– А кто вы такие, господа? Почему грязные? – указала кухарка на Кастельмара и Маргариту.
– Милейшая, так мы черти и есть! – пошутил барон.
– Вы черти, ха-ха! Вы, право, шутник, сударь! Что я не знаю, какие должны быть черти! А рога у вас есть?
Вся компания дружно рассмеялась.
– Да, твоя правда, рогов я пока не отрастил, – согласился барон. – Сделай-ка нам поесть и приготовь купальню.
Пока кухарка разогревала поздний ужин, он же – ранний завтрак, компания продолжила обследовать замок. Действительно, Аделина оказалась права: в замке царило сплошное скупердяйство. Одежда была изрядно изношенной и давно вышла из моды. Женских украшений почти не оказалось, вероятно, хозяин их продал по причине стесненных обстоятельств, а мужские – аляповатые, безвкусные, грубой работы на вид, выглядели малопривлекательно. Впрочем, «дамы» довольствовались и такой добычей.
Медные подсвечники, стоявшие на каминах и мебели, позеленели от времени. Серебряная посуда, в которой подала еду кухарка, давно не чистилась и потемнела.
Компания уселась за стол и чинно принялась вкушать пищу. Маргарита сидела напротив барона. Она нарезала жаркое мелкими кусочками и вилкой отправляла их в свой прелестный ротик. Смотреть на нее было сплошное удовольствие, несмотря на сажу на лице и декольте. Шарль и Маргарита словно затеяли негласную игру – кто съест кусочек аккуратней.
В это время Люси, сидевшая рядом с бароном, никогда не отличавшаяся хорошими манерами, чавкала, как поросенок, и ела без ножа. Ксентрэй сразу же обратил внимание на разительное отличие поведения Маргариты и Люси за столом. Просто раньше было не с кем сравнивать, так как в гарнизоне эталон женских изысканных манер отсутствовал.
Потон взял нож в правую руку, вилку – в левую и на личном примере пытался научить подругу правильно пользоваться приборами. Все его попытки, как и прежде, потерпели неудачу.
Маргарита сняла под столом туфельку и, продолжая аппетитно поглощать жаркое, направила свою стройную ножку между коленей барона, постепенно углубляясь, достигла его интимного места. Барон сначала встрепенулся, затем, поняв, что это шалости ангелочка, расслабился, и получал удовольствие. Вскоре маленькая проказница достигла цели. Барон поднялся из-за стола:
– Маргарита, как вы отнесетесь к совместному купанию?
Она, сгорая от нетерпения, поднялась из-за стола и проследовала за Шарлем.
– Осторожней с монашкой, барон! Смотрите, а то она вместо занятий любовью вам псалмы почитает! – напутствовала изрядно выпившая Люси.
Шарль и Маргарита вошли в просторную купальную комнату. Купальня, круглой формы, была сделана на итальянский манер и скорее напоминала небольшой бассейн патриция. Она представляла собой достаточно сложную конструкцию с медным дном, под которым в случае необходимости разводился огонь для нагрева воды.
После купания открывалось специальное сливное отверстие, и вода стекала по желобу. По окружности бассейна стояли многочисленные свечи.
Обстановка была романтической. Шарль понимая, что Маргарита смущена, разделся первым и погрузился в теплую воду. Девушка сняла медальон с миниатюрой жениха, украдкой поцеловала его, положила на мозаичный пол, скинула испачканное сажей платье, и резко, не раздумывая, погрузилась в бассейн. Она подплыла к Шарлю, но как вести себя дальше не знала.
Шарль, прошедший школу любвеобильных гасконских крестьянок, привлек Маргариту к себе и страстно поцеловал в губы. Она легко поддалась, вспомнив наглядный урок своей субретки и, расслабившись, обвила любовника ногами, полностью доверившись опытному партнеру. Наконец она познала, что такое быть с мужчиной. Когда все закончилось, уходить из бассейна ей не хотелось, и они еще долго предавались любовным ласкам. Идиллию прервал Ла Гир, слегка приоткрыв дверь:
– Эй, любовники, вы не одни! Мы тоже хотим смыть с себя грязь.
Они поднялись из бассейна и, накинув специально приготовленные простыни, направились в одну из комнат. Гордо шествуя мимо Люси, Маргарита услышала ехидное замечание:
– С почином, тебя ангелочек!
