Когда мы зашли в просторный холл, лет эдак 50 назад выложенный плиткой, мне стало тут же страшно, но этот был страх иного рода, чем то, что я испытывала возле людей. Это был страх бессилия перед испытанием – когда кишки твои скручиваются в тугой узел, живот становиться каменным, и все что ты можешь делать, так это вдыхать мелкими глотками, чтобы не потерять сознание. Я всегда ненавидела экзамены из-за этого липкого холодного страха, потому что он выбивал меня из колеи, и часто мой голос садился. А что если я дам петуха, или и того хуже охрипну – я ведь даже не распевалась сегодня. А если попросят сыграть на пианино?!
При этой мысли я попыталась сжать замерзшие пальцы, но они стали будто деревянными.
Я тут же схватила Кори за руку и развернула к себе в порыве неподвластного мне ужаса.
- Я не смогу, - отчеканила я, пытаясь справиться с дрожью и страхом.
Кори перестала быть уверенной в себе и уж тем более язвительной, она осторожно приобняла меня и теперь всматривалась в мои наполненные ужасом глаза.
- Что с тобой происходит? Ты часто боялась прослушиваний, но этот ужас….я тебя такой еще никогда не видела.
Мне не чего было ей сказать. стало стыдно за то что я стала такой слабонервной и малодушной, и потому повытерав ладонью мокрые глаза, я лишь покачала головой.
- Извини…я не подойду им. Я слишком устала и напугана, а если вдруг случиться чудо и я попаду в группу, тогда мне придется стать слишком узнаваемой личностью придется общаться с ребятами, с фанатами, людьми что будут работать в команде…это слишком тяжело.
Слово тяжело не было в словарном запасе Кори, лицо ее стало тут же мрачным и решительным, и я поняла, что допустила ошибку говоря ей о таком. Она опять увидела гору на которую нужно взобраться, и пока не достигнет вершины то не успокоиться. Впервые за долгое время я была не рада что встретилась сегодня с ней. Она настроилась помочь мне, не зависимо от того хочу я этого или нет.
- А теперь послушай меня внимательно. Я все знаю о той истории…Милли рассказала мне то, чего не сказала ты, и я так же знаю о нападках других девочек в школе, и мне уже надоело переживать за тебя. Если ты будешь в группе, я на некоторое время смогу держать тебя в поле своего зрения, я буду точно знать что с тобой хорошо, потому что ты будешь пахать как проклятая. У тебя просто не будет времени на всю эту ерунду и страдания и страхи. Потому что все время нужно будет двигаться вперед, а когда у тебя будет передышка, я буду заполнять это время, чтобы ты не была одна. Тебе сейчас нужен не отдых, так как ты отдыхала весь год – тебе нужно работать, работать и забываться в работе, пока однажды ты не проснешься и не поймешь, что весь страх прошел. Ты понимаешь?
Мучительно долго я смотрела с просительным выражением лица на Кори, но она не дрогнула. Я знала что она заставит меня, так или иначе, уговорит, будет подлизываться или бить на совесть и все остальное. Но она выбрала нечто другое – заботу обо мне. Было очень сложно быть благодарной ей и злиться на нее за удачную манипуляцию.
- Так что я прошу тебя, спой так, как ты делала это в школе, когда ты была лучше всех в нашем тупом городе. Потому что я хочу, чтобы ты была в этой группе, и хотя бы на несколько лет была возле меня.
- Ты ведь понимаешь, что используешь грязное оружие? – прикрывая глаза, выдохнула я. Ее руки потрясли меня легонько за плечи, и она рассмеявшись лишь подтвердила мои догадки.
- Нет. ничего оно не грязное, когда-нибудь, возможно не сегодня и даже не через месяц, но ты все же скажешь мне спасибо.
- А до того можно я буду на тебя злиться?
Кори приблизила свое лицо к моему и прошептала.
- Сколько влезет, я толстокожая меня не жалко.
И тут же она потащила меня к старому хромированному лифту, уже совершенно забыв о моих расстроенных чувствах. В этом была вся она – при всей своей строгости и холодности, Кори не была лишена энергии. Просто она никогда не расходовала ее на пустяки. Моя ранимость и эмоциональность не шли ни в какое сравнение с ее силой. Мне оставалось только завидовать ей.
