Я тяжело вздохнул.
– Это было шесть лет назад...
Кто-то хочет быть сильным
Шесть лет назад.
Бесит. Бесит. Как же меня все это бесит!
Точнее, не все, а в последнее время эти трое. Барков, Дорофеев и Ветров. Дружная троица, блин.
Не знаю точно, почему эти трое спелись. Но, видимо, сильные сами по себе личности ищут себе подобных. А эти трое в моем классе точно были именно такими. В первый год я еще плохо что-либо понимал, но кое-как запомнил имена всех ребят. Школа - это вам не детский сад, я понял это ко второму году нашего обучения. А к пятому убедился окончательно.
Диман Барков был самым крупным в нашем классе, ходил в какую-то спортивную секцию. Видимо, на сумо. Дорофеев Никита, по сравнению с ним, казался настоящим дрищом. Вообще, про него мало было известно, но он казался настоящей темной лошадкой. Не понятно, как в эту компанию затесался Ветров Денис. Внешне он не казался каким-то сильным типом. Наоборот, он выглядел все время улыбающимся придурком. Стоило ему что-то сказать, как полкласса покатывалось со смеху. Видимо, этим он и привлек их внимание. Да и он против не был, казалось, он легко может найти общий язык со всеми, даже со странным Дорофеевым и агрессивным Барковым.
Но ко мне это, видимо, не относилось.
– Ой, прости, – в бок кто-то очень больно врезался. И мимо меня проплыл ржущий Барков. – Я тебя не заметил, бля, ты такой мелкий.
Рядом с ним стояли еще эти двое. Дорофеев тоже мерзко захихикал, а Ветров только широко улыбался. И это меня бесило больше всего.
– Ничего страшного, – в ответ улыбнулся им я. – С твоими габаритами, Диман, кто угодно пушинкой покажется.
Ухмылка тут же стерлась с его мясистого лица, а руки опасно сжались в кулаки.
Я чертыхнулся про себя. Бегать я, разумеется, мог, но как далеко мне удастся убежать? Барков, конечно, тот еще бегун, но вот про Ветрова я могу сказать, что в данном случае фамилия является говорящей.
Я уже мысленно приготовился, но тут на мое счастье прозвенел звонок на урок.
Вся орава младшеклассников тут же с воплями бросилась по кабинетам. И я сумел затеряться в этой общей массе. Но вот только выражение лица Баркова ничего хорошего не сулило. Почему-то его задевали вопросы о его фигуре. Какой-то он закомплексованный на этой почве.
Кто бы говорил, да?
На самом деле, я был одним из самых низкорослых мальчиков в нашем классе. Конечно, но мы же в том возрасте, когда некоторые девчонки выше нас, так что я надеялся на будущее. Вот сломается у меня к седьмому классу голос, может, я даже стану выше Ветрова.
И Вика на меня внимание обратит, я уже не буду маленьким мальчиком.
– Почему ты вечно ищешь неприятности на пятую точку? – спросил меня Женек, когда я сел на свое место рядом с ним.
– Он первый начал, – буркнул я.
– Как бы после школы не огреб лишнего.
М-да, об этом-то я и не подумал. Ну, поздно пить Боржоми, когда почки отвалились.
– Да ладно тебе, – отмахнулся я. – Не убьют же меня, в конце концов.
– Но, если что вдруг, кому бы ты хотел оставить свою коллекцию фишек?
– Фиг тебе, – для пущей убедительности я показал его. – Чтоб со мной закопали.
– Это как у древних египтян. Вместе с фараонами закапывали всякие безделушки, украшения, посуду для загробного мира.
– Зачем посуда в загробном мире? Ерунда какая-то.
– А вот они так делали, верили, что там существует другая жизнь. Говорят, что даже вместе с ними хоронили некоторых близких слуг или жен.
– Точно, тогда пусть тебя вместе со мной похоронят.
– Я что тебе, слуга, что ли?! – опешил Леонов.
– Ха-ха, но не жена же. Шучу, шучу, не смотри на меня так. Это тебе за твои мрачные мысли. Я еще умирать не собираюсь.
– Я тоже как-то. Но если ты и дальше будешь себя вести так же, то твоя жизнь сильно сократится.
