— Утро? — спросил он глухо, а Настя улыбнулась. Каждый их день начинался с этого вопрошающего слова.
— Суббота, спи, — негромко проговорила она и щекой к его груди прижалась.
Он больше ни слова не сказал, даже не пошевелился, и лишь через пару минут руку опустил. Ладонь легла на Настино бедро, но она не оценила, возмущённо заёрзала. Она спать собиралась. Вот только сон не вернулся. Настя довольно долго лежала, вроде бы даже дремала, иногда потираясь щекой о грудь мужа, а в голове уже мысли, дела, планы. Серёжка спал, она чувствовала, как поднимается и опускается его грудь, дыхание было ровным и глубоким. Настя глаза открыла и волосы назад откинула. Ох уж эти волосы!.. Даже с возрастом, даже с хорошим парикмахером и новой стрижкой, с ними всё равно нет никакого сладу. Их много и они рыжие. Сейчас Насте уже не стыдно было признаться в том, что она рыжая. Да, тёмная, но рыжая. И дочка в неё пошла. Папин солнечный зайчик.
Папин…
Настя голову назад откинула, чтобы мужу в лицо посмотреть. Пальцем по его груди провела, но Маркелов лишь вздохнул. Интересно, он помнит, какой сегодня день? Она специально не заостряла его внимание на дате. Банкет планировала, но состояться он должен был только в следующую пятницу, поэтому и решила воспользоваться шансом и память мужа проверить.
Часы показывали половину девятого. Настя осторожно от Серёжи отодвинулась, потом из постели выбралась и на цыпочках пробралась в ванную комнату. Дверь за собой закрыла, чтобы Серёжку звуком льющейся воды не разбудить. Быстро привела себя в порядок, умылась, зубы почистила, подумала, и решила для полноты образа добавить капельку духов, провела пальцем по ложбинке между грудей. Затем взяла щётку, чтобы волосы расчесать, и ненадолго замерла с расчёской в руке, смотрела на себя. Даже отступила на шаг, чтобы видеть себя почти в полный рост. Одёрнула подол коротенькой сорочки. Может, другую надеть? Ради праздника? Хотя, что Маркелов спросонья рассмотреть может? Он по утрам сексом занимается, не открывая глаз.
Вернувшись в кровать, торопиться не стала. Посидела у мужа в ногах, разглядывая его. Серёжка за прошедшие годы изменился. Настя ему хоть и не говорила об этом, но порой ловила себя на мысли, что он сильно изменился. В весе набрал, выглядит солидно и важно, взгляд настолько уверенный, что очки теперь носит, стараясь это скрыть. Не всем нравится, когда их, словно рентгеном просвечивают. А Маркелова профессия обязывает в людях разбираться, с первого взгляда выводы делать, даже о незнакомых. Из симпатичного молодого человека он с годами превратился в привлекательного мужчину с поистине гипнотическим взглядом. Уверенный в себе, успешный, привлекательный — Насте не раз говорили, что ей повезло, выигрышный билет вытащила. Сейчас, спустя годы, она с лёгкостью соглашалась с этим. Да, ей повезло.
Повезло.
Осторожно к мужу подобралась, нависла над ним, потом поцеловала в уголок губ.
— Серёжа.
Он угукнул.
— Серёж.
— Я не сплю.
— Да, я вижу. — Щекой по его колючую щёку потёрлась и на ухо шепнула: — Вика у Григорьевых.
Маркелов вдруг встрепенулся.
— А который час?
— Девяти ещё нет.
Он глаза наконец открыл, но Настю смотрел ошарашено. Поморгал, вглядываясь в её лицо.
— А что она там делает?
— Мультики смотрит.
— Чёрте что, — проговорил он в растерянности, а ладони уже подхватили Настю под ягодицы. Носом в её грудь уткнулся. Она же щекой о его макушку потёрлась и улыбнулась.
— Серёжа, ты проснулся?
— А ты не чувствуешь?
Волосы его пригладила, рука опустилась ниже и приподняла его подбородок. Маркелов голову назад откинул, и Настя наклонилась к его губам.
— Это что, духи? — поинтересовался он чуть слышно. Заинтересованно вздёрнул бровь.