Пока мы ехали в лифте Кори трещала по телефону с Максом не давая ему и слова вставить, я же осматривала где нахожусь. Как и все здание лифт был сделан и украшен в стиле 50, а возможно просто никто не стал менять старый интерьер, оставляя его винтажным и элегантным. Мне понравилось, но я была ребенком 21 века и хром, стекло и бетон больше приходились мне по вкусу. Я равнодушно относилась в бордовому цвету и бархату, а тем более мне не слишком уж нравились медные стенки лифта, украшенные зеркалами – словно плохая пародия на фильм про мафиози. К тому же мое размноженное отражение начинало раздражать, так как я видела свое несчастное выражение лица, торчащие волосы и нелепый мальчуковский наряд – военного кроя штаны заправленные в бутсы, водолазка под шею и даже безрукавка. И совсем как-то странно смотрелся желтый лаг на ногтях – неправильно, словно я переоделась из желтого платья в эти мужские лохмотья, и натянула на прическу лохматый парик. Да, так я не выглядела соблазнительной, я тщательно скрывала то, что было у меня под одеждой, включая те 6 килограмм лишнего веса, что я набрала. Кожа в тусклом освещении лифта казалась не здоровой, будто я болела, но это вполне могли быть последствия сигарет и бессонных ночей. И что сильнее всего меня в данный момент убивало, так это полное отсутствие косметики. У меня были красивые зеленые глаза, но не желтые и не травянистые, а скорее цвета морской волны, и опушенные пусть и светлыми но густыми и длинными ресницами – если их накрасить, то они казались просто огромными. Я хотела была попросить у Кори тушь. Но потом вспомнила, что она никогда не будет носить с собой косметику. Тот факт что кто-то вообще заставил ее накраситься, когда она выходила из дому, уже можно было назвать событием. Из косметики у меня с собой был только блеск, потому я нанесла его нервными движениями, немного промахнулась с верхней губой, не такой полной как нижней, но зеркало помогло мне с решением этой проблемы. От блеска и того что я покусывала губы до этого, они стали почти алыми и пухлыми, как у заплаканного ребенка. От того какой у меня был растерянный и напуганный вид, хотелось сбежать отсюда. Ну кому нужна певица, запуганная и такая вот неприглядная? Вечно записывать песни в студии ты не будешь, нужно выходить в люди, общаться и делать хорошую мину при плохой игре.
И тогда в лифте я решила, что если смогу пережить сегодняшнюю пробу, и все получиться, то я смогу сделать все как надо и дальше. Встречи с едва знакомыми людьми, не будут хуже, чем встреча с известными звездами музыки. Главное только не просить у них истерически автограф, и уж тем более не надоедать Лэксу расспросами об его песнях, наверняка после стольких интервью он ненавидит вопрос: А где вы черпаете вдохновения, и откуда рождается такая лирика?
Я перечитала почти все его интервью, где задается такой вопрос и не в одном он не ответил конкретно. Может когда-нибудь я смогу об этом узнать. Пока что я даже не смела надеяться. В лифте, у меня был первый проблеск благодарности Кори – не смотря на то, что она вынудила меня делать все это, я словно снова ощутила желание выступать, стать певицей, делать то, что могла лучше всего.
Когда лифт поднялся на нужный этаж, дыхание мое пресеклось, но я попыталась возобновить контроль над своими чувствами – все что мне нужно, так это оставаться такой же собранной, как и Кори, решила я для себя…. И первое что я сделала, как вышла из лифта, так это споткнулась и упала плашмя на пол – даже колени не подогнулись, и я свалилась как Пизанская башня, на не прикрытое ничем лицо.
Кори испуганно вскрикнула, и опустилась возле меня, подозревая уже море крови и разбитый нос.
- Ты как?
Она попыталась убрать волосы с моего лица, чтобы понять в чем дело, но я могла лишь беззвучно хохотать. Я приподняла голову и посмотрела на нее, и увидев как быстро чувства сменяются на ее лице, не могла остановиться.
- Я свалилась, как мешок картошки, - просипела сквозь смех я, а Кори тоже начав хохотать, помогла мне принять сидячее положение. Я даже не думала что у всей этой сцены были свидетели, но поняла это, когда в поле нашего зрения появилось сразу же несколько пар очень дорогих кроссовок, туфель и кед.
