– Любой? Нет, господин! – решительно возразил гладиатор. – Мы даки воюем с римлянами за свою свободу. За право нашего народа жить в своей стране так, как нам хочется.
– Вот как! – Тимагор засмеялся и жестом приказал гладиатору снова наполнить фиалы. – А разве ты был свободен у себя дома в Дакии? Ты ведь делал то, что прикажут, воевал с теми, кто неугоден твоим правителям и жрецам. Разве это свобода? А вот я предлагаю тебе истинную свободу! Только пират может насладиться этой капризной дамой по полной мере! Мы берем, то что хотим и даже больше чем хотим. Мы никогда и никому не кланяемся. Мы сами себе хозяева.
– Но так ли это? Разве у вас нет начальников, кто забирает себе львиную часть добычи?
– Есть, но и рядовым участникам рейда многое перепадает. У нас есть понятие справедливости, что давно погибло в твоей империи. Я с молодости искал эту капризную женщину по имени Справедливость и пришел к выводу, что каждый понимает её по-своему. Есть справедливость римского сенатора или всадника, а есть справедливость гладиатора или раба. И они совершенно разные. У каждого из них есть своя правда. Ты не согласен?
– А если подумать о справедливости для всех? – спросил Децебал. – Если построить такое общество, где всем будет хорошо?
– Всем? – Тимагор прищурился и отхлебнул из своего фиала. – Так не бывает. Вот я, став пиратом, в честном бою беру на свой меч корабли и рискую своей жизнью. И добыча для меня справедливая плата за риск. Мои люди оплачивают её своей кровью. А для купца, которого мы грабим, это произвол. И он требует от властей прекратить несправедливость! Он утверждает, что мы мешаем торговле между государствами и забираем прибыль у самого божественного императора! Как нам прийти к общему понятию слова справедливость?
– Справедливое общество будет избавлено от пиратов и грабителей.
– О! – пират засмеялся. – Да ты философ! Читал когда-нибудь Евгемера или Ямбула?
– Нет. Я только учусь читать. А кто эти достойные люди Евгемер и Ямбул?
– Они написали книги о счастливых людях панхейцах. На неком острове было основано Солнечное царство, где не было ни господ, ни рабов. А все люди были друг другу братьями. Там все люди делились на группы жрецов, ремесленников, земледельцев и воинов. И там жили по справедливости!
– А где такой остров находиться? – с жадностью спросил дак. – Ты знаешь, где это, господин?
Старый пират снова засмеялся.
– Ты глуп, дак! Такого острова нет в действительности! Это выдумка пустобреха-философа. Не могу люди жить так, как это написано у Евгемера. Это невозможно! Понимаешь? Невозможно!
– Почему? Справедливость в самой природе человека и потому многие так стремиться к ней! – решительно возразил Децебал. – Боги стоят за справедливость! Наш Замолвсис! И бог Давида! Некий Христос также говорит о справедливости!
– Христианин? Принадлежность к запрещенной секте крайне опасна. Но я слышал, они стойко переносят все и остаются верны своему богу даже пред лицом смерти! Может быть, в их религии что-то есть? Иначе, зачем идти на смерть? Но все это напрасно! Нет! Все это берд! Никаких богов вообще нет!
– Нет? – еще больше удивился Децебал словам старого пирата. – Но кто же тогда создал все это? Что нас окружает! Кто всем управляет? Кто?
– Разум! – горячо произнес старик. – Разум и только разум! Бог – это внутренний голос, что удерживает нас от дурных поступков. Он внутри нас и больше нигде!
– Но почему тогда ты поступаешь не так, как велит тебе твой разум?
– Я давно перестал верить в Справедливость, дак! Я возненавидел богачей, что жируют на наших трудностях! И я решил брать то, что захочу! И никому больше не кланяться! Никому! Теперь они меня бояться, а не я их! Разве справедливо, что ты станешь проливать кровь на арене на потеху толпе, а твой ланиста станет класть деньги в карман? А я предлагаю тебе меч! Ты станешь честно сражаться за себя, и будешь брать то, что добудешь в честном бою. Разве это не справедливость?
– А если я откажусь? Ну, не приму твоего предложения? Что тогда?