— Ну… ради такого дня.
— Какого дня?
Настя вернула его руку на своё бедро.
— Не отвлекайся, а. Я тебе потом расскажу.
Маркелов разулыбался.
— Да?
— Да. И нечего улыбаться, времени не так уж и много. Пользуйся моментом, пока ребёнка дома нет.
— Уговорила.
Рука нырнула под её сорочку, не обнаружила трусиков, и Маркелов довольно фыркнул, жену подхватил и перевернул на спину. Откинул в сторону одеяло, которое оказалось зажато между их телами. Спустил с плеч бретельки сорочки, прижался губами к Настиной груди. А когда она пальцы в его волосы запустила и ногтями чуть впилась в кожу, Маркелов голову поднял и в лицо ей посмотрел.
— Так что за день?
— Ты правда забыл или притворяешься?
Он только головой непонимающе качнул, загадочно улыбнулся и вернулся к прерванному, захватил губами её сосок. Настя на подушках откинулась, взгляд рассеянно скользил по комнате, остановился на окне, на раздувающихся от ветерка занавесках. Волосы мужа перебирала, дышала глубоко и губы кусала, чувствуя лёгкий и приятный озноб от его ласк, потом Серёжку за уши потянула, наверх. Он приподнялся на руках, и сразу её поцеловал. Настя ладонь к его тёплой щеке прижала. Серёжка по утрам таким смешным выглядел, на самом деле медведя напоминал. Взъерошенный, сонный, щёки колючие и румяные, а взгляд тёплый и лучистый. Чуть позже, когда он начнёт на работу собираться, взгляд изменится, станет цепким и деловым.
— С годовщиной, — шепнула она ему на ухо. Обнимала его руками и ногами, с дыханием пыталась справиться и ждала, когда муж перестанет вздрагивать после полученного удовольствия. По широкой спине его гладила, ногтями по ямке на пояснице провела, и Серёжка снова дёрнулся всем телом. Он губами к её шее прижался, приподнялся на локте и, наконец, выдохнул. Рассмеялся.
— Десять лет, солнце.
— Десять. — Настя осторожно пошевелилась, не желая, чтобы он отодвигался, даже ради того, чтобы избавить её от тяжести своего тела. Ладонью по его груди провела, пальцы поднялись выше, по шее к подбородку. — Даже не верится… А ты забыл? Как ты мог?
Он глаза на неё вытаращил.
— Я забыл? Насть, ты чего говоришь-то?
— Ой, да ладно, а то я тебя не знаю. Ты в прошлом году через две недели вспомнил.
— В прошлом году была не круглая дата.
— Круглая, — проговорила Настя. Серёжа всё-таки отодвинулся от неё, с довольным стоном на подушки рухнул и потянулся. Настя же наоборот села, поджав под себя ноги, только сорочку на груди расправила, бретельки на плечи вернула и подол одёрнула. Посмотрела на мужа. — Интересно, как мы следующую круглую дату встречать будем?
— А что, испытанный способ не действует? — Его рука добралась до её бедра, погладила. Смотрел с хитрецой и улыбался так, что Настя не удержалась и наклонилась, чтобы его поцеловать. Такое спокойное утро не часто выдавалось, когда в доме ребёнок, причём столь энергичный, как их Вика, не очень-то расслабишься, а тут только порадоваться остаётся, что дочь с утра пораньше к соседям запросилась, мультфильмы смотреть.
— У тебя сегодня много дел?
— Пара встреч. — Настя наклонилась к нему, он в лицо её вглядывался, по щеке погладил, и чуть заметно улыбнулся, глядя на её взъерошенные его усилиями тёмно-рыжие волосы. — Постараюсь вернуться не поздно.
— Постарайся, пожалуйста.
— В ресторан сходим?
Она плечами пожала.
— Можно.
— Можно, — передразнил Маркелов и ответил на лёгкий поцелуй.
