Пока я открывала дверцу, Раш успел обежать вокруг машины. Он взял меня за руки и помог выйти, как будто я была совсем беспомощной.
– Знаешь, я ведь сама прекрасно могу выйти, – сказала я.
– Можешь, но так же совсем другое дело, – с усмешкой ответил Раш.
Я рассмеялась и, проскользнув мимо него, зашагала к Бети, которая наблюдала за нами, как за героями одного из ее любимых сериалов.
– Похоже, в «Потери Барн»[7] решили привезти в твою спальню все свои последние поступления. – Бети улыбалась, как ребенок в кондитерской. – Разрешишь мне сегодня поспать с тобой на этой громадной кровати? Матрас просто супер!
Раш подошел ко мне сзади и обхватил за талию, его ладони, как будто защищая, накрывали мой живот.
– Нет, – сказал он. – Блэр должна высыпаться. Никаких подружек в кровати.
Бети посмотрела на мой живот, потом на Раша.
– Ты знаешь, – сказала она, и вид у нее при этом был очень довольный.
– Да, я знаю, – ответил Раш, и я почувствовала, как он напрягся.
Я не знала, куда деться от стыда. Бети была еще одним человеком, с которым я поделилась, прежде чем рассказать ему. Раш имел полное право обидеться. Я – лгунья. Теперь он это понял. Сможет ли он простить меня?
– Вот и хорошо, – сказала Бети и отошла в сторону, пропуская нас внутрь.
– Почему бы тебе не проверить, правильно ли они все расставляют? – предложил мне Раш.
– Отличная идея.
Я прошла в свою комнату. Если Раш на меня разозлился, у него было время остыть.
Ребята из отдела доставки превосходно делали свою работу. Они ставили мебель как надо, и я не стала им мешать. По пути обратно в гостиную я услышала приглушенный голос Бети и остановилась у двери.
– Ей уже лучше. У нее был сильный токсикоз, но последние два дня ее не тошнит, просыпается свеженькой.
– Как только ей станет плохо, или тебе покажется, что ей плохо, сразу звони мне.
Даже шепотом Раш умудрился произнести это как приказ.
– Позвоню, обещаю. Я вообще с самого начала хотела, чтобы она все тебе рассказала. Раз ребенок твой, значит ты должен быть рядом, вот так я считаю.
– Я никуда не денусь, – сказал Раш.
– Да уж, постарайся.
Раш усмехнулся:
– Если она не захочет жить со мной, то защитница у нее точно будет.
– Да, мать твою. И не думай, что я не помогу ей исчезнуть, если ты опять лопухнешься. Сделаешь ей больно – она уедет. Ясно?
– Больше я никогда не сделаю ей больно.
У меня перехватило дыхание. Я так хотела верить ему. Ради нашего ребенка. Простить его было непросто, но теперь я должна научиться прощать. Я любила Раша и знала, что никогда не разлюблю.
Я вошла в гостиную и улыбнулась:
– Они расставили все, как я хотела.
Раш подошел ко мне и обнял. Теперь он часто это делал. Он ничего не сказал, просто обнял. Бети вышла из гостиной, и я тоже обняла его. Так мы простояли довольно долго. Впервые за целую вечность я почувствовала, что больше не одинока и рядом со мной близкий человек.
Он не попросил, чтобы я разрешила ему остаться на ночь. Это меня немного удивило. Он даже не сделал ничего такого перед уходом, просто чмокнул на прощание. Но это не остудило мои сны. Утром я в который раз проснулась на грани оргазма, разочарованная и неудовлетворенная. Я откинула одеяло и села. Меня ждала утренняя смена в ресторане клуба.
Накануне вечером я позвонила Вудсу и извинилась за то, что «сбежала» с работы. Он все понял и спросил, как у меня дела. Раш стоял рядом и слышал каждое мое слово, поэтому я постаралась быстрее закончить разговор. У меня была возможность поговорить с Вудсом наедине. Он все прекрасно понимал.
До конца недели Вудс поставил меня работать в ресторане. Единственный день по графику, когда я садилась на гольф-карт, была суббота, потому что в субботу проводился турнир. Все, кто мог, должны были работать на поле.
В кухне, когда я наконец туда добралась, меня ждала коробка с пончиками и маленькой запиской на крышке. Я улыбнулась и взяла записку.
