Криминальный воротила ответил без охоты:
- С февраля пришлось сменить. Крысой был Патрон, бригадир, он за пацанов отвечал.
Натужный, неохочий рассказ сводился к следующему.
Правая рука Мирона - Патрон решил, что один из синонимов прозвища ему подходит больше. Не захотел Патрон быть бессловесным куском свинца в оболочке из гильзы - лететь, куда прикажут. Подумал, что значение «патрон-шеф-босс» его натуре и возросшему авторитету соответствует гораздо больше.
В рассказе Мирон обмолвился: «Тут мне наследство обломилось, людей жаба начала душить». (Позже Дуся поняла, о каком наследстве речь.) Мирону кинули предъяву - поделись.
Он поделился. Заслал в общак сколько потребовали.
Но не всем это понравилось. Кое-кто подумал, что маловато будет, зажрался Саша, не по понятиям живет.
Утром шестого февраля Патрон незаметно повредил клемму на аккумуляторе бронированного «мерседеса» шефа. Расстроенный Толян впопыхах не смог поломку обнаружить, и Мирон поехал в офис на БМВ охраны.
Как только автомобиль выехал за ворота, Патрон набрал на мобильнике какой-то номер и сообщил: «Порядок. Он выехал на бэхе, ждите через десять минут».
Эти слова случайно услышала экономка Алевтина Викторовна.
Что-то в тоне и секретности Патрона ей не понравилось.
Недолго думая Алевтина позвонила на мобильник хозяину и сигнализировала.
Мирон насторожился.
Еще раньше он опытным чутьем просек, что в воздухе гроза и начал везде возить с собой бронежилет в портфеле. Пацанов тоже заставлял «наряжаться», но те упрямились.
Размышляя над тем, реальна ли тревога, поданная экономкой, Александр Сергеевич потянулся к портфелю, но достать и надеть броник не успел. Не хватило времени приказать шоферу остановиться и «нарядиться» тоже: наперерез машине из придорожных кустов выскочили автоматчики.
Если б не предупреждение Алевтины, автоматные очереди накрыли бы всю компанию. Но настороженный звонком Саша их все-таки засек, успел крикнуть шоферу охранной машины: «Шухер, Леха!» - и водитель резко выкрутил руль; Мирон, как смог, прикрылся портфелем - голову и грудь от очереди бронежилетом заслонил.
Водитель погиб на месте, машина - в решето. Раненый охранник не позволил подойти к автомобилю и добить в упор, отстреливался. Одного из киллеров ранил.
Едва затихли очереди, Миронов позвонил домой и приказал скрутить Патрона.
Бывший подручный выдал заказчиков, соблазнивших его сменить синоним прозвища.
- Ту тему я закрыл, - хмуро подытожил Саша. - Всех корешей Патрона из дома убрал. Так что теперь оттуда не сквозит.
Дуся недолго подумала об участи предателя Патрона, о том, какие наказания можно считать адекватными за отданных под автоматные очереди товарищей...
Решила не сосредотачиваться. Навряд ли «крыса» был примерным гражданином, в среде Мирона таких нет. Поежилась и спросила о другом:
- Алевтину Викторовну я могу исключить из числа подозреваемых априори?
- Это с какой же радости? - нахмурился Саша.
- Она вам жизнь спасла. Вы что - и ее подозреваете?
- Я всех подозреваю, - глядя прямо перед собой, ответил авторитет, и Дуся совершенно ему поверила. Возможно, Саша сам себя перед зеркалом каждое утро допрашивает. Пытает тупым бритвенным прибором.
Кошмарное, кстати, видение: Александр Сергеевич с окровавленной бритвой в руках.
Продолжать путешествие до дома Саши хотелось все меньше и меньше, но раз уж влезла... Посмотрим, что можно сделать для тех, кого напугают далеко не затупившимся лезвием.
Или, может, ну их всех на фиг? Лечь в больницу, профилактически аппендикс удалить... Поди, все в доме знают, с кем связались, на кого работают...
Интересно посмотреть на Алевтину, спасшую для общества такого монстра.
Алевтиной Викторовной оказалась вполне благонадежная с виду стрептоцидовая тетенька. На Дусю тетенька смотрела строго, поджимая губы, уменьшенные сильными линзами очков глазки втыкались в гостью колючими булавками.