В ванной обсуждали предстоящий банкет по поводу десятилетней годовщины свадьбы. Точнее, это Настя обсуждала, укладывая волосы в высокую причёску, говорила громко, стараясь перекричать звук льющейся в душе воды. Дождаться от Маркелова дельных ответов и советов по этому поводу не надеялась, и поэтому по большому счёту попросту делилась с ним новостями. Для празднества сняли банкетный зал в ресторане, и если бы не нужда приглашать нужных людей, Настя бы никогда подобное затевать не стала. Но собирались приехать родственники, были приглашены партнёры и коллеги Сергея, и когда Настя поняла, что количество гостей перевалило за несколько десятков человек, стало ясно, что отмечать придётся с размахом. Без особого желания, но с заделом на будущее.
— А Потаповых не будет, я тебе говорил? — Сергей воду выключил, из душа вышел, а Настя ему полотенце протянула.
— Нет, не говорил. Ну вот!
Он лишь плечом дёрнул.
— Они в Вену улетели пару дней назад. Забыл, значит.
Настя только руками развела, удивляясь.
— Он забыл. — Из ванной вышла и замерла, заметив на своей подушке бархатную коробочку. На Серёжку оглянулась, но тот к зеркалу подошёл, бритву взял и на Настю не смотрел. Она же быстро кровать обошла, коробочку открыла и посмотрела на свой подарок. Оставалось только завопить от восторга.
— Серёжка!
Муж из ванной выглянул, вроде переполошённый, но увидев её, счастливую, ухмыльнулся.
— Ты не забыл!
— Конечно, не забыл. А тебе стыдно должно быть, что могла так подумать. — Договаривал он уже ей в губы, на поцелуй ответил и стёр с Настиной щеки пену для бритья. А жена за шею его обхватила и повисла на пару секунд.
— Я тебя обожаю, я так хотела!..
— Знаю, что хотела. С годовщиной, милая.
Отпустив мужа бриться, Настя на кровать присела, снова подняла крышку коробочки и пальцем провела по ожерелью из розового жемчуга. Жемчужины все были одна к одной, крупные и сияющие. Не удержавшись, к зеркалу подошла и приложила ожерелье к шее. Сколько месяцев она о нём мечтала? Столько, что даже цена уже не важна.
Первыми с поздравлениями позвонили её родители, следом Серёжкины. Настя разговаривала со всеми, готовя завтрак, а когда Серёжа на кухне появился, гладко выбритый, благоухающий дорогим одеколоном, попросила:
— Сходи за Викой. Она хоть и обещала в десять прийти, но ты же знаешь, что надежды никакой.
— А что она с утра у Григорьевых делает? — Он пил апельсиновый сок большими глотками, потом пустой стакан в раковину сунул и Настю быстро поцеловал, проходя мимо.
— Так они вчера уехали в Павловск, забыл? Юля с няней, вот они с Викой и созвонились, ни свет ни заря.
— Бедная Раиса как там её по батюшке. С рассвета на ногах, да ещё лишний ребёнок на глазах.
— Кстати, о детях. Мама твоя просила, чтобы ты позвонил сегодня. А лучше заехал.
Сергей насторожился.
— Зачем?
— Кажется, твоя бабушка хочет ещё раз пересмотреть своё завещание.
— Нет, это невыносимо.
Настя мужа по плечу похлопала.
— Но это же твоя бабушка. Так что, крепись.
— А тебе смешно, да?
Она кивнула.
— Да.
— Да?
— Я же сказала. — И рассмеялась, когда Маркелов её схватил и к себе на колени силой усадил. Носом в вырез её кофты на груди уткнулся, губами прижался, а Настя попыталась его голову оттолкнуть. — Серёж. Серёжа, ты с ума сошёл? Иди за ребёнком! — Но когда он ладонями её щёки обхватил, наклонилась к нему и поцеловала. Взъерошенные волосы на его макушке пригладила.
За завтраком Маркелов заторопился. Ел быстро, на часы поглядывал и даже предпринял попытку за телефон схватиться, но Настя не позволила. С недавних пор, не желая, чтобы дочь брала с них дурной пример, было решено, что за столом они на телефонные разговоры не отвлекаются. Настя со своей стороны обещание держала, а вот у Серёжки вечно возникали какие-то очень важные дела и проблемы, которые ни минуты ждать не могли, даже если он их только что себе придумал. Приходилось бороться.
