Его он заметил сразу, едва только зашел в этот бар, находившийся немного поодаль от шумного и многолюдного центра города казино. Здесь было куда меньше ярких неоновых вывесок и реклам, улицы казались заметно тише, а внутри понравившегося Питеру заведения играла приятная музыка. Официанты разносили напитки, в центре зала танцевали парочки, раздавался смех и громкие голоса. Этот бар ничем не отличался бы от сотни своих собратьев, если бы не одно «но» - в нем собирались преимущественно однополые пары.
В том кругу, к которому принадлежал Питер Ридигер, афишировать подобные пристрастия считалось дурным тоном, да и отец бы был вне себя от ярости, узнай он об этом. Кроме того, он уже подыскал сыну подходящую партию, и месяц назад родные обеих сторон были извещены о помолвке.
Розали нравилась Питеру. Умная, целеустремленная, интересная - она, как и ее жених, не питала никаких иллюзий насчет их свадьбы. Это была сделка, деловое соглашение, позволяющее объединить немалые капиталы и поставить Питера во главу крупного предприятия. Брак давал им обоим все: деньги, положение, обеспеченное будущее. Все, кроме любви, но им она и не требовалась. Несколько поцелуев на публику, в будущем – секс для зачатия наследника, вот и все, что объединяло их в интимном плане. В остальном, они на редкость хорошо понимали друг друга и были неплохими друзьями.
Свадьба должна была состояться через шесть недель, и Питер, взяв отпуск, уехал на несколько дней в Лас-Вегас, чтобы отдохнуть в последний раз за свою холостую жизнь. И, зайдя в первый же день в бар под броским названием «Страсть», встретил этого человека.
Первое, что заметил Ридигер, был взгляд. Тяжелый, брошенный из-под густых чернющих ресниц, он словно бы оставил на коже горящую полосу. Вспыхнул огонек зажигалки, озарив высокие скулы, чувственные полные губы безупречной формы и добавив искорки в темные до черноты глаза, и сидящий за соседним столиком парень затянулся ароматным дымом с запахом вишни. Питер неотрывно наблюдал за ним. Тот, то и дело поднося сигарету ко рту, невнимательно слушал своего собеседника – мужчину средних лет в дорогом, как наметанным глазом определил Ридигер, костюме, а затем отрицательно покачал головой. Мужчина нахмурился, попытался возразить, но парень был непреклонен. Через минуту он остался за столиком один.
Питер уже хотел подсесть к нему, как его опередили. Высокий долговязый юноша что-то шепнул на ухо курящему парню и тот, смерив его взглядом, кивнул в знак согласия. В следующий миг в его руки перекочевали несколько купюр, и Ридигер едва не застонал от разочарования, наблюдая как они двигаются к выходу. Мечта оказалась хастлером.
Настроение было испорчено. Питер медленно тянул свое пиво, краем глаза косясь на вход, подспудно желая, чтобы примеченный им парень вернулся, и одновременно злясь на себя за это желание. К нему подсаживались, пытаясь познакомиться, но его буквально переворачивало от масленого взгляда, которым окидывалась его недешевая одежда и часы. А тот, кого он ждал, так и не появился.
На следующий день ноги сами принесли его в тот же бар. Вчерашний парень сидел за тем же самым столиком, и Питер, затаив дыхание, присел неподалеку, не сводя с него взгляда. Это было пожоже на извращенную пытку – наблюдать, как к нему подсаживаются мужчины, как он отказывает им одному за одним, и не решаться подойти самому. Цепляло буквально все: то, как он обхватывал губами сигарету, оставляя на ней влажную полоску; как откидывал назад челку, падающую ему на лоб, или запускал пальцы в густые черные волосы, встрепывая их. Темно-синяя рубашка была расстегнута на верхние пуговицы, открывая ключицы и демонстрируя тонкую золотую цепочку, обхватывающую шею, и удивительно шла к кожаным штанам, практически не оставлявшим простора для воображения. По отдельности это смотрелось бы вульгарно, но все месте странным образом шло темноволосому незнакомцу.
Он отказал уже третьему клиенту, а затем внезапно посмотрел на Питера, не успевшего отвести взгляд. Тот сглотнул, завороженный магнетизмом, который, казалось, излучали его глаза, и сам не понял, как оказался рядом.