– Сделай такое одолжение, оставь ее в покое! – одернул Люси барон.
– Ах, простите, какая оскорбленная невинность! – продолжала ерничать Люси, пока Ксентрэй не поддел ее локтем в бок.
Маргарита проигнорировала выпады Люси, ей хотелось остаться наедине с Шарлем и пополнить свои любовные познания.
Вскоре ее желание осуществилось. Как только они вошли в комнату и закрыли дверь, Шарль освободился от простыни и помог то же сделать Маргарите. Единственная преграда упала к ногам девушки.
Шарль обхватил Маргариту за ягодицы, она слегка откинулась назад, и он принялся ласкать ее соски языком. У Маргариты возникло страстное желание:
– Возьми меня, Шарль… – пролепетала она, вспомнив слова Нинет, которые та говорила солдату Жану. В бассейне Маргарита действовала так, как требовали того обстоятельства, сейчас же она сама желала близости партнера. Шарль легко поднял девушку и отнес на распахнутое в ожидании любовников ложе.
Она же опять, вспомнив мимолетный урок Нинет, закинула ноги на Шарля, обхватив его с обеих сторон, они начали ритмично двигаться. В этот раз Маргарита испытала совершенно другие ощущения. Ей хотелось слиться с Шарлем в единое целое и не прекращать движения.
Она уже не контролировала происходящее, ее душа и разум пребывали в астрале и не желали спускаться обратно на землю. Обессилев после долгих любовных излияний, Шарль рухнул на Маргариту в изнеможении. Его подкупала и возбуждала невинность любовницы и подаренное ею «первенство ночи». Вскоре, насладившись друг другом, они уснули.
Маргарита проснулась первой. Солнце стояло высоко, время близилось к полудню. Она огляделась. Спальня, в которой они провели бурную ночь, к сожалению, выглядела бедно. Там, где должна размещаться драпировка, над изголовьем кровати и окнах, ничего не было. Постельное белье, на котором они возлежали, также, увы, оставляло желать лучшего.
Платье Маргарита забыла в купальне, к тому же оно было уже не свежим. Она достала из старого массивного сундука несколько нарядов времен «бабушкиной молодости» и примерила их. Видимо, богатство давно обходило Дрейгон стороной. Какие несметные сокровища нашел Фредерик де Монтуи, ей было непонятно, лучше бы он денег у дракона одолжил.
Извлеченные из шкафа наряды, сшитые из недорогих тканей, выглядели чистыми. Маргарита выбрала платье нежно-лимонного цвета.
Здесь же, на туалетном столике, стояла шкатулка, в которой девушка еще днем не обнаружила никаких украшений, зато лежали расческа и шпильки с отделкой из черепахового панциря. Она привела волосы в порядок, заколов на затылке шпильками и выпустив небольшие локоны над ушами. Маргарита ощутила приступ голода и решила спуститься на кухню.
…Аделина лежала в забытьи. Сердце болело, стесненность в груди требовали морального освобождения. Она всплакнула по безвременно ушедшему Робберу, стало немного легче, но сон не шел. На протяжении долгих лет, женщина привыкла делить ложе с капитаном наемников, поэтому заснуть в одиночестве она просто не могла.
Она спустилась в кухню и решила помочь кухарке приготовить завтрак. Сначала кухарка пыталась разговорить Аделину, затем, поняв, что проще вести разговор в одностороннем порядке, не закрывала рта.
Она поведала Аделине, что покойный хозяин рано овдовел, жена умерла родами. Родившийся мальчик был слабым и вскоре умер. С тех пор хозяин не женился и вел затворнический образ жизни. Потом настали нелегкие времена, пришлось заложить украшения жены и все ценные вещи, вернуть их так и не удалось. Постоянные междоусобные воины окончательно разорили хозяина, он уступил часть своих земель молодому воинственному соседу, распустил отряд и совершенно не выходил из гостиной, целые дни, проводя у камина. Он тихо умирал…
– А тут еще черти из камина полезли! Служанки прибегают, а он уже мертвый, только два черта стоят посреди гостиной! Вот страху-то… Все и разбежались. Кому мне теперь служить? Старая стала, ноги постоянно болят… – Причитала кухарка. – Хозяин хоть и не платил ничего, зато кров был над головой и кусок хлеба… А теперь, что делать, ума не приложу. А вы как здесь оказались, госпожа? – не унималась кухарка.