«Скучал по тебе вчера. Не смог съесть их один. Надеюсь, дела у тебя получше. Целую, Джимми».
Вот черт! Я совсем забыла о нашем «сладком» свидании. Еще один человек, перед которым надо извиниться. Но для начала я решила выпить молока и съесть аппетитный пончик.
Раш
Я сел в одно из кожаных кресел напротив стола Вудса. Он смотрел на меня, как будто изучал. Меня это бесило. Я сам позвонил ему и попросил о встрече. Почему, мать твою, его это удивляло?
– Я собираюсь платить тебе полную арендную плату за квартиру. Я знаю, сколько это стоит, и выписал чек на год вперед. Хотя Блэр, может, и съедет раньше. Как только я смогу убедить ее в том, что мне можно доверять, она сразу переедет ко мне, – сказал я и положил чек на стол ему под нос.
Вудс посмотрел на чек, потом снова на меня:
– Я так понимаю, ты не хочешь, чтобы я заботился о том, что принадлежит тебе?
– Именно.
Вудс кивнул и взял чек:
– Хорошо. Может, мне и не следовало заботиться о Блэр или вашем ребенке, но я должен был так поступить. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но я рад, что ты теперь все знаешь. Только не изгадь все опять. Не позволяй своей Нэн выпускать коготки.
Я не нуждался в его советах. Его это никак не касалось. Но, с другой стороны, мне еще предстояло иметь с ним дело, так что не следовало его злить.
– Я не хочу, чтобы Блэр работала двойные смены или на поле в жару. Она отказывается бросить работу, но часы надо сократить.
Вудс скрестил руки на груди и откинулся в кресле.
– А Блэр об этом знает? Дело в том, что, когда я в последний раз составлял график, она хотела получить все часы, которые я мог ей дать.
– Когда ты в последний раз составлял график, я не знал, что она носит моего ребенка. Вудс, с ней ничего не должно случиться. Я не допущу, чтобы с ней еще что-то случилось.
Вудс кивнул, а потом сказал с тяжелым вздохом:
– Идет. Договорились. Мне не нравится, когда мне указывают, что делать, но я согласен.
– Еще один момент, – сказал я, прежде чем встать из кресла. – Джимми – гей?
Вудс сдержал смешок.
– Да. Но ты держи это при себе. Женщины приходят сюда, просто чтобы на него посмотреть, и, кстати, оставляют приличные чаевые.
Отлично. Вообще-то, я в этом не сомневался, но его тяга к Блэр меня слегка напрягала.
– Ну, тогда я не против, чтобы он ухаживал за моей девочкой.
Вудс ухмыльнулся:
– Я думаю, ты при всем желании не сможешь ему как-то помешать.
* * *Пока я шел к «роверу», зазвонил мобильник. Это напомнило мне о том, что у Блэр все еще нет телефона. Она не могла мне позвонить. Надо было узнать, как у нее дела. И заодно решить вопрос с телефоном. Я достал трубку – на дисплее высвечивалось имя матери. Я игнорировал ее уже четыре недели. За это время мне даже удалось вернуть Блэр, но к разговору с матерью я по-прежнему не был готов. Я сбросил звонок и сунул телефон обратно в карман.
Приехав к Блэр, я первым делом заглянул под коврик и с удовольствием обнаружил, что ключа там нет. Накануне вечером я сказал и Блэр, и Бети, что это небезопасно. Я постучал в дверь и прислушался. Машина Бети стояла возле клуба, так что я знал: Блэр дома. При одной мысли о том, что мы сможем побыть наедине, я расплылся в улыбке.
Дверь открылась. На пороге стояла заспанная Блэр с пончиком в руке. Румянец у нее на щеках был просто очаровательным. Маленькая маечка, едва прикрывавшая прекрасные полные груди, и шортики-боксеры превратили ее в невероятно горячую штучку.
Я вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.
– Ну и ну, привет, детка, – прошептал я, увлекая Блэр к дивану. – Пожалуйста, больше не подходи к двери в таком виде.
Блэр посмотрела вниз и улыбнулась.
– Они все растут и растут. Это из-за беременности, – сказала она, как бы оправдываясь. – Совсем забыла, что они теперь так выглядят.
Я намотал прядь ее волос на палец.
