Хэленка
Книга четвёртая
Глава 1
Аля лежала в спальне в мезонине дома, который не так еще давно строился с любовью и надеждой, в который каждый из членов семьи вложил свое представление об идеальном жилье. Она тщательно отгоняла мысли, стараясь в очередной раз сосредоточиться на изъянах на потолке. Неприятность состояла в том, что потолок был совершенно идеальным, без всяких изъянов, зацепиться ни взгляду, ни мозгу не за что. В дверь вошли, не постучав. Аля закатила глаза: сколько можно, должно же ему надоесть! Или... не должно? Упорства в достижении поставленных целей ему, уж точно, не занимать. Только, что за цели ты выбираешь, парень, и, главное, зачем они тебе. Как достало! Достало его чрезмерное внимание, ежевечернее появление в ее спальне, его постоянный контроль: "ты поела? ты приняла лекарства?". Кстати, лекарства она давно перестала принимать, высыпая их в унитаз, от них было только хуже, почему-то ни врачи, ни члены семьи не соглашались в это верить, пришлось сделать вид, что она смирилась, чтобы хотя бы никто не стоял над ней, проверяя, проглотила ли она очередную таблетку.
- Дани спит, - сообщил он, будто она сама не знала, уж что что, а дети всегда для нее на первом месте, в каком бы состоянии она не была. Честно сказать, только они задержали ее в этом мире. Именно задержали, дали отсрочку, мысль о том, что, как только они смогут обходиться без ее участия, она уйдет сразу и без сомнений, эта мысль давала силы, давала шанс продержаться. Все временно, все ненадолго, надо только чуть потерпеть.
Включился телевизор. Аля отвернулась на бок, искусственная жизни внутри ящика ее раздражала.
"Надо давно сломать его. Хотя, смысл в чем, притащит новый. Как же он меня достал! И вообще, что я парюсь? У меня был тяжелый день, имею полное право расслабиться".
И Аля расслабилась. Она перестала разгонять мысли, разрешив им дрейфовать свободно и самостоятельно, самим выбирать, что сегодня придет в ее воспаленный, все еще одурманенный лекарствами и тоской мозг.
Пришел день рождения дочери. Ее четырехлетие. Зная, что последует за ним, Аля, все же, не стала останавливать себя. "Хуже, все равно, не будет. Хуже не бывает".
Конец мая в прошлом году был невероятно теплым и солнечным, можно было развернуться на всю. День рождения Лали стал главным днем в году для всех членов семьи: она - идеальный ребенок, красивая, веселая, умная, деятельная, всегда была центром, притягивающим не просто любовь, а безусловное обожание всех окружающих. Были горы подарков, охапки цветов, толпа гостей, и детей, и взрослых. Было, правда, весело: музыка, танцы, игры, крики и хохот детей, солнце, свечи, песни, и обязательный фейерверк вечером. Отключилась Лали, как только Дэйвид принес ее в кровать, сегодня не потребовались ни сказки на ночь, ни колыбельные.
- Хочу поздравить маму именинницы, - промурлыкал Дэйвид на ухо.
- Там еще народ не разошелся, мы, наверное, должны спуститься, - неуверенно ответила Аля, спускаться не хотелось.
Дэйвид только ухмыльнулся и подхватил ее на руки, у него были свои представления, о том, что они должны делать.
Спустя время, обессилено валяясь рядом с ним на огромной кровати, Аля спросила:
- Почему я тебе до сих пор не надоела?
Дэйвид приподнялся и уставился на нее, опираясь на локоть.
- С чего ты взяла, что не надоела, надоела, еще как! Это же кошмар - я пять лет сплю с одной и той же женщиной!
- Ну, не с одной... - напомнила она, не удержавшись.
- Забудь. С одной. Ты - единственная. И я до сих пор до конца не могу поверить, что ты - моя, что ты ждешь меня, что ты хочешь меня.
- Ну, да, ну, да, что я люблю тебя, ты, и правда, не веришь. Даже чуть-чуть.
Дэйвид провел рукой по ее лицу, улыбаясь:
- Позволь мне сомневаться.
- Это стимулирует твое воображение?
- Еще как...
На следующее утро он уехал рано, Аля сквозь сон почувствовала его поцелуй и услышала:
- Пока, солнце!
Потом она снова крепко заснула, вчерашнее мероприятии потребовала слишком много сил. Аля намеревалась поспать как можно дольше, Марина должна была подстраховать, если Лали проснется, но понежится в постели не дал телефонный звонок.
"Опять что-то в клинике", подумала Аля с раздражением. "Надо было телефон выключить, зачем я нанимала руководителя, если он постоянно спрашивает меня, что делать".