– А что? Почему все так боятся этого Баркова? А вот Ветрова этого, наоборот, все просто обожают. Бесит.
– Опа-на. Так тут дело не в Димане, тебя больше Денис раздражает. По-моему, очень приятный парень.
– Приятные парни не общаются с такими свиньями.
– Все, тихо, а то я опять что-то важное из-за тебя пропустил.
– Ладно-ладно. Ботан.
– Что?
– Ничего-ничего, пиши, дорогой.
С Леоновым мы с детского сада, правда, тогда мы были в разных группах. Он в девятой, а я в восьмой. Но в песочнице иногда вместе играли. Однажды вместе нажрались сосулек. Только потом заболел почему-то один только я. Ох, и влетело мне тогда.
В средней школе учиться, конечно, сложнее, чем в младшей, но этот первый год в ней я кое-как пережил. И без троек даже. Что уж говорить про Женька, он как был круглым (идиотом) отличником, так им и остался. Говорит, что его мечта - получить в конце обучения золотую медаль, как его отец. Разве это мечта? Вот я хочу быть космическим рейнджером. А на что эта медаль, пусть она даже и золотая? Ну, до конца обучения еще долго.
Интересно, каким я буду в одиннадцатом классе? Думаю, таким высоким, красивым, отращу волосы и буду встречаться с какой-нибудь красивой девчонкой. С той же Викой, например.
Уроки подошли к концу. Ну, слава Богу, я уж думал, не дотерплю. Как вообще можно учиться, когда весна стучит во все двери и окна? Так и хочется вырваться из дома и пропадать где-нибудь весь день.
Правда, в последние дни иногда лили дожди, но вот уже солнце светит вовсю. Скоро и лужи высохнут, и цветы на клумбах появятся. Красота.
– Эй, Котов, – не успел я дойти до ворот школы, как на моем плече внезапно появился какой-то чужеродный предмет. Я посмотрел на него и увидел большую мясистую ладонь. Мне стало немного не по себе, когда я предположил, кому она могла принадлежать.
Но внешне я постарался сохранить спокойствие и развернулся, скидывая руку.
Передо мной стоял, разумеется, неизменный Барков, за ним, с каким-то хитрожопым выражением лица, Дорофеев. Ветрова я что-то не видел, но, думаю, что он недалеко.
– Чего тебе? – спросил я. Почему-то в груди очень сильно сердце билось о грудную клетку. А я не боюсь, не боюсь я.
– Какой ты грубый. Мамочка не учила, как разговаривать со старшими, малявка?
– Мамочка не учила меня разговаривать с идиотами, – фыркнул я.
Но Диман даже не нахмурился, наоборот, на его лице появилась странная ухмылка.
– Смелый тут самый, да, мелочь? Не убедительно как-то. Ебать, вроде пацан, а на девчонку все равно похож.
Тут у меня все внутри вскипело. Знает, на что давить, козел.
– Сам ты похож.
– Что ж ты так встрепенулся, люся? (Прим: здесь имеется ввиду не имя собственное, а оскорбление. Когда мы были маленькими, то такое часто использовалось у мальчишек. Правда, может, это звучало как «люса»?)
– Сам ты люся!
– Блять, только не беги жаловаться мамочке, что тебя обижают плохие мальчики, – при этих словах Барков притворно захныкал, а Дорофеев тихо захихикал.
– Может, ты так и делаешь, а я нет.
– Что, самый крутой тут, что ли, сука? – неожиданно взгляд Димана стал жестким, и у меня против воли все внутри сжалось.
– В чем дело? – раздался звонкий голос за его спиной. Мы повернулись, это, разумеется, оказался Ветров. Прилетел-таки, не запылился. – Что делаете?
– Да вот, бля, учу мелкого уму разуму.
– Сам бы научился сначала, – рявкнул я.
– Да ладно тебе, – улыбнулся Денис. – Пошли в компы лучше.
– Не, Дэн, блять, нельзя же так оставлять. Чтобы всякие тут, нахуй, тявкали, когда не надо.
– Хватит запугивать ребенка, Диман, пойдем.
От этого я взбесился еще больше. Какого еще ребенка?! Мы почти одного возраста, между прочим!