– Тогда я продам тебя в Египте, как мне и было велено. И выбор у тебя невелик, Децебал. Выбирай – свобода или рабство! Не каждому рабу предоставляют такой выбор….
Давид не находил себе места и не мог спасть. Гладиатор метался по своей камере подобно раненному хищнику.
Он видел, как рутиарий Квинт поднял панику, по поводу того, что посланный им за ворота казарм гладиатор сбежал. В этот день их всех заперли по камерам на замки, чего не делали в школе уже довольно давно.
Теперь он ничего не сможет сделать для помощи своему другу. А ведь Децебал говорил, что с Квинтом что-то не так, и он задумал пакость против него! А он не придал словам друга должного внимания. Хотя какой толк в этом внимании? Разве мог он что-либо изменить?
Он опустился на колени и стал истово молиться своему Христу о спасении жизни товарища…
Акциан примчался в казарму среди ночи и поднял всех рутиариев и охрану. Те прибыли к ланисте заспанные и едва одетые.
– Вы спите? Отдыхаете? – произнес он. – Это в тот момент, когда сбежал мой гладиатор, и я потерял свои деньги? А за что я вам плачу столько? За то, что вы жрете мой хлеб и жиреете от безделья?
– Но господин, – попробовал оправдаться Квинт. – Я уже уведомил префекта и послал раба…
– Уведомил?! – прервал его Акциан. – Да мне плевать, кого и когда ты уведомил! Мне нужен мой гладиатор здесь живым и невредимым! И вы все сейчас вооружитесь и пойдете искать его! Кто-то хочет мне возразить?
Глаза ланисты бешено сверкали и внимательно смотрели на подчиненных. Те покорно опустили глаза, поняв, что с хозяином школы в такой момент лучше не спорить.
– Идите! И обыщите все! Все закоулки в Помпеях! Он не мог далеко уйти. А ты, Квинт, пока задержись.
Рутиарий покорно поклонился и отошел в сторону, пропуская остальных, что покидали посещение. Когда они остались вдвоем, Акуиан строго спросил:
– И как ты мог это допустить? Зачем ты послал именно его за ворота?! Почему его? В казармах столько рабов для черных работ! Зачем был нужен для переноски тяжестей гладиатор? Да еще Децебал? Объясни!
– Господин, твои упреки несправедливы, – спокойно ответил Квинт. – Ты сам вчера отдал приказ установить кусок розового мрамора во дворе казарм. И повелел обращаться с этим куском осторожно и не повредить его. Разве не так?
– Так! Ну и что же? Причем здесь Децебал? Я не помню, чтобы отдавал приказ именно ему доверить переноску этого проклятого куска мрамора!
– Это так! Но дак настоящий Геракл по телосложению и для него такое задание не составляло никакого труда. Вот я и велел ему это сделать. Кто же мог знать, что он воспользуется случаем и сбежит.
– Когда ты обнаружил, что он исчез?
– Сразу же! Через небольшой промежуток времени, показавшийся мне достаточным для выполнения возложенной на него миссии, я сам лично с охраной бросился за ворота и увидел, что кусок мрамора на месте, а гладиатора там нет. И куда он исчез – никто не видел! Словно пропал по волшебству. Стража сразу же была послана на поиски и они обшарили здесь каждый закоулок. Двое рабов были посланы с новостями к городскому префекту и к тебе.
– Выходы из города перекрыты?
– Да. Всюду дежурят наши рабы. Я приказал сразу же как только что-то станет известно слать гонца ко мне. Потому рабы дежурят парами.
– Результат? – спросил Акциан.
– Пока никакого. Он город не покидал.
– Что же могло произойти? – сам себя спросил ланиста. – Он не проявлял никакой склонности к побегу уже давно. Что же случилось? Я ничего не понимаю!
– Я также, господин. Я в последнее время не имел с ним никаких конфликтов и по вашему приказу вообще старался не встречаться с ним лицом к лицу. Но понятно, что свалить все на меня легче всего.
– Продолжайте поиски, – прервал словоохотливость рутиария Акциан. – Люди к побережью посланы?
