- А-а-а? – окликнул я его уже на выходе.
- Все будет в порядке, считай, что ты заработал компании отца свободную дорогу без препятствий в мир большого бизнеса, – он улыбнулся и ушел.
Я остался один. Как ни странно, но совесть меня грызть не собиралась. Мне было стыдно перед самим собой, да. Но ведь больше об этом никто не узнает, а со своей совестью я договорюсь. Плюсов я получил намного больше, чем потерял сегодня вечером. Я устало откинулся на подушки, которые после бурно проведенного на кровати времени валялись везде, где только можно, закрыл глаза и провалился в сон.
события 2007 года
Я мотнул головой, избавляясь от воспоминаний. Это было единожды, но в памяти останется навсегда. После нашей ночи, Петер предлагал отношения, но я отказался, а он не стал меня принуждать. Мы тесно общались некоторое время, как друзья. Но стать ими не смогли. Охарактеризовать как-то наши отношения невозможно, они слишком странные. Но в одном я был уверен, Петер сделает все, чтобы мне помочь, и не кинет, если это конечно не будет в его интересах. Но интересы, которые были у него к уже моей компании, я выкупил тем вечером.
- Тогда давай сразу к делу, – он окончательно вырвал меня из прошлого.
- У меня проблемы с дядей, – я заказал пиво, - сейчас буду долго тебе рассказывать всю историю.
- Избавь меня от этого! – он откинулся на спинку стула и поднял руки, - я знаю, откуда ноги растут.
- Знаешь? – крайне удивился я.
- А ты так и не узнал, какие проблемы были у твоего папы?
- Нет, – я опять покраснел.
- Колин, это было крайне неосмотрительно с твоей стороны, – нам принесли пиво, Петер сделал глоток и посмотрел мне в глаза, - ваш начальный капитал, дело давно минувших дней, - продолжил он тихим голосом, - но если кто-то захочет вас, прости, тебя, утопить, это будет главный рычаг, на который этот кто-то будет давить.
- Черт! – я провел рукой по волосам. Я даже не думал, что та грязная история, настолько хорошо известна.
- Сам виноват.
- Что?
- Надо было все узнать у отца, и у тебя была прекрасная возможность заткнуть всем рты или отправить на дно Изара тех, кто хоть малость осведомлен об этом, - он пошло улыбнулся, - с моей помощью.
- Иди ты! – я разозлился.
- Ты свои проблемы уже решил? – скептически посмотрел на меня Петер.
- Что?
- Ты хотел попросить у меня помощи, а теперь гонишь.
- Черт, Петер, прекрати меня доводить! – его издевательское, временами, отношение ко мне, злило неимоверно.
- Ок, малыш, проехали. Вещай дальше. – он махнул рукой.
- Дядька хочет акции компании. Уверен, что он их хочет для того, чтобы угробить компанию. Я ему этого не позволю. Мне необходимо вынудить его согласиться на разовую выплату в приемлемом для меня размере.
- Ты же уже решил как?
- Да, – я кивнул, - Мне нужен компромат на него. Он далеко не чист на руку, поэтому не думаю, что для тебя это составит проблем.
- Хорошо, – протянул он, глядя на меня сквозь бокал с пивом. – Что мне с этого?
- Что ты хочешь?
- Кого?
- Петер, мне кажется, мы уже все решили.
- Бр-р-р. Мальчик мой, - он рассмеялся, - складывается впечатление, что именно ты хочешь повторить. Я имел ввиду совсем другое.
- Что? – потупился я. Стыдно то как!
- Я хочу кота породы «русская голубая», как понимаешь в подарок от тебя.
- А-а-а? – что-то я завис.
- Колин, ты славный! – он протянул руку и потрепал меня по щеке, - Но я кота хочу, кота.
- Ага.
- Ну, договорились?
- Ага.
- Я позвоню, – он скрылся в толпе, которая собралась в забегаловке после рабочего дня.
Я допил пиво и вернулся в офис. Бруна, как верная подруга, корпела над какими-то документами.
- Уже вернулся? – не поднимая головы, спросила она, - кофе хочешь?
- Да, хочу.
Я прошел в кабинет, бросил мокрую куртку на диван и сел за стол. Рабочего настроения не было совершенно.
- Колин, самая главная задача на сегодня, проверить договор по строительству, – передо мной появилась чашка ароматного горячего напитка.
- Строительству чего?
- Гостиницы, второй, между прочим, в Мюнхене.