Да, не так я представляла себе встречу с группой «Предательство», совсем не так – в моих мечтах я не встречала их на полу, согнувшись от хохота, с подбитой бровью, и возможно еще более лохматой головой. Один из парней, тот который точно был Макс, помог Кори подняться, а меня осторожно подхватил за руки тот, которого знали под именем Шон – и когда он поставил меня перед собой, я невольно почти захлебнулась смехом, и с удивлением увидела, что он действительно именно так и красив, каким кажется в клипах и на плакатах.
- С тобой все в порядке, мешок картошки? – с улыбкой сказал он. – Я конечно же привык, что девушки валятся к нам в ноги, но чтобы они при этом так хохотали…
О черт, я покраснела, когда поняла, что просто молчу и пялюсь на него, разглядывая почти с благовейненым ужасом.
- Э, в порядке, - промямлила я, и тут же мне захотелось еще раз упасть на пол, но чтобы уже самой биться головой об пол. Я была сейчас еще хуже чем любая фанатка, и мне стало стыдно. Наверное краснее стать было уже просто невозможно, пока я осторожно вывернулась из его рук по прежнему держащих меня и не начала приводить себя в порядок. Хотя что там приводить – оправить гольф, задравшийся на животе, да приспустить закатившуюся штанину. И в этом время, я смотрела в пол, на самом деле, смотря все еще на Шона – у него были мягкие черты лица, полные губы, почти девчачьи, и спокойные карие глаза, а удлиненные каштановые волосы, были зачесаны назад в беспорядке, и местами укрепленные гелем или же лаком. Я и раньше видела, что эта группа одевается в довольно гламурном стиле, и раньше мне это казалось не правильным – все таки жизнь в маленьком городке приучает к некоторым стереотипам, но теперь рассматривая его, я думала о том, что парень в джинсах в обтяжку, и блестящей майке, в общем-то не перестает выглядеть мужественным.
Позади нас стояла Кори в обнимку с Максом и со смехом обсуждая мое падение, а рядом с ними, некто, которого знают как Эйтан. Он тоже не скрывал улыбку. Когда смотрел на моей смущение, и только спустя некоторое время я вдруг поняла, что фронтмент их группы тоже здесь. Меня словно как передернуло, когда я натолкнулась на изучающий холодный взгляд синих глаз. Не было интереса, не было осуждения или же смеха, он просто меня изучал, как Кори изучала под микроскопом всякую живность. В прессе Лэкс слыл Глыбой льда, и теперь я поняла, что он оправдывал свое прозвище. Он стоял в стороне ото всех, красивый и холодный, словно не настоящий, и не торопливо изучал меня и мою внешность. Мне стало неприятно, но что я могла сделать – разозлиться и упасть еще раз? Вот потеха была бы для всех.
- Знакомьтесь «Предательство» - это моя подруга Эшли. Не буду вас представлять, только ленивый в наше время не знает как вас всех зовут.
Мне не оставалось ничего другого кроме как глупо и вымучено улыбнуться. Реакция парней на такое знакомство была тоже не особо эмоциональной – Шон усмехнулся. Эйтан качнул головой, Макс подмигнул мне, так как мы уже виделись пару раз, а Лэкс просто как и раньше изучал меня. мне казалось что он глазами снимает с меня мерки и оценивает мою внешность по балам: так, за глаза 10 балов, за губы 8, волосы 2 бала, фигура потянет на 5 – я прямо-таки видела это в его глазах. И пока что оценка явно была не в мою пользу. Ну что ж, думаю я заслужила это, когда сегодня с утра даже не стала выдумывать что одевать, а просто натянула вчерашнюю одежду. Но когда я видела его холодные глаза во мне не было желания задрать подбородок и гордо развернуться к лифту, захотелось сжаться и закрыться от него руками. Но вдруг Лэкс тряхнул длинной черной челкой, прикрывая глаза и отвернулся в сторону.
- Пойдемте, - вот все что он сказал, но его знакомый по песням голос, показался мне приятным.
