Первый раз Вика изменила Игорю, хотя она и не считала это изменой, через год после свадьбы. Она восстановила форму, похорошела и была обижена на весь свет. Они выбрались на юбилей какого-то важного чиновника их города. Тогда Вика весь вечер ловила на себе множество восхищенных мужских взглядов. И не только восхищенных. И только ее собственный муж ее не замечал.
На том вечере Вика познакомилась с каким-то совладельцем банка. Лет сорок пять-сорок шесть на вид. Плотный, с едва заметным животиком. Да, не чета Игорю, но этот мужчина смотрел на нее с похотью и восхищением, заставляя почувствовать себя желанной и красивой. С того вечера Вика уехала вместе с ним, а Игорь даже внимания на это не обратил. Да и утром, когда она вернулась домой, муж не сказал ни слова, продолжая все также играть со своим сыном.
На что она рассчитывала? Если честно, то на то, что муж ее наконец-то заметит. Да, возможно, будет орать, ругаться, психовать, может даже злиться. В конце концов, Вика была уверена, что мужчины жуткие собственники по отношению к тем женщинам, которые им принадлежат, пусть даже он ее и не любит.
Она ошибалась. Мужчина становится собственником только к той, или тем женщинам, которые ему небезразличны. Должна быть хоть капля чувств. Игорь даже бровью не повел на то, что его жена предпочла ему другого, выставляя его рогоносцем.
Тогда именно Вика психовала, разнося их, нет, ее спальню в клочья. Она ругалась, проклинала мужа, терла свою кожу в душе, надеясь стереть все прикосновения мужских рук. А потом…она даже привыкла. Этот банкир предложил еще пару раз встретиться, ухаживал за ней, дарил дорогие подарки, чаще всего украшения. Чувствовала ли она себя шлюхой, когда их принимала? Может, только в первый раз, когда Вика смутилась, покраснела и на полном серьезе пыталась отказаться. Потом привыкла и даже начала получать удовольствие от этого.
Вика была в шоке, когда Игорь через два года брака подал на развод. Он просто в очередной раз приехал к ней домой и уведомил ее. Тогда она испытала противоречивые эмоции. Ярость, шок, обиду, облегчение. Вика злилась на Игоря. Что ему не хватало? Она его больше не допекала, предоставляя полную свободу, с сыном видеться разрешала, на мозги не капала. Так многие жили. Полезный симбиоз, не более. Правда, Вике всегда хотелось любви, но…Постоянное отражение Лёны в его глазах и полное безразличие к ней самой заставили Вику только возненавидеть Игоря. И она злилась из-за того, что он решил подать на развод первым. Даже мелькнула мысль о том, что он завел себе любовницу.
Мелькнуло и облегчение, надежда. Надежда разрушить эту клетку из лжи, предательства и пренебрежения. И мрачное удовлетворение. Когда Вика полностью примирилась с мыслью о разводе, она поняла, что это отличный шанс отомстить. За все, что этот урод заставил ее пережить. За потерю сына, дочери, себя, в конце концов. Она потеряла из-за него почти двадцать лет жизни. Почти двадцать. И что получила взамен? Отвращение, как будто она грязь под его ногами.
Но она не грязь. Так просто Вика не сдалась. Да, развод длился два с лишним года, выматывая и ее, и Игоря. Косте все равно — он же маленький. Вика наняла Виктора, одного из лучших адвокатов. Благодаря ему развод так долго и тянулся, вытягивая из Игоря время, нервы и деньги.
Она и Витя попытались вначале отсудить у Игоря часть акций строительной фирмы, но здесь подсуетился Христенко-младший. Вика пыталась с ним поговорить, объяснить, что лично ему она никогда не будет строить препятствий, но Артем заупрямился. И это мягко сказано. Вика надеялась, что он примет во внимания все то, что было между ними, ну, или могло бы быть. Вика давно потеряла такое чувство как скромность, поэтому предложила Артему себя. Увы, никаких привилегий ей это не принесло, наоборот, Артем стал еще холоднее с ней общаться.
Оставался Олег, но тут уже Вика изрядно трусила и боялась. Олег — единственный, кто хоть как-то поддерживал ее и не норовил разбираться в ее взаимоотношениях с Игорем. И не жалел ее. Можно сказать, он был ее другом. Но даже не из-за нее, а из-за Игоря. И Вика понимала, что малейшее нарушение дружеских границ, и она лишиться даже этой поддержки.
