— Но я ошибалась, — продолжила она. — Я думала, что могу убежать от своих проблем, но я так ошибалась, Бьянка. Неважно, куда ты едешь или что ты делаешь, чтобы отвлечься, реальность все равно тебя нагонит. Я возвращалась домой и несколько дней спустя снова начинала это чувствовать, поэтому отправлялась в очередную поездку. Я задерживалась дольше, находила другие места для семинаров, уезжала дальше… до тех пор, пока больше некуда было ехать. Осознание всего этого догнало меня на другом конце страны, и я… мне пришлось с этим смириться.
— Смириться с чем?
— С тем, что я не хочу больше быть с твоим отцом. — Она посмотрела вниз на наши, все еще переплетенные, пальцы. — Я очень люблю твоего отца, но я больше в него не влюблена… не так, как он влюблен в меня. Это ужасное клише, но это правда. Я не могу продолжать врать и притворяться, что между нами все хорошо. Прости меня.
— Поэтому ты хочешь развода?
— Да.
Я вздохнула и снова посмотрела в окно. Все так же серо. Так же холодно.
— Тебе нужно сказать это папе. Он думает, что это была ошибка. Он считает, что ты… никогда такого с нами не сделаешь.
— Ты ненавидишь меня.
— Нет.
Мой ответ меня не удивил, даже при том, что слово вылетело изо рта как-то автоматически. Мне хотелось ее ненавидеть. Не столько за развод, сколько за то, что ее не было рядом все эти годы. Идея жизни с одним родителем не была для меня новой или шокирующей. И, честно говоря, я уже некоторое время ожидала их разрыва. Правда, я хотела бы ненавидеть ее за папу, за ту боль, что я знала, она ему причиняет. За ту ночь, когда он сорвался.
Но в тот момент я поняла, что его срыв не был ее виной. Я могла винить ее до посинения, но ни к чему хорошему это бы не привело. Ей нужно было взять ответственность за свою жизнь в свои руки, и папе нужно было сделать то же самое. Все последние три года в браке они просто боялись признать правду.
Мама, наконец-то, решила сделать это. И папе придется тоже.
— Я не ненавижу тебя, мам.
* * *Небо было темным уже несколько часов, когда мама привезла меня на школьную стоянку, где я оставила свою машину. Мы провели вечер, кружа вокруг Хэмилтона и разговаривая о том, что она пропустила. Точно так же, как мы делали каждый раз, по ее возвращению из очередной поездки. Только на этот раз домой она не придет. По крайней мере не для того, чтобы остаться.
— Думаю… я сейчас поеду на встречу с твоим отцом, — сказала мама. — Может, тебе лучше провести ночь у Кейси? Я просто не знаю, как он на это все отреагирует… Нет, это неправда, я знаю, как он отреагирует, и красивым это не будет.
Я кивнула, надеясь, что она ошибается — хотя наше определение некрасивого было разным. Я не рассказала ей о его срыве, скорее всего потому, что ни к чему страшному это не привело. Она боялась слез и ссоры — того, чего следует ожидать от такой ситуации. Я не хотела заставлять ее волноваться еще и за алкоголь. Особенно учитывая то, что все прошло.
— Боже, — прошептала она. — Я чувствую себя ужасно. Мне нужно сказать моему мужу, что я развожусь с ним на День Святого Валентина. Я такая… стерва. Может, мне следует подождать до завтра и…
— Тебе нужно сказать ему, мам. Если будешь откладывать, то никогда на это не решишься. — Я отстегнула ремень безопасности. — Я позвоню Кейси и спрошу, смогу ли переночевать у нее. А тебе пора… пока не стало слишком поздно.
— Окей. — Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. — Окей, так и сделаю.
Я открыла дверь Мустанга и выбралась наружу.
— Все будет хорошо.
Мама покачала головой и завертела в руке ключами, болтающимися в зажигании.
— Тебе не нужно быть взрослой, — пробормотала она. — Я все же мать. Это мне нужно тебя успокоить, сказать, что все будет нормально. А тут все наизнанку.
— Такое случается. — Я улыбнулась, пытаясь приободрить ее. — Поговорим завтра, мам. Удачи.
— Спасибо, — вздохнула она. — Люблю тебя, Бьянка.
— И я тебя.
— Пока, малыш.
Я закрыла дверь и отошла от машины. Все еще сохраняя улыбку на лице, помахала ей рукой, наблюдая, как красный Мустанг выехал со стоянки и повернул на шоссе, где немного замялся, будто раздумывая, продолжать свой путь или нет. Но мама поехала дальше, поэтому я продолжала махать ей вслед.