– Кого тут еще запугивают! Конечно, твоей рожи кто угодно испугается, но не я.
И тут же я охнул и отпрыгнул назад. Кулак Баркова пролетел совсем близко.
– Ах, ты, блядь, – прорычал он. – На словах вон какой смелый. А доказать слабо?
Вот теперь мне на самом деле стало страшно. Но я собрал всю свою волю в кулак и сдуру ляпнул:
– Не слабо!
На лице у Димана вновь появилась та мерзкая ухмылочка.
– Тогда вечером в шесть часов встретимся тут у школы. Только приходи один и взрослым не ябедничай, люся.
– Сам не испугайся, – Господи, почему никто меня не остановит?!
– Эээ, – подал голос Дорофеев. – Ты же не собираешься бить его, Диман? Ты же ему все переломаешь, нам влетит потом.
– Сам напросился, блядь.
– Может, и правда не стоит? – спокойно вклинился Ветров. – Придумай что-нибудь другое.
– У тебя есть идея?
– Ну… есть одна.
– Потом расскажешь, – сплюнул Барков, а потом вновь повернулся ко мне, словно я до сих пор был пустым местом. – Понял, мелкий? Только в штаны не наделай.
– Для себя памперсы захвати, – бросил я уже на ходу. Довольно быстром ходу, так как хотел, по крайней мере, до дома дойти целым. Но спиной чувствовал буквально уничтожающий взгляд.
Весь день я ходил как на иголках. А под вечер мне реально стало страшно.
Какого я вообще нарывался постоянно на эту троицу? И почему они выбрали объектом издевок именно меня?
Хотя, ничего в этом удивительного нет. Я маленький, слабый, похож на девчонку (по их словам!) и, главное, не трясусь от страха и уважения, когда они мимо проходят. А вот тут и ответ на первый вопрос. Все вокруг их боятся, почитают и любят, а меня это просто бесит. Бесит вся их троица. Тупой Барков, хитрожопый Дорофеев и вечно лыбящийся Ветров, которому все всегда сходит с рук.
О, Боже, на что же я сегодня подписался? Что со мной теперь будет?
Ну, не убьют же они меня? Хотя, потом просто сбросят мое бездыханное тело в строительный котлован, и поминай, как звали. Но, мамочки, как же я не хочу умирать!
– Сергей, – обратился к отчиму, который сидел за компьютером и жевал очередную порцию карамелек. – А за убийство же сажают?
Сергуня подавился сладостями и громко закашлялся. Когда же ему удалось проглотить эти злосчастные карамельки, он в шоке вылупил на меня глаза.
– А ты что, кого-то убил?! – и тут же получил за это половником по голове.
– Сергей, чему ты учишь ребенка? – за его спиной появилась мама в фартуке.
– А что я? Я тут вообще не при чем! Он первый спросил!
– Он-то спросил, а ты чего ему отвечаешь? Да, Витенька, за любое нарушение закона наказывают, – мама улыбнулась мне. – Поэтому их надо соблюдать. А что, хочешь стать адвокатом?
– Я не знаю, – пробормотал я. Видимо, мама забыла, что я хочу стать красным космическим рейнджером. Это же круче, чем какой-то там неизвестный адвокат.
– Почему ты за меня не заступаешься? – обиженно прошептал Сергей, когда мама вновь скрылась на кухне.
– Ну, ты же взрослый, Сергей! – тут же я удивленно вытаращил глазки.
– И что с того? – он потер затылок. – Думаешь, раз взрослый, то все можно?
– Да! А разве нет?
– Ох, подрастешь и сам поймешь, как же хорошо было, когда ты был маленьким.
Странные вещи говорит все же Сергуня. Как же это хорошо - быть маленьким? Все тебя обижают, ничего не разрешают и все время воспитывают. Вот взрослым хорошо, они сами по себе и могут делать все, что захотят, и слова им никто не скажет.
Будь я взрослым, я бы сразу показал этой троице, где раки зимуют.
Вспомнив о них, я опять почувствовал легкую дрожь в коленях. Ай-яй, что же я наделал? А что, было бы лучше, если бы я молча терпел их издевательства? Нет уж, я не собираюсь быть вечной грушей для битья.
