После ужина мы наконец поехали домой. Приехали очень поздно. Ни мужа, ни его любовника слышно не было. Или они уже спят, или где-то шляются. Но меня ни то, ни другое уже не волновало. Мы с Миртом разошлись по своим комнатам.
Следующие несколько дней Мирт каждый день возил меня в офис компании. Там я проводил все свое время. Я постепенно втягивался в процесс управления, спорил, доказывал, отстаивал свою точку зрения. В глазах почти всех я видел неподдельное уважение. Меня это радовало. А вечером, поужинав в ресторане, мы ехали обратно.
Через несколько дней Мирт сообщил, что уезжает, дела требовали его присутствия. Но мне было приготовлено собственное авто. Благо, в пансионе нас учили и этому. Даже права выдавали. Я только порадовался. Скорость, ветер в лицо, свобода - все это я любил. Поэтому, с грустью и теплом прощаясь с Миртом, высказал предположение о скорой встрече. Знал бы я, насколько скоро она состоится.
Целая неделя пролетела как один миг. А вот потом, возвращаясь вечером домой, почувствовал неладное. У меня закружилась голова, во рту пересохло. Тело стало гореть, по нему прошла волна жара, будто по венам пропустили раскаленную лаву. Хорошо, что я уже подъезжал к дому, иначе даже предположить боюсь, что могло бы произойти.
Поставив машину в гараж, с трудом поднялся на третий этаж и сразу же упал на кровать, не имея сил даже раздеться. Полночи я крутился, сминая простыни. Мне было то жарко, то холодно, я не мог понять, что со мной. Может, я заболел? Вся ночь прошла беспокойно. Голова просто раскалывалась. Под утро стало еще хуже. Мне хотелось чего-то непонятного, тепла, близости, чтобы рядом оказался этот несносный супруг и обнял меня, прижал к себе, гладил, ласкал. Но больше всего до ужаса хотелось почувствовать его в себе.
От собственных мыслей я возбудился так, что стоящий колом член причинял адскую боль. Снизу послышались возмущенные голоса, а потом все стихло, и я услышал, как тяжелыми шагами муж поднимается по лестнице. Не придав этому значения, попытался встать и тут только заметил пятна на простыне. У меня началась течка. Со всеми заботами и загруженностью последние недели я забыл про данный факт. Нет, только не это. Не успел я додумать, как дверь широко распахнулась и на пороге нарисовался тот, о ком были все мысли.
Мы сверлили друг друга взглядами. Как же тянет прижаться к нему, как будто Димета у меня вот-вот отберут, воздуха не хватает. Хотя… воздуха, наверное, не поэтому… И вместе с ним по телу разливается такое желание, что всё внутри сводит. Хочется разорваться надвое, чем понять, что же делать - потянуться навстречу, но как он отреагирует на мой порыв, что подумает...
Но тут он резко подскочил ко мне, вдохнул мой запах, и только я понадеялся на чудо, как его реплика все испортила:
- А ты приятно пахнешь, теперь у меня на тебя, может, и встанет и я наконец совершу то, что требуется. Только надеюсь, что все обойдется одним разом и ты сможешь залететь. - Если бы не было такого сильного желания, неконтролируемого, притягательного, я бы ему врезал так, что он бы точно к стене отлетел. Гад такой.
А вот то, что происходило дальше, отпечаталось в мозгу урывками, вырванными кусками. Я потонул в боли. Эта сволочь не удосужилась даже растянуть меня: поставив на четвереньки, вошел сразу, одним рывком, благо, смазки было много, иначе от такого «экстаза» я бы задохнулся. Боль раздирала все тело, казалось, меня выворачивают наизнанку. Да, желание никак не хотело пропадать, более того, в конце я даже каким-то чудом умудрился кончить. Он двигался размашисто, натягивая меня на себя, впиваясь в мои бедра пальцами. Его глаза были закрыты. Явно на моем месте представлял кого-то другого. От этого становилось только хуже во много раз.
Ни грамма не заботясь о моем удовлетворении, он с громким рыком кончил внутрь меня. А мне ничего другого не оставалось, как протянуть руку к своему члену и помочь себе самому. Он не спешил выходить. Словно к чему-то прислушиваясь, чего-то ждал. Потом я почувствовал, как его член снова стал наливаться, и он опять начал всю эту суету...
Сколько раз он меня имел в разных позах, я уже не помню. Меня крутили-вертели, как курицу-гриль на вертеле. Счет времени потерялся. Последнее, что я запомнил, проваливаясь в беспамятство, это его ехидный оскал и слова, сказанные перед уходом:
- Н-да, бревно, оно и в Африке бревно. Но я очень надеюсь, что после такой пляски тебе удалось забеременеть. - Я сквозь зубы процедил в ответ:
- А может, это не я бревно, а ты хреновый любовник? - и все, больше я уже ничего не видел и не слышал, проваливаясь в темноту.
