лес. Мы рыскали в зарослях, пока не вытащили из укрытия семейную пару. Это были саксы, раб с женой. Они рассказали, что их лорд – датчанин.
– Он дома? – спросил я.
– Нет, лорд. – Мужчина стоял на коленях, дрожал и боялся поднять на меня глаза.
– Как его зовут?
– Ярл Йорвен, лорд.
Я посмотрел на Беортсига, и тот пожал плечами.
– Йорвен – один из людей Сигурда, – сказал он, – и совсем не ярл. У него в подчинении не больше сорока или тридцати дружинников.
– А его жена дома? – спросил я у коленопреклоненного мужчины.
– Там она, лорд, и с нею дружинники, но их немного. Остальные ушли, лорд.
– Куда ушли?
– Не знаю, лорд.
Я бросил ему серебряную монетку. Конечно, мне это было не по средствам, но лорд есть лорд.
– Приближается Йоль, – сказал Беортсиг, – и Йорвен, наверное, уехал в Ситринган.
– Ситринган?
– До нас доходили слухи, что там собираются праздновать Йоль Сигурд и Кнут, – ответил он.
Мы отъехали от деревушки и вернулись на пропитавшийся водой выпас. Теперь солнце было затянуто тучами, и я подумал, что скоро начнется дождь.
– Расскажи мне о Йорвене, – попросил я Беортсига.
Он опять пожал плечами.
– Датчанин, естественно. Заявился два лета назад, и Сигурд отдал ему эту землю.
– Он родственник Сигурда?
– Не знаю.
– Сколько ему?
Снова пожатие плеч.
– Молодой.
А почему он отправился на праздник без своей жены? Я едва не задал этот вопрос вслух, но потом решил, что Беортсиг вряд ли знает ответ, а от его личного мнения мне проку мало, поэтому промолчал. Пришпорив коня, я подъехал к тому месту, откуда мне был виден дом Йорвена, изящный и красивый, с покатой крышей и бычьим черепом на высоком фронтоне. Солома была свежей и не успела покрыться мхом. Дом окружал палисад, и я увидел, как во дворе два человека наблюдают за нами.
– Хороший момент, чтобы напасть на Йорвена, – с беззаботным видом сказал я.
– Они оставили нас в покое, – напомнил Беортсиг.
– Думаешь, так будет всегда?
– Я думаю, что нам нужно вернуться, – сказал он, а в ответ на мое молчание добавил: – Если мы хотим добраться до дома засветло.
Вместо этого я поехал дальше на север, игнорируя жалобы Беортсига. Мы оставили владения Йорвена целыми и невредимыми, перевалили через невысокий хребет и увидели широкую долину. Поднимавшиеся вверх столбы дыма указывали на деревни или фермы, а слабые отблески под пасмурным небом – на реку. Замечательное место, подумал я, плодородная почва, достаточно воды. За такими землями и гоняются датчане.
– Говоришь, у Йорвена тридцать или сорок дружинников? – обратился я к Беортсигу.
– Не больше.
– Получается, одна корабельная команда, – подытожил я. Значит, Йорвен и его приверженцы пересекли море на одном корабле и поклялись в верности Сигурду, который в награду отдал им приграничные земли. При нападении саксов Йорвен наверняка бы погиб, но он сознательно пошел на этот риск, а награда может оказаться больше, если Сигурд решит выступить на юг. – Прошлым летом, когда здесь был Хестен, – спросил я Беортсига, подгоняя лошадь, – он тебе досаждал?
– Он оставил нас в покое, – был ответ. – Он бесчинствовал дальше на западе.
Я кивнул. Отец Беортсига, подумал я, устал от противостояния с датчанами и сейчас платит дань Сигурду. Ничем иным невозможно объяснить тот мир, что пришел на земли Беорннота. Хестен же, продолжал размышлять я, оставил земли Беорннота в покое по приказу Сигурда. Хестен никогда бы не осмелился оскорбить Сигурда и стал обходить стороной земли тех саксов, которые платили за мир. Поэтому для набегов у него осталась большая часть южной Мерсии, и он зверствовал там до тех пор, пока я не разгромил его при Бемфлеоте. А после этого он в страхе бежал в Сестер.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил у меня Финан. Мы спускались вниз, направляясь к реке. Накрапывал дождь, дул ветер. Мы с Финаном ускакали вперед, чтобы нас не слышали Беортсиг и его люди.
