После - Анна Тодд 25 стр.


– Нет, Тесса… – начинает он.

Я выдергиваю руку из его пальцев, и он стискивает зубы.

– Привет, ребята!

В коридоре появляется Лэндон, и я улыбаюсь. Он лохматый, и на нем такие же клетчатые штаны, как на мне. Он очаровательно невыспавшийся. Прохожу мимо Хардина навстречу ему. Я не хочу, чтобы Хардин видел, как мне больно от того, что он болтал с Молли, когда мы были вместе.

– Как спалось? – спрашивает Лэндон, пока я спускаюсь за ним по лестнице, оставив растерянного Хардина наедине с самим собой.

Как я и предполагала, Карен приготовила замечательный завтрак. Через несколько минут Хардин садится за стол, но к этому времени я уже кладу себе яйца, бекон, тост, а также вафли и несколько виноградин.

– Спасибо, что приготовили нам такой замечательный завтрак, – благодарю я Карен от себя и частично от Хардина; я знаю, он не будет лишний раз беспокоиться.

– Спасибо, дорогая, как спалось? Надеюсь, гроза вам не сильно мешала? – улыбается она.

Хардин заметно напрягается, очевидно, испугавшись, что я расскажу про его кошмар. Он должен понимать, что я никогда бы не упомянула об этом, так что его недоверие только раздражает меня еще сильнее.

– Я прекрасно выспалась. Не соскучилась по своей общажной койке, вот уж точно!

Я смеюсь, и все тоже смеются, кроме Хардина, конечно. Он пьет апельсиновый сок, не сводя глаз со стены. Кен и Лэндон начинают обсуждать какой-то футбольный матч, и дальше до конца завтрака следует несерьезная болтовня.

После завтрака снова помогаю Карен помыть посуду. Хардин торчит в дверях, не предлагая помощи, просто на меня таращится.

– Ничего, если я спрошу, это теплица во дворе? – спрашиваю я Карен.

– Да. В этом году я там мало работала, но вообще я очень люблю садоводство. Видела бы ты, что было прошлым летом! Тебе тоже это нравится?

– Да, у моей мамы – теплица на заднем дворе, я провела там большую часть своего детства.

– Правда? Ну, если вы будете приходить чаще, мы сможем что-нибудь там сделать, – говорит она.

Она такая добрая и любящая. Всегда хотела, чтобы мама была такой.

Хардин неожиданно исчезает и, появившись вновь, выразительно покашливает. Мы поворачиваемся и смотрим на него.

– Нам уже пора, – говорит он, и я хмурюсь.

У него в руках – моя одежда и сумка с кедами. Довольно странно, что он не хочет дать мне время на переодевание, и несколько неудобно идти в его вещах, но я следую за ним. Обнимаю Кена и Карен на прощание, пока Хардин нетерпеливо топчется у выхода. Обещаю им скоро зайти и надеюсь, что так и будет. Я знаю, что не смогу тут бывать, но это такое приятное событие в моей обычной жизни, без уроков, будильников, занятий. Не хочу, чтобы оно закончилось.

Глава 51

В машине воцаряется неловкое молчание. Я держу вещи на коленях и гляжу в окно, ожидая, когда Хардин нарушит затянувшуюся паузу. Но он ничего не говорит, и я достаю из сумки телефон. Он не включается, видимо, разрядился за ночь. Все равно жму, и экран загорается. С облегчением вижу, что новых сообщений и вызовов нет. Тишину нарушают только тихий шум дождя и шорох «дворников».

– Ты еще злишься? – спрашивает наконец Хардин, когда мы въезжаем на территорию кампуса.

– Нет, – вру я.

Я не то чтобы злюсь, мне все еще больно.

– А мне кажется, злишься. Не веди себя как ребенок.

– Я и не веду. Ни капли не расстроюсь, если ты решишь меня бросить и пойти переспать с Молли, – говорю я в сердцах.

Не выношу мысли о нем и Молли. Когда я об этом думаю, у меня тянет в животе. Что он в ней нашел? Розовые волосы? Татуировки?

– Я не собираюсь этого делать. И вообще, это не твое дело, – издевается он.

– Конечно, ты так поскакал отвечать по телефону, когда я собиралась… сам знаешь что, – бормочу я.

Мне лучше молчать. Я не хочу ссориться с Хардином, особенно когда я не знаю, когда мы увидимся снова. Я действительно не хочу, чтобы он бросал литературу. Он просто всякий раз выжимает из меня все соки.

– Это не так, Тереза, – говорит он.

Значит, он снова называет меня Терезой?

– Вот как, Хардин? А мне кажется, именно так. Но мне на это плевать. Я знала, что этим закончится, – наконец признаюсь я и ему, и себе самой.