А утром, едва разлепив глаза, попытался встать. Получилось, но с трудом. Как я доехал до работы, явилось тайной за семью печатями. Там я остался на несколько дней, так как двигаться было больно, да и ехать домой совсем не хотелось. В кабинете стоял мягкий и удобный диван, на котором я и спал. Душевые тоже имелись. На мой вопрос к собственному секретарю:
- А зачем душевые? - он просто ответил:
- Летом, когда очень жарко, приходится по нескольку раз принимать душ, так как ехать на встречу с клиентом всему в мыле, потному и грязному никому не хочется, да и сам клиент этого не оценит, вот и поставили душевые.
А ведь отличная идея. А главное, как мне пригодились. Вот только сколько ни скрывайся, а домой ехать все-таки пришлось. Как только я стал более-менее сносно себя чувствовать, боль прошла, я поехал в дом альфы.
А приехав, услышал скандал, где этот омега-любовник ставил Димету условие: или я, или он, так как такая жизнь его достала.
Не знаю, что и как говорил мой супруг, но спустя несколько минут услышал звуки поцелуев и быстро ретировался к себе, где, нацепив на голову подушку, постарался отрешиться от реальности, думая о том, что же будет, если мне не удалось забеременеть. Еще одной такой близости я не вынесу. Это слишком больно и мерзко, гадко и неприятно. Я никак не мог понять, что за эйфорию находят омеги в сексе? Как это может кому-то нравиться?
Впервые за все время, сам поражаясь перепадам собственного настроения, я заплакал. Тихо, беззвучно, но плакал, даже не стирая слез. А утром твердо вознамерился пойти и купить тест. Ведь сейчас, говорят, есть такие, которые определяют беременность уже после первой недели. А это именно то, что мне и было нужно.
Утром, как и планировал, перед тем как поехать на работу, заехал в аптеку и купил это чудо. Едва доехал до компании, сжимая руль до побеления костяшек на пальцах, ерзая, даже подпрыгивая на сиденье от нетерпения. Только успев со всеми поздороваться, сразу же ретировался в туалет, захватив с собой некую баночку. Результата ждать пришлось минут пятнадцать. Даже извелся весь. А когда увидел...
Глава 4.
Димет.
Стоило нам войти в дом, как Рик тут же полез целоваться. Алан, состроив невозмутимый вид, только и спросил, где его комната. Пришлось на несколько мгновений оторваться от таких сладких и манящих губ любовника и ответить. Больше мы на него внимания не обращали. Мы занялись более приятными вещами. Я поражался сам себе, и как за столь длительное время Рик мне еще не надоел. Мне хотелось его снова и снова.
Но наши тела требовали не только секса, надо было и подкрепиться, после чего решили продолжить начатое. Правда, мне пришлось подниматься к мужу и звать на обед, так как его смерть от голода была мне не нужна. Да и отец бы со свету сжил. Зайдя к нему, только и поразился в очередной раз его бесформенности и серости. Брезгливо позвав того, поспешил ретироваться к моему омеге, который все еще не был удовлетворен. А в комнате мы продолжили.
Не знаю, сколько бы мы еще кувыркались, но вдруг снизу раздался рык отца, который так не вовремя явился. Пришлось выходить, спешно одеваясь. Но меня опередил супруг. Хоть раз он на что-то сгодился. Весь день и весь вечер он занимал отца своими разговорами. О чем можно было столько говорить, осталось для меня загадкой. Даже поведение слуг меня поразило. Те всячески пытались угодить этим двоим. И еду подносили, и напитки. Но те были настолько поглощены какими-то спорами, дискуссией, что ни на что не обращали внимания, это дало мне возможность незамеченным удалиться к моему омеге.
Засиделись они допоздна. И разошлись только за полночь. Меня угнетала мысль, что с нами в доме останется мой отец. Рик тоже был недоволен данным фактом, он даже хотел уйти, но я настолько был убедителен, что он сдался и остался у меня. А вот на следующий день, когда с самого утра отец и мой муж исчезли неизвестно куда, а вернулись только ночью, мне уже было на все наплевать. Целую неделю мы были предоставлены сами себе, так как и отца, и мужа днями не было дома. Однажды мне даже интересно стало, куда же они постоянно исчезают.
- Ты мне ничего не хочешь рассказать? - подловив момент, когда отец только ждал Алана, поинтересовался я у него. Тот, хитро сверкнув глазами, ответил:
- А тебе разве не все равно? Ты же занят только своим любовником, какое же тебе дело до того, где мы пропадаем?