– Дело не только в крохотной маечке, и по волосам видно, что ты только встала с постели. Это чертовски сексуально. – Моя рука скользнула вниз к ее едва прикрытой шортиками попке. – И это тоже лучше надежнее прикрывать.
– Обычно гости не приезжают с утра пораньше, – с придыханием ответила Блэр.
Мне нравилось сознавать, что я ее возбуждаю.
– Согласен. Как спалось на новой кровати? – спросил я и легонько укусил ее за мочку уха.
– Мм… мне, мм… хорошо спалось.
Блэр как будто что-то беспокоило. Я немного отстранился и внимательно на нее посмотрел. Почему она нервничала?
– Просто хорошо, и все? – спросил я и увидел, как она покраснела.
Блэр переступила с ноги на ногу.
– Сны у беременных иногда бывают очень… очень насыщенными.
– Сны? О чем ты?
Мне стало интересно, а то, что Блэр совсем зарделась и, казалось, готова была спрятаться под стол, еще больше разогревало мое любопытство.
Блэр хотела было отойти от меня, но я схватил ее за бедра и поставил между собой и диваном.
– О нет, я тебя не отпущу. Ты не можешь сказать мне такое и не объяснить, что это значит.
Она как-то неуверенно рассмеялась и покачала головой:
– Можешь держать меня здесь хоть весь день, я буду нема как рыба.
Я скользнул руками под майку Блэр и начал ее щекотать. Мне пришлось очень сильно постараться, чтобы не переключиться на ее идеально округлую грудь. Я не хотел, чтобы Блэр думала, будто у меня на уме только секс. До сих пор я действительно строил наши отношения на сексе, теперь же решительно настроился доказать ей, что нас связывает нечто большее. Пусть даже для этого мне пришлось бы встать под холодный душ и гнать из головы мысли о том, какой восхитительной она была в последний раз.
Блэр хихикнула и поежилась.
– Прекрати! – пискнула она.
Пока Блэр пыталась вырваться, моя рука скользнула выше и коснулась ее левой груди. Она замерла. С ее губ слетел тихий звук, очень похожий на стон. Я провел подушечкой большого пальца по ее соску, и Блэр прижалась ко мне. Плевать, пусть думает что хочет. Как я мог оставаться спокойным?
– Пожалуйста, Раш. Сделай это… – умоляла Блэр.
Она хотела, чтобы я сделал это? Стоп… ее сны были о…
– Блэр, детка, твои сны были о сексе? – спросил я и ущипнул ее за сосок.
Блэр всхлипнула и закивала.
– Да, и я устала просыпаться возбужденной, – шепотом призналась она.
Вот черт! Я забрал у Блэр пончик и положил его на стол, а потом облизал ее испачканные глазурью пальцы. Блэр затаила дыхание. Я приподнял ее и понес обратно в комнату. Она обхватила меня ногами, а я с жадностью начал целовать ее в губы. На этот раз у нас в распоряжении была королевских размеров кровать.
Я уложил Блэр и снял с нее шортики и трусики.
– А теперь маечка, – сказал я и быстро стянул топик через ее голову.
Замерев, я с восхищением смотрел на нее сверху вниз. Еще неделю назад я думал, что больше никогда не увижу ее такой. Я ложился спать, мечтая сжать ее в объятиях. Теперь Блэр была здесь, рядом со мной, и я хотел ласкать каждую частичку ее тела.
– Раш, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты вошел в меня, – извиваясь, умоляла Блэр.
Мне ужасно хотелось ласкать ее тело, но, похоже, времени на ласки уже не было. Я не мог отказать моей сгорающей от желания Блэр.
– Можно мне сначала попробовать тебя? – спросил я, целуя ее в губы, а потом начал целовать все ниже.
– Да, все, что угодно. Хочу, чтобы ты меня трогал.
Мои пальцы коснулись ее влажной киски.
– О боже! Да! – выдохнула Блэр и застонала.
Потерявшая рассудок от возбуждения Блэр – это обещало много интересного. Я чувствовал себя так, словно сорвал джек-пот. Я шире раздвинул ноги Блэр и поцеловал спрятавшийся там маленький возбужденный клитор. Блэр выгнулась дугой и снова начала меня умолять. Я обвел языком вокруг этого сладкого распухшего местечка. Блэр, чтобы удержать меня там, обеими руками вцепилась мне в волосы. Я даже улыбнулся.
