Он распахнул шкаф и оторопел, там все было утрамбовано шмотками.
— Откуда начать поиски? — повернулся он.
— С полок — если там нет, то должно быть в комоде.
На полках ничего не оказалось, и Тоха принялся рыться в комоде, особо уделяя внимание ящику с нижнем бельём. На мои протесты и восклицания с кровати, что там точно нет ночнушки, он продолжал разглядывать столь милое его мужскому сердцу бельишко. Ууу, фетишист проклятый, надо как свалить все пересчитать, а то не ровен час уволочёт к себе в нору мои любимые трусики и будет непристойностями с ними заниматься.
— Вот! — он вытащил полупрозрачные розовые стринги, — это тебе тоже пригодится.
— Антон! Хватит ковыряться в трусах. Давай, ищи мне сорочку.
— Хотя нет, — положил обратно в ящик и со счастливым лицом достал следующий экземпляр, и продолжал восхищаться находкой.
— А ну, положи на место! Хватит лапать своими ручищами.
— Вась, ты чего раскричалась? Давай, одевай эти.
— Нет уж, давай другие. — не хотела ему уступать.
— Ну и ходи в грязных, — и положил их на место.
Мне не оставалось ничего, как снова пустить сопли пузырём:
— Я обездвижена, не могу встать и врезать тебе, а ты издеваешсяяяяя, — хлюп-хлюп в платочек. — По-твоему это будет эротично смотреться в комплекте с гипсом? Я никогда не сомневалась в твоих извращенских наклонностях, мерзавец!
Это, скажу я вам, подействовало моментально, как по свистку. Он сел со мной рядом и обнял:
— Тише, я же повеселить тебя хотел. Вась, ну скажи: какие трусики ты хочешь надеть и я тебе их принесу. — говорил он не обращая внимания на то, что я вытирала сопли его галстуком.
— Тише, я и не думал, что ты такая ранимая. Хотя, в таком состоянии… Всё-всё, больше буду, — Кажется, я умерла и попала в рай, Антон шёпотом меня успокаивал и качал на руках.
— Ладно, давай любые на твой выбор. — перебарщивать тоже не рекомендуется.
Антон подал мне одежду и я без стеснения сняла с себя платье и бельё. А что мне скрывать? Он уже видел все мои прелести, с того времени ничего нового не отросло.
— Дразнишь?
— А тебя возбуждают девушки с гипсом?
— Ты — да. — без зазрения совести признался Тоха и на время задумался: надеть на меня рубашку или нет? Я выхватила из его рук и напялила.
— У тебя всегда «да», по-моему, ты даже к столбу тоже не равнодушен. — решила упрекнуть его в неразборчивости.
— А ты меня ревнуешь даже к столбу? — дал отпор и улыбаясь поправил лямку, которая съехала с плеча и оголила грудь.
— Нет, конечно! — возмутилась я, — Ты тащишь в свою постель кого попало! — ой, что я плету?
— Ты сама себе не признаёшься, что ревнуешь, малыш. Ничего не говори — меня не переубедишь. Не знаю как ты, а я устал и хочу спать. — заботливо укрыв меня одеялом и чмокнув в губы, с чувством выполненного долга сосед ушёл к себе отсыпаться, обещая придти завтра и помочь мне, пока дядька не привёз костыли.
* * *Утром я проснулась от непонятных звуков у меня на кухне. Испугавшись, я встревоженно вскочила, забыв по гипс и поковыляла на проверку личности, готовившей у плиты. «Кухарка» была опознана со спины, от увиденного я чуть было не рухнула в обморок. Сосед старательно переворачивал еду в сковороде. Чтобы не быть замеченной, потому как самостоятельно я не могла дойти, бесшумно прохромала обратно в постель.
Когда надоело лежать, стала откашливаться, чтобы привлечь к себе внимание Антона, который сиюсекундно прибежал ко мне:
— Доброе утро, — остановился он около кровати с кухонной лопаточкой в руках, — Как спалось? Как нога?
— Доброе, — а ведь, действительно доброе, Антон, как полагается, пришёл за мной поухаживать. — Всё в порядке. — а сама сморщила лицо, как-будто меня мучила боль.
— Я тебе завтрак приготовил.
— Вкусно пахнет, — решила его подбодрить. — Но всё же не стоило.
— Не знаю, что получилось. Сейчас попробуем.