Как только огни машины исчезли из виду, я позволила улыбке увянуть. Да, я знала, что все будет хорошо. Да, я знала, что мама поступала правильно. Да, я знала, что это шаг в правильном направлении для обоих моих родителей. Но я также знала, что папа не будет считать его таковым… по крайней мере, сначала. Я улыбалась, чтобы уверить маму, но думая о папе, я повесила голову.
Достав ключи из кармана, я отперла свою машину. Закинув вещи на пассажирское сидение, забралась внутрь и заперла дверь, установив преграду между моим дрожащим телом и февральской ночью. Несколько минут я просто сидела в тихой машине, пытаясь не думать и не волноваться за родителей.
Конечно же, это было невозможно.
Потянувшись к сумке, я начала рыться в обертках от жвачки и шариковых ручках в поисках мобильного, и наконец нашла его на самом дне. Достав телефон, я прижала палец к клавиатуре и замерла.
Я не позвонила Кейси.
Три гудка спустя на мой звонок ответили.
— Привет. Это Бьянка. Ты все еще занят?
* * *— Блин, ты издеваешься надо мной?!
Я с открытым ртом смотрела на телевизор, чувствуя, как краснеет мое лицо. Опять? Серьезно? Уэсли победил меня десятый раз подряд с тех пор, как я приехала к нему час назад. Подходя к его дому, я почти ожидала увидеть какую-нибудь длинноногую блондинку, покидающую его спальню втихомолку, но то, что я обнаружила, было совершенно иным. Уэсли играл в Soulcalibur IV. И, поскольку я мазохист, я присоединилась к нему, сказав, что побью его.
Мой Бог, мне нужно найти хоть что-нибудь, в чем я смогу-таки его победить!
И знаете, выбивание духа из анимационного персонажа заставило меня почувствовать себя лучше. Я даже не заметила, как перестала волноваться о маме с папой. Все наладится. Я уверена. Мне нужно просто быть терпеливой и позволить тому, что должно, случиться. А пока нужно надрать задницу Уэсли… или хотя бы попробовать сделать это.
— Я говорил тебе, что идеален во всем, — подразнил он, кладя джойстик на пол между нами. — Включая видео-игры.
Персонаж, которым управлял Уэсли, делал на экране какой-то странный победный танец.
— Нечестно, — пробормотала я. — Твой меч был больше моего.
— Мой меч больше, чем чей-либо.
Я запустила своим джойстиком ему в голову, но он, конечно же, увернулся, и я промахнулась.
— Извращенец.
— Ох, ну ты сама виновата, — засмеялся он, — первая мне идею подала, Простушка.
Я кинула ему злобный взгляд, но чувствовала, как испаряется мое раздражение. В итоге, я просто покачала головой… и улыбнулась.
— Окей, ты прав. Я и правда первая начала. Но знаешь, парни, которые много хвастают, оказываются просто балаболами.
Уэсли нахмурился.
— Мы оба знаем, что это неправда. Я доказывал тебе это достаточное количество раз. — Он усмехнулся, затем наклонился ко мне и коснулся губами моего уха. — Но я могу доказать это тебе еще раз, если хочешь… и я знаю, что ты хочешь.
— Я… я не думаю, что это необходимо, — выдавила я. Его губы спускались вниз по моей шее, посылая электрические заряды по позвоночнику.
— О, — прорычал он, играючи, — я думаю, необходимо.
Я засмеялась, когда он прижал меня к полу, одна из его рук оказалась как раз в том месте, чуть повыше моего бедра, где мне было щекотно больше всего. Он обнаружил это место пару недель назад, и я была ужасно зла за то, что позволяла использовать это против себя. Теперь он мог заставить меня выворачиваться и неудержимо смеяться в любой момент, когда бы он этого ни захотел, и я знала, что он наслаждался этим. Тупица.
Пока его пальцы прощупывали чувствительное место на моем бедре, его губы двигались от моей ключицы к уху. Я смеялась там сильно, что еле могла дышать. Нечестно. Так нечестно. Я попыталась легонько оттолкнуть его, но он зажал мою ногу между своими и продолжил меня щекотать.
Я уже начала думать, что вот-вот потеряю сознание от недостатка кислорода, когда почувствовала, как что-то вибрирует у меня в кармане.