Не глядя на определившийся номер, она нажала клавишу ответа и резко бросила:
- Да!
- Детка, я люблю тебя, - голос Дэйвида был крайне странным.
- Что случилось?! - Аля испугалась сразу, не сомневаясь в том, что что-то произошло.
- Выходи замуж за Ваньку.
Звонок закончился, и сколько она ни пыталась дозвониться, трубку больше не снимали. В панике она позвонила клиенту, работавшему в милиции и, на всякий случай, стала быстро одеваться. Когда, уже одетая, она собиралась зайти к Марине, чтобы предупредить, что уезжает - ей было необходимо ехать, хоть куда-нибудь, Дэйвид позвонил снова. Аля вздохнула с облегчением.
- Здравствуйте, - услышала она незнакомый женский голос, - Я медсестра скорой помощи, - Аля стала опускаться на ступеньку лестницы, из нее будто мгновенно ушла жизнь, - Автомобиль с номерным знаком ... вам знаком?
- Это машина моего мужа, - едва выдавила она.
- Простите. Больница номер ... . Приезжайте.
"Больница!", ухватилась она, "Значит, жив!".
Не разговаривая ни с кем из родных, она бросилась в гараж и через полчаса, не больше, была в реанимации, прорвавшись через заслон медперсонала.
Увидев мужа, Аля поняла, что все плохо, очень плохо. В нем почти уже не было жизни, это она научилась видеть на работе, шансов нет, что там бормочет врач, стоя за ее спиной, можно не слушать. Она очень нежно, боясь причинить боль, взяла его руку в свои. Рука была холодной.
- Пожалуйста, не уходи, - прошептала Аля, опустившись на колени у его кровати, - Ты же знаешь, я без тебя не могу! Пожалуйста! Дэйв, я люблю тебя! Не оставляй меня, умоляю!
Вдруг она увидела кривую ироничную улыбку на его губах, сейчас он откроет глаза и скажет что-то вроде "так я тебе и поверил!", но тут датчик запищал непрерывно, и врач, все еще стоящий за ее спиной, пробормотал:
- Я же говорил, никаких шансов.
Глава 2
Очнулась Аля в белой комнате, кровать была страшно неудобной и, поерзав, она стала переворачиваться.
- Лежи, не дергайся, - Иван прижал ее руки, лишая возможности шевелиться.
Она оглянулась и поняла, что от руки тянется трубка капельницы.
- Где Дэйвид, - спросила она, мозг отказывался сообщать информацию о том, что и почему она здесь делает.
- Похороны завтра, - услышала она безжалостный ответ. Тут голова, некстати, заработала, она все вспомнила и поняла, оттолкнув Ваньку и выдернув капельницу, Аля затряслась в рыданиях.
Она почувствовала резкую боль в руке, потом - Ванькины руки, обнимающие ее, прижимающие к его теплому телу, так хочется тепла! Так не хватает тепла! Не этого, другого! Других рук, другого запаха! Аля снова завыла, теряя силы, укол действовал слишком быстро.
- Тише, тише, детей испугаешь, - шептал Ванька, гладя по голове. - Так же нельзя, уже год прошел, ты все рыдаешь! Почему эти чертовы таблетки не действуют?!
Дальше Аля уже не слышала ничего, сознание затуманилось, она погрузилась в тяжелый сон без сновидений, без надежды.
Утром она опять увидела Ваньку в своей комнате. Он сидел в кресле, не сводя с нее глаз. Аля обреченно вздохнула.
- Что ты здесь делаешь?
- Тебе было плохо вчера.
- Думаешь, это повод остаться ночевать в моей спальне?
- Я только пришел, - быстро соврал он.
Аля помотала головой, встала и пошла в душ. Когда она вернулась, он все еще сидел на том же месте.
- Лали отвезла Верка, Дани у Аннушки, - сообщил Иван.
- Хорошо, я на работу съезжу, потом Лали сама заберу, предупреди.
- Кофе сварю?
- Спасибо, - в последнее время она подсела на кофеин, заменив им основную часть еды.
Она приехала в клинику, проверила кое-какие документы, устроила очередной разнос персоналу. Она знала, что врачи и медсестры частенько стали обсуждать резко изменившийся характер хозяйки, но держать себя в руках сил не было. Несколько человек, работавших еще с самого открытия, с которыми когда-то были самые близкие отношения, уже уволились, не смирившись с переменой ее отношения, но, как ни странно, на работе это не отразилось. Аля нашла новых специалистов, а то, что теперь ее боялись, как огня, положительно сказалось на выручке.
