– Черт, – произнес Леня.
– Ах, Леня, Леня. Ах, как ты не прост. – Ира улыбнулась и подняла рюмку: – За тебя, дорогой Леня.
– Спасибо, – ответил тот, – и за тебя, проницательная!
Выпили. Официанты беззвучно поставили на жаровню новые керамические кувшинчики саке. Один из них наклонился к Лене и спросил, подавать ли суп.
– Чуть позже, – ответил Леня.
Уже полчаса играл оркестр. Одинокие пары кружились в танце. Леня посмотрел на площадку, затем взглянул на Иру.
– У меня каблучки, небольшие, но все же.
– Я же говорю, проницательная! – воскликнул Леня. – И я еще ни разу не танцевал с женщиной выше меня. Пошли.
Они вышли к оркестру. Танец был медленный. Ира – гибка и податлива. От нее пахло хорошими духами. Он прижал ее и отдался музыке, почти прикасаясь губами к ее щеке. Поцеловал в щеку. Немного отодвинул Иру от себя, наклонил голову и коснулся губами ее груди, там, где был кулон.
– Леня! – воскликнула Ира.
– Обожаю драгоценности, – ответил Леня.
Вернулись за стол и принялись за крабовый суп. Выпили очередную рюмочку саке, потом еще. Ира была в восторге от еды. И от саке. Когда была налита еще одна рюмочка, она сказала:
– Леня, ты собираешься меня напоить?
– Да, – серьезно ответил Леня, – напоить и соблазнить. И, опережая твои возражения, заявляю, что собираюсь сделать это в первый же вечер нашего знакомства. Это может показаться пошлым, но только показаться. Я в тебя влюбился.
– О! – Ира широко открыла глаза. – Так быстро?
Леня ничего не ответил, потому что официанты ставили на стол жареные креветки. Это блюдо было тоже не знакомо Ире. Леня рассказывал, как его готовят и где он его пробовал. Саке не кончалось. Наконец с креветками управились.
– Десерт? – спросил Леня.
– С удовольствием, – засмеялась Ира, – только куда? Места больше нет. Разве что кофе. Но при твоем подходе ты, вероятно, пригласишь меня на минутку к себе, только на минутку, выпить чашечку кофе.
– И каков мог бы быть ответ на мое приглашение?
– Леня, я не должна его принимать. Но… прошу тебя, будь со мной ласковым. И мне надо позвонить домой.
Возвращение Стаса
Оля стояла, наклонившись над железным мусорным ящиком, и выбирала из мусора и объедков целые бутылки. Каждый раз, когда она доставала рукой в рваной перчатке подходящую бутылку, лицо у нее светлело, она что-то шептала, видимо подсчитывала свою добычу, и аккуратно укладывала ее в кошелку. Бутылка за бутылкой исчезали в ее кошелке, которая почему-то не наполнялась.
– Зачем ты здесь? – закричал Леня. – Ты должна быть в больнице.
Оля посмотрела на него, как затравленный зверек, испуганно заковыляла, почти спряталась за мусорный ящик и шепотом ответила:
– Леня, не кричи. Ты же знаешь, я должна сдать бутылки и отдать деньги Эммануилу.
«Эммануилу, – понял Леня, – конечно, он же прибьет ее, как собаку, если будет мало бутылок. Что же делать? Может быть, надо купить несколько ящиков бутылок и отдать их Эммануилу? А Олю вернуть в больницу?»
И в этот момент прямо к ящику стал надвигаться троллейбус, готовый расплющить Олю о стенки ящика. Леня бросился к Оле, но бежать мешал густой воздух. И что-то гудело и щемило слева под ребрами.
Леня открыл глаза и резко поднял голову. Телефон продолжал наигрывать. Леня по мигающему огоньку нашел трубку и нажал кнопку включения. Он уже сообразил, чей это звонок, поэтому, когда прижал трубку к уху, смог говорить в микрофон совершенно спокойным голосом:
– Hold the line please. Wait a moment. I’m speaking on another line.