Одутловато-серое лицо экономки, прямая посадка головы с выставленным вперед тяжелым подбородком навеяли Дусе образ твердокаменной гранитной бабы. Хранительницы скифов.
Вера твердокаменно-гранитную экономку ощутимо опасалась, лебезила:
- Я тут все объяснила, показала - могу идти?
- Ступай, - соизволила отпустить подчиненную строгая Алевтина. Глянула на Землероеву и стала несколько любезней: - Вам все понравилось? Останетесь здесь или другие апартаменты глянете?
- А их тут много?
- Хватает, - кивнула Викторовна.
Евдокии почему-то показалось, что экономке Саша все же доверял и кое-что сказал о гостье.
- Хотите посмотреть?
- Нет, благодарю, - чинно отказалась Дуся. - Могу я с вами поговорить?
Еще по дороге к дому Евдокия решила начать расспросы с женщины, зимой спасшей жизнь хозяину. Тогда экономка показала себя человеком бдительным, смекалистым, с воображением. Один раз она уже проявила себя верной и надежной работницей, и, что бы там ни думал параноик Саша, некие дельные соображения у преданной прислуги могли появиться и теперь.
4 отрывок
Алевтина Викторовна недоуменно задрала подкрашенные коричневые ниточки бровей. О чем-то там подумала и мотнула яркой головой.
- Алевтина Викторовна, Александр Сергеевич попросил меня разобраться во вчерашнем происшествии. Я бы хотела услышать ваше мнение. Как думаете, кто мог подбросить змею в автомобиль?
Гранитно-серый лоб экономки пошел морщинами, глаза сосредоточенно нырнули в недавнее прошлое...
- Утром, как раз в это время, происходит смена караула, - произнесла она задумчиво. - Уборщицы, из тех, что полы и стекла моют, уже приехали... На кухню продукты доставили... Садовник пришел. - Замолчала.
- То есть, - подтолкнула мысли экономки сыщица, - с одной стороны - народу много, с другой - все туда-сюда снуют и можно незаметно затеряться.
- Да. Но только не чужому. Чужого человека заметили бы мигом. Александр Сергеевич в этом смысле очень строг - никаких посторонних людей на территории быть не должно.
- А с обратной стороны можно незаметно пройти?
Из окон, выходящих на тыльную сторону дома, Евдокия успела заметить только невысокий, заросший кустами заборчик и прекрасный вид на пруд и дальний лес.
- Там все под сигнализацией, - твердо проговорила Алевтина. - Мышь не проберется.
- А если представить, что пробралась? Мог кто-то незаметно с той стороны дома попасть в гараж к автомобилю?
- А Толя куда делся? - усмехнулась рыжая экономка. - Он всегда возле машины крутится, сигнала на выезд ждет.
- И курит в гараже?
- Нет, рядом, за дверь выходит.
- То есть, пока Анатолий перекуривал на свежем воздухе, кто-то мог подойти к машине через дверь из дома?
Алевтина саркастически ухмыльнулась. Дуся поняла, что та не верит версии - змею принесли из дома хотя бы в мешке. Решила: зайдем с другого конца, не от возможности, а от исполнителя.
- Кто из домашних, по вашему мнению, Алевтина Викторовна, способен поймать змею? Упрятать гадюку до поры до времени в мешок и потом вытряхнуть ее в ящик в салоне «мерседеса»?
- Ну, этого-то я и вправду не знаю! Поймать змею... Потом ее в ящик переложить... У нас тут змееловов нет. Парни, правда, иногда гадюк ловят и хозяину приносят. Но уже дохлыми, лопатами разрубленными. Живую вряд ли кто словить отважится.
- И я о том же, - задумчиво пробормотала Дуся. У змей отличная реакция, искать, пожалуй, надо человека с подобными характеристиками: с хорошим глазомером, стремительными руками и крепкими нервами, поскольку злоумышленник ничем себя не выдал, хотя рядом находились хорошо знающие его люди. - Алевтина Викторовна, а как вы догадались в феврале, что Патрон готовит покушение на вашего хозяина?
- Как догадалась? - вспоминая, переспросила экономка. - Да очень просто. Вы б не догадались, если парень, как только Александр Сергеевич уехал, под лестницу прячется и тихонько, прикрывая телефон ладонью, сообщает кому-то о его выезде?
- Не знаю, - честно призналась Евдокия. - Я бы могла подумать, что... Патрон, например, журналистам информацию сливает.