Утешало то, что хотя бы дети не раздражали. Присоединившись к другим мамашам на специальных местах, с которых все было отлично видно, Аля с удовольствием наблюдала, как весело болтается в воде бассейна Лали.
"Может, слишком напряженный график для пятилетнего ребенка", в очередной раз задумалась она, сегодня еще ожидал урок музыки. И это после двух часов в "Группе интеллектуального и эмоционального развития", так теперь называлась безумно дорогая группа детского сада, куда богатенькие бездельницы привозили детей только на занятия, и часа в бассейне. Хотя, ребенок в восторге, Лали с самого раннего возраста была в восторге от любой учебы, чем приводила в шок маму. Ей нравилось все: музыка, танцы, плавание, математика, но больше всего она любила, когда ей читали. Особенно Ванька. Аля, долгое время читавшая дочери "Золушку", "Красную шапочку" и так далее, не могла понять, чем так покорил малышку дядя. Когда она спрашивала, Лали говорила, что читали сказку, ее рассказы, о чем сказка была, звучали весьма неопределенно. С Ванькой она старалась не контактировать лишний раз. Стало понятно, когда, спустя несколько дней после похорон, девочка спросила: "Ты теперь, как Гертруда, будешь в папиных башмаках на Ванечке жениться?".
Аля попыталась поговорить с Иваном по поводу выбора литературы для ребенка, доказывая, что четырехлетняя девочка мало что понимает в "Гамлете" или "Короле Лире", но тот имел свое мнение по этому вопросу, да и малышке нравилось, и она сдалась. К тому же, на тот момент существовали более важные проблемы.
Аля хмыкнула, вспоминая чтение Ванькой "Ромео и Джульетты" в ролях. Кстати, он обещал исполнение на бис перед всей семьей. Господи, кто бы мог подумать, супер мачо Князев, агрессивный драчун и наглый выпендрежник будет исполнять роль Джульетты в пьесе собственной постановки для ее дочери. Аля покачала головой, улыбаясь своим мыслям, днем он вызывал гораздо более теплые чувства, особенно, когда они не наедине, еще лучше, когда они на расстоянии друг от друга. Чем больше расстояние - тем теплее чувства.
Аля встретила дочку в раздевалке, помогла переодеться и тщательно высушила золотистые волосы.
- Меня Ванечка в кафе на обед пригласил, - с совершенно деловым видом сообщила девочка, обуваясь.
- Ну, вот! А меня не пригласил, - сделала огорченный вид Аля.
- Ой, Аленька, ну что ты, ты же знаешь, я тебя всегда приглашаю, ты можешь пойти со мной, - слово "мама" малышка произносила только в моменты особой близости.
- Хорошо, с тобой я согласна идти куда угодно, - прижалась она к дочери.
"Будем изображать счастливое семейство на зависть окружающим".
Обычно, Аля старалась нигде с Ванькой не появляться, ревнивые взгляды незнакомых женщин ее раздражали и выводили из равновесия.
Она, молча, наблюдала, как дочь доедает десерт, когда ее отвлек голос Ивана.
- Даже в Грузии траур носят год.
Аля уставилась на него в изумлении:
- Я не ношу траур.
Она, в самом деле, преднамеренно не надевала черного, опасаясь расспросов и взглядов, полных сочувствия.
- Я не об одежде. Мы решили, что тебе необходимо развлекаться, завтра идем в клуб.
- Куда?!
"Кто-то из нас слегка не в себе".
- Мы идем в клуб. Будешь сопротивляться, оттащим насильно.
- Что мне там делать?
- Веселиться, что же еще? Будешь веселиться некачественно, придется повторить, и так, пока не сработает.
- У меня ребенок трехмесячный, нормальные мамы по клубам не шастают.
- Нормальные, может, и не шастают, а тебе можно.
Аля вздохнула, если уж семейству что-то втемяшится в голову, сопротивляться бесполезно.
Глава 3
Следующим вечером, уставшая и злая, она сидела перед стойкой бара. Больше всего хотелось очутиться дома в своей постели. Грохот музыки раздражал и без того воспаленный мозг.
"Что я здесь делаю, они же знают, что я не люблю танцевать, странный выбор места".
Рядом примостился парень лет девятнадцати, не больше.
- Привет, угостить тебя выпивкой? - перекрикивая музыку, обратился он.
"Ванька, что ли подослал?", равнодушно подумала Аля. Только сейчас она поняла, что бокал в ее руке пуст, хотя и не помнила, когда умудрилась выпить свой мартини.
Она отрицательно покачала головой.