– С какой стати человек отправляется на празднование Йоля без своей жены? – задал я мучивший меня вопрос.
Он пожал плечами.
– А может, она уродина. Может, для празднеств у него есть кто-то помоложе и покрасивее?
– Не исключено, – согласился я.
– А может, его просто вызвали, – добавил Финан.
– С какой стати Сигурду созывать своих воинов в середине зимы?
– Потому что он знает насчет Йорика?
– Вот это меня и беспокоит, – сказал я.
Дождь усилился, порывы ветра стали резче. День, мрачный и холодный, близился к концу. Тут и там лежали ошметки нерастаявшего снега. Беортсиг все настаивал, чтобы мы повернули обратно, но я продолжал ехать на север и при этом намеренно держался поближе к двум крупным поместьям. Кто бы ни охранял эти земли, они наверняка уже заметили нас, однако никто не счел нужным выехать нам навстречу и выяснить, кто мы такие. Надо же, сорок вооруженных мужчин в кольчугах, со щитами и мечами, едут по их территории, а они не утруждают себя тем, чтобы узнать, что нам здесь надо? Это навело меня на мысль, что поместья охраняются плохо. Кто бы нас ни видел, они предпочли не связываться в надежде, что мы проедем мимо.
А потом впереди обнаружился довольно глубокий рубец в земле, что-то вроде канавы. Я остановил лошадь на краю. Канава уходила в заливные луга на южном берегу реки, водная гладь которой стала рябой от дождевых капель. Я развернул лошадь и поехал прочь, сделав вид, будто меня не заинтересовало утоптанное дно канавы и глубокие отпечатки подков.
– Мы возвращаемся, – сказал я Беортсигу.
Канаву протоптали лошади. Ко мне вплотную подъехал Финан.
– Восемьдесят человек, – сказал он.
Я кивнул. Я доверял его суждениям. Два отряда проехали с запада на восток, и копыта их лошадей протоптали канаву в пропитавшейся влагой почве. И куда же направляются эти два отряда? Я придержал своего коня, чтобы дать возможность Беортсигу догнать нас.
– И где, ты говоришь, Сигурд празднует Йоль? – спросил я.
– В Ситрингане, – ответил он.
– А где Ситринган?
Он указал на север.
– День пути, а может, и два. Там у него дом для празднеств.
Ситринган лежит на севере, а лошадиные следы ведут на восток.
Кто-то лжет.
Глава вторая
Я не осознавал, насколько важен Альфреду этот договор, пока не вернулся в Буккингахамм и не обнаружил там шестнадцать монахов, которые увлеченно поедали мои продукты и пили мой эль. Самые младшие из них были безусыми подростками, старший же, предводитель, – тучным дядькой моего возраста. Его звали брат Джон, и он настолько сильно заплыл жиром, что с трудом поклонился мне.
– Он из Франкии, – гордо объявил Уиллиболд.
– Что он здесь делает?
– Он королевский певчий! Возглавляет хор.
– Хор? – переспросил я.
– Мы поем, – сказал брат Джон раскатистым голосом, который, казалось, звучал из его необъятного брюха. Он повернулся к своим монахам, властно взмахнул рукой и закричал: – «Soli Deo Gloria»[3]. Всем встать! Глубокий вдох! По моей команде! Один! Два! – Они запели. – Рот открыть! – орал им брат Джон. – Шире рот! Громче! Из желудка! Чтоб я вас услышал!
– Хватит! – тоже заорал я, прежде чем они допели первую строку. Я передал свой меч Осви, своему слуге, и подошел к очагу, чтобы согреться. – С какой стати, – обратился я к Уиллиболду, – я должен кормить поющих монахов?
– Нам нужно произвести впечатление, это важно, – ответил он, с сомнением глядя на мою заляпанную грязью кольчугу. – Мы же представляем Уэссекс, лорд, и мы должны показать всю роскошь двора Альфреда.
Вместе с монахами Альфред прислал знамена и хоругви. На одном красовался уэссекский дракон, на других были вышиты святые или другие священные изображения.