- Ага. Как же, журналистам... - хмыкнула экономка, но задумалась. В глазах мелькнуло уважение к соображалке Дуси. - У нас тут журналистов быстро отваживают, да и Патрон за гроши пачкаться б не стал - Александр Сергеевич платит хорошо.
Резонно. Алевтина Викторовна гораздо лучше Дуси расставляет точки над буквами. Действительно, в сравнении с зарплатой от Мирона мзда от желтой прессы - сущие гроши. Головняка больше наберется.
У экономки быстрые мыслительные реакции.
Вот только слабые глаза и возраст... Да и зачем подкладывать змею в машину человека, которому недавно жизнь спасла?.. Может быть, за последние месяцы какие-то обиды накопились?
- Алевтина Викторовна, а вы довольны своей работой?
- Очень. Раньше я работала в Испании, но и там получала меньше.
- Кто распоряжается прислугой, вы или мажордом?
- Я. - И усмехнулась с благодушной вредностью. - Игнатьевич только грудь колесом выгибает.
- Александр Сергеевич оставил на работе тех, кто прежде был и у Якова Альбертовича?
- Нет, с тех времен остался только Лева.
- То есть... вы, горничные, повара нанимались сюда одновременно и не так давно?
- Ну да.
- А почему Александр Сергеевич рассчитал прежних работников? - Дуся намеренно избегала обидного, на ее взгляд, слова «прислуга».
Экономка повела плечами и рассказала. Дуся кое-что прочла между осторожных верноподданнических строчек и восстановила целостною картину.
Еще несколько лет назад, бывая гостем в этом доме, Александр Сергеевич испытывал зависть не только к интерьерам дяди Яши, но и к его отменно вышколенной прислуге, элегантному, как лорд, мажордому Леве, изысканным кушаньям от повара Ильи, безукоризненным рубашкам и надраенным стараниями горничных ботинкам. На вазах-шмазах - ни пылинки теми же стараниями.
Получив всю эту прелесть в наследство, Александр Сергеевич людей, разумеется, оставил тоже.
Но... Повар стал давать рекомендации и слишком часто упоминать тонкий вкус прежнего работодателя. (Выпендривался, типа, не по чину, меню сам составлял.) И вылетел отсюда первым, дав в то же время Мирону повод задуматься: а не сравнивает ли перешедшая с наследством челядь его повадки с манерами антиквара Яши, не зубоскалит ли в подсобках за спиной?
Мысли эти застряли в голове Мирона ненадолго, в прошлом ноябре Сергеевич прислугу рассчитал. Оставил только непритязательного садовника Гавриловича и не смог отказаться от важного мажордома: когда тот гостям из бывшей братвы двери открывал, повзрослевшие пацаны рты как дети, на фиг, разевали!
- Алевтина Викторовна, я слышала, в новогодние праздники от вас кто-то соседский дом обстрелял? Есть какие-нибудь предположения по этому поводу?
- Молодежь, - категорически, одним словом ответила экономка.
- Но ключ хранился в потайном месте.
- И что? Женя похвастался или Аня кому-то показала.
- То есть самих детей вы исключаете?
Алевтина поджала губы. Дуся расшифровала мимику как «никого я тут не исключаю, но сплетничать не буду».
- Кто-то из соседей бывает в этом доме?
- Ну-у-у... - нагоняя туман, засмущалась экономка. - Все равно ж узнаете... Васильевич иногда стал заходить... Но это если только хозяина нет дома!
- А кто такой Васильевич?
- Сосед. Рядом, через забор живет. Александр Сергеевич его недолюбливает - Николай Васильевич прошлым летом шибко разорялся, когда ребята змеиную горку взорвали. Предупреждал, что теперь с гадюками хлопот не оберешься.
Так-так... О змеях, значит, сосед переживал?.. (И, впрочем, совершенно справедливо.)
- И к кому он ходит?
Экономка отошла к кровати, с демонстративной привередливостью и неторопливостью расправила-разгладила ладонью незаметную складочку на покрывале. Распрямилась:
- Заболталась я тут с вами, а мне еще на кухне проверять.
- Да-да, Алевтина Викторовна, простите. - Тащить клещами правду о секретных, в отсутствие хозяина, встречах кого-то из домочадцев Саши, скорее всего, бесполезно. - Потом еще поговорим?