– Прошу тебя, Раш, пожалуйста. Мне так хорошо, когда ты это делаешь. Прошу тебя…
От ее сексуальных стонов я сам готов был взорваться. Я хотел ее так же, как она меня, но я получал удовольствие, растягивая время. Блэр извивалась и стонала, а я сфокусировался на том, чтобы она кончила мне в рот. Когда она выкрикнула мое имя и простонала, что вот-вот кончит, я подскочил и в рекордное время скинул с себя всю одежду.
Презервативы нам больше были не нужны. Я лег на Блэр и одним легким толчком вошел в нее. Она схватила меня за плечи и откинула назад голову. Если все беременные женщины такие, почему мужчины не держат своих возлюбленных в таком положении постоянно? Это было горячо, так горячо, что я мог и не сдержаться.
– Трахни меня, Раш. Трахни меня по-настоящему грубо, – задыхаясь, просила Блэр.
– Детка, если ты будешь говорить такое, я сорвусь раньше, чем ты этого захочешь.
Блэр плотоядно улыбнулась:
– Я снова тебя возбужу. Обещаю. А теперь, пожалуйста, трахни меня грубо. В моем сне ты наклонил меня и трахал, пока я не начала кричать. Я цеплялась за кровать и умоляла тебя не останавливаться. И, как раз перед тем как кончить, я проснулась.
Она не только видела сексуальные сны с моим участием – это были грязные сны. Я вышел из нее и перевернул ее на живот. Потом рывком поднял за бедра.
– Хочешь, чтобы я тебя трахнул, сладкая Блэр? Я постараюсь для моей девочки, – сказал я и с нежностью погладил ее попку.
Блэр начала изгибаться, и тогда я неожиданно шлепнул ее. Блэр даже задохнулась от неожиданности.
– Хочешь жестко, детка? Хорошо, я сделаю это жестко, – пообещал я.
Удерживая Блэр за бедра, я резко вошел в нее и чуть не кончил в ту же самую секунду. У нее была такая упругая маленькая киска, и ее сладострастные стоны не шли мне на пользу. Яйца у меня налились, головка члена пульсировала, но я помнил, что должен еще раз довести Блэр до оргазма.
– Жестче, еще жестче, – стонала Блэр, и я потерял контроль над собой.
Я трахал ее с той животной страстью, с какой она хотела быть оттраханной. Когда ее теплое упругое влагалище сжало мой член и она снова выкрикнула мое имя, я закрыл глаза и кончил в нее.
Блэр
Когда я пришла в себя после оргазма, Раш лежал на спине и прижимал меня к груди. Я была уверена, что он оттрахал меня так, что я даже отключилась на какое-то время. Свернувшись калачиком, я с облегчением выдохнула. Каждую частичку моего изнывавшего от желания тела Раш сделал счастливой. Даже больше, чем счастливой. У меня болело все, и мне это безумно нравилось.
– Я уже испугался, что ты меня сломала, – шепнул Раш и чмокнул меня в висок.
– Надеюсь, не сломала, потому что, когда у нас появятся силы двигаться, я хочу это повторить, – как можно нежнее ответила я.
– И почему мне вдруг начинает казаться, что меня используют? – поинтересовался Раш.
Я ущипнула его за живот:
– Извини, но чего ты ожидал с таким телом?
Раш рассмеялся, перевернул меня на спину, а сам лег сверху. Он смотрел на меня, и его серебристые глаза блестели.
– Вот, значит, как?
Я боялась брякнуть лишнее, например что люблю его, и только кивнула в ответ.
– Какая ты красивая, – прошептал Раш.
Он целовал мое лицо, как что-то драгоценное, как будто я была его сокровищем.
Но я никакая не красавица. Вот Раш – прекрасен, но я не стала ему об этом говорить. Я решила, что, если ему нравится так думать, пусть думает. Его руки опустились вниз по моему телу, и я почувствовала, как вся вибрирую от наслаждения.
– Ты каждое утро такая просыпаешься? – сверкая глазами, спросил Раш.
Можно было бы сказать, что нет, но я уже и так чувствовала себя вруньей.
– Да. И еще иногда посреди ночи.
Раш удивленно приподнял одну бровь и переспросил:
– Посреди ночи?
Я кивнула.
Раш протянул руку и убрал волосы с моего лица.
– Как же я смогу помочь тебе, если меня не будет рядом?