- Он мой муж, и я должен знать, где он шляется, - ответил я, но тут же понял, что это было сказано зря. Глаза отца гневно сузились, и он сквозь зубы процедил:
- Тебе, значит, можно его унижать, оскорблять, ни во что не ставить, более того, трахать этого гаденыша прямо у него под боком, а ему ничего нельзя? Да еще и отчет тебе предоставить?
Неизвестно до чего бы мы дошли, но тут с улыбкой на лице спустился Алан, и они тут же покинули дом.
Спустя несколько дней, в течение которых я ходил злой как черт из-за этой неизвестности, которая меня убивала, так еще и Рик решил закатить сцену ревности, хотя до этого только подозрительно поглядывал на меня.
- В чем дело?! - сорвался я. - Что за взгляды? В чем ты меня подозреваешь? - на это он уже по обычаю только теснее прижался ко мне, и ответил:
- Я ревную, - вот тут меня охватил такой приступ злости, но я нашел в себе силы ее подавить и поинтересоваться:
- И к кому, интересно? Кажется, мы с тобой все время только вдвоем, рядом с нами никого нет, - изнутри медленно поднималась волна злости. Как же мне все это надоело. Вся эта неизвестность с мужем и отцом, глупая ревность любовника неизвестно к кому, предстоящее выполнение супружеских обязанностей, от одной мысли о котором меня просто наизнанку выворачивает.
- К твоему мужу, - между тем ответил он, а я от этого просто завис и...сорвался.
- Вот ты мне скажи, ты идиот? Или прикидываешься? Как можно ревновать к этому ничтожеству? Как тебе в голову вообще могли прийти такие мысли? Я же здесь, с тобой, а не с ним, и ни с кем другим! - тут его ладошка мягко закрыла мне рот, я даже дернулся, пытаясь отстраниться. Но он держал ее уверенно.
- Просто я вижу много того, чего не видишь или не хочешь замечать ты, - ответил он, а я снова поразился его речам. Но дальше он пояснять не стал, а просто потянулся за поцелуем, выветривая все негативные мысли из моей головы.
Через несколько дней отец собрался уезжать: его присутствия требовали дела. Вот тогда-то он и сказал, что Алан сейчас усиленно вникает в дела компании отца, а когда он там окончательно освоится, то мой отец введет его в курс дела и по нашей компании. А потом я увидел, что моему мужу подарили машину, о которой мечтал я. Свою-то мне пришлось выбивать с боем, с криками, с истерикой и угрозами. А тут, пожалуйста, все преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой.
После отъезда родителя целую неделю не видел почти своего супруга, но особо не расстроился этим фактом. Мой эстетический вкус просто отдыхал. Я снова стал чаще улыбаться, не срывался на Рике. Единственное, что удручало, никак не мог смириться с мыслью, что рано или поздно мне все же придется исполнять свой супружеский долг.
И вот сегодня с самого утра во мне было какое-то непонятное чувство. Охарактеризовать его я не мог никак. Внутри меня что-то стало меняться. Только опять-таки, в какую сторону, я не знал. Я лежал на кровати и ждал, не открывая глаз. Мысли в голове так и неслись вскачь. Очень странно начался этот день. У меня сегодня был мой любовник, как, впрочем, и все дни до этого. Именно он по утрам будил меня своими ласками. Вот и сегодня я продолжил ждать, не утруждая себя поднятием с постели, и даже не открыл глаз.
Ждать мне пришлось недолго. Он проснулся, потянулся, скорее всего, плотоядненько ухмыльнулся и потянулся ко мне. А у меня что-то кольнуло в груди, и я повел носом, почуяв запах, оттолкнул от себя любовника и пошел на зов запаха. А когда понял, куда ведет меня этот аромат, то просто остолбенел у двери в комнату своего мужа. А ведь все оказалось проще, чем я думал, и мне не составит труда оплодотворить его. Запах-то манящий. Надо только как можно быстрее избавиться от любовника на время и выполнить свой долг перед отцом. Поэтому резко развернулся и пошел в свою комнату, отправить того по магазинам, салонам красоты...
Не успел я вернуться, как мой любовник тут же набросился на меня с упреками:
- Где ты был? Куда поднимался? Зачем? - и снова волна злости на эту бесконтрольную ревность поднялась изнутри.
- А не пойти бы тебе...проветриться часа на три-четыре. Ты меня уже окончательно достал. Хватит! Я устал от твоих закидонов, от ревности, от всего, вон отсюда! - Если что Рик и хотел возразить, но, заметив решительность на моем лице, пулей выскочил из комнаты. А услышав, что входная дверь хлопнула, я направился наверх.