– Тебя поддержать, а то чувствую, ты можешь еще найти пару препятствий в этом коридоре, - усмехнулся Шон. Он был довольно сдержан, но в нем ощущалась симпатия к людям – он не был усталым человеком, которому надоело общаться с людьми.
- Нет, спасибо, это был коварный порог лифта, - сдержано пошутила я, пытаясь скрыть скованность в общении. Меня немного пугало то, что Шон ведет себя так вежливо к кому-то совершенно незнакомому, или может дело в том, что я подруга Кори, а ее все любят в группе.
Переставляя деревянные ноги, я чувствовала себя голой, идее между Эйтаном и Шоном, совсем оторванная от Кори, и пустые коридоры звукозаписывающей студии давили мне на виски. Хотелось сорваться с места и нырнуть в лифт и уже не выходить оттуда. Сердце мое билось так быстро и неровно, что я боялась упасть в обморок просто сейчас.
Вел нас всех Лэкс, и его высокая худощавая фигура двигалась по коридору, словно он был на показе мод. На нем были песочные чиносы, зауженные книзу и более свободные в бедрах, и белый вязанный свитер, но какой-то тяжелый и свисающий, который открывал его ключицы, из-за чего фигура парня выглядела еще более худощавой и все же элегантной. На ногах у него были высокие полукеды полукроссовки, стального цвета с отливом, а волосы прямые и черные, почти достающие до подбородка закрывали пол-лица темной завесой. Он был похож на модель, своей отстраненной и такой правильной красотой. Да, смотря на него сразу же видно, что это человек с богемным образом жизни. И что он знает себе цену и считает себя лучше других – у этого человека было бессмысленно спрашивать как у него выходят такие песни.
- Так ты Эшли, - протянул после некоторого молчания Шон, и я тут же глянула на него виновато, словно только что делала что-то неправильное. Стараясь преодолеть волнение я перехватила взгляд Кори. И она прямо-таки приказывала мне держать себя в руках и не раскисать. Но я была как-то не предрасположена к будничным разговорам. – А дальше как?
- Эшли Винет, просто Эшли.
- Длинное же у тебя имя, - хохотнул он и покачала головой, и мне вдруг стало приятно, что он все же говорит со мной. Это было приятно во-первых потому что он был тем самым Шоном из «Предательства», а во-вторых, потому что оказался таким красивым, ну и в-третьих, когда Макс увел от меня Кори я осталась одна, пусть мы все и шли вместе в пустынных коридорах.
Комната куда привел нас Лэкс была скорее похожа на гостиную, но здесь стояли некоторые инструменты и что самое важное пианино, и паника снова взяла верх над остальными чувствами. Руки стали холодными, а ладони влажными, и когда я разогнула пальцы, они вполне могли быть чужими или сосисками. Во рту стало сухо, а в глазах темно, но мне просто нужно было стоять и не двигаться, чтобы попытаться взять себя в руки. Все было похоже на сон, а не на настоящую жизнь, и мне все больше хотелось проснуться. Парни прошли мимо меня, и сели в мягкие кресла, а Кори и Макс остались недалеко. Лэкс сел за пианино, но не собираясь играть, я знала подобную привычку, потому что у меня была такая же. Вид пианино всегда действует успокаивающе.
- Итак, Кори сказала, что ты учишься в школе искусств. Мне прислали несколько записей оттуда, но я не нашел среди них твои. Почему?
Когда Лэкс заговорил со мной, я сначала даже не поняла этого, но вот он поднял на меня глаза и его брови взлетели над глазами ожидающе.
- Я взяла на некоторое время перерыв.
Говорить такое о моей жизни незнакомым людям было сложно, я ведь не могла этого объяснить – но сочувствующие взгляды Кори и Макса дали мне понять, что мне не стоит слишком уж вдаваться в подробности, этого никто не ждет. Как и стоило ожидать Кори явно поделилась моей проблемой с мужем, это не приятно меня задело.
- А каковы оценки твоих способностей в школе. Сухие факты, не нужно мне расписывать как тебя там все любят, - насмешливая улыбка на губах этого робота, была подобна пощечине. Я в наочию убедилась в словах Кори об этом человека, он единственный вел себя и выглядел как звезда высокого полета. Но его строгие слова были лучше, чем сюсюканье учителей.