– Скажи.
– Я… я… – сглатываю. Мало что соображаю. – Я хочу тебя.
– Забыл волшебное слово.
– Ты издеваешься? – выдавливаю я, откидываясь назад, слышу его насмешливый шепот:
– Пока не скажешь, ничего не изменится.
Я знаю. Он из меня душу достанет, но добьется своего. Пересохшими губами говорю:
– Пожалуйста.
Вибрация прекращается. Чувствую, как шарики покидают мое тело. Облегченно выдыхаю, но рано. Он переворачивает меня на спину, разводит мне ноги и ложится на меня. И вот тут мне становится страшно. Дергаюсь в глупой попытке сбежать. Как же… Я все еще прикован, его тело придавливает сверху. Он с неудовольствием смотрит на меня:
– Мы можем вернуться к шарикам.
– О, нет… – я так быстро это произношу и с таким ужасом, что он усмехается:
– Тогда расслабься и не напрягайся, ты сделаешь себе только хуже.
Его член, большой и упругий, входит в меня. Больно как… Я едва не задыхаюсь. Как могу, пытаюсь расслабиться, но получается плохо. Прячу лицо в изгибе локтя, не хочу видеть его. Он замирает и шипит:
– Посмотри на меня.
Что-то бормочу отрицательное в ответ, он ругается, тянется к наручникам и отстегивает их, прижимает меня к постели руками и удерживает мою голову. Что, умный самый? Я зажмуриваюсь. Не буду на него смотреть! Тогда он начинает двигаться. Полностью выходит и входит снова. Садист, чертов. Хватит... У меня сами текут слезы из глаз. Он вздыхает, подтягивает мои бедра и двигается медленно-медленно. Черт, мы так до завтра это делать будем. Сжимаю зубы. Нет, я его абсолютно точно ненавижу. Он снова подтягивает мои бедра, чуть меняя угол, неспешно двигается. После третьего толчка я с удивлением распахиваю глаза. Внизу жгуче горячо. Боли нет. Только разливающаяся по телу нега, заставляющая стонать. Извиваюсь, хочу, чтобы это не кончалось. Сам целую его, впиваюсь в его губы, чувствую его руку, между нашими телами, его пальцы, крепко обхватывающие мой член. Кончаю первый спустя несколько секунд. Он держится ненамного дольше, напрягается и падает на меня. Тяжело дышит, прижимаясь к моему плечу.
Удовольствие проходит, спину и то, что пониже, начинает щипать. Я сталкиваю Владлена с себя, сажусь на кровати и стараюсь рассмотреть, что же он там натворил. Получается не очень. Жалко нельзя поворачивать голову на сто восемьдесят градусов. Вижу только красные полосы на бедрах.
– Это было необходимо? – с обидой спрашиваю я.
Он зевает, ложится на спину и потягивается. Потом соизволяет ответить:
– Еще спасибо скажи, что я был так сдержан.
– Ты что, садомазохист?
Юноша смеется:
– А тебе известно значение этого слова?
– Представь себе, да.
– Знаешь, причинить тебе парочку болезненных минут - моя мечта еще со школы. Считай, что я вернул тебе долг.
– А чертовы шарики тоже твоя мечта?
Он ехидно улыбается:
– Классная штука, да? Ты был такой шелковый.
Я отворачиваюсь. Он получил все, что хотел. И даже заставил меня произнести «пожалуйста». Мне стало грустно. Почему я чувствую себя, будто мной воспользовались? Где он всему этому научился? Блин, да он всегда ботаником был! А тут и шарики, и плеть, и наручники. Боюсь подумать, что могло бы быть дальше. Стоп. Вот этого не надо, даже в мыслях, мне вообще-то пора. Я поднимаю с пола халат и, шипя от боли, натягиваю его на себя. Вдруг на плечо ложится его рука, недоуменно оборачиваюсь.
– Ты далеко собрался?
– Но… мы же…
– А кто сказал, что будет только один раз?
– Ты издеваешься? – я едва не плачу.
Он качает головой:
– Еще скажи, что тебе не понравилось.
Так, еще этого не хватало говорить. Ладно, попробуем по-другому. Придав лицу невинное выражение, я заметил:
– Уже, наверное, поздно, а завтра на работу, рано вставать.
– Не переживай, я уже договорился, ни тебя, ни меня не ждут.
– Так ты не шутил на счет всех выходных? – я едва не взвыл от ужаса. Трахнуться один раз – ладно, но три дня подряд!
Ему понравилось выражение моего лица, он даже потрепал меня по голове:
– Не переживай ты так, самое сложное позади.
– Но так нельзя…
– Как? Трахаться с начальством?