– Нет, но если он не покидал города и в окрестностях его не видели, то как он мог пробиться к побережью? Да и ни один судовладелец не возьмет его к себе, разве что в качестве раба-гребца. Но какой ему прок менять судьбу гладиатора на судьбу кандальника?
– Пошли людей к побережью и пусть возьмут под контроль все подозрительные суда. Особенно те, кого подозревают в пиратстве. Если что заметят, то разрешаю действовать силой. Но раба не калечить! Привести мне целым и невредимым. Децебал мне будет нужен. Помни это!
– Пираты? Ты шутишь, господин, – Квинт притворно изумился. – Но в наших краях действует Марк Метел! Он обещал божественному цезарю очистить побережье…
– Я все сказал, Квинт. Иди и ищи!
– Да, господин! – рутиарий поклонился Акциану и отправился выполнять его повеления.
– А я пока побеседую с дружками нашего дака. Уж они-то наверняка что-то знают о его планах. Эй! Там! Нубийца Юбу, иудея Давида и грека Кирна ко мне! Немедленно!
Глава 4
ПИРАТЫ
Капитана в тот день называли на ты,
Шкипер с юнгой сравнялись в талантах;
Распрямляя хребты и срывая бинты,
Бесновались матросы на вантах.
В. Высоцкий «Баллада о брошенном корабле»Уже два дня не было ветра. Боевая триера римской империи «Стрела Артемиды» шла на веслах. Её высокая мачта со свернутым парусом выглядела тоскливо, приводя в бешенство триераха. Но это совсем не огорчало команду, потому что давало матросам возможность бездельничать, и валяться в тени больших тюков, грызя сушеную рыбу.
Работали и обливались десятым потом только гребцы и надсмотрщики. Тошнотворный запах давно не мытых тел рабов-кандальников доносился снизу даже до верхней палубы.
Марк Метел высокий худой римлянин с истинно римскими выдающимся, крючковатым носом и глубоко посаженными круглыми жесткими глазами, нервничал. Он снял свой тяжелый шлем. Пот струями лился по его впалым щекам. Шлем, отброшенный в сторону, покатился по накаленным солнцем просмоленным доска палубного настила. Раб-слуга тут же кинулся и подобрал его, зная, что хозяину он в любой момент может понадобиться.
Монотонно звучала флейта, сигналам которой повиновались гребцы, и в такт опускали и поднимали весла. Тяжело звенели цепи, сопровождаемые болезненными стонами, щелканьем бичей и руганью надсмотрщиков.
– Что за жара! Будь прокляты боги, что послали её в такой день! Я почти выследил этого старого пирата! – римлянин плюнул в море.
– Не стоит так поступать, стратег, – одернул его стоявший рядом толстый клевст Фаномах.
Он также страдал от жары, и его туника была мокрой от пота. Он только что поднялся с нижней палубы, где находились гребцы, которыми он заведовал по своей должности на боевой триере римского флота.
Метел снова плюнул в море и отмахнулся от клевста.
– Ты плюешь в лицо самого грозного бога Нептуна! А он такого не любит! Ты не моряк, стратег, но сейчас воюешь на море и должен соблюдать наши традиции.
– Я думаю, что твой Нептун-Посейдон уже наказал нас. Так сказать заранее! – Метел громко засмеялся. – Не беспокойся, старина! Я здесь волею божественного цезаря и он, равный богам, позаботиться о нас! Или ты не веришь в мощь божественного императора, Фаномах?
– Верю, Марк, верю! Но на море хозяин не император, а старик Нептун и мы сейчас в его вотчине! Не забывай об этом. Грозный пенитель морей не подчиняется указам божественного цезаря. Он выполняет волю только самого Зевса, и то не всегда.
– Ты ведь грек, Фаномах?
– Я родом из Афин, стратег. Но давно проживаю в Риме, где имею дом и семью.
– А вы греки не чтите божественного цезаря, – не обратив внимания на пояснения, продолжил Метел. – Запомни, Фаномах – божественный цезарь может все! Никто не должен сомневаться в его божественности и мощи! Ты не забыл римский закон об оскорблении величия?
