F-fiona
Переменные
Глава 1. Первая неделя
Мне двадцать пять. У меня нет высшего образования, нет квартиры, нет родственников и каких-либо средств к существованию. Зато у меня есть судимость, и поэтому я не могу сейчас найти работу. Кто хочет, чтобы в его фирме работал уголовник? И никому не объяснишь, что в этом нет моей вины, меня подставили. Знаю, все заключенные так говорят. Если точно, каждый второй за решеткой. Я был юн, глуп и наивен. Хотел побыстрее выбраться из грязи, в которой я был, вырасти, заработать денег. Попросили всего лишь постоять на шухере возле ювелирного магазина. Я и постоял. В итоге один охранник – инвалид, другой на кладбище, а мне дали семь лет. Месяц назад меня досрочно выпустили. Дали комнату в коммуналке, обязали появляться у куратора несколько раз в неделю. Нужно было соблюсти два правила, чтобы не загреметь назад: я должен был найти работу и не ввязаться в криминал. Второе — табу, потому что в тюрьму мне просто нельзя – там меня убьют. Думал, что и с первым свезет. Ошибался… Встал на учет в центр занятости. Сначала пытался найти работу получше – менеджером, сервис-мастером. Дальше были вакансии и пекаря, и токаря, и офисного работника. Последнюю неделю я хватался за любое предложение. Дворник, сантехник, маляр. Бесполезно. Мести улицы брали таджиков, не говорящих по-русски, чинить унитазы – пропитых мужичков, от которых за версту разило спиртом, а красили у нас почему-то бабы. Русские, здоровые такие, способные быка уложить. Едва взгляд потенциального работодателя натыкался на строчку «имеет судимость» в моем резюме, все, как один, приклеивали фальшивую улыбку, вежливо выслушивали мои реплики и указывали на дверь со словами «мы вам перезвоним». Телефон вот уже месяц молчал.
Все было не так просто. Срок моего освобождения был ограничен, и я должен был доказать, что способен быть законопослушным гражданином. Завтра последний день. Я должен отметиться у Карла Петровича, моего куратора-мента. Та еще сволочь, кстати. Он с ехидной улыбочкой поинтересуется, как мои дела. Я отвечу, что хреново. Он напишет в деле какую-нибудь гадость вроде «не подлежит перевоспитанию» и отправит меня обратно. Где меня очень-очень ждут. Ведь я и за решеткой успел отличиться…
***
Я вырос в неблагополучной семье. Отец жестко пил, мать тоже. Других родственников у меня не было, а если и были, то я о них не знал. Нередко меня забывали кормить, да что уж там, били за любое слово, любой проступок. Учеба мне не давалась, перебивался с тройки на двойку, как-то все-таки умудрялся переходить в следующий класс. В школе я был хулиганом. Немного подрос, собрал банду из шпаны. Мы были страхом всех ботаников. А что еще делать? Единственное развлечение. Многих я доводил до слез, многих позорил при всех, многих ломал, многие переводились в другие школы. Когда мне было четырнадцать, умер батя. Захлебнулся собственной блевотиной. Чудесная смерть. А у нас даже не было денег его похоронить. В тот момент я дал себе зарок никогда не пить. К одиннадцатому классу я связался с местной бандой. Ее главарь пожалел меня и на следующий год пропихнул в институт. Самый неперспективный, но хоть что-то. Честно говоря, даже не помню специальность, по которой я учился. Что-то связанное со снабжением.
Во всей этой своей «жизни» я любил лишь машины. Своей у меня не было, да и понятно, что не скоро появилась бы. Но я нашел выход. Сдружился с мужиками из гаражей, один из них был механиком в сервисе неплохого автосалона. Брал меня с собой, рассказывал, обучал. Иногда даже оставлял одного, что-то платил за работу. Пару раз давал свою древнюю десятку, я ездил по городу без прав поздно ночью, и мне было хорошо как никогда.
А потом меня подставили. Суд счел меня виновным, отправил в тюрьму. Там спустя шесть лет я узнал, что мать умерла. Не знаю как, где… Мне просто сказали, что ее больше нет. И все. Я тогда с цепи сорвался, таких дел натворил… Удачно, что я попал под эту программу «Второй шанс». Программа предполагает, что молодым заключенным дается, что бы вы думали? Шанс. Нас выпускают на свободу, смотрят, как мы барахтаемся. Без денег, без образования, чужие для общества. Вообще-то к помощи я не привык. Всегда все делал сам. Но сейчас мне очень не хватало удачи, хоть крошечной ее крупицы. Я действительно хотел изменить свою жизнь, перевернуть страницу и начать все с чистого листа.
***
Поздно вечером мне позвонили. Я сидел в своей крохотной комнатушке в коммуналке и думал, что моя жизнь дерьмо.