Несколько слов о моем бизнесе. Отец начинал его, открывая по одному пятизвездочному отелю в каждом популярном туристическом городе. Начинал с Мюнхена, Праги, Вены, Лиссабона и так далее. После этого, по тому же списку, начали строить отели в четыре звезды. Так же появились гостиницы на экзотических курортах. Но Мюнхен в те времена обошли стороной. Теперь же мы восполняли эту потерю.
- Что там не так? – я пил кофе мелкими глотками.
- Сложно сказать. Вроде договор замечателен, но чует мое сердце…
- Давай искать, где собака зарыта…- чутью Бруны стоило доверять, оно ни один раз спасало нас.
- Кто зарыт? – не поняла она.
- Проблема, – смеясь, ответил я.
Прошло две недели я тяжелом рабочем темпе. Некогда было даже, простите, пописать. Я жил на работе. Зато теперь мог собой гордиться. Я разобрал все завалы и провел рокировку среди сотрудников. К сожалению, хотя, нет, к счастью, некоторых из них пришлось уволить. Воруют везде, и в России и в Германии. Это не зависит от национальности. Страсть взять чужое – это исключительно личностное качество.
Я оторвал голову от монитора компьютера и посмотрел в окно. Сегодня был на редкость великолепный осенний денек. Серые тяжелые тучи разбежались, являя голубое небо. Солнышко робко играло с пожелтевшей листвой и со всеми, кто был рад его лучам. Бросил взгляд на часы, было полтретьего дня. Обеденный перерыв только недавно закончился, а казалось, что прошла уже вечность. Я встал и подошел к окну. Долго стоял там, потягиваясь, зевая и изучая прохожих. Мне тоже захотелось погулять. Пройтись по осеннему парку, подкинуть ногой вверх ворох желтой листвы. Подышать свежим воздухом, и насладиться шумом города, который не проникал сюда, сквозь окна с великолепной шумоизоляцией. Я посмотрел в сторону рабочего стола, где стопочкой возвышались бумаги, требующие моего пристально внимания и каллиграфической росписи. Прикинул, вроде ничего важного. Взял куртку, сумку с документами и вышел из кабинета.
- Бруна, меня на сегодня нет, – предупредил я секретаршу и, насвистывая веселую мелодию, направился к выходу из офиса.
Звонок Петера застал меня в парке. Я находился в центре, в Английском парке. Он по праву считается одним из самых красивых городских парков Мюнхена. Я стоял на верхней части холма, откуда открывался потрясающий вид на городской пейзаж. Бродить в этом парке можно часами, но у меня были свои излюбленные места, в том числе и то, где я находился на данный момент.
- Да? – ответил я трубке.
- Ты где?
- В Английском парке.
- Через двадцать минут возле китайской пагоды, – он отключился.
Ну, прямо Штирлиц, не меньше. Хотя это советский разведчик. Но Петер, тот еще фрукт. Я покачал головой и направился в сторону места встречи. Я добрался быстрее, чем за двадцать минут и стоял, ждал его. Ровно, секунда в секунду он подошел ко мне. Такая пунктуальность наталкивала на мысли, что он в кустах прятался и отсчитывал время.
- Привет, – сквозь смех выдавил я.
- Привет, – он бросил на меня недоуменный взгляд, - Вот, держи. – он протянул мне папку.
Стоило заглянуть в нее, и смех тут же пропал, его вытеснило отвращение. Я быстро пролистал бумаги, пробежал глазами по написанному, просмотрел фотографии. Убийства, похищение людей, насилие и еще раз убийства. Даже детально изучать не было необходимости, чтобы понять, что если это попадет в соответствующие органы дяде несдобровать. Тюрьма станет его пожизненным домом.
- Почему его не посадят? – в изумлении прошептал я.
- С этим, как раз ясно, – ответил Петер, - Такой человек, как твой дядюшка, - он выплюнул это слово с презрением, - очень выгоден на свободе многим Российским чиновникам и людям, которые стоят у власти. Если им управлять, то можно совершать с его помощью много грязных вещей. А рычаги давления, как видишь, есть, – он развернул меня к себе лицом, - Вопрос в другом, Колин, ты понимаешь с каким человеком ты связался?
- Да, – я кивнул.
- А по-моему, нет. Он опасен.
- Я знаю, - я посмотрел в глаза Петера, там плескалось сочувствие и переживание, - но у меня выбора нет. Я не отдам этой твари то, что принадлежит мне.
- Я помогу тебе, насколько это будет возможным без ущерба для меня. Но попомни мои слова, Колин, ваше противостояние закончится только смертью одного из вас. Надеюсь, это будешь не ты, – он похлопал меня по плечу и вновь ушел не прощаясь.