Вика завтракала со скучающим выражением на лице, недовольная, что её оторвали от лучшей подружки и мультфильмов, а завтракать она и не хотела, потому что они с Юлькой уже успели съесть по большому яблоку. И теперь она без всякого интереса водила ложкой в тарелке с хлопьями и мотала ногой.
— Куда мы сегодня пойдём? — спросила она, поглядывая на родителей.
Настя, проходя мимо, заправила дочке за ухо рыжий локон, чтобы в тарелку не лез. Плечами пожала.
— Не знаю. А куда ты хочешь?
— В зоопарк хочу. Пап, пойдём в зоопарк? На носорога посмотрим.
Сергей усмехнулся.
— Думаешь, он по тебе соскучиться успел?
— А вдруг? Пойдём?
— Зайчик, я сегодня работаю.
Вика тут же надулась.
— Ну вот. Ты всегда работаешь!
— Всегда работаю, — согласился Маркелов. — Чтобы маме покупать всякие безделушки красивые.
Настя замерла.
— Ну ты и нахал, — поразилась она. — Нашёл причину, да?
Сергей, совсем как она недавно, разулыбался и кивнул.
— Да.
Настя ему за спиной дочери кулак показала.
— Давай завтра пойдём, — предложил тем временем Серёжа дочке. — Завтра воскресенье. А сегодня съездите с мамой к бабушке и дедушке, навестите их.
Вика протянула отцу руку ладошкой вверх.
— Замётано!
Сергей ухмыльнулся, по детской ладошке несильно ударил, а вот Настя нахмурилась, глядя на дочь.
— Это что за выражение? Откуда ты его взяла?
Вика смущённо, но довольно заулыбалась.
— В школе все так говорят.
— Замечательно. Вот тебе и частная школа.
— Дети везде одинаковые, — подытожил Маркелов.
Решив проводить мужа до дверей и встретив его в коридоре, надевающего лёгкий льняной пиджак, Настя второй раз за этот день невольно отметила, насколько Серёжка изменился за последние годы. Когда они встретились много лет назад, когда женились, она не задумывалась о том, что с ними будет через несколько лет, какими они сами станут, а вот сейчас все перемены в глаза бросались. Она намеренно остановилась рядом с мужем, в зеркало посмотрела, и улыбнулась, перехватив его взгляд.
— Ты чего, Насть?
— Ничего, — тут же поспешила заверить она его, зная, что если озвучит ему истинную причину своих изучающих взглядов, Маркелов лишь фыркнет. Он не любил говорить на подобные темы, предпочитал принимать все изменения, как нечто само собой разумеющееся. А вот Настя на цыпочки приподнялась, воротник его рубашки расправила, по лацканам пиджака рукой провела, а после улыбнулась. — Обещаешь не задерживаться?
— Обещаю. Даже клянусь.
Она невольно улыбнулась, а он продолжил:
— Так что, можешь, смело заказывать столик в ресторане.
— В каком?
— В каком захочешь.
— Тогда в «Эгоисте».
— Хорошо. — Он наклонился к её губам. Поцелуй был лёгким и дразнящим. Настя в прищуренные от удовольствия глаза мужа смотрела, и чувствовала, как сердце бьётся — тяжело и неровно. — С годовщиной, милая.
— И тебя. Милый.
Он хмыкнул, а прежде чем отступить, ущипнул её пониже спины. Настя аж подпрыгнула, по руке его хотела шлёпнуть, но не успела. Только высунувшись в подъезд, напомнила:
— И цветы не забудь мне купить! Хочу ирисы!
— Сделаем.
Настя дверь за ним закрыла, заперла, а потом спиной к ней привалилась. Сегодня она была невероятно воодушевлена, и, видимо, Маркелов это тоже заметил, вон каким довольным выглядит. Всё-таки у него талант подыгрывать людям, извлекая из этого максимальную для себя выгоду.