– Тима, тебя к телефону! – шатаясь от выпитого и еле шевеля языком, ввалился дядя Федя. Старенький дряхленький старичок, живущий ближе всех к телефону. Он у нас один на десять комнат. Автоответчик, блин.
– Иду.
Я глубоко вздохнул и постарался ровно ответить в трубку:
– Да.
– Здравствуйте, Тимур, – незнакомый женский голос. – Вас беспокоит компания «Три Стар». Вас еще интересует работа?
Сглотнув и стараясь говорить как можно безразличнее, я сказал:
– Да. Интересует.
– Подходите завтра к десяти утра на собеседование, – она назвала адрес и отключилась.
Черт. Я не успел ничего сказать. Тупо записал адрес на какой-то бумажке. А сейчас вспомнил. Мне же к одиннадцати на встречу с куратором. Недалеко, но… Опаздывать никак нельзя. Я вернулся в комнату и лег на кровать. Жесткие пружины тут же впились мне в бок, но я уже привык не обращать на это внимания. Может, меня возьмут? Сердце робко билось, все еще надеясь. А мозг привычно гнул свою линию – никто никогда не возьмет человека с судимостью, да еще и без образования. Я хотел верить, так хотел…
***
Без десяти минут десять я стоял перед высоким зданием в центре города. Офис компании «Три Стар» занимал три верхних этажа. Вид, там, наверное, потрясающий. Однако меня это сейчас мало интересовало. Я пригладил волосы, сглотнул горечь во рту и вытер мокрые ладони о брюки. Все. Больше тянуть нельзя. Я пошел. В мраморном холле меня остановили охранники. У меня на лице написано, что я бывший зэк?
– Куда намылился?
– Собеседование. «Три Стар».
– Да? – один из них ухмыльнулся. – Ну и как твоя фамилия?
Я ответил, а он проверил по компьютеру. Улыбка с его лица сползла. Пропуск был на меня заказан. Мне выдали бейджик, который я гордо прикрепил на грудь.
– Я провожу тебя, – это уже второй охранник. Не доверяют мне.
Меня довели до лифта, оттеснили к краю, нажали кнопку последнего этажа. Лифт поднимался так быстро, что у меня заложило уши.
– Приехали, – охранник почти под руки вывел меня и довел до стойки регистрации, за которой сидели две блондинки. Такие одинаковые, что сначала я подумал, что они близнецы.
– Ожидаете на собеседование? – подмигнул охранник девушкам. Одна легонько покраснела.
Понятно. Значит, мне не стоит принимать все на свой счет.
– Присядьте, пожалуйста, – это уже мне. Вежливо.
Сажусь на кожаный диван бежевого цвета. Под потолком тихо играет ненавязчивая музыка, повсюду цветы в вазах, декоративные деревья. Все стильно и дорого. С грустью понимаю, что мне не работать в этой компании. Это трата времени. К тому же я опоздаю к куратору, за что, конечно, получу новую запись в дело. Медленно встаю. Черт, как же обидно. Меня захлестывают чувства, едва сдерживаюсь. Все бесполезно, я бьюсь уже целый месяц, и никаких изменений.
– Проходите, – вижу девушку передо мной.
Она отводит меня в большой кабинет, с большим зеркалом на стене и большой картиной с весенним пейзажем на другой. Посредине большой стол, за которым уже сидят несколько человек. При моем появлении они кивают и указывают мне на место напротив них.
– Итак, – мужчина средних лет с каштановыми волосами берет лист из стопки с моим резюме. Там всего-то пара строчек, я знаю. Слежу за его глазами. Брови чуть изгибаются, когда он читает о судимости. Не указывать этого я не могу, потом все равно откроется. – Что ж…
О, похоже, разговор будет коротким. По выражению его лица все понятно. Только я все равно уже не успею вовремя к Карлу Петровичу.
– Наша компания очень широко известна, она входит в десятку лидеров в своей области, мы уделяем огромное внимание подбору персонала.
Сглатываю и понимаю, что это конец. Вернусь я в тюрьму, там меня прирежут во сне в течение нескольких дней, поиздевавшись вдоволь перед этим, так и кончится моя ничем не примечательная жизнь. Я опускаю голову. Слова сами вырываются:
– Пожалуйста… – как сложно говорить. Горло перехватывает. Но я не хочу умирать, если надо буду их умолять, валяться у них в ногах. – Пожалуйста, возьмите меня на любую работу, я готов на что угодно…
Как я жалок… Самому себе противно. Сжимаю подлокотники, так и не поднимая головы. Еще секунда, и я упаду перед ними на колени. Кто-то откашливается. Раздается трель звонка. Слышу пару коротких ответов, и мне говорят:
– Тимур, с вами хочет поговорить заместитель генерального директора.