— Прекрати, прекрати! — выкрикнула я, отталкивая Уэсли. Он освободил меня, и я поднялась на ноги, пытаясь восстановить дыхание и достать телефон из заднего кармана. Я думала, звонит мама, чтобы дать мне знать, как все прошло с отцом — успокоить мои переживания, — но когда увидела имя звонящего, у меня екнуло сердце.
— О черт. Кейси. — Я посмотрела вниз на Уэсли, лежащего на полу и подпирающего голову руками. Его футболка немного задралась, оголив выступающие на бедрах костяшки. — Ни говори ни слова, — сказала я. — Ей нельзя знать, что я здесь. — Я ответила на звонок, сказав как можно спокойнее: — Алло?
— Привет. — Ее голос казался разозленным. — Что с тобой случилось сегодня? Джесс сказала, что мы все должны были встретиться в честь Дня Святого Валентина, но ты так и не появилась.
— Прости, — извинилась я. — Кое-что произошло.
— Бьянка, ты частенько в последнее время это говоришь. Что-то постоянно случается: или у тебя уже есть какие-то планы, или…
Внезапно я почувствовала дыхание Уэсли у себя на затылке. Я даже не заметила, как он поднялся с пола и подошел ко мне сзади. И прежде, чем я успела его остановить, его руки обвили меня за талию, а пальца поспешили вниз, раскрыть молнию на моих джинсах.
— …и Джесс так надеялась, что мы придумаем на сегодня что-нибудь веселое…
Я не могла сфокусироваться на словах Кейси, когда рука Уэсли проскользнула в мои джинсы, двигаясь все ниже и ниже.
Я не могла вымолвить ни слова. Не могла сказать ему остановиться или хоть как-то на это отреагировать. Если бы я это сделала, Кейси бы поняла, что я не одна. Но, боже, я чувствовала, как все мое тело превращается в огненный шар. Уэсли смеялся мне в шею, зная, что доводит меня до белого каления.
— …я просто не понимаю, что с тобой происходит.
Я прикусила губу, когда пальцы Уэсли проскользнули в те места, от прикосновений к которым у меня подгибались коленки. Я чувствовала ухмылку на его скользящих к моему уху губах. Засранец. Он пытался помучить меня. Я не могла больше это терпеть.
— Бьянка, ты там?
Уэсли прикусил мочку моего уха и свободной рукой опустил мои джинсы еще ниже, пока другая его рука продолжала заставлять меня дрожать.
— Кейси, мне пора.
— Что? Би, я…
Я закрыла телефон и бросила его на пол. Оттолкнув руки Уэсли, я повернулась к нему лицом. Естественно, он расплывался в улыбке.
— Ты, сукин с…
— Эй, — он поднял руки в знак капитуляции. — Ты сказала ничего не говорить. Ты ничего не упоминала о том, что мне нельзя…
Я схватила свой джойстик и ткнула кнопку начала игры, желая проучить его за то, что он сделал. Я успела отвесить персонажу Уэслси несколько хороших ударов, прежде чем он успел найти свой джойстик и начать отбиваться.
— И ты сказала, что это нечестно, — сказал он, блокируя удар, который отвесила ему моя гладиаторша.
— Ты это заслужил, — отрезала я, яростно нажимая на атакующую кнопку.
Все это было не важно. Даже с моим великолепным началом, он победил меня. Черт бы его побрал.
— С Днем Святого Валентина, Простушка. — Уэсли повернулся ко мне, улыбаясь. Его глаза так и светились от триумфа.
Зачем он это сказал? После его слов мои мысли вернулись к родителям. Сказала ли мама правду папе? Ругались ли они? Или плакали?
— Бьянка.
Я так сильно кусала губу, что рот заполнился металлическим вкусом крови. Я перевела взгляд на Уэсли, который пристально за мной наблюдал. Некоторое время он смотрел на меня, но вместо того, чтобы спросить, что случилось, или в порядке ли я, он поднял свой джойстик.
— Давай, на этот раз, я тебе поддамся?
Я подавила улыбку. Все наладится. Иначе и быть не может.
— Не будь идиотом, — ответила я ему. — На этот раз я надеру тебе зад. Я сдерживала себя все это время.
Он засмеялся, зная, что я вешаю ему на уши лапшу.
— Ну, это мы еще увидим.
И мы начали новую игру.
Глава 15
Я в жизни не слышала ничего громче. Склыдывалось ощущение, что рядом с моим ухом взрывалась бомба… бомба, которая вибрировала под звуки «Thriller» Майкла Джексона. Еле открыв глаза, я перевернулась и подняла свой телефон с прикроватной тумбочки, глянув на время перед тем, как ответить.