- Сегодня я не работаю, - прозвучал негромкий бархатный голос, и на Питера словно бы вылили ушат воды. Им овладела странная злость и еще более непонятный азарт.
- Даже за три тысячи? – он выудил из кармана карточку и выразительно постучал ей по столу. Парень лениво скользнул взглядом по кредитке.
- Нет, - отозвался он и, затянувшись, выпустил дым в лицо Питеру. – Что-то еще?
- Пять тысяч, - коротко ответил Ридигер, с удовлетворением отметив интерес, промелькнувший в прищуренных черных глазах.
- За эти деньги ты можешь снять троих, - невозмутимо произнес парень. – Стоит ли так тратиться?
- Мне нужен ты, - Питер перегнулся через стол и, выхватив из рук хастлера сигарету, с удовольствием затянулся. И правда, вишневые. – Я готов заплатить.
- Целеустремленность, достойная лучшего применения, - хмыкнул парень и протянул руку, чтобы вернуть свою собственность. – Саймон.
- Питер, - в свою очередь представился Ридигер. – Это означает «да»?
- Куда пойдем? – не отвечая прямо, произнес Саймон. – Здешние комнаты не советую – дрянь.
- В мою гостиницу, - решил Питер.
В машине Ридигер искоса рассматривал своего спутника. Тот молчал, смотря прямо перед собой и даже не поинтересовался, в какой отель они направляются. Это злило, и Питер, пробуя почву, осторожно положил руку на колено Саймона, а затем медленно повел ладонь вверх.
Поток машин двигался довольно медленно, ведь их количество не снижалось даже ночью. Питер мельком взглянул в окно, продолжая поглаживать бедро Саймона, а затем его руку внезапно оттолкнули.
- Что... – он резко повернулся к хастлеру и осекся, пораженный шальным блеском его глаз. Саймон как-то совершенно порочно облизнул губы и перегнулся через коробку передач, располагавшуюся между их сидениями. – Что ты делаешь?
- Отрабатываю твою щедрость, - усмехнулся тот и быстрым движением расстегнул молнию на брюках Питера. – О, неплохо...
- Прекрати! Не здесь же! – возмутился Ридигер, а потом зашипел, когда Саймон просунул руку под его белье и слегка сжал пальцами полувозбужденный член. – С ума сошел!
- Заткнись, - пробормотал Саймон, а затем...
Питер захлебнулся следующей фразой, когда по стволу, словно пробуя на вкус, прошелся влажный язык, а теплые губы обхватили головку. Он изо всех сил вцепился в руль, пытаясь не отвлекаться от дороги, но медленные выматывающие движения умелого рта рвали сосредоточенность на куски. Дыхание срывалось, хотелось закрыть глаза и полностью отдаться нарастающей сладкой тяжести, скапливающейся в паху, особенно когда к ласкающим губам добавились чуткие горячие пальцы. Возбуждение разливалось по венам, заставляя сердце лихорадочно биться о ребра. Питер стискивал зубы, чтобы не стонать, и, опустив руку вниз, перебирал пальцами встрепанные волосы Саймона, который творил что-то невообразимое. На какой-то невозможно длинный миг показалось, что напряжение разорвет его на части, а затем накатила горячая волна, принеся долгожданное освобождение.
- Твою мать... – только и смог произнести Питер, когда восстановилось дыхание. Только сейчас он заметил, что давно уже стоит на месте, мешая движению, а объезжающие его машины возмущенно сигналят. Саймон выпрямился и, как ни в чем не бывало, посмотрел в окно.
- Так и будем стоять? – ехидно осведомился он, повернувшись к Питеру и улыбнувшись во все тридцать два зуба. Ридигер чертыхнулся и резко вдавил педаль газа, едва не врезавшись в серебристый корвет. Через десять минут они уже входили в фойе гостиницы.
Выдержки хватило, чтобы спокойно подняться на свой этаж и закрыть дверь номера. А затем Питеру словно сорвало голову. Он резко толкнул Саймона в плечо, впечатывая его в стену, а потом впился в его губы, изо всех сил желая стереть с них эту дразнящую усмешку. Одежда неприятно царапала разгоряченную кожу, вызывая дискомфорт, и Питер ожесточенно дергал пуговицы, пытаясь избавиться от разделяющей их преграды. Саймон не отставал, успев стянуть с него пиджак и вытащить рубашку из-под ремня. Его пальцы оглаживали спину Питера, рассыпая волны возбуждения по всему телу, а губы терзали мочку уха, заставляя едва слышно постанывать от предвкушения.