Меня ужасно бесило, когда он так делал, но, как правило, после общения с этим человеком я оставался в таком состоянии, что не замечал его исчезновения или мне было не до возражений. Вот и сейчас, я смотрел ему в след, осознавая ту истину, в которой боялся признаться сам себе. Сколько бы все не продолжалось, но рано или поздно один из нас решится на убийство.
Благодаря Петеру и его синей папочки, я навязал дяде свои условия,и мы разошлись на выплате мной двухсот тысяч евро. Дядя Костя был в ярости от того, что я его переплюнул. Когда он покидал все тот же ресторан в Варшаве, я был уверен, что он мне отомстит. После этой встречи в моей душе поселился страх. Я боялся за маму, понимая, что моя смерть не принесет ему облегчения, а вот мои страдания еще как. Возможно, поэтому я не женился и не заводил серьезных отношений. Подсознательно опасаясь, что моим близким людям причинят боль. Эта корявая рука прошлого, которая висела надо мной, не давала жить и дышать спокойно, первые года два я даже спать не мог нормально. Засыпал только после снотворного или успокоительного. Потом собрался и пошел к психологу, хороший был мужчина, он меня вытащил из депрессии, помог отгородиться от этого ужаса. Рука стала прозрачной, но не исчезла до конца. Я жил, работал, отдыхал, постепенно от сердца отлегло…
события 2013 года
Как только я расслышал и понял слова мамы, в груди все сковало льдом. Страх вернулся. Я посмотрел на маму, единственного дорогого мне человека на всей земле, перед глазами пронеслась картина ее смерти, я вздрогнул и вскочил, не в силах сидеть на одном месте.
- Я решу, мам, – сказал я, чтобы успокоить родительницу.
Она улыбнулась и стала убирать со стола, понимая, что есть, я больше не буду.
Я нервно расхаживал по комнате, строя предположения о том, что же могло ему понадобиться. Не заметил, как мама ушла спать, и в доме стало тихо и темно, только бра освещали лестницу и кухню, соединенную с гостиной, у окна которой стоял я. Я внимательно всматривался в темноту сентябрьской ночи. Пошел дождь. Вспомнил смерть отца, его покореженный автомобиль, закрытый гроб, в котором его хоронили. По щекам побежали слезы. Папочка, как же мне тебя сейчас не хватает. Я опустился на пол, обнял руками колени и заплакал, тихо, чтобы не дай Бог, не услышала мать.
Утро не принесло облегчения, я все еще не знал, что делать. Спасало одно, что я уехал из отчего дома и не нужно было делать вид, что все нормально. Я ждал звонка, его звонка, но каково же было мое удивление, когда я пришел в офис, а в приемной сидел не кто иной, как мой дядя собственной персоной. Я собрался, сделал вдох и поздоровался, окидывая его ледяным взглядом. Он лишь пренебрежительно улыбнулся в ответ. Я прошел в свой кабинет, дядька последовал за мной.
- Что тебе нужно? – обращение на Вы к этой мрази было неактуально.
- Моя доля.
- Мы все решили еще шесть лет назад.
- Теперь все поменялось, – он вальяжно расположился в кресле для посетителей, - Можешь засунуть свои бумажки себе в зад.
- Что нашел себе покровителя? В тюряге привык быть под кем-то? – гадко произнес я, внутри холодея от его слов.
- Ах ты сука! – взбесился он, – Я тебя уничтожу! – он резко встал и вышел.
А я понял, что только что натворил. Теперь мирных путей для решения нашего конфликта не существовало. Я схватился за голову и застонал. Да у меня тоже были связи среди сильных мира сего, но никто из них просто так и пальцем не пошевелит, а платить всем направо и налево я не в состоянии, слишком много денег вложено в новые проекты. Да и не поможет реально из них никто. В России принято играть нечестно, а я слишком европеизировался, чтобы жестоко убивать людей, даже такого ублюдка, как мой дядька. Единственный кто может хоть как-то помочь – это Петер. Я не виделся с ним два года. Но знаю, чего он захочет. Не денег, и не «русского голубого» кота, а боюсь, это буду русский голубой я. Опять. Только если тогда я был молодой и глупый. Мой мозг и гибкая психика спокойно пережили секс с мужчиной, то боюсь сейчас, я на такое не способен. Свихнусь раньше, чем он кончит. Я метался по кабинету, словно раненный зверь, хотелось выть от безысходности и своей же тупости. Ведь я сам, одной лишь фразой, отрезал все пути к мирному урегулированию конфликта. А еще я боялся за мать, понимая, что первый удар будет по ней. Ненавижу себя!
Глава 2.
«Вторая встреча, и ты даришь букет цветов»