Пока Виталик не привёз мне костыли, передвигалась я исключительно на соседских руках. Целый день я была окружена заботой и вниманием, он готовил мне вкусный завтрак, обед, ужин. Ходил пять раз в магазин за фруктами и сладостями, но я, вся такая измученная ссылалась на отсутствие аппетита. А охала и ахала не от боли, а от счастья, которое делало мне массаж, при приступах хандры кормило из ложечки.
Я не истерила и ничего не просила, лишь вздыхала, чтобы Тоха сильнее чувствовал за собой вину и убивался в раскаяниях. Я говорила ему что мне ничего не нужно и украдкой смахивала слезу, за ранее зная, что он всё равно не оставит меня.
Под конец дня усталый Тоха рухнул на мою кровать и задремал. Всё-таки я могу выжать из мужика все соки. И прошу заметить, делал он всё добровольно с нежной улыбкой на губах. Не буду скрывать, что мне было приятно быть в его компании, и когда он лежал рядом на сердце было умиротворенность и спокойствие. Сам факт, что мы рядом, вызывал у меня детскую радость, как-будто я давно об этом мечтала и ждала.
А вот мой родственничек, так увлёкся противоположным полом, что напрочь забыл про меня и костыли. Прошлось сказать Тохе, что Виталик заболел и не смог приехать, на что получила ответ:
— Я виноват, я и буду заботиться.
— Никто не виноват, это я косоногая растянулась из-за невнимательности.
— Малыш, не переживай, всё привезу сам.
Следующее утро было тоже прекрасным, Антон проснулся раньше меня и с ответственность подошел к вопросу — чем меня кормить.
Когда я проснулась на столике около кровати стоял поднос с едой и мой временный слуга, который где-то раздобыл себе фартук и для полноты картины не хватало чепчика:
— Доброе утро, солнце моё.
— Доброе утро, — завораживалась видом мужчины-служанки.
Покормив меня он мыл посуду и притирал полы. Ну что же, после болезни обязательно задумаюсь о замужестве…
Виталик соизволил наконец-то набрать меня:
— Привет, симулянтка.
— Привет. Где костыли?
— Они нужны?
— Ну, да. Для отвода глаз хотя бы.
— Будут тебе костыли. Как поживает твой личный раб?
— Отлично. Ещё жив.
— Надя, замучила. Я говорю что переселился к тебе, чтобы ухаживать.
— Ну если что — я подтвержу.
— Как освобожусь, приеду.
У Антона был выходной, и он целый день провёл со мной. Сидя у него на коленях, так чтобы загипсованная нога лежала на кровати, наш разговор плавно перешел в любовное русло.
— Тебе не обязательно цацкаться за мной. Знаю что у самого дел много. — косила под наивную.
— Мне нравится быть с тобой, и я буду стараться скрасить твой больничный.
— Ты признаёшь, что я милая и нравлюсь тебе? — от изумления отвисла челюсть.
— Это очевидно: если бы ты мне не нравилась, то я бы не стал так перед тобой растекаться. Лиска, может попробуем снять оковы враждебности и задумаемся о совместных отношениях.
— Антон, я не пойму, что с тобой? Ты случаем не принимал ничего такого… запрещённого? — подозрительно разглядывая его зрачки.
— Нет, — совершенно серьезно ответил, — Сколько можно самого себя мучить? Я сдаюсь.
Я не поняла в чём подвох, но он явно был. Его скоропостижная капитуляция вызвала сомнения. Но я ещё не совсем дура и решила ему подыграть. Слова нашлись не сразу:
— Ты имеешь ввиду отношения между мужчиной и женщиной с цветами, конфетами, кино с поп-корном и плюшевой гадостью? — на всякий случай решила уточнить.
— Да. — совершенно серьезно ответил он, но я не перестала его подозревать.
— Не буду скрывать, что неравнодушна к тебе. Можно попробовать. Пока без физического контакта — нога ещё не срослась.
— Понял.
Поцелуем мы скрепили наши новые отношения.
Ну что сказать, я была довольна как слон после купания. Мой новоиспечённый жених стал относиться ко мне ещё внимательней чем прежде, можно сказать, жил у меня, готовил, убирал, мотался по магазинам. Я, как диванный обретут, не покидала территорию комнаты без надобности — мне всё подносили и уносили. Когда мой раб уезжал на работу я прыгала по квартире разминая затекшие мышцы. Антон купил мне костыли, он думал пока его нет дома я буду с помощью них передвигаться. Выбрав то время, пока он пребывал на работе, я под предлогом, что мне нужно к врачу уезжала с Виталиком играть в бильярд.