В трубке загудел голос Стаса:
– Ты чё, в натуре? У тебя всего один номер. И зачем тебе говорить с кем-то ночью, а, Лень?
Но Леня, не обращая внимания, разыгрывал свой спектакль:
– Не, не, не мешаешь. Тут звонит кто-то, подождет. Ага. На второй линии. Так о чем я говорил? Вот-вот, о Стасе. Представляешь, он втюрился в какую-то иностранку, кажется, из Монголии или с Тибета. И уехал туда.
Краем глаза он заметил, что проснувшаяся Ира повернула к нему голову. В полумраке раннего утра удивленно блестели ее глаза.
Леня приложил палец к ее губам и продолжал:
– Продал все свои магазины за бесценок, и все. Теперь будет заниматься коневодством. Ага. Ну да. На Памире. А черт его знает, как он туда лошадей затащит, но как только выясню, я тебе брякну. Ну бывай! – И без промедления спросил: – Who is speaking?
– Ты чего там лепил кому-то? – загудел Стас. – Ты, сучара, думай, что говоришь. Какой Тибет, какое коневодство, куда я продал свои магазины?
По тону чувствовалось, что Стас в недоумении. Леня захохотал и упал на Иру. Повозился, улегся, продолжая смеяться, головой ей на плечо и ответил:
– Петюня, ты же знаешь, у меня нет второй линии.
И снова захохотал. Теперь ему вторили довольный гулкий смех Стаса и мелодичный смех Ирины.
– У тебя там баба, что ли? – сквозь смех спросил Стас.
– А что? Разве это похоже на звонкий мальчишеский смех? – осведомился Леня. – Просто я влюбился, понимаешь?
– Да, – посерьезнел Стас, – раньше бы я бездумно сказал: «Это пройдет», а теперь в этом и сам не уверен.
– Та-а-ак, – протянул Леня.
– Ты там не такай, Монголия, знаем мы ваши «таки».
– А чаво? Мы ить народ простой. Мы ить так пымам, что ты в энтих европах остаться намылился. У бабы под буржуйским бочком.
– Ленька, – заорал Стас, – у тебя сексуальное истощение! Хватит…
– Есть немного, – прервал его Леня, – что есть, то есть.
Пока шел этот бессмысленный треп, Леня, ловко изогнувшись, сунул руку под одеяло и принялся там что-то интенсивно делать. И настолько интенсивно и успешно, что Ира начала шумно дышать и похрипывать.
– Ладно, – Стас перешел к делу, – вылет через сорок минут. Пожалуйста, позвони мне в офис, пусть подгонят машину. Я приеду, разберусь с делами, а ты хватай после работы Мишку – и ко мне.
– Это мы запросто, – пообещал Леня, – это мы сейчас выполним некоторые упражнения и все сделаем. А вот ты скажи мне, что ты там сейчас возьмешь в свободной зоне?
Стас попытался что-то ответить, но Леня не позволил.
– Ты слушай меня и выполняй до тонкостей. Купи там виски «Тичерс» двенадцатилетнее, понял, и бутылку «Шерри Геринг». Это ликер. Потом возьми коньяку, лучше «Отард экстраолд». Запомнил? Затем, конечно, прихвати две литровины «Абсолюта», ну и винца какого-нибудь сколько-нибудь бутылочек. Немного, а то тяжело будет, а я беспокоюсь за твою грыжу. Шоколад купи швейцарский и хорошего сыру. Этого – побольше. Да, еще, сделай мне подарок. Заскочи в парфюмерную секцию и купи большой флакон «Давидофф». Выбери со спреем. А то мне скоро после бритья ничего другого не останется, как пользоваться куриным пометом. Ну, Стас, ты же не хочешь, чтобы от меня пахло куриным пометом? Правда?
– Я понимаю, – сказал Стас после паузы, – что это месть за то, что я разбудил тебя ночью. Ну извини. Как там пишется твой одеколон?
– «Давидофф». С двумя «фф» на конце. А что касается мести, то ты не прав. Я тебе признателен за звонок. Так бы и спал до утра. А теперь, раз ты меня разбудил, я займусь кое-чем. И мне кажется, тебе признателен не только я. Беги. Закупай. Пока.