– Мы просто путники, очень устали и хотели попроситься на ночлег. Ворота замка были открыты, вот мы и вошли. Не волнуйтесь, кому служить найдется. Замок и оставшиеся земли захватит молодой предприимчивый барон, или герцог Савойский конфискует в пользу казны, а потом пожалует кому-нибудь, – объяснила Аделина, естественно, опустив, что они и есть те самые черти.
– И то, правда, госпожа.
Вошла Маргарита.
– Аделина, вы уже поднялись!
– Да, я толком и не ложилась.
– Я проголодалась и хочу что-нибудь съесть. – Маргарита оглядела кухню в поисках съестного.
– Конечно, госпожа, сейчас я вас накормлю. – Засуетилась кухарка и подала ей свежевыпеченные булочки с морсом. Маргарите показалось, что ничего вкуснее она в жизни не ела.
– Осторожно, Маргарита, будете объедаться мучным, растолстеете, и от вашей точеной фигурки не останется ничего. – Заметила Аделина.
– Наконец-то я смогу есть все, что захочу. Последние пять лет я ела только то, что положено по монастырскому уставу. Надоело!
Аделина смотрела на то, как юная девушка уплетала булочки за обе щеки и в ее стремлении к свободе и независимости, узнавала себя.
Она вспомнила, как умерла мать, ей тогда исполнилось всего девять лет. Отец, башмачник, известный на всю округу отличными башмаками и крутым нравом, недолго печалился без жены. Он женился второй раз на женщине, гораздо моложе себя. Мачеха всячески унижала Аделину и заставляла делать всю грязную работу. Наконец, когда у Аделины родился сводный брат, а затем через два года – сестра, жизнь стала в отцовском доме совершенно невыносимой. Когда Аделине исполнилось тринадцать, она ушла из дома, чтобы никогда не возвращаться, прихватив с собой все сбережения отца.
Она долго скиталась, всякое пришлось пережить, обидеть беззащитную девчонку проще всего. После нескольких лет скитаний она попала в Невер и встретила Роббера де Флока, отбившего ее у солдат. Роббер был молод, красив, храбр и беден, как все разорившееся дворяне, имел огромное желание разбогатеть. Аделина полюбила молодого наемника, с тех пор они не расставались. Разлучила их только смерть, ее, увы, никто не может избежать. Сердце Аделины сжалось от боли…
Воспоминания Аделины были прерваны появлением Ла Гира и Аньез. Они прекрасно выспались на широкой кровати и пребывали в хорошем расположении духа. Увидев свежие булочки на столе, они накинулись на них, будто неделю не ели.
– Да, мамаша, не зря мы тебя вытащили из-под стола! – одобрил Ла Гир выпечку кухарки.
Следующим появился Шарль. Он сразу же подсел к Маргарите и присоединился к завтраку. Они насытились и удалились обратно в комнату, интригующе шепчась и посмеиваясь.
– Вы только посмотрите, как юная графиня задела нашего барона! Наверное, в постели хороша, раз и утром есть желание. – Позавидовал Ла Гир.
– А что тебе мешает, дорогой? Я всегда готова… – Аньез прильнула к нему.
– Ах, Аньез… Не мешает мне ничего. Просто у нас с тобой нет самого главного, чего у них в избытке…
– И чего же?
– Молодости, моя драгоценная!
Аньез фыркнула.
В дверях появился Ксентрэй, а затем и Люси, как всегда опухшая и лохматая. Кухарка быстро поставила перед ними свежую партию выпечки. Люси, постоянно цеплявшаяся ко всем не могла предаться любимому занятию, так как была в полном изнеможении от избыточно выпитого вечером вина.
Она сидела за столом, подперев голову рукой, и вяло жевала. В конце концов, она упала на стол с торчавшей изо рта булочкой и заснула.
Ксентрэй выгреб ее из-за стола и, подхватив привычным движением, отнес в спальню. Ла Гир и Аньез видавшие Люси еще не в таком живописном виде, продолжали завтрак, не обратив на нее никакого внимания.