Однажды, как законопослушный жених, Антон, решил отпроситься на корпоратив и предупредил, что домой вернётся поздно и немного выпьет. Приготовив мне еду и поделав все домашние дела Золушка с чистой совестью отправилась на бал.
Посмотрев из окна и убедившись, что он уехал с территории двора, я в ревнивом припадке решила навести справки о предстоящей гулянки и позвонила Катюхе, которая там все ещё работала:
— Привет, — и не обращая внимания на её вопли почему я не звоню и не заезжаю, продолжила, — Что у вас за сабантуй сегодня?
— У одного из владельцев юбилей, отмечает в кафе.
— А ты? Ты будешь?
— Ну да. А что?
— Тогда пригляди там за Антоном.
— У вас роман?
— Намечается. — посредственно ответила.
— Так и поняла в последнее время он редко появляется на месте, только очень важным делам и сразу срывается. — я почувствовала гордость. — Почему ты мне не сказала?
— Всё сложно объяснить по телефону. Я дома с гипсом на ноге. Нет. Ничего не поломано. Только Антон не должен знать, что всё в порядке! Я тебе потом всё расскажу, при встрече.
Как и полагается больной я лежала на кровати и смотрела на часы в ожидании Антона, который не спешил домой. В голову стали закрадываться неприятные мысли о том, что он мог поехать к какой нибудь фифочке. В очередной раз проверив из окна наличие джипа на стоянке снова пошла смотреть на часы. Звонить ему? Нет! Я птица гордая, ЧСД (чувство собственного достоинства) категорически запрещало это делать. Мой помутневший на форе ревности рассудок, не сразу сообразил позвонить Кате и спросить где мой ненаглядный.
— Он уехал десять минут назад, хотя праздник не закончился.
— С кем?
— Лис, честно, не знаю. Скорее всего на такси, его бричка осталась здесь. Он пьян.
— Тогда проверь на наличие всех баб! — разъяренно прошептала.
— Это невозможно! Кто где в туалете, кто курит..
— Фак, — бросила я телефон и снова отправилась караулить его с балкона и, пребывая в грустных думах, выкурила последнюю сигарету.
С момента его отъезда прошло примерно тридцать две минуты, а он даже не соизволил позвонить предупредить. В отчаянии металась по квартире, намереваясь обязательно сделать ему какую-нибудь гадость или треснуть чем-нибудь по лбу. От его работы до дома двадцать минут езды! Пробок в двенадцать ночи не бывает.
В дверном замке послышался скрежет ключа, который не мог попасть в замочную скважину минут пять. Дверь отворилась и в коридоре зажегся свет.
Антон, видимо, решил меня порадовать своим присутствием и, сдернув с меня одеяло, торжественно объявил:
Вася, я дома!
Отвечать хрен-знамо-где-шлявшемуся женишку сочла необязательным.
— Эй, ты чего, дрыхнешь? — и полез с перегаром целоваться.
Я привстала и продолжала хранить молчание.
— Вась, ну ты что? Обиделась? — встревоженно спросил Тончик.
— Тебе весело, ты целый вечер развлекался, а я в гордом одиночестве страдала. — обидчиво натянула одело.
— Ты сама на себя в последнее время не похожа. Даже не знаю: плохо или хорошо…
Тяжело вздохнув я ответила:
— Скучно мне, милый. Ведь очень хочется куда-то съездить развлечься. Устала сидеть я дома в четырёх стенах.
— Снимут гипс мы поедим на море, — ещё одного моего внепланового отпуска Витали не выдержит, а в ответ я только пожала плечами.
Видимо атмосфера праздника его не отпускала, и он включил музыку, кривляясь в такт, подошёл к бару и налил себе порцию коньяка.
— А у тебя сексапильная фигура, — неожиданно вырвалось у меня.
— Правда? — и эротично покрутился передо мной, демонстрируя свою тушку.
— Тох, давай станцуй мне, что-ли.
— Зачем?
— Если ты забылся — я напомню: ты мне танец должен.
— А у тебя хорошая память. — похвалил он меня.
— Склероз в моём возрасте — дело не распространённое, — а с тех пор, пока ты мне задолжал — проценты накапали.
— Давай отложим до тех времён когда снимут гипс.
— Нет! Сейчас хочу! — капризно скрестила на груди руки и обидчиво надулась.