– Нет, не забыл. В Риме опасно забывать такие законы. Я не сомневаюсь в божественном происхождении цезаря, стратег. Но и в море плевать не стоит. Штиль нам только на руку. У нас на триере втрое больше гребцов, чем у пиратов. Так мы только быстрее догоним их. Хотя эта жара совсем извела меня.
– Ты не знаешь хитрости этого старого лиса. Я почти поймал его в последний раз, но он все равно ускользнул. Это дело моей чести изловить этого разбойника! Он бросил вызов лично мне Марку Метелу! А Марк Метел такого не прощает. И этот пират будет сидеть в железном ошейнике раба у весла одного из кораблей непобедимого Рима!
В этот момент проверс* (*проверс – впередсмотрящий), сидевший на носу корабля, закричал:
– Вижу судно! Впереди корабль!
Метел и Фаномах посмотрели в указном направлении.
– Это они! Пираты, стратег! Там пираты! Мы их настигли! Что я говорил! У нас больше гребцов хоть и более тяжелое судно. А на парусах они бы от нас ушли! Так что зря ты плевал в море и сердил Посейдона! Он был на нашей стороне!
– Был? Что ты хочешь этим сказать, Фаномах? – удивленно посмотрел на клевста Марк Метел.
– Бог мог возмутиться твоей неблагодарности. Но я умилостивил его жертвами пред плаванием и может во имя меня он не станет карать все судно из-за твоего необдуманного поступка.
– Отлично! Будем на это надеяться. А пока стоит подумать о сражении. Всем приготовиться к бою! – заорал Марк с мостика, перегнувшись через перила. – Возьмем пиратов на абордаж! Готовить катапульты! А ты, Фаномах, поторопи своих гребцов! Пусть выжмут из себя все! После нашей победы я обеспечу им вино и мясо!
– Да, стратег!
Клевст быстро опустился на нижнюю палубу. Послышались новые крики.
– Почему эти свиньи еле шевелятся? Почему вы не можете их поторопить? Я самих вас посажу за весла! Стратег требует увеличить скорость судна насколько это возможно!
Снова защелкали бичи. Размеренный скрип тяжелых уключин стал более частым, как более частыми стали и стоны «двуногого скота». Ход судна увеличился…
Тимагор понял, что в этот раз уйти от погони ему не удастся. Римляне сумели обыграть его, и он таки попал в ловушку.
– Что-то не так? – спросил его Децебал. – Тот корабль, что вдали идет за нами?
– Именно так, дак. Именно так. И, похоже, твоя пиратская карьера закончиться, так и не начавшись. Боги не хотят, чтобы ты шел по этому пути.
– Ты не надеешься на победу? Но я слышал, что о твоем везении слагают легенды! Чем же опасен тот корабль? Он всего один?
– Этот корабль – боевая триера с пятью катапультами на борту. А у нас половинная команда! Наше судно много легче, но гребцов у нас мало! Если бы у меня был полный комплект, то я бы не волновался.
– Значит, уйти мы не сможем?
– Да! Мы не в состоянии бежать. Но мы сможем драться! Это единственное, что остается в подобной ситуации. Если Посейдон не милостив к нам, то может Великий Арес дарует нам победу. Хотя шансов мало! Больше того – их практически нет! Но в моей жизни так уже бывало и не раз. Вроде бы фортуна окончательно отвернулась от тебя, и гибель неминуема, но ты снова видишь прекрасное лицо богини судьбы, и все складывается в твою пользу.
Триера Тимагора выглядела довольно живописно и её носовые украшения в виде голов Медузы Горгоны вполне соответствовали вкусам римлян. Палубные надстройки были после ремонта выполнены без наляпистой роскоши и теперь выглядели намного проще, чем в то время когда старый пират захватил её у римского торговца.
На переднюю рубку, где стояли Тимагор и Децебал теперь были обращены взгляды всей команды судна. Матросы и пираты абордажной команды смотрели на своего триерарха как на самого бога морей. Они привыкли доверять ему и надеялись в этой ситуации только на него. Они знали, что Марк Метел не пощадит никого. У этого римлянина был с пиратами разговор короткий.
Тимагор знал это и готовился принять решение. Он поднял голову и посмотрел на мачту и большой парус, что терялся в золотых лучах солнца.