День прошел в полном безделье – только и знали, что ели, пили и занимались любовью. Аделина, не имея партнера, да и не очень стремясь к этому, помогала кухарке. Ужинать у компании не было сил, в течение дня и все так постоянно спускались на кухню. Спать улеглись далеко за полночь…
Шарль заснул, обняв свою подругу. Вдруг во сне он увидел старую Итриду, она говорила: «Вставай молодой барон, не до сна… Волан рядом…»
Шарль встал, повинуясь ее приказу. На стене играли отблески огня. Выглянув в узкий проем окна, он и увидел многочисленные огни в форме полукольца недалеко от замка. И это полукольцо постепенно смыкалось – скоро замок будет окружен людьми де Волана. В голове у барона мелькнула единственная мысль: «Ищут Маргариту…»
Шарль быстро оделся, завязал трофеи в покрывало, внутренне он был готов к подобному исходу событий. Тихо, пытаясь не разбудить Маргариту, вышел из спальни. Он заглянул в соседнюю комнату к Ла Гиру.
– Вставайте, к замку приближается отряд де Волана, они ищут Маргариту. Срочно уходим. Я выбираюсь через камин, вокруг замка могут быть люди виконта. Жду вас у излучины реки в лье отсюда. Может быть, повозка еще уцелела.
Ла Гир быстро вскочил, сон как рукой сняло. Веселое приключение закончилось, надо было уходить, и как можно быстрее.
Шарль спустился по веревке со стены замка. Круг огней смыкался. Еще немного и отряд де Волана достигнет замка. Через полчаса барон достиг излучины реки, удивительно, но повозку никто не тронул, видимо отряд пошел мимо.
Лошади мирно паслись и щипали траву, складывалось впечатление, что животные уходить никуда не собирались и ждали именно барона. Он взял лошадей под уздцы и запряг в повозку. Все было готово. В этот момент появились Ла Гир, Ксентрэй и женщины. Каждый из них нес по узлу, прихватили, что смогли.
– Быстро – в повозку! – скомандовал барон.
Все беспрекословно подчинились, взобравшись в повозку и побросав в нее узлы. Ла Гир, как заправский кучер, хлестнул отдохнувших лошадей кнутом, они рванули изо всех сил и понеслись прочь по направлению к Бургундии, оставляя позади себя замок Дрейгон. Сердце Шарля сжималось от тоски, нежная Маргарита пленила его. Жаль, что романтическое приключение закончилось так быстро…
Маргарита проснулась от шума, она встала и машинально накинула на себя пелисон[51], видимо, принадлежавший когда-то хозяйке. Шарля в спальне не оказалось, и она решила, что мужчины устроили потасовку. Девушка открыла дверь с твердым намерением призвать их к порядку.
Перед ней, словно из-под земли вырос солдат.
– Господин, здесь какая-то девушка! – прокричал он.
Маргарита растерялась и не знала, что делать. Единственное, что пришло ей в голову, посильнее запахнуть пелисон. Раздалось бренчание лат, в коридоре появились два рыцаря. Один из них снял барбют[52]. Маргарита обомлела, вне всяких сомнений перед ней стоял сам виконт де Волан. Она узнала его, благодаря миниатюре на подаренном медальоне. Догадку подтвердил герб, изображенный на темно-синем сюрко[53], облачавшем графа поверх лат.
Маргарита обмякла и начала падать, собираясь лишиться чувств. Виконт ловко подхватил свою невесту, ее пелисон распахнулся, обнажив прелестную девичью грудь.
Маргарита была настолько хороша в оригинале, что ему было уже все равно, что с ней случилось за время похищения. Виконт возжелал невесту с первого взгляда и скрылся в спальне. Оруженосец, сообразив, в чем дело, занял позицию около двери с твердым намерением никого не впускать.
Глава 9
Через три дня повозка, управляемая Ла Гиром, прибыла в Безансон. Все были рады, что добрались целыми и невредимыми. Для банкира Половичинни стало полной неожиданностью появление друзей почти в полном составе. Тем более что свою долю де Флок завещал Аделине, и она знала об этом. Ничего не поделаешь, пришлось ему раскошелиться и вернуть все салю сполна, да еще и проценты с оборота, хоть и небольшие, но все же деньги.
Ла Гир, Ксентрэй и женщины не оставили мысли открыть приличную харчевню и занялись воплощением своего плана. Кастельмара одолевала тоска, он сам не знал, чего хотел. Хотя одного он хотел точно и был полностью уверен в своем желании – Маргариту. Любовь, увы, – не болезнь, травами не излечишься…