И, не дослушав ответа, Леня отбросил куда-то в ноги трубку, тут же отбросил одеяло и повернулся лицом к Ире. Она пискнула.
Встреча друзей
К шести часам Мишка заехал за Леней на такси, и они отправились домой к Стасу. Весь холл был завален обертками от свертков и коробок. На раскладной подставке стоял раскрытый чемодан, из которого змеями свисали несколько ярких галстуков. В гостиной на белом столе громоздились пакеты, коробки и бутылки. Стас открыл дверь совершенно голый и мокрый и, велев приятелям разбираться самостоятельно, вернулся в ванную. Леня понял этот призыв так: он сдвинул вещи, образовав на краю стола свободный участок. Вытащил все бутылки из коробок, рассмотрел их, объясняя попутно некоторые тонкости Мишке. Свернул башку бутылке «Абсолюта», достал две рюмки, наполнил, открыл первый попавшийся пакет, в котором оказались несколько громадных швейцарских шоколадок, отломил от одной из них два здоровых куска и поднял свою рюмку.
– Может, Стаса подождем? – спросил Мишка.
– Можем, конечно, да что толку. Он же завязал.
– Ну да? – удивился Мишка.
– Точно. Илга поставила условие: или я, или выпивка. Выиграла Илга. Давай махнем.
Они выпили и закусили шоколадом.
– Нет, Лень, ты правду говоришь? – Мишка все еще не верил в чудовищную новость.
– А то! Все продает, едет жить в Данию. Будет работать у Илги садовником. Она, понимаешь, будет леди Чаттерлей, а он ее любовником. Без вредных привычек.
Стас слушал разговор, выйдя из ванной в халате. Он молча достал рюмку, налил, хлопнул ее, выдохнул и спросил Мишку:
– Про Памир он тебе еще не рассказал?
– Нет, – ответил Мишка, – только страшную новость, что ты больше не пьешь, потому что Илга выступила с ультиматумом.
– Ну ладно. Слушай его больше. Он знаешь, как меня купил?
И Стас рассказал Мишке про ночной звонок. Все хохотали. Стас спросил о новой приятельнице Лени. Ответил Мишка. Говорил он в таких восторженных выражениях, что оба уставились на него.
– Нет, правда. Бюст у нее – ой-ой. Талия – ну-у-у! А рост – выше тебя. – И он махнул рукой в сторону Стаса.
– Что значат эти междометия? – Стас обращался к Лене. – И кто она такая?
– Отвечаю по порядку. Она учит Олю языку. Параметры Мишка назвал правильно. Я проверял. Преувеличил только рост, но немного. А теперь скажите, мы выпивать будем или как?
И началось. Вначале, пока Стас и Мишка прибирали на столе, Леня быстро создал закусон, основой которого являлся привезенный Стасом сыр «Блю д’Аверн Вальмонт». Нарезая сыр, Леня приговаривал, что это, конечно, не рокфор, но не рокфором единым жив человек, и даже не один человек, а три. Наконец все устроилось, и приятели заняли места, удобно поместившись на стульях с высокими спинками. Налили. Стас расправил плечи и сказал:
– Прежде всего подарки из самого центра Европы. Тебе, Леня, твой любимый «Давидофф» и еще кое-что. – Он подал два свертка, один из которых был намного крупнее. – Потом развернешь и посмотришь. Это цифровой фотоаппарат «Оливетти».
– Вот это ты удружил, – восхитился Леня, – а разрешение какое?
– Максимальное – 1200 точек на дюйм. Но давай потом, а то Мишке это все непонятно. Теперь Мишке: этот пакет отнесешь в дом, там конфеты и всякое разное. А тебе лично – мой ноутбук, как я и обещал. Я или Ленька покажем тебе, как на нем работать, и еще я дам тебе своего парня, чтобы он следил за всякими программами и прочее. Так, с подарками покончено. Хотя нет, вот этот сверток для Оли. Мишка, возьми его, разберись и дай девке порадоваться. Там Илга подобрала разные шоколадки, конфеты, игрушки, книги. И еще там есть колечко. Пусть побалдеет, а? Ну, тяпнули.
