Автобус, подняв столб пыли, вывернул на асфальт и вскоре скрылся за вершиной сопки, по которой проходила дорога. Василий огляделся. Скособоченный, почерневший деревянный навес, – по всей вероятности, заменявший то, что должно быть автовокзалом, металлическая будка кассы и несколько автобусов на покрытой щебнем площадке. Прямо через дорогу открывался вид на три девятиэтажки, у подножия которых располагался комплекс из одно и двухэтажных зданий. На одном из них даже была видна надпись «Дельфин». Так во всех флотских поселках почему-то называли столовые и рестораны. В поселке у Василия не было знакомых. Надо было думать, как ехать дальше. У одного из автобусов стояла группа военных моряков. Не упуская из виду своего чемодана и сумки, Василий подошел к ним ближе. Капитан 3 ранга, к которому он обратился с вопросом, переспросил номер войсковой части и ответил, что этот автобус идет на Новый пирс, а Василию надо в Петровск, куда автобус будет только через час.
– Вам повезло, товарищ лейтенант, – улыбаясь, добавил офицер, – сегодня воскресенье, и поэтому в обед они присылают транспорт для заступающей вахты, а так бы сидеть вам до вечера или добираться на перекладных! А вообще, езжайте с нами, мы Вам должность найдем!
Окружающие засмеялись, но Василий не растерялся, ответив, что он не против, и поедет с ними, если среди присутствующих найдутся чины способные отменить приказ министра обороны.
Веселые надводники уехали. Василий, сев на чемодан, остался ожидать свой автобус. Сидеть долго не пришлось. Кто-то хлопнул его сзади в левое плечо, да так, что если бы не правая рука, которой он инстинктивно оперся на грязную щебенку, валяться бы ему на этой самой щебенке. Кровь прилила к голове. Не обращая внимания на боль, исходящую из ладони руки, Василий оттолкнулся ею от земли и полусогнутый резко развернулся вправо, нанеся удар левой рукой туда, где как он предполагал, должен был находиться противник.
– Идиот, я же пошутил! – услышал он. Перед ним, тяжело дыша, держась за правый бок, в полной парадной форме стоял лейтенант. Такой же, как и он выпускник.
– А кто сказал, что я не шучу? – с приготовленной для удара правой, ответил разозлившийся Василий.
– Ну, хватит, мир. Квадрат! – поспешил предложить неизвестный, протягивая в знак примирения руку. Василий протянул свою:
– Василий!
Не удержался, чтобы не съязвить:
– У тебя батю не Пифагором зовут?
– Да нет! Вертинский! Александр! – ничуть не обидевшись, еще раз представился Квадрат. Приглядевшись, Василий обнаружил, что прозвище собеседника удивительно точно соответствует его фигуре. Тяжелая квадратная голова, с массивной жилистой шеей борца, лежала на внушительном квадрате плеч и мощной грудной клетке. Небольшой рост их обладателя еще больше усиливал это сходство. Во всей его фигуре чувствовалась мощь быка. Но лицо, с широким лбом, прямым носом, тонкими губами с узкой полоской рыжих усиков и мужественным подбородком, притягивало к себе и говорило о том, что их обладатель справедлив и не злопамятен.
– Инженер? – спросил Квадрат.
– А почему ты так решил?
– Своих из Баку я знаю, «Ленком» и «Фрунзе» выпускников на ТОФ не посылают, здесь «товмушников» хватает, да и они приезжают в самую последнюю очередь. Значит, ты инженер из Питера или Севастополя!
– Угадал, я из Дзержинки. А ты химик!
– Не химик, а начальник химической службы атомной подводной лодки, товарищ командир группы, – важно поправил Квадрат.
«Химон несчастный, – подумал Бобылев, – вся служба-то он и два мичмана!».
Квадрат, указывая на чемодан и сумку Василия, спросил:
– Спиртное есть?
– Нет, все уже выпито. Ты что алкаш?
– Шутишь! Просто на КПП твои вещички вывернут наизнанку и спиртное конфискуют!
– Какое удовольствие офицеру копаться в моем барахле?
– Офицеру нет, а вот матросу – да!
– А кто ему даст такое право?
– Приедешь и увидишь! Здесь нет никакого права! «Дикая» дивизия!
