Я лежала на его руке и испытывала незнакомый мне покой и в то же время тревогу, глубоко вздохнув, я спросила.
— А что ты хочешь услышать?
— Что угодно, просто расскажи о себе? — улыбнулся он мне, обнадеживающей улыбкой.
И я заговорила, я рассказывала ему о моем городе, мама и сестренке, о больнице в которой я работала, и мне было так спокойно и уютно, что я даже не обратила внимания, кода он стал поглаживать меня через ткань. Стоило мне замолкнуть, и он задавал какой-нибудь вопрос, и я снова начинала рассказывать. Мы говорили обо всем, кроме причин по которым я попала в эту ситуацию, я не хотела, а он, чувствуя мое нежелание, не спрашивал, хотя несколько раз он и пытался спросить намеками, но я уходила от ответа, и он оставил попытки что-то узнать. Я и сама не заметила, как он расстегнул мою блузка, но стоило его руке, нежно прикоснуться к моей обнаженной груди, как я напряглась.
— Что ты делаешь? — наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах огонек, которого там раньше не было.
— Я просто ласкаю тебя, тебе же это нравится, не так ли? — ответил он, продолжая поглаживать мою грудь.
Меня учили всегда говорить правду, вот и сейчас я, покраснев, кивнула, так как чувствовала, что от каждого его прикосновения меня бросает в жар, а дыхание сбивается.
— Ты очень красивая девушка, Юля — шепнул он наклоняясь, и целуя меня в губы, и тут я пропала.
Это уже не был тот нежный поцелуй, которым он соблазнял меня раньше, это был требовательный поцелуй, полный страсти и я капитулировала, от тех ощущений, которые он дарил. Его губы сводили меня сума, и постепенно, будто чувствуя меня, он стал спускаться поцелуями к моей шее, а затем припал к моей жилке на ней, что вызвало мой первый стон. Руки тем временем продолжали ласкать мою грудь, то потягивая соски, то просто поглаживая их, что в свою очередь, заставляло мое тело изгибаться в попытке прижаться к нему сильнее. Отстранившись на секунду, он стянул с меня блузку и продолжил ласкать мое тело губами.
К этому времени я окончательно потеряла контроль над собой, я стонала и прижимала его к себе, молясь только о том, чтобы он не останавливался. И вот уже его руки скользят ко мне в штаны и касаются моих нежных губок, а губы накрывают пику моей левой груди, крик срывается с моих губ, и я впервые в жизни узнаю, что значит летать. Когда я пришла в себя, штанов и трусиков на мне уже не было.
Найдя его глазами, я увидела, как он надевает на себя презерватив, а потом поворачивается ко мне и снова возвращается в постель, тут же накрывая мои губы своими. Его руки снова ласкают меня там, и вот я уже снова тянусь к его рукам, а мое тело, как музыкальный инструмент, играет под его ласковыми руками и губами.
— Ты очень нежная — шепчет он, накрывая меня собой — я буду аккуратен и постараюсь не причинять тебе лишней боли, но ее не избежать, прости.
Он проникает в меня и замирает на пару секунд, а потом резким толчком разрывает барьер моей невинности. Я вскрикиваю, а он замирает, давая мне время привыкнуть.
— Самое плохое позади, — шепнул он, целуя мое лицо — теперь будет только приятно, поверь мне.
И я ему поверила, а дальше мое тело порхало, будто взлетая, а он вел меня все выше и выше, все время, убыстряя свой темп, к которому я приспосабливалась и, усиливая нажим, пока мы оба, наконец, не полетели.
Я почувствовала, как он медленно выходит из меня, а потом вдруг услышала его ругательство. Открыв глаза, я увидела, что он держит в руках презерватив, а тот явно порван. Я в ужасе уставилась на него, а он на меня, и вдруг его бледное лицо исказилось страхом, а глаза остекленели, а в следующий момент он схватил меня за плечи и встряхнул.
— Не смей беременеть — прошипел он — слышишь? Не смей этого делать! Это будет ее ребенок, поняла! Не твой, а ее!
— Я поняла! — испугано воскликнула я, пытаясь вырваться из его хватки, но он сжал пальцы сильнее, причиняя мне боль — Мне больно, отпусти!