Поняв, что здесь ей ничего не светит, Вика решила побольнее уязвить Игоря с помощью сына. Но и здесь были проблемы. Как ни бился Витя, опека над ребенком безоговорочно не могла достаться ей. Игорь вполне имел право самостоятельно воспитывать ребенка. Он работал и прилично зарабатывал, а она нет. Вика уже даже забыла, когда последний раз ходила на работу. У Игоря была безупречная репутация. Не пьет, не привлекался, не состоял. Да и если бы Костю спросили, с кем бы он захотел остаться, то мальчик бы выбрал отца.
И Вика за это его люто ненавидела. Хоть она и старалась держаться на расстоянии от Кости, потому что он слишком похож на Лёну, это был ее сын. И она не собиралась его никому отдавать.
Идея обвинить Игоря в изнасиловании лёны пришла внезапно. У Вити как раз прошло разбирательство, где мужчину обвиняли в изнасиловании. И пока Виктор, у которого после жаркого и долгого секса развязался язык, охотно выкладывал все подробности, Вика, с каждой минутой становившаяся все более довольной и сияющей, уже знала, какую месть придумает для мужа. И даже мнение сына, которое заставляло Вику каждый раз сжимать зубы от злости, уже не помогло бы.
Виктор помог все идеально рассчитать и построить непробиваемое обвинение. Это был конец Игоря. Если бы все удалось, то он бы продолжил свою дальнейшую жизнь на нарах. И свободы, как и сына, ему уже не видать было бы.
Вике пришлось найти того парня, с которым Лёна общалась на даче, заодно и его друзей. На всякий случай. За все было сполна заплачено. И оставалось только пару штрихов, формальностей, ради которых, собственно, Вика сюда и приехала.
И глядя в спокойное, красивое и молодое лицо дочери, Вика понимала, что ее идеальный план рушится от малейшего дуновения ветра. Как? Что она здесь делает? Как узнала? Кто сказал?
А главное, почему приехала?
Первая связная мысль, которая пробилась к ее сознанию, была о том, что все эти годы Алена и Игорь были вместе. Вика сама же поняла, что это глупо. Она бы заметила, если бы у Игоря была любовница, тем более, ее дочь. Он не смог бы столько лет держать маску холода, боли и тоски, если бы виделся с ее дочерью. Неет, они встретились совсем недавно. Только когда?
Вика не могла сосредоточиться на этой мысли. А глядя в серьезные и обещающие месть глаза дочери, Вику пробирала дрожь. И ненависть. Если бы не все окружавшие их люди, то Вика точно вцепилась бы ей в волосы. Почему эта тварь снова рушит все, чего Вика достигла таким трудом. Только что-то начинает получаться и появляется Лёна.
За что? Неужели это ее вечный рок, который всю жизнь собирается ее преследовать. Как эта тварь узнала?
— Как? — Викин голос дрожал от снедаемых ее чувств, а ноздри раздувались от ярости.
— Просто, — Алена же была до противного спокойна. Как Игорь всегда.
— Простите, — позади Вики раздался вежливый и учтивый голос Виктора. Обычно его голос вселял в Вику уверенность, но сейчас хотелось разодрать мужчину на куски. Вика вполоборота повернулась к нему. А Виктор…Виктор с восхищением и мужским интересом смотрел на ее дочь. — Я Виктор, адвокат Виктории. А вы, я так понимаю, с ней знакомы?
— Это моя дочь, — зло процедила Вика сквозь зубы, буравя глазами невозмутимую Алену. — Алена.
Виктор учтиво склонил голову.
— Очень приятно. Не знал, что у Виктории такая замечательная красавица-дочь есть.
Казалось, еще минута, и Витя начнет целовать этой сучке руки. Вику передернуло.
— Я тоже не знала, что у нее есть дочь, — вежливо и учтиво улыбнулась ему Лёна. — Спасибо, что просветили.
Виктор растерялся, а его глаза стали напоминать по размеру плошки. Да и сама Вика почувствовала удивление и поняла, что…Что боится ее. Ту, которая в два раза младше и глупее ее. Свою дочь.
Не зная, что сказать, Вика решила перевести разговор на Костю.