Все знали, что «Диким» соединение называют за царившие в нем муштровщину и солдафонство. Дивизия, из-за своего близкого соседства к штабу Тихоокеанского флота, была назначена быть показательной. Многочисленным комиссиям из Москвы, возглавляемым престарелыми генералами и маршалами, делегатам различных съездов, любопытным космонавтам представлялась единственная, ближайшая к Владивостоку, дивизия атомных подводных лодок. Что могли понять в специфике морской боевой подготовки одетые в зеленую форму, к тому же живущие воспоминаниями о прошедшей войне, высшие офицеры? Ничего! Но они могли сделать выводы по универсальному для всех родов и видов Вооруженных Сил всех стран, существовавшему, наверное, еще со времен первобытного человека, показателю – строевой подготовке. Ничто так не радовало их глаз, как прохождение колонн торжественным маршем, под звуки оркестра, с пением разудалых строевых песен. Для того, чтобы угодить бесчисленным комиссиям, командование соединения, только что пришедшие с моря экипажи, часами, в зной и стужу, под удары барабана, заставляло заниматься ненавистными строевыми занятиями. Офицеры и мичманы даже считали, что на выходе в море больше возможности для отдыха, чем на берегу. Шутники острили: «Так должно и быть. Еще Степан Осипович Макаров говорил: – В море – дома, на берегу – в гостях!».
Автобус для вахты подъехал совсем не с того направления, с которого его ожидали. Из него, оставив дверь автобуса открытой, вывалился водитель, старшина 1-ой статьи и пошел в сторону обрамляющих границы площадки хилых, покрытых плотным слоем пыли кустов сирени.
– База! – проводив старшину критическим взглядом, сказал Саша-Квадрат. – Занимаем места. Сейчас начнет подходить «народ».
Квадрат знал, что говорил. Минут через десять в «пазике» не было ни одного свободного места. Пришел старший автобуса, высокий, худой капитан-лейтенант. Спросил о водителе. Пробурчав:
– Я же его и так на два часа отпустил, – пошел искать водителя.
Потом пришел водитель и стал ждать старшего. Наконец все уладилось. Автобус тронулся. Василий задремал, и совершенно не следил за дорогой. Он только чувствовал, как поднимается на подъемах или опускается на спусках вместе с автобусом. Очнулся, услышав:
– Всем выйти для проверки документов!
На выходе из автобуса стоял дежурный старший матрос с нарукавной повязкой красного цвета с белыми буквами «Дежурный по КПП», которому выходящие предъявляли пропуска. Василий достал командировочное удостоверение и удостоверение личности. Матрос долго и старательно, беззвучно шевеля губами, изучал содержимое документов.
– Ваши вещи? – скользнув взглядом по чемодану и сумке, спросил он. Василий кивнул.
– Предъявите для досмотра!
Василий вспомнил предостережение Квадрата: «Будут искать спиртное, чтобы присвоить себе. Но у него ничего нет! Только, как потом тщательно уложенные для дороги вещи запихнуть обратно? С ним этот номер не пройдет! Тем более, его могут подвергнуть досмотру только в присутствии дежурного офицера!».
– Вызовите для досмотра дежурного по соединению! – потребовал он.
– Требуете порядка, а сами его нарушаете! Почему Вы не в форме на территории части? – в разговор вступил старшина 2-ой статьи с такой же, как и у старшего матроса, повязкой на рукаве. Он все это время стоял рядом и внимательно наблюдал за процедурой проверки.
Старшина хамил. Во-первых, въезжать на территорию дивизии и выезжать с нее в гражданке, офицерам разрешалось. Во-вторых, он не имел право делать замечание офицеру.
– Много будете знать, быстро состаритесь, товарищ старшина 2-ой статьи! – не желая ввязываться в ненужные пререкания парировал Василий.
– Пройдите с вещами на КПП! – нахмурившись, потребовал старшина. Бобылев, понимая, что спорить бесполезно, молча забрал из автобуса вещи и занес их в помещение КПП, небольшой белый домик рядом с воротами и невысоким, заканчивающимся колючей проволокой забором.
– Ну, что, будем предъявлять или ждать дежурного, товарищ лейтенант? – упиваясь собственной властью, произнес старшина, пройдя за деревянный барьер, за которым стояли стол, обитый куском неопределенного цвета линолеума, стул с поломанной спинкой и зеленый, ощетинившийся слоями отслоившейся краски, металлический сейф.
– Ждать, – однозначно ответил Василий.
– Ждите! А вещички все равно придется предъявить!
Словно услышав слова старшины, в помещении появился озабоченный Квадрат:
– За тобой прислали. Давай, старшина, заканчивай, и так опаздываем!
– Здесь и не начинали. Можете ехать без него! – распорядился за Василия старшина.