Я увидела, как в его глазах появляется осмысленное выражение, и он чертыхнувшись отпустил меня, потом слетел с постели и отошел к окну, а я, подскочив с кровати, бросилась в ванную, где и просидела следующие два часа под душем, пытаясь понять, что же со мной сегодня произошло? Потом я услышала стук в дверь и его слова.
— Юля, прости, я не хотел тебя обидеть! Выходи, пожалуйста, иначе я выбью эту чертову дверь.
И опять у меня не было выбора, я, замотавшись в огромное полотенце, выползла из ванной. Он стоял у дверей, и едва я вышла, наши глаза встретились.
— Прости, я такой дуррак, — в его голосе звучало раскаянье и нежность — я не хотел пугать тебя, просто, когда я понял, что кончил в тебе, я подумал…
Он замолчал, явно пытаясь подобрать слова, и не смог, а потом вдруг сказал,
— Давай поспим, все равно нас до утра никто не ждет — но поймав мой взгляд, добавил — я не причиню тебе вреда, просто поспим вместе и все.
Ту ночь мы спали в одной кровати, а утром я проснулась на его плече.
— Доброе утро! — улыбнулся он мне.
— Доброе! — покраснела я.
Он долго смотрел на меня, а потом, вдруг посуровев, сказал.
— Давай вставать, нам пора возвращаться.
Когда я оделась, он отвез меня в центр, отдал мне деньги и уехал, а уже через неделю, подписав контракт, я прошла процедуру оплодотворения.
— Подожди-подожди! Ты хочешь сказать, что ребенок вполне может быть и твоим? — спросила меня Мила, ставя передо мной очередную кружку успокоительного чая
— Да! — кивнула я, беря кружку в руки.
— Тогда, нам просто нужно сделать тест на материнство и все!
— Он никогда не согласится, — усмехнулась я — а у меня нет таких денег.
— Но ты же должна была получить девяносто тысяч? — удивилась подруга — Или ты их сестре отдала?
— Я не получила эти деньги, так как сбежала на девятом месяце, и не отдала ребенка, — покачала я головой — просто послушай и ты все поймешь — видя ее готовность задать следующий вопрос перебила ее я.
4
Уже через две недели, когда Елена Михайловна убедилась, что плод прижился и нормально развивается, даже очень активно, для своих двух недель (что ее очень смущало, так как плод был больше) меня забрали к себе Рябинины. К моему удивлению, встречала меня сама Лили.
— А вот и ты! — улыбнулась она мне — это все твои вещи? — кивнула она на мою сумку и когда получила ответный кивок, сказала своему водителю — Толик, забери сумку, пожалуйста.
— В этом нет необходимости, — попыталась возразить я — она не тяжелая.
— Ты носишь ребенка и тебе нельзя таскать тяжести. Тем более, это одна из его обязанностей — пожала она плечами.
Видя, как парень кладет мою сумку в багажник, я призналась.
— Просто я привыкла сама за собой ухаживать.
— Я поняла, но тебе пора отвыкать, рядом с Сергеем тебе придется быть слабой и позволять за собой ухаживать, — таинственно бросила она — он у нас рыцарь, и ему просто необходима леди.
То с какой нежностью и любовью эта женщина говорила о муже, потрясло меня, и я почувствовала себя еще больше не в своей тарелке, ведь в ту ночь я сходила сума в его объятьях. Я старалась забыть об этом, и сейчас едя в этой машине, опять ощущала себя виноватой особенно из-за того, что безумно боялась, что ребенок мой. Лили же тем временем продолжала болтать, при этом постоянно желая получать мои ответы.
— А ты любишь театр? — прозвучал очередной вопрос.
— Очень! — призналась я — В нашем городке был свой маленький театр и, когда приезжал новый спектакль, моя мама всегда вела нас на него. Это было волшебно!
— Я тоже обожаю театры, это ощущение ожидания, перед тем как откроется занавес и сам процесс! Это просто неописуемое блаженство!
— Я с вами полностью согласна — улыбнувшись, кивнула я.
Она внимательно посмотрела на меня, а потом сказала.
— Юль, а может все же на ты, а то я как-то чувствую себя от выканий старой и немощной.
— Ой, извините. извини, я не хотела — смутилась я.
— Да ладно тебе! — рассмеялась она — ты такая милая, когда краснеешь и еще на будущее, чтобы сразу все на места поставить, ты испытала блаженство в объятиях моего Сергея?