— Ты что здесь делаешь?
— Сижу, — сын потупился, но хоть Вика не видела его взгляд, она знала, что он такой же упрямый, как его папаша.
— Почему ты не с няней?
— Вик, да пусть с сестрой пообщается, — миролюбиво произнес Виктор и ободряюще коснулся ее плеча. — Ничего с ним здесь не случится. Лучше будет…
— Я сама знаю, что будет лучше для моего сына, — Вика резким движением сбросила с себя его руку. — И лучше всего ему будет под присмотром няни, пока мама быстренько решит все свои дела. Да, Кость?
— Я не хочу к няне. Я хочу к папе! — не поднимая глаз, буркнул Костя. — Я соскучился по папе!
Вика почувствовала, как у нее внутри разгорается неукротимый огонь ярости и гнева. Костя, как и любой ребенок своего возраста, почуявший слабину, начал давить на жалость. Но у Вики при всем желании не было времени на потакание детским капризам.
— Костя! Я что сказала! — она повысила голос.
Он помотал головой.
Ну что ж. Если она столько лет терпела его отца, неужели не вытерпит поведение его сына.
Вика скрестила руки на груди и принялась тяжелым взглядом сверлить затылок ребенка. И так продолжалось около минуты.
— Так, хватит, — Лёна резко встала между ней и ее сыном и склонилась к уху Кости.
Вика не слышала, что говорила ее дочь Косте, и ей оставалось лишь наблюдать за открытым детским личиком, на котором с легкостью читались все эмоции.
Сначала сын сидел насупленный и мрачный, но пока Лёна говорила, выражение лица становилось все более спокойным и даже радостным. Потом часто-часто закивал на какие-то Лёнины слова и весело рассмеялся.
— Плавда? — звонким голосом, разнесшимся по полупустому помещению, воскликнул Костя. — Честно?
— Конечно, — ее дочь легко коснулась волос сына. — А теперь беги.
И он ее…послушал. Легко соскочил со скамейки и побежал к няне. Так просто. Костя безоговорочно слушал Игоря. Всегда Игоря. И Вика почти смирилась, тем более, по ее плану, Игорю было не видать сына. Но когда из-за этой твари она теряет и сына, и мужа…
— У вас удивительная способность ладить с детьми, — Виктор учтиво улыбнулся Лёне, даже не скрывая своего интереса и восхищения. — Много общались с ними?
— Нет, только с крестником. Но дети — удивительные создания. Они всегда чувствуют, любят их или нет. И ведут себя соответственно тому, что чувствуют, — Алена пожала плечами. — И Костя не исключение.
— Не надо меня учить, как воспитывать собственного ребенка, — Вика выглядела и говорила спокойно, а напряжение выдавали лишь руки, сжатые до побелевших костяшек в кулаки. — Я уже одну дочь вырастила, выращу и второго ребенка.
— Не твоя заслуга в том, какой у тебя выросла дочь.
Вика обнажила зубы в каком-то диком оскале.
— Ах ты…
— Вика! — послышался резкий окрик Виктора, и женщина ощутила на себе его руки. — Мы в суде! Веди себя прилично.
Вика глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. Действительно, почему она так волнуется. И что в том, что Алена как-то приехала. У Вики построена цепочка доказательств, есть свидетели. Еще ничего не решено. И эта сучка еще будет носить Игорю передачки в тюрьму, если все выгорит. Если она так его любит.
Вика заметила, как какой-то мужчина вышел из дверей зала суда и направился к ним.
— Алена, все в порядке? — в его голосе сквозили беспокойство и тревога. — Что-то случилось?
Хм, интересно. Вика гадала, кем ее дочери приходится этот молодой человек. Он был красивым и в самом расцвете сил. Неужели Лёна притащила настоящего любовника, чтобы защитить бывшего? Хотя у ее дочери губа оказалась не дура.
— Да, Жень, все в порядке. Когда все начнется?
Женя кивнул им с Виктором и снова отвернулся к Лёне.
— Скоро. Но надо уладить кое-какие детали.
Вика торжествовала. Значит, не все так просто. Еще ничего не решено.
Она навострила ушки, стараясь узнать как можно больше информации, но этот Женя, очевидно, заметил ее маневр, поэтому аккуратно подхватил ее дочь за локоток и отвел в сторонку. Подальше от них с Виктором.
