Габриель не был глупым парнем, и быстро сложил два и два. Рассыпанные письма, благотворительный фонд и вина богатого бизнесмена, которую тот старается загладить. Так что при следующем появлении Ричарда, ему был учинен допрос.
- Да. Это я все устроил, - не стал изворачиваться Ричард Фартт, - деньги от меня ты все равно не примешь, так что я похлопотал о твоем зачислении.
- Это неправильно.
- Неправильно, когда талантливый молодой человек не может реализовать свой талант, потому что ему не хватает немного денег. Если тебя это так волнует, можем составить контракт, по которому ты обяжешься отработать на меня несколько лет, после получения диплома.
- Но… я не хочу бросать работу.
- И не надо. Я все понимаю. Работа даст тебе некоторую степень независимости, потому что ты все еще не доверяешь мне. Наверное, это правильно. Я слишком виноват перед тобой, и заслужить прощение после моего поступка будет непросто. Ну, что, согласен принять мою помощь?
И Габриель согласился, пожав протянутую руку. Это стало началом новой для него жизни, одновременно радостно-яркой и пугающей. С того дня Ричард изредка встречал его после работы, подвозя на своей машине к дому, а затем и к студенческому общежитию, куда переселился Габриель из дома тети, весьма обрадовавшейся этому событию.
Время шло. Габриель постепенно свыкся с мыслью о Ричарде – друге, пока однажды тот не поцеловал его в машине. Дальше – больше. Так же постепенно как Ричард приручал его к своему присутствию, тот научил юношу не бояться своих поцелуев и прикосновений, а в канун Нового Года мужчина подарил Габриелю его первый минет, после которого их отношения уже не могли оставаться дружескими, перейдя в новую фазу – любовную. Да, юноша влюбился в своего бывшего насильника, отринув прочь то, что было раньше, словно это было не с ним.
Через подставное лицо Ричард снял квартиру в тихой части города, где они и встречались, когда у бизнесмена было время и желание. В такие дни он посылал на телефон Габриеля, подаренный им же, сообщение о времени встречи, и юноша буквально бежал туда, чтобы почувствовать себя любимым и подарить свою любовь в ответ.
Постепенно Габриель понял, что Ричард предпочитает жесткий секс с элементами БДСМ, но отказаться от своих чувств уже не мог, стремясь угодить своему любимому, даря всего себя без остатка, чтобы ему было хорошо. Порой от подобных игр ему хотелось взвыть, но тело юноши покорно отзывалось на любое желание того, кто стал для него центром вселенной, перенося все и получая от этого свои крохи удовольствия. Габриель страдал, но не от физической боли. Совсем нет. Даже когда Ричард собственноручно проколол его правый сосок, чтобы вставить в него золотое колечко, которое так любил терзать зубами и языком, он терпел и продолжал любить этого человека. Намного больше Габриеля угнетало другое. То, что он часто натыкался в различных журналах и газетах на фотографии Ричарда с красивыми дамами или молодыми парнями. На тех фотографиях они обнимались или даже целовались, а заголовки пестрили объявлениями о любовных похождениях богатого бизнесмена, и каждая такая статья заставляла Габриеля страдать, думая над тем, получит ли он сегодня СМС-ку от любимого или нет.
Так пролетели два года. Габриель хорошо учился, все свое рвение направляя на изучение языков, чтобы быть полезным своему возлюбленному не только в кровати, а после учебы бежал на работу, так и оставив за собой место официанта в маленькой закусочной. Ричард все равно не назначал встречи раньше полуночи, так что времени у Габриеля было достаточно, тем более, что иногда Ричард заезжал за ним, и тогда глупое юное сердце просто пело от радости и счастья.
***
Мотнув головой, Габриель отогнал прочь воспоминания. Закрыв воду, он вытерся, стараясь осторожно промокать ягодицы, на которых еще алели следы от ремня, затем воспользовался кремом, чтобы облегчить жжение и легкую боль, оставшуюся после бурного секса, и вернулся в кровать. Можно было бы одеться и уйти сейчас, но добраться до общежития он сможет только ранним утром, а это значит, что он снова не выспится.
Вздохнув, Габриель перестелил кровать, бросив использованное белье в машинку, и лег спать, почти мгновенно проваливаясь в тяжелое сонное оцепенение, позволяющее отдохнуть измученному телу и разуму.
Глава 2.
- Мистер Фартт, вам звонок по второй линии, - голос секретарши прервал беседу Ричарда со своим замом.
- Соединяй, - Ричард нажал нужную кнопку, и в кабинете прозвучал мужской голос с едва различимым акцентом.
- Мистер Фартт, это служба перевода. Я только что созвонился с секретарем генерального директора компании «Умар-корпорейшен» и должен сообщить вам, что господин Сабир Шариф прилетает сегодня вечером. Для него забронирован номер-пентхаус в гостинице «Националь». Господин Шариф предлагает встретиться завтра в полдень, в ресторане при гостинице, чтобы провести предварительные переговоры. Если у Вас какое-либо другое предложение по поводу встречи, то он просит сообщить об этом в гостиницу.