Это еще зачем? Сижу в недоумении. Мужчины поднимаются, выходят. Оставляют меня одного. Блин, зачем я трачу время? Зачем я унижаюсь? Как это омерзительно. Но я сижу. Жду этого самого зама. Непонятно, что ему нужно от меня, но… я готов ухватиться за крошечный шанс. Может, нужно упросить его? Так я готов. Что мне терять?
Дверь за моей спиной открывается, поток ворвавшегося воздуха шевелит волосы на затылке. Я смотрю на человека, когда он садится передо мной. Удивляюсь, он молод, а уже занимает такую должность. На вид он мой ровесник. Что-то смутно знакомое… Разглядываю его, а он меня. С полуусмешкой. И чем-то непонятным в светлых глазах. Они такие светлые, почти белые… Что-то напоминает.
– Не узнал? – ухмыляется он, откидывается на спинку кресла. Голос низкий, едва слышная хрипота, юноша, наверное, много курит. Готов сказать, что не знаю, кто он, как за мной снова распахивается дверь, и блондинка-секретарша быстро произносит:
– Владлен Викторович, вас к телефону американцы.
Он просто делает жест рукой, и девушка исчезает. А я вовремя захлопываю открывшийся от искреннего изумления рот. Конечно… Это имя я помню со школы. Как же жестоко любит шутить судьба... Передо мной сидит ботаник, которого я изводил с особым остервенением, потому что он никак не хотел ломаться. Сейчас этот уверенный в себе юноша в дорогом костюме был мало похож на того хлипкого мальчика в больших роговых очках. Правда, глаза остались те же, почти белые. И сейчас они были полны затаенного преимущества и жесткости.
– Ну, здравствуй, Тимур, – пропел он и демонстративно принялся изучать мое резюме.
Я честно пытался справиться с эмоциями. Впервые за долгое время у меня дрожали руки, до хруста в суставах я впился в подлокотники.
– И на какую работу ты претендуешь с таким резюме? – он обратил все свое внимание ко мне. – Я бы даже не взял тебя протирать туалеты.
Конечно, нужно отыграться за все унижения, пусть и прошло много времени… Кто откажется? Я молчал. Что я мог сказать? Протирать туалеты? А что? Я бы согласился, лишь бы у меня была запись в трудовой и хоть какой-нибудь доход.
– Не удивительно, что ты успел срок отмотать. За что, интересно? – ирония и лед.
– За грабеж, – еле слышно сказал я.
– Что еще от тебя можно было ожидать? И как в тюрьме? Наверное, там ты не был таким храбрым? Издевались уже над тобой?
Забавно, такой всегда правильный мальчик, тоже хочет оставить отпечаток своей подошвы у меня на душе? Да, пожалуйста. Обидно, что он прав. От необходимости отвечать меня избавила та же секретарша:
– Владлен Викторович, вам пришел срочный факс из Нью-Йорка.
Юноша вздохнул, раздумывая. Похоже, поглумиться надо мной ему не дадут. Как печально для него, наверное. И как хорошо для меня. Честно говоря, я не думал, что услышу от него что-то подобное. В школе он мне слово сказать боялся, правда, не только мне, но и остальным, даже учителям. Как меняются люди…
– Хорошо, Катя, я буду через пять минут.
Вдруг он коварно улыбнулся:
– Я беру тебя.
– На работу? – тупо спросил я.
– Нет, на пляж, – учитывая, что сейчас осень, наверное, очень остроумно. – Да, идиот, тебе нужна работа?
Я проглотил «идиота» и кивнул. Не сомневаюсь, что это будет ошибкой, но у меня нет выбора. Работа стала для меня волшебным словом. Есть работа – есть статус. Есть работа – нет проблем. Наверное, Владлен будет меня изводить любыми доступными способами. Пусть. Мне все равно. Меня не сломали в тюрьме, а уж бывший ботан точно не сломает.
– Ты у нас будешь… – он задумался, чуть прикусил губу. – Оформим тебя как мастера чистоты, но выполнять ты будешь любые поручения.
Мастер чистоты – это уборщик? А нормально сказать нельзя? Скрывая улыбку, я кивнул. Да я сейчас на все согласен.
– Приступаешь завтра. Приходи к восьми утра.
Я не верил своим ушам. Вот это удача! Я был уверен, что Владлен скоро успокоится и отстанет от меня, я отработаю нужный срок, угроза тюрьмы исчезнет, и моя жизнь начнет налаживаться. Ради этого я готов стерпеть все.
Смерив меня долгим странным взглядом, юноша вышел. А я поспешил на встречу с куратором.
***
Секретарши за стойкой выдали мне список. В нем значилась трудовая, парочка ксерокопий, ну, в общем, все как обычно. Я глянул на часы, и мое сердце бешено забилось – начало двенадцатого. Сорвавшись с места, под удивленными взглядами девушек, я бросился к лифту, а из него выбежал на улицу на первом этаже и бежал целых три квартала.