Пять утра.
— Алло? — прохрипела я.
— Извини за то, что разбудила тебя, дорогая, — прошептала мама мне в ухо. — Я не разбудила Кейси?
— Неа. Все в порядке. Что произошло?
— Я уехала из дома пару часов назад, — сказала она, — мы долго разговаривали с твоим отцом, но… он нелегко это принял, Бьянка. Я знала, что так и будет. После разговора с ним я просто ездила по городу, пытаясь решить, что делать дальше. Я собираюсь поселиться в отеле в Оак Хилл на несколько дней, чтобы провести некоторое время с тобой, а на выходных начну переезд в Теннеси. Твоему дедушке нужен кто-то, кто бы позаботился о нем. Будет неплохо осесть в одном месте, ты так не считаешь?
— Конечно, — пробормотала я.
— Извини, мне нужно было сказать тебе все это позже. Поспи еще немного. Позвони мне, когда закончатся занятия в школе, и я скажу тебе, в каком отеле буду. Может, сходим сегодня в кино?
— Звучит отлично. Пока, мам.
— Пока, малыш.
Я положила телефон обратно на тумбочку и вытянула руки над головой, сдерживая зевок. Эта кровать, с ее мягким матрасом и дорогим постельным бельем, была слишком уж удобной. Мне никогда в жизни не было так трудно подняться с постели, но в итоге все таки удалось поставить ноги на ковер.
— Куда это ты? — спросил Уэсли полусонным голосом.
— Домой, — натянула я джинсы. — Мне надо принять душ и приготовиться к школе.
Он приподнялся на локте и посмотрел на меня. Его волосы были в ужасном беспорядке, спереди темные кучеряшки спадали ему на лоб, а сзади — как корова зализала.
— Ты можешь принять душ здесь, — предложил он, — если тебе повезет, то может я к тебе присоединюсь.
— Нет, спасибо. — Я схватила свою куртку со стула и накинула себе на плечи. — Я не разбужу твоих родителей, если выйду через парадную дверь?
— Сомневаюсь, учитывая то, что их здесь нет.
— Они вчера не пришли домой?
— Их не будет здесь всю неделю. И черт знает, насколько они задержатся на этот раз. На день. Может на два.
Теперь, подумав об этом, я поняла, что никогда не видела других машин на подъездной дорожке особняка. Когда я приходила, что в последнее время случалось достаточно часто, Уэсли, казалось, был здесь совсем один.
— Где они?
— Я не помню. — Пожал он плечами и снова плюхнулся на спину. — Деловая поездка. Отпуск на Карибах. Я никогда за ними не успеваю.
— А что насчет твоей сестры?
— Эми остается у нашей бабушки, когда родители в отъезде. Так что, по сути, почти постоянно.
Я медленно вернулась к кровати.
— А почему ты тоже не остаешься там? — спросила я тихо, садясь на краешек матраца. — Поспорю, что твоей сестре хотелось бы видеть тебя чаще.
— Может и так, — согласился Уэсли. — В отличие от бабушки. Она не выносит меня. Не одобряет мой, — он сымитировал в воздухе кавычки, — стиль жизни. По ее мнению, я — позор семьи Раш и моему отцу должно быть стыдно за меня. — Его смех был пустым и холодным. — Потому что он с матерью просто сами совершенства.
— Откуда твоя бабушка знает о твоем… эээ, стиле жизни?
— Она слышит сплетни своих подруг. Старые кашелки слышат, как их внучки сохнут по мне — кто их за это может винить? — и потом докладывают об этом моей бабушке. Может я бы ей и понравился, если бы некоторое время серьезно встречался с одной девушкой, но часть меня просто не хочет доставлять ей такое удовольствие. Я не должен менять свою жизнь по ее прихоти или по прихоти кого-то другого.
— Я тебя понимаю. — И это было правдой. Потому что за прошедшие годы мне в голову не раз приходила та же самая мысль. И с недавнего времени, даже в его отношении. Было бы легко изменить его мнение обо мне, начать общаться с другими людьми или привести еще одну девчонку в круг моих друзей — как, например, ту восьмиклассницу с баскетбольной игры — чтобы избежать клейма Простушки. Но зачем я буду делать что-то, только ради того, чтобы изменить его или чье-то другое мнение обо мне? Я не должна этого делать.