— Ладно-ладно. Для тебя всё, что пожелаешь, — сказал он вылив остатки бутылки в стакан.
— Что делать надо?
— Раздеваясь, эротично танцевать.
— Понял. Ща станцую.
— Нет! Не так! Всё будет по-настоящему. Музыку выбираю я, а ты пока готовишься в коридоре. Когда зазвучит мелодия — входишь и начинаешь танцевать.
— Эмм…
Не дав вставить ни слова, продолжила:
— Для начала представления оденься, — раскомандавалась я, предвкушая чудное зрелище. Встав с кровати, опираясь на костыли, вручила ему шмотки, и подгоняя костылём в коридор, закрыла дверь.
Найдя на компьютере песню на восточный мотив и нажала на паузу. Решила на память запечатлеть это событие и включила камеру на компе, выключив электропитание на мониторе, чтобы не смущать танцора.
Заиграла музыка и дверь открылась:
— Стриптиз заказывали? — я усердно закивала головой.
Плавно покачивая бёдрами, он не спеша стал расстегивать рубашку. Сначала это было забавой и я подхихикивала. Сняв штаны и кинув их в угол, он остался в галстуке и трусах. Я весело хлопала в ладоши и размахивала костылями. Запрокинув ногу на кресло, где сидела я, Антон эротично стал теребить резинку от боксеров. И тут меня бросило в жар, когда он специально медленно стал спускать трусы. Я зачарованно наблюдала и вытирала слюни. На автомате я потянула руки и ухватилась за низ трусов в горячем порыве сдёрнуть их вниз. Антон заиграно шлепнул меня по рукам.
Труселя натянул обратно и вышел на середину зала, донельзя как вошёл в роль стриптизёра. Каких усилий мне стоило сдержаться, чтобы не поднять свою задницу с кресла и не завалить в порыве страсти где-нибудь этого подлого заднецетряса. Возбуждённо дыша, я восхищенно наблюдала за ним.
Как же клёво, когда сокровенная мечта сбывается! Жаль, конечно, что я не могу воспользоваться этим дивным случаем по полной программе. Избавившись от галстука, который уже наперекосяк весел на люстре, он принялся снова дразниться снять бельё. Я лишь бросала на него умоляющие взгляды, но он затягивал с игрой и не спешил полностью раздеваться.
— Ну же, — стонала я, — давай уже!
В ответ отрицательно помотал головой.
— Тош, зайка, прекращай издеваться, — тяжело дыша, ели подавила в себе желание встать и ущипнуть за упругую попку.
— Потерпи ещё. — крутанул задницей.
Пришлось заставить себя сидеть тихо-мирно в кресле, а не ёрзать как полоумная голодная сорокалетняя девственница. Расслабиться, как ни старалась, — не получалось.
Наконец-то наступил кульминационный момент! Он снял трусы, покрутив их ногой отбросил в сторону и предстал передо мной голышом и в завершении всего сделал эстрадный поклон. Я снова потянула свои шаловливые рученьки к нему, закрыв глаза тянулась губами для поцелуя.
Мы целовались, потом как-то не заметив сама я закинула здоровую ногу за спину Антону и крепко сжимала в объятиях.
Чёрт! Что делать с гипсом? Рассказать? Ведь сейчас самое подходящее время…
Нет… не так. Тогда мне кирдык башка. Желание пересиливает здравый смысл и я, ничего не говоря, уповаю на то, что он сам не обратит внимание на этот чёртов гипс. И долгое время отсутствие мужчины сделало выбор. И это было правильно. Мне нужно было это как воздух.
Он не спешил меня раздевать, от дикого нетерпения и задыхаясь от близости, сама расстёгивала халат ни на секунду не прерывая страстный поцелуй с легкими покусываниями. Его руки жадно исследовала моё тело разжигая во мне пожар. Выгнувшись на кресле, потянула его к себе. Ожидание очень мучительно.
Во мне всё бурлит-кипит от страсти, а он не спешит. Наплевав на перелом, решила взять инициативу на себя и самой оседлать этого подлого жеребца. Он не подается, от возмущения стала рычать и кусаться.
— Иди ко мне. — решила ему озвучить, раз ему так не понятно, что надо делать.
Сделав скорбное лицо, Антон:
— Ты не здорова.
— Не обращай внимание, у нас всё получится, — еле-еле побормотала я и руками вцепилась в его бедра, двигая на встречу себе. Я не унималась и продолжала под ним извиваться.