— Что за формальности? — только отойдя подальше от Вики и ее адвоката, Лёна позволила себе выдохнуть и расслабиться. — Что за хрень там, Жень? Ради Бога, не пугай меня.
— А я и не пугаю. А ты не заводись. Несколько деталей просто уладить нужно. Тебя же не было. Вернее, официально тебя не смогли найти. А за час до суда появляешься ты.
— Где Игорь? — напряженно спросила Лёна.
— Он сейчас придет, — Женя ослепительно улыбнулся.
Эта улыбка могла обмануть кого угодно, только не ее. Когда Женя так улыбался, это означало, что они были в полной ж*.
— Где Игорь?! — Лёна против воли повысила голос.
— Да не ори ты, — шикнул на нее мужчина. — Не ори. Сейчас он придет. В СИЗО он.
Лёна почувствовала, как внутри что-то сжалось и стало пусто-пусто.
— Как в СИЗО?
— Молча, — отрезал Женя. — Он сейчас придет. И не перебивай меня, пока я тебе все буду рассказывать. Ладно?
— Ладно.
— В общем…сейчас проверят твое место жительство, работы, может быть, учебы. Ты, кстати, взяла с собой договоры и диплом? — Лёна закивала. — Отлично. Так вот, тебя будут расспрашивать о твоих взаимоотношениях с Игорем. В зале суда будут все, кроме него.
— Почему? — нахмурилась девушка.
— Потому что будет своего рода очная ставка, — пожал плечами Женя. — Спросят его, тебя, Вику, свидетеля, а потом соотнесут факты и показания.
— Почему все так сложно?
Алена не могла понять, зачем столько различных ухищрений. Они что, не могут поверить ей на слово? А верят показаниям озлобленной женщины?
— Ну… — протянул Женя. — Половина дела куплена нами, половина — Викторией. В итоге мы получили честный и беспристрастный суд, о котором можно писать в учебниках по юриспруденции, и приводить его в пример как показательный. Выполненный по все правилам и со всей нервотрепкой.
То, что Лёна была в шоке, еще мягко сказано.
— И ты так спокойно говоришь об этом?! — у нее не укладывалось это в голове. — Вот так просто?!
Женя встряхнул ее.
— А я не вижу смысла в том, чтобы трепыхаться. Поэтому закрой рот и топай в зал. Поняла?
— Поняла.
— И не волнуйся.
— Постараюсь.
Пока следователь изучал ее документы, диплом и прочее, Лёна нервно осматривалась. Ей было страшно, дико страшно. Встреча с Викой вообще рядом не стояла. Вот ведь, все познается в сравнении, даа. Алена сжала ноги вместе и сложила руки в замок, стараясь смотреть куда угодно, только не на сидящих здесь мужчин.
Они, само собой, были в курсе дела, поэтому разглядывали ее…с отвращением, брезгливостью и интересом. А говорят, что правосудие должно быть беспристрастным. Врут, наверное.
— Итак, вы все время жили в Петербурге?
— Да.
— Когда вы уехали?
— После того как закончила школу.
— С какой целью?
— Поступать в университет.
— Ваша семья знала, куда вы уехали?
— Моя семья этим не интересовалась.
— Хм.
— Хм.
— Кто-нибудь знал о том, что вы жили в Петербурге?
— Да, моя учительница.
— Больше никто?
— Нет.
— Как вы тогда узнали о слушании? — в голосе мужчины сквозили победные нотки.
Он что, в самом деле думает, что она настолько дура?
— Христенко Артем Олегович уведомил.
Победная усмешка несколько поблекла.
— Ну что ж…впускайте остальных.
Пока все рассаживались, а судья готовился к началу, Лена, словно издалека, рассматривала всех сидящих здесь. Вот и Славик пришел. За эти годы он вытянулся, похудел и стал похож на жердь. Да и вредные привычки давали о себе знать. А вот он ее узнал. Славик был не один, а со своим другом, которого Лёна даже не помнила и, скорее всего, ни разу не видела. Оба о чем-то перешептывались, с похотливой улыбкой глядя на нее.
Девушке пришлось прилагать множество усилий, чтобы не показать своего отвращения.
Глава 30
Сам процесс больше походил на пытку. Словесную, но от этого не менее тяжелую.