Постель обожгла холодом, внеся пряную ноту в пьянящий коктейль ощущений. Саймон шало улыбался, сверкая в полутьме глазами, ставшими совершенно черными. Его тело откликалось на каждое прикосновение, сводя с ума отзывчивостью и совершенством линий, и Питер терял голову, стараясь дотронуться до него повсюду, попробовать на вкус каждый сантиметр кожи.
Смазка и презервативы нашлись в кармане брюк Саймона, за которыми пришлось вернуться к дверям. В воздухе поплыл сладкий клубничный запах, вышибающий остатки разума, и Питер полностью отпустил себя, до предела входя в тело раскинувшегося под ним темноволосого парня, оставлявшего на его плечах багровые царапины. Пульс бешено стучал в висках, пальцы стискивали, мяли бедра, заставляя Саймона подаваться вперед, навстречу сильным рваным движениям и давиться нерожденным стоном. А потом все ощущения слились в единое острое наслаждение, разделенное на двоих.
Утро, как водится, застало его одного. Питер досадливо прищурился от заглянувшего в окно солнца и перевернулся на другой бок, пытаясь убедить себя поспать еще немного. Сон, однако, не шел. Постель пропахла сексом и тягучим, словно патока, удовольствием, пронизывающим расслабленное тело. Все это вызывало ненужные мысли и лишние желания, и Питер, чертыхнувшись, отправился в душ, чтобы привести себя в порядок, а заодно вернуть здравомыслие.
Ну и что, что этой ночью у него был совершенно крышесносный секс? Теперь это в прошлом, их дороги больше не пересекутся, да это и к лучшему. Все было слишком ярко, чтобы позволить этому сумасшествию повториться еще раз. Искрило так, что, казалось, можно было обжечься друг о друга, да и сейчас кожа горит только при одном воспоминании о прикосновении длинных умелых пальцев. Казалось бы, после такого марафона впечатлений хватит надолго, но он словно наркоман без дозы, не мог думать ни о чем другом. Ни о ком другом. И это было неправильно.
Ледяная вода немного прояснила мысли, и Питер включил горячую, чтобы согреть озябшее тело. Что ж, в этом городе масса других заведений, где можно хорошо развлечься.
Вечером, проклиная себя на все лады, Ридигер оказался у того самого бара. Уселся на уже привычное место, внимательно огляделся по сторонам, но Саймона нигде не было видно. Это одновременно вызывало облегчение и разочарование, и Питер злился, не зная, чего желает больше: чтобы он пришел или нет.
Саймон появился спустя три часа, когда Ридигер уже успел сгрызть все ногти на одной руке и принялся за вторую. Ни на кого не глядя, прошел к свободному столику и, усевшись, что-то сказал подошедшему официанту. Через минуту перед ним появились сигареты, зажигалка и пепельница. Взметнулся огонек, и Питер, как и накануне вечером, понял, что попался на крючок. Он уже поднялся на ноги, как за столик к Саймону подсел мужчина средних лет. Кровь моментально ударила в голову.
- Извините, - обманчиво спокойным тоном произнес Ридигер, подойдя вплотную и положив руку на плечо незадачливому клиенту. – Здесь занято.
- Что? – тот с удивлением и недоумением взглянул на Саймона. Хастлер усмехнулся и пожал плечами. – Черт знает что!
- Ты распугаешь мне все клиентов, - Саймон даже не посмотрел в сторону удаляющегося несостоявшегося заработка. В его глазах играли настоящие чертенята. – Или у тебя есть еще лишних пять тысяч?
- У меня есть предложение, - невозмутимо отозвался Питер, хотя сдерживаться уже было сложно. Эта черноволосая бестия вызывала в нем совершенно сумасшедшие желания, заводя одним только своим видом. – Я буду здесь еще три дня и хочу на это время заполучить тебя. Полностью. Пятнадцать тысяч – по пять за каждый день, все равно ты работаешь только ночью.
- По семь, - лениво отозвался Саймон, и Ридигер недоуменно воззрился на него. – Ты ведь заинтересован больше, чем вчера, стало быть и плата выше.
- А как же скидки постоянным клиентам? - съязвил Питер, понимая, что выложит любую сумму. – Это же основы рынка.