– Мы и эти тряпки потащим с собой? – спросил я.
– Конечно, – ответил Уиллиболд.
– А я могу взять с собой знамя с Тором? Или с Одином?
Уиллиболд вздохнул.
– Прошу тебя, лорд, не надо.
– А почему бы нам не взять хоругви с женщинами-святыми? – осведомился я.
– Уверен, мы можем взять их с собой, – сказал Уиллиболд, довольный моим предложением, – если тебе так хочется.
– Одну из тех святых, которую раздели догола, прежде чем убить, – добавил я, и Уиллиболд опять вздохнул.
Сигунн принесла мне рог с элем, и я звонко ее чмокнул.
– Здесь все в порядке? – спросил я у нее.
Она перевела взгляд на монахов и пожала плечами. Я заметил, что она вызвала у Уиллиболда живейший интерес, особенно после того, как я обнял ее и прижал к себе.
– Она моя женщина, – объяснил я всем.
– Но… – начал он и тут же замолчал. Он думал об Этельфлед, однако у него не хватило духу произнести ее имя.
Я улыбнулся ему.
– У тебя ко мне какой-то вопрос, отец?
– Нет-нет, – поспешно проговорил Уиллиболд.
Я посмотрел на самую большую хоругвь, огромный и яркий прямоугольник кремового полотна с вышитым распятием. Она была такой большой, что ее могли нести только двое, а если бы дул сильный ветер, то им на подмогу понадобился бы еще кто-то.
– Йорику известно, что мы ведем с собой целую армию? – спросил я у Уиллиболда.
– Его предупредили, что от нас прибудет сто человек.
– А Сигурда и Кнута он не ждет? – ледяным тоном осведомился я, и Уиллиболд тупо уставился на меня. – Датчане знают о договоре, – пояснил я, – и обязательно попытаются помешать.
– Помешать? Но как?
– А ты как думаешь? – усмехнулся я.
Уиллиболд побледнел.
– Король Йорик отправляет нам навстречу отряд, – сказал он.
– Сюда? – возмутился я, сразу подумав, что тогда мне придется кормить еще большую ораву.
– В Хунтандон, – ответил Уиллиболд, – и оттуда они будут сопровождать нас в Элег.
– Зачем мы едем в Восточную Англию? – спросил я.
– Чтобы заключить договор, естественно, – ответил Уиллиболд, озадаченный моим вопросом.
– Тогда почему Йорик не отправляет своих людей в Уэссекс?
– Йорик уже прислал своих людей, лорд! Он прислал Сеолберта и Сеолнота. Договор – это было предложение короля Йорика.
– Тогда почему бы его не подписать и не скрепить в Уэссексе? – продолжал я задавать вопросы.
Уиллиболд пожал плечами.
– А это имеет значение, лорд? – с долей нетерпения спросил он. – Ведь предполагается, что через три дня мы встретимся в Хунтандоне, – продолжал он, – но если испортится погода… – Он притих.
Я слышал о Хунтандоне, хотя и не бывал там. Я знал, что город расположен где-то за нечеткой границей между Мерсией и Восточной Англией. Я поманил к себе близнецов, Сеолберта и Сеолнота, и они вскочили из-за стола, где беседовали с двумя священниками, приехавшими с Уиллиболдом из Уэссекса, и поспешили ко мне.
– Если бы мне надо было отсюда ехать в Элег, – обратился я к ним, – какую дорогу мне следовало бы выбрать?
Они несколько секунд переговаривались, потом один из них сказал, что кратчайший путь лежит через Грантасестер.
– Оттуда, – продолжил другой, – идет римская дорога прямиком на остров.
– Остров?
– Элег – это остров, – сказал один из близнецов.
– В болоте, – добавил другой.
– С конвентом!
– Который сожгли язычники.
– Хотя церковь уже восстановили.
– Хвала Господу.
– Конвент построила святая Этельреда.
– А она была замужем за нортумбрийцем, – сказал то ли Сеолнот, то ли Сеолберт, решив умаслить меня, потому что я нортумбриец. Я лорд Беббанбурга, хотя в этой мощной крепости на берегу моря уже давно обитает мой злобный дядька. Он украл ее у меня, и я собирался ее вернуть.