Я окончательно покраснела, но ее требовательный взгляд не давал мне отвести свой и требовал честного ответа и я призналась.
— Да!
— Вот и чудесно! — как-то неожиданно обрадовалась она — И не надо так смущаться, я сама этого хотела так, что я очень рада за вас!
Я удивленно смотрела на нее, а она вдруг сказала.
— Я хочу подружиться с тобой, ты мне очень нравишься и я хочу, чтобы этот ребенок рос в ощущение мира и понимания, а не смущения, ты не против?
— Нет, что ты! — искренне воскликнула я.
— Тогда давай будем подругами, и эта история с той ночью не будет стоять между нами. Хорошо?
В ее глазах было столько надежды, что я просто не смогла не согласиться.
— Хорошо! — кивнула я
— Вот и славно! — радостно воскликнула она.
Остаток пути мы провели, болтая обо всем. Оказалось у нас много общих интересов и к концу пути, от неловкости, смущения и непонимания не осталось и следа.
Когда машина остановилась, и водитель вышел, Лили вдруг напряглась и грустно посмотрела на дом, а потом, взяв себя в руки и будто надев счастливое лицо, сказала.
— Ну, что пошли, я познакомлю тебя с нашими домочадцами?
Я могла только кивнуть, не понимая, что же не так.
Когда мы вошли в дом, там нас уже ждал Сергей и еще три женщины, одна из которых была полной копией Лили, что меня потрясло куда больше, чем новая встреча с Сергеем. Женщина выглядела идеальной, а отсутствие бледности, делало ее похожей на богиню и только ледяной взгляд, который я поймала впервые секунды, насторожил меня и сказал, что эта женщина опасна.
Тем временем Сергей подошел к жене и с нежностью обнял ее.
— Милая, ты меня напугала! Мы же договаривались, что Толик заберет Юлю! А если бы тебе опять плохо стало? — нежно пожурил он жену.
— А я ей говорила Сереж, но ведь, когда ей вожжа под хвост попадет, она никого не слушает! — пожаловалась копия.
— Ну не стало же! — чуть поморщившись, игнорируя свою копию, но при этом веселым и нежным голосом ответила Лили — Но мы не вежливы к Юлии! — отстраняясь от мужа, улыбнулась она мне — Юль, знакомься, это моя мама Римма Игоревна, — указала мне Лили на женщину, которая была ее копией, только старшего возраста — а это моя сестра-близнец Лидия — уже каким-то наигранным тоном, представила она свою копию.
— Рада познакомиться! — поприветствовала их я.
— Здравствуйте — кивнула Римма Игоревна.
А Лидия лишь кивнула, осмотрев меня странным взглядом с ног до головы, что вызвало во мне желание убежать и спрятаться.
— А это Марта, — указала Лили на третью пожилую женщину, с добрым лицом и ласковыми глазами, а потом улыбнулась мне, будто чувствуя мою неуверенность, добавила — она у нас экономка и повариха по совместительству.
На этот раз меня встретила нежная материнская улыбка и я сразу вспомнила свою маму, у которой была такая же улыбка…
— Ну, что теперь мы все знакомы — капризный голос Лидии прервал мои мысли — может мы все же, пообедаем, а то мне еще на работу возвращаться!
— Конечно, дорогая, пойдемте! — поддержала дочь Римма Игоревна.
Я видела, что Лили это не нравится и, что она хотела что-то сказать, но она промолчала. На этом обеде я поняла одно, в доме правят Римма и Лидия, Лили же изредка взбрыкивается и настаивает на своем, а Сергей в семейные дела не лезет, доверяя все решать жене, и лишь изредка вмешивается, когда считает, что Лили ущемляют. При этом он был так нежен к жене и так ухаживал за ней, что при виде этого меня одолевала зависть, а еще мне хотелось, чтобы так он смотрел на меня. Но вот, наконец, обед закончился и Лидия, жалуясь на жизнь и на то, что ей приходится работать уехала на работу, а Римма ушла к себе отдохнуть. И только тогда, я увидела, как повеселела Лили и как радостно прижалась к мужу, который сидел рядом, а он тут же прижал ее к себе и поцеловал. Мне сразу захотелось уйти, я почувствовала себя лишней, а еще испытала чувство ревности, что окончательно выбило меня из равновесия.