– Соболезную, брат, три километра пешком, с вещами! – обращаясь к нему, ухмыльнулся Квадрат и выскочил наружу. Послышалось урчание мотора автобуса, металлический скрип открываемых и закрываемых ворот и пение какой-то птицы в наступившей затем тишине.
«Ну, вот! Допрыгался! – корил себя Василий. – Сам себе хуже сделал. Дежурный по дивизии может приехать и ночью! На кого обиделся? На базу? Они и своего брата, моряка срочной службы, вывернут наизнанку. Не только потому, что их для этого натаскивают. Он плавсостав, а база, хоть и носит морскую форму, всего лишь береговая служба! Вековая неприязнь солдата к моряку! За романтику флотской службы, за сытный морской паек, за красивую девчонку из поселка, которая любит не его, а рулевого с подводной лодки, и за то, что, оправдывая выпрошенный у старпома с атомохода знак «За дальний поход», придется врать дома про автономки, в которых он никогда не бывал».
Вынеся вещи на площадку перед КПП, и подойдя к ее краю, там, где забор заканчивался колючей проволокой, он обнаружил, что стоит на вершине самой высокой из ближайших к морю сопок. Перед ним, открылся вид, от которого дух захватывало. С высоты птичьего полета просматривалась вся военно-морская база. Словно на макете с кафедры боевых средств флота четкими линиями выделялись бухта, огороженная забором со сторожевыми вышками зоны режима радиационной безопасности, береговая техническая база, судоремонтная база и соединяющие их дороги. Корпуса жилых и служебных помещений ступенями поднимались на сопки из заболоченной равнины. В бухте, по обеим сторонам выступающих в нее пирсов, стояли подводные лодки. С высоты сопки лодки казались игрушечными. Казалось, их можно взять в руки, чтобы лучше рассмотреть как они устроены?
– Красота!
Василий обернулся. Прямо перед ним стоял высокий, стройный капитан 2 ранга, а чуть поодаль, темно-зеленый «УАЗ».
«Дежурный по соединению, – отметил Василий, заметив сине-бело-синюю повязку на его руке, – странно, что я не услышал, как подъехал «УАЗ». Представился:
– Лейтенант-инженер Бобылев! Прибыл для дальнейшего прохождения службы.
– Капитан 2 ранга Колесников. Что вы здесь делаете?
– Жду дежурного офицера для проверки моих вещей!
– Понятно, гордыня заела! Если не хотите идти пешком, садитесь в машину, минут через пять тронемся вниз.
Сидеть пришлось минут двадцать, потому что появление дежурного по соединению оказалось неожиданным не только для Василия, но и для дежурных по КПП. Наконец, дверь домика открылась, и из него вышел Колесников. За ним выскочил взъерошенный старшина. Он что-то говорил, нервно жестикулируя руками. Василий услышал только брошенную в ответ фразу офицера:
– Всех сниму! Десять минут на устранение!
В машине «кап-два», повернувшись к Василию, сказал:
– Значит так, товарищ лейтенант. Вас здесь никто не ждал, поэтому я передам, чтобы Вас накормили, а в гостинице, если возникнут вопросы, скажете дежурной позвонить мне. Надеюсь, свободное местечко найдется. Завтра можете спать до обеда. Строевые! После обеда – в отдел кадров.
– А вещи? – спросил Василий.
– Какие вещи?
– Мои, будете проверять?
– Такое впечатление, что Вас в училище совсем заучили. Я офицер военно-морского флота, а не корпуса жандармов! Надеюсь, Вы поняли, лейтенант!
Василий кивнул головой.
Водитель осторожно провел «УАЗ» по крутому серпантину спуска с сопки и стал набирать скорость на горизонтальном участке дороге.
– Глуши двигатель и к караулу, – скомандовал дежурный. Теперь Василий понял, почему он не услышал шум подъезжающей машины. На этот раз задержка была небольшой. Через несколько минут «УАЗ» уже стоял на площадке у подножия сопки, перед большим двухэтажным зданием – столовой. У входа, в надетой на китель, белой хлопчатобумажной куртке, покуривая сигарету, прогуливался дежурный по столовой.
Как и обещал капитан 2 ранга Колесников, Василия накормили, да еще и дали с собой завтрак: батон, полпачки сахара, колбасу, сыр и завернутое отдельно в бумагу масло и кулечек с чаем.
– Гостиница вниз по лестнице и налево, – показал, прощаясь, дежурный по столовой, – а, если что нужно, прямо по дороге – магазин. Кстати, сегодня работает до шестнадцати. Василий посмотрел на часы: «Без двадцати четыре!».