Викторовна развела руками: мол, кажется, я все сказала - чем смогла... Дуся отпустила верную работницу, вздохнув всей грудью, - жаль. Придется доискиваться правды иными путями. Хорошо бы остальные жители этого дома не были так верноподданнически скрытны.
Хотя... чего ж тут привередничать? Для первого знакомства и Алевтина выболтала вполне достаточно. К змеям, кажется, привязывался некий гринписовец-сосед.
Но прежде чем делиться с Сашей предположениями, с Николаем Васильевичем стоит познакомиться - наверняка приличный дяденька окажется. Природу бережет.
А как насчет бандитов? Пусть и бывших. Бережет их дяденька, перекрестится, подкидывая змею в соседскую машину? Там ведь могли и детей везти, и женщин...
Плохие шалости. Пусть даже будет и Гринпис.
***
За ужином Миронов представил родственникам Дусю. И сделал это так, что у родни, без исключений, вытянулись лица, а у детей заинтересованно заблестели глаза.
- Прошу минуточку внимания, - сказал Сергеевич, когда все еще слегка заплаканная Аня наконец-то спустилась в столовую. - Это - Евдокия. Она частный сыщик. Я попросил ее разобраться во вчерашнем происшествии. - Сигизмундовна что-то фыркнула, собираясь обрезать зятя на лету... Не получилось. Мирон умел морозить взглядом языки (даже у тещи). - И сразу оговорюсь. В прошлом году Евдокия спасла мне жизнь. Я у нее в долгу. Так что прошу относиться к ней и ее работе с уважением. - Дальше, кивками указывая на каждого родственника, назвал их поименно.
Евдокия тушевалась и алела щеками.
Никак не ожидала, что Миронов мало того что вспомнит ее доблести, но еще и вслух произнесет: «Жизнь спасла»... Из песни слов не выкинешь, спасла, конечно, но теща Сигизмундовна за этот подвиг спалила щеку Дуси гневным взором. Пришлось суматошно размышлять над тем, что в связи с только что сказанным отвечать на расспросы родни. Жены, например. Прошлогодняя история напрямую касалась амурных похождений Саши, а нынче он на испытательном сроке.
Подставил Саша Дусю. Наверное, хотел как лучше.
...Подросток Женя без всякого стеснения пялился на Евдокию с восторженным, чуть недоверчивым недоумением. Анна заинтересованно прищуривалась по тому же адресу. Пани Зося, медленно снимая с серебряной вилки кусочки, задумчиво жевала.
Глубокомысленный и образованный брат Александра Сергеевича Денис исследовал пунцовую сыщицу с видом энтомолога, заполучившего редчайший экземпляр жука. Левая рука Дениса висела плетью. Миронов рассказал, что в детстве брат упал с дерева, расшибся и теперь, как ни стараются врачи, рука сохнет.
Евдокия незаметно, из-под ресниц, наблюдала за женой Миронова. Красивое, худощавое, пожалуй, даже изможденное лицо с четко обозначенными скулами приковывало взгляд. Оно казалось маской. Или даже клеткой. Для глаз. Огромные, угольно-черные очи порой полыхали из-за невидимой решетки!.. - и тут же безразлично тухли.
Евдокия никак не могла отделаться от ощущения, что где-то уже видела, встречала эту надменную, обжигающую женщину. Что-то знакомое, магнитом влекущее заинтересованность, было в пани Зосе...
«Где же мы встречались?! - безостановочно терзалась сыщица. - Я же ее помню, такие не забываются...»
Концерты? филармония? музеи, галереи?..
Музеи. Да, скорее всего. Мельком зацепила обжигающим взглядом в толпе и навсегда осталась в памяти.
Евдокия даже стала немного уважать Мирона - какой вкус у авторитета! какая женщина!
И только когда ужин закончился и все перебрались из столовой в чайную комнату, оформленную в стиле модерн, Евдокия наконец-то вспомнила!
Зося села в низкое - наверное, не слишком удобное для обыкновенных людей - кресло, колени высоко поднялись, руки и плечи прикрыты шалью...
Ахматова с портрета Альтмана! Пожалуй, самый знаменитый портрет поэтессы, и именно он навеял «музейные» воспоминания. Черные волосы убраны назад, челка над породистым, с небольшой горбинкой носом... Глаза. Они не смотрят, а уходят... От всех и от себя. «Сжала руки под темной вуалью... - «Отчего ты сегодня бледна?» - «Оттого, что я терпкой печалью напоила его допьяна»...»