— Мам, ты чего у двери стоишь? — Вика из кухни вышла, остановилась и в недоумении посмотрела. Она знакомо отставила ногу чуть в сторону, совсем, как отец, и руки на груди сложила. Рыжие косички, не слишком опрятно заплетённые, из чего сразу можно сделать вывод, что дочь с подружкой с утра над своими причёсками экспериментировали, лежали на худеньких плечиках, но взгляд девятилетней девочки компенсировал её хрупкость и юность. Выражение хоть и зелёных, Настиных глаз, Вике от отца досталось. И характер тоже маркеловский, и хватка. Настина — внешность, а характер — Сергея. Сумасшедшая смесь.
— Папу провожала.
— А чего его провожать? Он же не маленький.
— Много бы ты понимала, — улыбнулась Настя. К дочери подошла и приобняла ту за плечи. — Пройдёмся по магазинам? А потом я тебя к бабушке с дедушкой отвезу.
— А что мы купим?
— Я не знаю. Посмотрим. Купим что-нибудь абсолютно ненужное, но классное.
— Куколку для украшений! — тут же воскликнула Вика в возбуждении. — Помнишь, мы видели её в магазине? В шляпке и с собачками! На неё ещё можно вешать цепочки и кулончики.
— Купим куклу, — согласилась Настя. — Собирайся.
Иногда Насте не верилось, что прошло десять лет. А порой не верилось, что только десять. За эти годы столько всего случилось, что, наверное, на две жизни бы хватило. И в последние годы она наслаждалась покоем и стабильностью, как она это называла. Дочка росла, Вике уже девять, а Настя была уверена, что каждый день из её жизни помнит. Как она родилась, как её из роддома принесли, но не сюда, а в квартиру родителей Сергея, и как тот первые дни от кроватки не отходил. Не потому что помочь пытался или учился управляться с ребёнком, а просто смотрел на дочку, и, видимо, пытался осознать, что это его творение. Настя даже ругаться пыталась с ним: что он смотрит на ребёнка, взглядом сверлит, и из-за этого ребёнок вырастит нервным. Дети ведь всё чувствуют! Правда, как позже выяснилось, Вика сама обладала глубоким, гипнотическим взглядом. Даже когда совсем крохой была, её взрослый взгляд все знакомые отмечали, и незнакомые, кстати, тоже. Немного освоившись, Серёжка дочку на руки начал брать и носил её по большой родительской квартире, знакомя с окружением. Целые путешествия ей устраивал. Переносил её из комнаты в комнату, что-то рассказывал, а Вика опять же не спала и лишь глаза на отца таращила. И агукала время от времени, что Маркелова приводило в умиление. Он, вообще, оказался прекрасным отцом. Сам этого от себя не ожидал. Да и как можно было этого ожидать? Беременность была случайной, незапланированной, никто не мог сказать, что в итоге у них с Сергеем получится, а Маркелов искренне влюбился в ребёнка, а уж рыжие волосы дочки его в восторг приводили. Он так видимо этим восхищался, что в какой-то момент Настя его заподозрила в издевательстве. И лишь когда Серёжа всерьёз начал звать дочку солнечным зайчиком, успокаиваться начала. А сейчас Вика уже большая, скоро совсем взрослой станет, и это так странно. Вроде ещё совсем недавно в детский сад ходила, на ручки постоянно просилась, забиралась по ночам к ним в постель и рисовала на обоях карандашами странные каракули, которые Аркадия Львовна называла начальным проявлением большого таланта, а сейчас ей девять, и в подарок на день рождения она просит не куклу и не велосипед, а дорогой мобильный телефон. Настя, если честно, не понимала, зачем он ей нужен. В школе перед друзьями похвастаться? Правда, тема с телефоном быстро была забыта, и Вика попросила у родителей другой подарок. Но тут уже родители во мнениях не сошлись. Если Серёжка был не против купить ребёнку мобильный телефон, вещь всё-таки нужная и полезная, то Настя больше склонялась к собаке. Это желание девятилетнего ребёнка, по крайней мере, не казалось таким странным. Вот только муж отнёсся к этому довольно скептически. Хотя, Настя заранее и подготовилась к разговору с ним, и запаслась фотографиями с милыми щенками, в костюмчиках и с бантиками между висячих ушек, найденными в интернете. В постель вечером пришла и попыталась мужу эти картинки вместо его бумаг впихнуть.