За отсутствием денег ему в магазине ничего не было нужно, но в порядке знакомства решил зайти. Тем более рядом.
Магазин размещался в небольшом одноэтажном здании с плоской крышей.
– Здравствуйте, что вы хотите купить? – услышал он ангельский девичий голосок, пытаясь войти в магазин с сумкой и чемоданом, не получив удар от хорошо подпружиненной двери. За прилавком стояла одетая в голубой сарафан, обладательница ангельского голоса. Румяные щеки, пухлые губки бантиком, огромные голубые глаза, неестественно длинные ресницы, ладная миниатюрная фигурка. Наконец русая коса до пояса. Казалось, что эта девушка само олицетворение женской чистоты и невинности.
«Куколка, Мальвина, нет, «тургеневская девушка!» – от восхищения пронеслось в сознании Василия, прежде чем он смог ответить:
– А просто посмотреть можно? Скажем, на Вас!
– Можно, только недолго, – ничуть не смутившись, отреагировав на комплимент скромным опусканием ресниц, ответила «тургеневская девушка», – мне пора закрывать магазин!
– Тогда не буду мешать, зайду как-нибудь в другой раз. До свиданья!
– До свиданья. Непременно заходите, – кротко улыбясь, проворковала она, и Василию показалось, что в помещении стало чуть-чуть светлее.
С гостиницей проблем не возникло.
– Здесь Вы будете жить, – бесстрастным голосом, открыв дверь двухместного номера, проинструктировала дежурная.
– Это Ваша кровать. Некоторое время будете один, Ваш сосед в море. Располагайтесь. Увидев пакет с завтраком, заметила:
– Пользоваться кипятильником запрещается. Электрический чайник можете взять у меня. И утюг тоже!
Не успела закрыться дверь за дежурной, как Василий, не раздеваясь, в чем есть, упал на кровать. Спал недолго, проснулся от холода. Несмотря на то, что на улице стояла тридцатиградусная жара, в комнате было промозгло и холодно. И все же Василий не рискнул открыть окно. Лучше замерзнуть, чем быть заживо сожранным комарами. Решил привести себя в порядок. Горячей воды в душе не было, да и с холодной не без проблем. Поток воды то увеличивался до нормальных размеров, то уменьшался, превращаясь в еле видимую нить. С трудом удалось освежиться. Под кроватью отсутствующего соседа нашелся небольшой металлический эмалированный тазик, в котором замочил для стирки набравшееся за дорогу грязное белье. Посмотрел на часы – только половина восьмого. Надев плавки, тренировочные брюки, спортивную майку и взяв полотенце, спустился вниз.
– Не забудьте сдать ключи, – напомнила дежурная. Василий положил ключи на стол перед ней и спросил:
– Как мне пройти к морю?
Дежурной не пришлось долго объяснять дорогу, Василий хорошо запомнил увиденную с сопки панораму.
На улице было жарко и влажно. Ни души! Только где-то слышались гулкие удары по волейбольному мячу. Василий вышел на дорогу к морю. Параллельно ей, с правой стороны, через пустырь, тянулся деревянный забор зоны радиационной безопасности с вышками и колючей проволокой. На вышках скучали силуэты часовых. Мимо него лениво промаршировала небольшая группа моряков, возвращающихся с корабельной вахты. Воздух был наполнен терпкими запахами трав и непрекращающимися трелями цикад. Свернув с дороги на тропинку, Василий пошел навстречу нарастающему шуму прибоя. Наконец, с высокого, обрывистого берега увидел сам прибой. Волны лениво накатывались на узкую полоску песчаного пляжа, окаймляющего желтой дугой границы небольшой бухточки. Почти никого, если не считать нескольких одиноких фигурок, прогуливающихся по берегу. Не разбирая дороги, сквозь заросли травы в рост человека, Василий сбежал вниз, быстро разделся и бросился в прибой. Вода – парное молоко! Прозрачная, как стекло. Даже на достаточной глубине видны отдельные камушки и водоросли. Проплыв всего несколько метров, Василий почувствовал могучее дыхание где-то прошедшего шторма. Невидимая волна нежно поднимала и опускала его. Потухла заря. Быстро наползли сумерки, и тут он увидел то, о чем когда-то только читал. Любое его движение в воде вдруг стало заставлять светиться ее. Свет стекал с его головы, плеч и рук, рассыпался брызгами. Мириады микроорганизмов планктона, ощутив его присутствие, почему-то начинали светиться. Фантастическое зрелище на фоне бездонного, усыпанного яркими крупными звездами чистого неба!