– Перестань, я так не смогу… – я едва не захныкал.
– Сможешь, еще и просить будешь, – уверенно ответил он.
– Но я… я… есть хочу.
Владлен чмокнул меня и весело сказал:
– С этим совсем просто.
Он легко поднялся, вышел из спальни, а через минуту вернулся с увесистой папкой и положил мне ее на колени.
– Выбирай.
Я открыл ее. Там аккуратно разложенные лежали листы с названиями ресторанов города и их примерным меню. Перебирая страницы, я только удивлялся. Все они были мне не по карману. И идти в них я не собирался. Я захлопнул папку.
– Что? – удивился Владлен, завязывая на бедрах полотенце. – Ты же сказал, что голоден.
– Я не хочу никуда идти.
– А кто сказал, что мы пойдем? Выбери, что понравится, привезут домой.
– Какой сервис, – съязвил я. – Не хочу. Просто хлеба у тебя нет с колбасой?
– Это, кстати, тоже можно заказать.
– Спасибо, что-то аппетит пропал.
Юноша сел рядом и внимательно посмотрел на меня:
– Ты не хочешь, чтобы я платил?
Его догадливость не знает границ. Я кивнул, отводя взгляд.
– Послушай, ты же у меня в гостях. Не морить же мне тебя голодом все три дня?
Разумно. Я представил, как проголодаюсь за это время и желудок жалобно заурчал. Вот только формулировка «в гостях» здорово рассмешила. Владлен пододвинул ко мне папку:
– Выбери, что хочешь, хоть устриц, хоть хот-дог. Хорошо?
Я кивнул. Раз человек так настаивает… Юноша встал и сообщил:
– Я в ванну, – а затем подмигнул мне, – не хочешь со мной?
– Спасибо, обойдусь.
– Я бы показал все ее прелести, и уж точно смог бы изменить сложившееся мнение о моей скромной ванной комнате.
– Заманчиво, но я посижу здесь.
– Хорошо, – он улыбнулся и не сдержался:
– Только никуда не уходи.
***
Как бы я ни хотел соврать себе, но эти несколько дней были лучшими за последнее время. С тюрьмой их не сравнить – это точно. Без издевок и прежней злости Владлен был очень даже ничего. Конечно, он не мог не подкалывать меня, заставлять краснеть, но все же он был неплохим собеседником (правда, разговаривали мы очень мало), хорошим хозяином и потрясающим любовником. За это время я узнал столько, сколько не знал и за всю свою жизнь. Да, у него была явная склонность к БДСМ, но делал он все это так, что я… доверял ему. А полученное удовольствие с лихвой окупало небольшие синяки или отекшие конечности. Он знал, где грань, которую нельзя перейти. Он научил меня наслаждаться болью, разбавлять ее возбуждением и смаковать этот коктейль долгое время. А еще, эта зараза, была ненасытной и неутомимой. Сначала я считал, сколько раз у нас был секс, но сбился на втором же дне. Оказывается, есть такие приспособления, как анальные шарики (с которыми я познакомился в первый раз), анальные втулки, различные вибростимуляторы, которыми можно продлить удовольствие и даже в разы его увеличить. И как я жил все это время, не зная этого? Это сарказм. Кстати, свою ванную комнату он мне показал, используя многие вещи совсем не по назначению, но доводя меня до криков. После этого я действительно изменил свое мнение о ней.
Кормил Владлен меня великолепно. Когда он вышел из душа после нашего первого раза и застал меня озадаченного над папкой с ресторанами, то заказал все сам, даже не глядя, что был двенадцатый час ночи. Начали мы с итальянской кухни, попробовали японскую, китайскую, индийскую, тайскую, грузинскую, а вернулись к русской. Вечером в воскресенье я выбрал пельмени. Владлен скривился, но через полчаса передо мной стояло желанное лакомство. Наевшись до отвала, я откинулся на спинку стула. Юноша сидел передо мной и пил чай, проглядывая что-то на ноутбуке. Он был, бесспорно, красив. Его банный халат распахнулся, я видел его накачанную грудь без единого волоска. Мое воображение уже нарисовало его совершенное тело, длинные ноги, узкие бедра. Владлен почувствовал мой взгляд, улыбнулся краешком губ, но не оторвался от занятия. Мы почти не разговаривали. Вообще, все время мы вели себя, как кролики, а когда я получал передышку на время, то он или проверял почту, или с кем-то созванивался по деловым вопросам, или листал какие-то документы и книги. В такие моменты я чувствовал себя лишним, но уйти мне никто не позволял. Я смотрел телевизор, слонялся по его квартире, смотрел в окно. Что дальше? Я так боялся этого. Боялся спросить, боялся подумать. Владлен быстро изменился, он может измениться в обратную сторону. Что, он больше не хочет мне мстить? Ну да, он теперь хочет меня трахать. Как скоро я ему надоем? В том, что это для него игра, удовлетворение своих каких-то желаний, я не сомневался. А что? Прекрасная игрушка – никому не скажет, ничего не сможет сделать в ответ.