— Ты в порядке? — спросил он тихо, поглаживая ее волосы.
— Да! — кивнула она — Терпеть не могу такие дни!
— Я тоже! — улыбнулся он ей — Чем сегодня займешься?
— Проведу день с Юлей и малышом, может, мы куда-нибудь съездим, может и ты с нами, если соберемся?
— Прости, — покачал он головой, вскользь взглянув на меня — но у меня полно работы.
— Я знала, что ты так ответишь, но ты тоже должен проводить время с малышом — ответила она расстроено и журя его одновременно.
Пару секунд он молчал, а потом вдруг предложил.
— А давай, я вечером с вами побуду и ради этого приеду пораньше!
— Ты, правда, это сделаешь? — радостно посмотрела на него жена.
— Для моей малышки я готов на все, что угодно! — ответил он, нежно глядя на нее.
— Тогда ладно, но ты обещал. — воскликнула она, вырываясь из его объятий и вставая.
В этот момент она походила на ребенка, который получил обещание, что ему купят игрушку, и было просто невозможно не улыбнуться, глядя на нее.
— Ну, что пошли, я покажу тебе дом — сказала она, весело глядя на меня.
Остаток дня, мы провели, изучая дом и болтая ни о чем. Когда она показала мне пустую еще не готовую детскую, где стояло только кресло, и было огромное окно, выходящее на парк у дома, ее лицо снова стало грустным.
— Я бы хотела постелить сюда теплый деревянный паркет, а возле кроватки сделать коврик. Еще я бы хотела, чтобы солнце из окна попадало на кроватку малыша, а на стенах был какой-нибудь летний пейзаж с солнцем, голубым небом, ручейком, с зеленью и цветами — грустно сказала она мне.
— А что тебе мешает? — удивилась я.
— Мама с Лидией, они считают, что тут должен быть ковер на всю комнату стены определит пол ребенка, а окно нужно уменьшить — грустно призналась Лили.
Мне стало искренне, жаль ее и сказала.
— Лили, но ведь это твой дом и твой ребенок, а значит, никто кроме тебя не должен решать, какой будет детская, ты должна решиться и настоять на своем!
Она посмотрела мне в глаза, а потом с надеждой спросила.
— Ты правда так думаешь? Тебе нравится моя идея?
— Конечно! — воскликнула я искренне.
— Тогда будет то, что я хочу! — улыбнулась Лили.
Вечером она легла полежать, а я, устроившись в гостиной на диване, лежала и смотрела как садится солнце, когда услышала шорох за спиной, обернувшись, я увидела Сергея и почувствовала себя неуверенно так, как на мне были только не давящие шорты, чтобы не навредить ребенку и футболка. Я села, не зная, как себя вести и не воспримет ли он то, что я лежу в гостиной как оскорбление, но тут же услышала его слова.
— Не надо — улыбнулся он мне — ты так хорошо и уютненько лежала, и тебе явно было очень хорошо, а значит, и ребенку тоже было хорошо. Как ты себя чувствуешь?
Я смутилась и покраснела, ведь он поймал меня в секунды расслабленности. Да мне было хорошо и я, лежа на этом диване, думала о сестре. Ее вчера выписали, а ее состояние считали очень хорошим, оставалось только расплатиться с долгами и все. Сейчас она жила у моей подруги и я теперь постоянно буду высылать Наде деньги, чтобы она не сидела у нее на шее, а осенью Анютка поступит в институт, но это осенью. И тут меня поймали за этими мыслями, да еще и в таком неприглядном виде.
— Все хорошо, спасибо. — ответила я, но ложиться уже не стала.
— А где Лили, ты ужинала? — спросил он меня.
— Она решила прилечь, устала, но обещала вечером спуститься, — ответила я — да, ужинала, но могу посидеть с тобой, если тебе скучно.
«И откуда только смелость взялась!» отругала я себя, видя, как изумление проступает на его лице. Но тут он ответил.
— Спасибо, я буду очень рад твоей компании.
Мы перебрались в столовую. Пока он ел, я просто сидела рядом и наблюдала за ним. Есть мне не хотелось, поэтому я спокойно следила за тем, как ест он. Мы молчали, но в комнате было какое-то ощущение покоя, будто все правильно и нам обоим было хорошо, но тут влетела ураганчик.