- Отлично, Мартин, - Ричард отключил телефон и откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу. – Ну вот, если переговоры пройдут удачно, то в следующем году мы станем на несколько миллионов богаче, и это по самым скромным подсчетам.
- Н-да, новый рынок сбыта нам будет весьма кстати, а «Умар-корпорейшен» - отличный партнер. Если я не ошибаюсь, у них самая широкая сеть клиник и больниц в странах северной Африки, а так же на побережье Красного и Средиземного морей.
- Не ошибаешься. Наш отдел развития два года охотился за этим заказом, так что мне никак нельзя ударить в грязь лицом. Передай службе безопасности, пусть нароют все, что только можно и нельзя на этого Сабира. Кажется, он один из сыновей главы корпорации.
- Абсолютно все?
- Да. Даже то, с кем он спит и как часто ходит в туалет. Это все я жду завтра в десять ноль-ноль, так что пусть поторопятся.
- Будет сделано, - помощник встал и направился к выходу, но уже у дверей вспомнил еще об одном деле, распоряжения по которому ему необходимо было получить. – Господин Фартт, а как быть с квартирой на Кипарис-лейн? Срок аренды истекает через пять дней. Продлевать?
Ричард на минуту задумался, а затем кивнул:
- Да. Продли пока на полгода, а там посмотрим. Малыш Габриель хорош в постели, но… я не люблю загадывать надолго.
- А какие у Вас планы на сегодняшний вечер? Смею напомнить, что мэрия организует благотворительный банкет, на котором Вы обещали быть.
- Я помню, Николас, но еще не знаю, как пойдут дела. Передай шоферу, что он отвезет меня, а затем будет ждать там, пока я не решу уйти. Возможно, мне удастся найти что-то стоящее на этом скучном мероприятии, но в любом случае Габриель сегодня будет отдыхать. Что-то он в последнее время стал слишком пассивен.
- Так может пора сменить фаворита? К тому же вся эта таинственность…
Услышав в голосе помощника нотки недовольства, Ричард рассмеялся, запрокидывая голову.
- Такое впечатление, что ты ревнуешь. Нет, фаворита пока менять рано. Я еще не наигрался. Габриель так трогателен в своей наивности и желании доставить мне как можно больше удовольствия, что я пока не готов с ним расстаться. В сексе он принимает все, что я хочу попробовать, без слез и истерик. Мне это нравится. Всего три коротких слова: «я люблю тебя», и он ради меня готов на все. Это, знаешь ли, очень приятно, когда тебе кто-то беспрекословно подчиняется не за деньги, а по велению сердца. А теперь ступай. Мне нужно работать.
Когда за помощником закрылась дверь, Ричард встал и налил себе виски, бросив в бокал три кусочка льда. Вопреки своему заявлению, он не начал работать, хотя на его столе лежала небольшая стопка бумаг, нуждающихся в его личном внимании. Вместо этого Ричард вышел на террасу, медленно потягивая напиток.
Невольно ему вспомнился Габриель, каким он был в дни их первых встреч. Бизнесмену тогда пришлось побегать, сначала разыскивая мальчишку, запечатленного на камерах наблюдения в его квартире и доме, а затем, когда они случайно встретились на улице, приручая свою игрушку, продвигаясь вперед буквально по миллиметру, но полученное в результате удовольствие стоило потраченных сил. Габриель оказался именно таким, как он хотел. Отзывчивый, в меру наивный и мягкий, словно глина. Сначала пришлось попотеть, завоевывая его доверие, зато теперь мужчина мог лепить из него все, что посчитает нужным.
Сделав еще глоток, Ричард вспомнил его глаза в тот момент, когда впервые пристегнул тонкие запястья к спинке кровати. Этот испуганный взгляд серо-голубых глаз, немая мольба о снисхождении, заводили его даже сейчас, а тогда… он просто обезумел. Какова же была его радость, когда он понял, что мальчишку заводит жесткий секс. Габриель смущался, краснел, стыдливо отводил взгляд и чуть не плакал, но стоило, приближаясь к пику страсти, шлепнуть по этой аппетитной заднице пару раз ладонью, как он кончал с протяжным криком, сильно сжимая в себе член, так что Ричард, испытывая оргазм, получал намного больше удовольствия, чем от простого траха или минета.
Пролистав кое-какую литературу и поговорив с психологом, Ричард сделал вывод, что в этом виновата их первая близость, когда мальчишка все-таки получил удовольствие, не смотря на грубость самого Ричарда в постели. Его неокрепшее юношеское подсознание связало грубость и удовольствие в единый прочный узел, разрубать который Ричард не собирался. Напротив, он сделал все, чтобы укрепить в Габриеле возникшую зависимость. Подчинять, подавлять и властвовать – что может быть приятнее? Только видеть эти умоляющие глаза, наполненные одновременно страхом и ожиданием, влажные от подступающих слез. О-о, эти слезы, их так сладко слизывать с его мордашки, когда все закончится, ловя губами тихие всхлипы.
Ричард покачал опустевший бокал, слушая, как позвякивает в нем лед. Тут же в голове родилась фантазия, как отреагирует Габриель, если по его разгоряченной коже провести кусочком льда. А еще лучше, если после этого капнуть на застывшую от льда кожу воском. Представив себе, как будет стонать и вскрикивать Габриель во время подобной «пытки», Ричард почувствовал напряжение в паху.