– Мам, а можно я сегодня вечером с ребятами погуляю?
– Хорошо, только недолго, чтобы к девяти был дома. И поужинать не забудь.
В полшестого я нацепил чуть драные длинные шорты, растянутую футболку и кеды, а потом вышел из дома. Вечерело поздно, солнце еще не успело закатиться за горизонт.
Я шел по дворам, не торопясь. Но даже сейчас страх скользким и неприятным чувством копошился у меня в душе.
Как же тяжело в этом мире быть маленьким. Все тебя так и норовят задеть или обидеть. И самое обидное, что если ты родился мальчиком, то защищать себя должен только ты сам. Мальчикам всегда говорят в детстве, что нельзя обижать девочек, что их надо защищать. Самих же мальчиков никто защищать не должен. Даже если они еще маленькие, несмышленные и слабые.
Поэтому я должен со всем разбираться сам и не давать себя никому в обиду. Я же мужчина, в конце концов. Пусть они не думают, что если я невелик ростом и худощав, то со мной можно обращаться как со слабаком.
Я не девчонка.
Оставался последний двор. Тут на детской площадке играли дети, а на скамейках сидели мамочки с колясками и бабушки в цветастых потертых платьях.
Я прошел по узкой асфальтированной дорожке мимо парня и девушки, которые тесно жались друг к другу. Когда-нибудь я буду сидеть так же со своей девушкой, и все будут смотреть на меня с завистью.
В конце дворика находился круглосуточный магазин. Если мне повезет, то на обратном пути я куплю себе «Сникерс». Из магазина вышел молодой парень с пакетами, а через полминуты выбежал и второй.
– Что такое?
– Да, сигарет забыл купить. А, там все равно нужных нету.
– Бросай ты это дело, целовать никто не будет, – усмехнулся первый, загружая пакеты в багажник машины.
– А зачем мне кто-то? У меня ты есть, – подмигнул второй парень, садясь на пассажирское сидение рядом с водителем.
Другой повторно усмехнулся, а потом сел за руль. Машина завелась и выехала со двора.
Странный разговор какой-то. Я ничего не понял.
Хм, зачем мужчинам прокалывать уши? Это же только девчонки так делают. Правда, говорят, что цыгане и пираты тоже. Хотя, честно говоря, неплохо смотрится, если только одно. Нет, думаю, мне показалось, что в его правом ухе что-то блеснуло.
Я увидел свою школу. Оставалось только перейти дорогу. А на ее противоположной стороне я уже видел три темных силуэта у ворот.
Кто-то хочет быть сильным (2)
Отступать было уже поздно. Да я и не собирался. Посмотрев по сторонам, я бодрым и быстрым шагом перешел улицу и направился к школьным воротам.
– Ну, надо же, бля, не испугался. Или уже хочешь сбежать к мамочке, сопляк?
– Ну-ну, хватит, – улыбнулся Ветров. – Не трать слова попусту.
Я мысленно обругал всех троих. Хотелось бы вслух, но как-то не хотелось огрести раньше времени. Любопытно, что они там придумали?
– Что, так и будем тут стоять, или вы хотите успеть к «Спокойной ночи, малыши»?
Я услышал, как заскрежетали зубы Баркова, и опасно захрустели кулаки.
– Что ж, – прорычал он. – Раз ты готов, сука, то пойдем.
– Эээ… Куда?
– Только не рыпайся - лучше будет, если в ебало получить не хочешь.
М-да, и этому человеку двенадцать лет. Когда он вырастет, точно станет гопником или уголовником каким-нибудь. Эти двое тоже, кстати, а Ветров, может, и с мафией спутается.
Пока мы шли в неизвестном мне направлении, я очень точно представлял себе эти картинки. Ну, милиционером мне становиться не хочется, но если бы я был красным рейнджером, то точно бы им показал.
– Мы почти пришли. Еще не поздно передумать, – раздался голос Дениса.
– Вот еще, – фыркнул я. – Я не трус какой-нибудь.
– Сейчас мы это и проверим, – прошелестел Никита.
А действительно, как они собираются это проверять? Устроят тест на храбрость? Например, на кладбище?!