И друзья тяпнули. Стас рассказывал о поездке, Мишка о состоянии Оли. Наконец Леня остановил этот поток и спросил:
– Ты был в санатории?
– Конечно. А для чего я туда мотался? Значит, так. Цюрих расположен в котловине. Вокруг горы. К востоку от города, минутах в сорока езды, расположен этот санаторий. Главный у них некий профессор Романофф с двумя «фф» на конце. Он русский, правда, родился в Европе и никогда в России не был. По-русски говорит забавно, но понять можно. Мы с Илгой там все облазили. Чудесно. Сам бы там жил.
– А в чем дело? Давай сломаем тебе ногу или еще чего, и живи там, лечись, – сказал Леня.
– У тебя очень тонкие шутки, – заметил Стас, – недоступные для понимания.
– Извини, – ответил Леня, – что-то в последнее время из меня прет желание глупо пошутить и разыграть. Видимо, ты верно нашел причину – сексуальное истощение. Рассказывай дальше.
– Итак, мы договорились, что у Оли будет палата с видом на долину.
– Отдельная? – спросил Мишка.
– Там других нет, – ответил Стас.
– Ну да, ну да, – закивал головой Мишка.
– Я взял счет у Романова. Заплатим пока за пару месяцев, как думаешь? – Этот вопрос Стас адресовал Лене.
– Давай за пару, – беззаботно согласился Леня, – а там есть места для приезжих, ну, для тех, кто посещает больных?
– Еще какие, – оживился Стас, – там, чуть пониже, есть отель с чудесным рестораном. Мы там и останавливались. И представляете, первым делом на веранде ресторана нам выдали такое пиво и к нему тонкие пластинки сыра, свернутые в трубочку. Сыр очень сухой. Как они его свернули – ума не приложу.
– Разберемся, а, Миша? – сказал Леня.
Мишка удивленно посмотрел на Леню, затем перевел взгляд на Стаса. Тот разлил рюмки, опрокинул свою в рот, крякнул и спросил:
– Я надеюсь, ты не откажешься отвезти туда Олю? Мы с Ленькой ничего толком врачам рассказать не сможем. А ты – другое дело. Специалист.
– Еще какой. О-го-го, – поддержал его Леня. – Мы без тебя никуда. Ты нас и лечить будешь, и хоронить. Смотри, на тебя вся надежда.
– А как я поеду? А что скажет главный? И паспорт? И…
– Не валяй дурака, – грубо сказал Стас, – главного пошлешь в жопу, а лучше я завтра тебе оформлю вызов на консультацию к Илге. Паспорт у тебя есть. Визу я сделаю немедленно. Кстати, у жены есть паспорт?
– Нет, – ответил Мишка.
– Вот и ей закажи. Не последний раз поедешь, понял? Будем Олю проведывать – возьмешь жену. А то, я смотрю, ты совсем о ней не заботишься.
– У нее будет обморок, – ответил Мишка, – когда она узнает, что вы, ребята, о ней заботитесь.
– Не боись. Расскажи ей все это, держа в руке ватку, смоченную нашатырным спиртом, – сказал Леня. – Кстати, когда планируем перевозку Оли в Швейцарию? И кто поедет, кроме Мишки?
– Я думаю, – ответил Стас, – что я выскочу на пару дней, передам их Илге, Мишка останется на недельку, пожирует на тамошних харчах и вернется. А там будем решать.
– Мишке нужна кредитная карточка, – сказал Леня и обратился к Мишке: – Надо поторопиться. Я завтра позвоню тебе, скажу, куда заехать и оформить. Откроешь счет, я переведу туда немного денег.
– Вот и ладненько, – завершил организационный разговор Стас, – переходим теперь к другим напиткам? Или останемся верными «Абсолюту»?
Решили не изменять диету, только хотелось чего-нибудь горячего. Поэтому Стас вызвал машину и ломанулись в ресторан ночного клуба «Беранже».