- Основа, - Саймон резким движение затушил сигарету и улыбнулся так, что Ридигира свело скулы, - это то, что спрос порождает предложение. Спрос - это ты, и ты заинтересован. Ну, а у меня эксклюзивное предложение. Что скажешь?
- Что ты наглый вымогатель, - проворчал Питер. – Я согласен.
- Чудно, - кивнул хастлер. – Подожди меня здесь, я сейчас.
Не дожидаясь ответа, он легко поднялся на ноги и направился куда-то в сторону бара. Ридигер был даже рад передышке – требовалось унять сбитое дыхание и успокоиться. Этот нахальный хастлер слишком сильно действовал на него.
Саймон, тем временем, не возвращался. Питер огляделся по сторонам и стиснул кулаки от злости. Этот гад опять за свое!
Хастлер, непринужденно облокотившись о стойку, о чем-то беседовал с видным, представительным мужчиной. Это было уже чересчур. Питер моментально оказался рядом и грубо ухватил соперника за плечо.
- Не помешаю? – ядовито осведомился он. Мужчина нахмурился и резким движением скинул с себя чужую руку.
- Именно что мешаете, - пробасил он. – Не видите, мы разговариваем!
Напряжение, выпитое пиво и общая нервозность дали о себе знать, и Питер от души впечатал кулак в челюсть обидчика, вспомнив развеселое детство, проведенное в компании двух кузенов. Мужчина грузно повалился на стойку, а Саймон, мгновенно оказавшийся на ногах, ухватил Питера за локоть.
- Охрана, - шепнул он. – Быстро уходим.
К ним и вправду двигались двое массивных вышибал. Ридигер послушно последовал за Саймоном, потянувшим его куда-то в сторону.
- Тут служебный вход, - пояснил он на ходу. Питер дал вывести себя наружу, а потом решительно вырвал свою руку из цепкого захвата и уже приготовился высказать свое возмущение, как Саймон внезапно сполз по стене на грязный асфальт переулка. Все его тело содрогалось от неудержимого хохота.
- Как ты его... – хастлер взглянул на ошарашенное лицо Питера и снова прыснул со смеху. – Ты решил, что это мой клиент?
- А разве нет? – осторожно поинтересовался Ридигер, уже понимая, что выставил себя полным идиотом. Саймон отрицательно покачал головой.
- Это был хозяин бара, - соблаговолил объяснить он. – Я снимаю у него комнату и хотел предупредить, что пропаду ненадолго, а заодно продлить аренду. А тут ты, с кулаками...
- Хозяин бара... – тупо повторил Питер, и Саймон не удержался от улыбки, глядя на его совершенно потерянное выражение лица. – Хозяин бара... и что теперь?
- Ничего, - хастлер пожал плечами и поднялся на ноги. – Там остались кое-какие мои вещи, и вряд ли я смогу за ними вернуться. Купишь мне новые.
Он внезапно переменился в лице и в одно плавное слитное движение оказался рядом.
- Ревнуешь, - щеку жарко опалило его дыханием. – Мне это нравится. Не бойся, я твой. На эти три дня.
***
Утро подкралось незаметно. Первые солнечные лучи они пропустили, занятые лишь друг другом, а когда не осталось сил – уснули, тесно переплетясь на широкой постели. И Питеру, не любившему засыпать рядом с кем-то, казалась удивительно правильной давящая на плечо тяжесть чужой головы.
Разбудил его запах свежей выпечки и крепкого кофе.
- Подъем, мистер Ридигер! Пропустите завтрак, сэр! – прозвучал насмешливый голос, и Питер неосознанно натянул одеяло на голову, стремясь урвать еще несколько минут сна. Понимание пришло яркой вспышкой.
- Эй! – он резко сел и уставился на довольно скалящегося Саймона. – Я не называл тебе свою фамилию!
Он осекся, заметив свой бумажник в руках у хастлера.
- Отдай немедленно!
Саймон передернул плечами и бросил портмоне ему в руки.
- Я должен знать с кем имею дело, - обезоруживающе улыбнулся он. – Вдруг ты маньяк какой, воспользуешься моим бедным телом, а потом прирежешь в темной подворотне?
- И что интересного узнал? – мрачно поинтересовался Ридигер. Саймон кивнул на его бумажник, где кроме кредиток и некоторой наличности находились еще и права.