- Да, я им еще не наигрался, - проговорил он, возвращаясь в кабинет к ожидающим его бумагам, мимоходом взглянув на себя в зеркало. Светло-каштановые волосы немного растрепались на ветру, а карие глаза блестели предвкушением скорого развлечения, а может от выпитого виски. В любом случае Ричард знал, что он красив и пользовался своим обаянием всегда и везде, не брезгуя никакими методами для ведения бизнеса, а так же для получения собственного удовольствия.
- Да, я беспринципная сволочь, и мне это нравится, - сказал своему отражению Ричард, даря себе немного снисходительную улыбку.
Вечер был ожидаемо скучен, если бы не новое лицо в сборище давно опостылевших личностей, собравшихся в мэрии. Первым делом Ричард разузнал, что привлекший его внимание молодой парень в яркой одежде был приемным сыном недавно женившегося бизнесмена, возглавляющего строительную корпорацию. Сам бизнесмен никуда не отпускал от себя довольно миловидную женушку, а вот до парня ему не было никакого дела, так что Ричард не преминул познакомиться.
Парня звали Эрнест, он недавно окончил школу и поступил в художественную академию, решив посвятить себя искусству фотографии. Как только молодой человек заметил блеск бриллиантов в кольце и на запонках рубашки Ричарда, а так же его безумно дорогие часы, глаза Эрнеста загорелись алчным блеском, едва не заставив Ричарда Фартта рассмеяться. Эрнест был яркой птичкой, случайно залетевшей в стаю серых ворон, но эта птичка была не прочь поживиться за счет богатства других, а значит…
- Не хотите ли прогуляться, Эрнест? Тут недалеко есть чудный ресторан, расположенный в живописном месте, рядом с гостиницей.
Не понять столь прозрачный намек мог только глухой или дурак. Ни тем, ни другим Эрнест не был, так что остаток вечера Ричард провел в его кoмпании, наслаждаясь бурным сексом с новым партнером. Уходя, Ричард оставил заплаканному парню на память несколько засосов, покрасневшие от шлепков ягодицы и чек на кругленькую сумму. Возмещение морального ущерба, так сказать.
***
Ровно в десять часов в кабинет Ричарда постучался Николас Бри, принесший все сведенья о Сабире Шарифе, которые только можно было раздобыть за столь короткое время. Получив кивок, Николас открыл папку, которую принес с собой и начал зачитывать:
- Сабир Шариф. Тридцать лет. Фотографии прилагаются. Третий сын Умара Шарифа. Мать – Мария Эрк. Вдовец. Жена умерла двенадцать лет назад, с тех пор постоянных связей не имел. Является генеральным директором Средиземноморских филиалов «Умар-корпорейшен». Имеет два образования – юридическое и экономическое. К уголовной ответственности не привлекался, хотя кое-какая темная история имелась в его биографии. Подробностей пока раздобыть не удалось, но это что-то связанное с наркотиками и похищением. Отец замял тогда всю эту историю, все документы были изъяты из дела.
- Жаль. Передай, пусть попробуют отыскать свидетелей той истории и узнать что-то от них. Эти сведенья могут мне пригодиться. Что еще?
- Господин Шариф предпочитает восточную и итальянскую кухни. Весьма щепетилен в вопросах точности. Если назначает встречу на определенное время, то и сам является заранее и от других требует если не того же, то как минимум не опаздывать. Водительские права имеет, но машину предпочитает не водить, пользуясь услугами шофера, являющегося по совместительству телохранителем. Любит оперу и скачки. Имеет собственный конезавод. Вот собственно и все.
- Негусто, - Ричард побарабанил пальцами по столу, а затем взглянул на часы. – Так, фотографии оставь, я посмотрю. Позвони в театр, узнай, что там у них идет, и закажи билеты в ложу. Лучшие места. Если надо перекупи, хоть за тройную цену. Передай шоферу - через час пусть ждет меня у подъезда, а я пока еще раз просмотрю договор. Если этот Сабир юрист, он наверняка захочет ознакомиться со всеми бумагами более досконально. И еще распечатай мне отчет по производству и сбыту за прошлый год. Возможно, цифры помогут ему принять положительное решение по нашему вопросу.
- Уже делаю, - Николас открыл дверь, и тут Ричард услышал шум зарождающегося скандала в своей приемной.
- Какого черта? Что там происходит?! – Ричард грохнул кулаком по столу, и тут в кабинет ворвался его вчерашний любовник. – Эрнест? Что ты здесь забыл?
- Господин! - заламывая руки и картинно постанывая, парень повалился на колени, выжимая из себя одинокую слезу. - Я хочу быть с вами, мой господин. Не прогоняйте меня. Умоляю.
От столь фальшивой игры Ричард чуть не рассмеялся, однако у него совершенно не было времени развлекаться с глупым юнцом.
- Ты что себе вообразил? То, что я тебя трахнул, не значит, что ты можешь врываться в мой кабинет. Вон!