– О чем ты думаешь?
Я вздрогнул. Владлен внимательно наблюдал за мной уже долгое время.
– Ты действительно хочешь знать?
– Честно говоря, нет. Знаешь, я не хочу тебе врать. Чем больше мы могли бы узнать друг о друге, тем больше сблизились. Я не хочу сближаться с тобой. Нас многое разделяет, в том числе и прошлое, социальное положение. Секс неплох, но не больше.
Спасибо за откровенность. Во рту стало ужасно горько, я схватил стакан с соком и торопливо отпил из него. Что ж, по крайней мере, я знаю, что он думает обо мне. «Социальное положение» значит? Я не игрушка. Не мальчик для траха. Поигрался и хватит. Это я ему и сказал. Может было не так грозно, потому что голос дрожал, зато весомо.
Он невозмутимо кивнул:
– Я согласен. Ты можешь уходить, я не буду выдвигать против тебя обвинения, можешь забыть про монтировку с твоими отпечатками. Отработал.
Вот же сволочь. Я медленно встаю, пытаюсь побороть желание вылить ему сок на голову, и вообще, швырнуть в него чем-нибудь тяжелым. Иду в ванную, одеваюсь, привожу растрепанные волосы в порядок. Вот же дерьмо, честное слово. Затем так же медленно зашнуровываю кроссовки, натягиваю куртку. Он даже не шевелится, снова уткнулся в свой ноутбук. Выхожу из квартиры, нажимаю кнопку лифта. Что я за идиот? На что я все еще надеюсь? Запрыгиваю в лифт, сердце бешено стучит, выбегаю из подъезда и бегу, пока дыхание совершенно не сбивается, и продолжать нет сил.
Глава 5. Новая прическа и новые проблемы
У меня совершенно нет настроения. Просыпаюсь в шесть утра и до восьми лежу с открытыми глазами, глядя в плохо побеленный потолок кем-то лет десять назад. В восемь я кубарем сваливаюсь с кровати, быстро собираюсь и бегу на остановку. Погода сегодня ужасная, пешком идти – весь промокну.
На работе долго думаю – мыть ли у стойки с секретаршами сейчас или потом. Хочется посмотреть на Владлена. Беру швабру и лениво ей еложу. Приходят все, кроме него. Уже начало десятого, а его все нет. Странно. Он никогда не опаздывает. Я так быстро все домою, и мне нечего будет тут маячить. Словно услышав меня, створки лифта распахиваются, выходит Владлен. Наблюдаю за ним краем глаза. Как всегда свеж, элегантен и приветлив. Со всеми, кроме меня. В мою сторону он даже не смотрит. Здоровается с секретаршами, с проходившими мимо сотрудниками, идет в свой кабинет мимо меня, я даже успеваю почувствовать знакомый запах. А я теперь пустое место. Ни взгляда, ни слова.
День проходит скучно. Меня не дергают, Владлена я не вижу. Джема вызывает к себе, спрашивает в порядке ли я. Не знаю, что там ей наврали, но заверяю, что со мной все хорошо и такого больше не повторится. Женщина кивает, но как-то странно на меня смотрит.
***
Сегодня уже в семь вечера я дома. Это странно. Слоняюсь без толку, не знаю чем заняться. Дядя Федя предлагает сыграть в шашки. Сажусь, но игра не клеится.
– Как выходные? – с хитрым прищуром спрашивает старик.
Ох, лучше не напоминайте. Но я не хочу ему грубить и просто говорю:
– Нормально.
– Что такой хмурый? Поссорились?
– С кем? – удивляюсь я. Откуда ему знать про мою личную жизнь?
– С кем-кем, да с девкой твоей. Все выходные у нее куковал, а тут пришел. Поссорились же?
– Мы и не мирились, – буркнул я, передвигая фигурку.
– Проиграл, – радостно сообщил старик, сметая все шашки. – Да ладно тебе, не кручинься ты, помиритесь. Милые бранятся, только тешатся.
– Спасибо, дядь Федь, пойду.
Выслушивать этот бред мне не хотелось. Я выбрал из скромной коллекции старика книгу. Какую-то потрепанную, залитую чем-то, вещавшую о коммунизме. Ладно, и это сойдет. Я честно читал, не обращая внимания на крики из-за стены. И не надоедает им ругаться?
***