– Итак, Хунтандон, – спросил я, – стоит на дороге в Грантасестер?
Мое невежество удивило близнецов.
– Вовсе нет, лорд, – ответил один из них, – Хунтандон гораздо дальше на север.
– Тогда зачем мы туда едем?
– Король Йорик, – начал другой близнец и замолчал. Стало ясно, что ни он, ни его брат не задумывались над этим вопросом.
– Этот путь не хуже любого другого, – сказал первый.
– Лучше, чем через Грантасестер? – грозным голосом осведомился я.
– Почти такой же хороший, лорд, – ответил один из них.
Иногда наступает момент, когда человек чувствует себя диким кабаном, загнанным в лес. Он слышит охотников, слышит лай собак и прикидывает, каким путем убегать, но не может выбрать одно конкретное направление, потому что звуки доносятся отовсюду и ниоткуда. Все, из того что мне было сказано, неправильно. Абсолютно все. Я подозвал Ситрика, который когда-то был моим слугой, а теперь стал дружинником.
– Найди кого-нибудь, – сказал я, – кого угодно, кто знает Хунтандон. Приведи его сюда. Я хочу, чтобы он был здесь к завтрашнему дню.
– Где мне его искать? – спросил Ситрик.
– Откуда я знаю? Иди в город. Поговори с людьми в тавернах.
Ситрик, тощий и узколицый, обиженно посмотрел на меня.
– Мне искать такого человека по тавернам? – спросил он с таким видом, будто я требовал от него невозможного.
– Купца! – заорал я ему. – Найди кого-нибудь, кто много путешествует! И не напейся. Найди и приведи ко мне.
Взгляд Ситрика не прояснился – и правда, кому же захочется идти куда-то в такой холод? На мгновение он стал похож на своего отца, Кьяртана Безжалостного, но все же овладел собой и, резко повернувшись, пошел прочь. Финан, внимательно наблюдавший за Ситриком, успокоился.
– Найди кого-нибудь, кто знает, как добраться до Хунтандона, до Грантасестера и до Элега, – крикнул я вслед Ситрику, однако он ничем не показал, что услышал меня, и вышел из дома.
Уэссекс я знал достаточно хорошо, Мерсию я знал частями и продолжал изучать ее. Я знал все земли, что лежали вокруг Беббанбурга и Лундена, но вот остальная Британия была для меня тайной за семью печатями. Мне нужен был человек, который знал бы Восточную Англию так же хорошо, как я знал Уэссекс.
– Мы знаем все эти места, господин, – сказал один из близнецов.
Я не обратил внимания на его слова, потому что близнецы никогда не смогли бы понять мои страхи. Сеолберт и Сеолнот посвятили себя обращению датчан в христианство, и они воспринимали готовящийся договор с Йориком как доказательство тому, что их бог выигрывает битву против языческих идолов. Так что от них было мало пользы в том, чтобы разрешить мучившие меня сомнения.
– А Йорик, – обратился я к ним, – отправляет своих людей на встречу с нами в Хунтандон?
– Да, в качестве эскорта, лорд. Наверное, его поведет ярл Оссител.
Я слышал об Оссителе. Он был командиром телохранителей Йорика и, следовательно, главным дружинником Восточной Англии.
– И сколько человек он с собою приведет? – продолжал я свои расспросы.
Близнецы пожали плечами.
– Может, сотню? – сказал один.
– Или две? – сказал другой.
– А потом мы все вместе поедем на Элег, – радостно объявил первый.
– И запоем, как маленькие птички, – встрял в разговор брат Джон.
Они что, рассчитывают, что я отправлюсь в Восточную Англию с охапкой ярких хоругвей и в сопровождении команды поющих монахов? Вот Сигурд будет в восторге, подумал я. В его интересах помешать заключению договора, а лучший способ добиться этого – устроить мне засаду где-нибудь на пути в Хунтандон. Я не утверждал наверняка, что он именно это и планирует, я просто предполагал. Насколько мне было известно, Сигурд действительно собирался праздновать Йоль, и зимняя кампания, имеющая целью помешать заключению договора между Уэссексом, Мерсией и Восточной Англией, в его намерения не входила. Однако тому, кто думает, будто его враг спит, долго не выжить. Я легонько шлепнул Сигунн по попе.