Я не хотела покидать дом его отца именно потому, что мы неизбежно возвращаемся к обычным отношениям. Как всегда.

– Что закончится?

– Это… мы. Твое хорошее отношение ко мне. – Я боюсь поднять глаза: именно так он всегда пытается меня обидеть.

– И что с того? Ты собираешься не общаться со мной еще неделю? Мы оба знаем, что в выходные ты снова окажешься в моей постели.

Я не верю своим ушам.

– Ч-что?! – кричу я.

Я в шоке от его слов. Никто так со мной не говорил, никто и никогда не относился ко мне так неуважительно. Из глаз брызгают слезы, и именно в этот момент мы подъезжаем к парковке. Не слушая его, я хватаю вещи и пулей бегу к себе. Проклинаю себя за то, что бегу по газону, а не по тротуару, но мне хочется оказаться от Хардина как можно дальше. Когда он сказал, что хочет меня, разумеется, он имел в виду секс. Я знала, но сейчас это особенно больно осознавать.

– Тесса! – я слышу его голос.

Одна из туфель Стеф падает на землю, но я не останавливаюсь. Куплю ей новые.

– Черт побери, Тесса! Остановись! – кричит он снова.

Я не ожидала, что он рванет за мной. Я стараюсь бежать быстрее. Наконец, оказываюсь у здания общежития и забегаю в коридор. Вбегаю в комнату и там уже не сдерживаю рыданий. Захлопываю дверь. Мое лицо мокро от слез и дождя. Я поворачиваюсь, чтобы взять полотенце и вытереться, и застываю: на кровати сидит Ной. О господи, только не сейчас! Хардин может начать ломиться в любую секунду!

Ной встает и бросается ко мне.

– Тесса, что случилось? Где ты была?

Он пытается коснуться ладонью моей щеки, но я уклоняюсь от прикосновения. В глазах Ноя мелькает боль.

– Я… прости меня, Ной, – плачу я.

В этот миг Хардин распахивает дверь с такой силой, что трещат петли.

При виде Хардина глаза Ноя мгновенно расширяются и тут же сощуриваются; он пятится от меня с таким лицом, что внутренне я вся содрогаюсь. Хардин бросает туфлю на высоком каблуке, оброненную мною, и проходит в комнату, не обращая на Ноя внимание.

– Я не то имел в виду, – говорит он.

Ной смотрит на меня, и в его голосе звучит нескрываемая ненависть.

– Значит, вот, где ты была? Ты провела ночь с ним? На тебе его одежда? Я пытался дозвониться до тебя всю ночь и все утро, я оставил тебе тысячу сообщений, а ты была с ним?

– Что? Я… – начинаю я и поворачиваюсь к Хардину. – Ты копался в моем телефоне? Ты все удалил! – кричу я.

Разум подсказывает мне обращаться к Ною, но сердцем я замечаю только Хардина.

– Да… удалил, – признается он.

– Какого черта ты это сделал? Ты отвечаешь на звонки Молли и при этом удаляешь сообщения от моего парня?!

Хардин морщится, когда я называю Ноя своим парнем.

– Как ты смеешь так шутить надо мной, Хардин! – рыдаю я.

Ной берет меня за руку, поворачивая лицом к себе, и Хардин бьет его в плечо.

– Не трогай ее! – рычит он.

Это нереально. Я смотрю на происходящее со стороны, как на разворачивающуюся на экране мыльную оперу.

– Не учи меня, что мне делать со своей девушкой, придурок, – сердито огрызается Ной, толкая Хардина.

Хардин кидается вперед, но я хватаю его за футболку и оттягиваю назад. Может, мне стоит дать им подраться. Хардин заслуживает хорошей затрещины.

– Прекратите! Хардин, уходи! – Я утираю слезы.

Хардин снова смотрит на Ноя и встает передо мной. Протягиваю руку и кладу ладонь ему на спину, надеясь, что это его успокоит.

– Нет, на этот раз я не уйду, Тесса. Я и так часто это делал. – Он выдыхает и проводит рукой по волосам.

– Тесса, вели ему выйти! – командует Ной, но я не обращаю внимания, потому что хочу знать, что скажет Хардин.

– Я не хотел говорить того, что сказал тебе в машине, не знаю, зачем я ответил на звонок Молли. Просто по привычке, кажется. Дай мне еще один шанс, пожалуйста! Я знаю, у меня и так их было много, но мне нужен еще один. Пожалуйста, Тесс!

Хардин тяжело вздыхает. В голосе его слышится страдание.

– С какой стати, Хардин? Я постоянно давала тебе шанс быть моим другом, снова и снова. Я не думаю, что хочу пробовать еще раз.

Понимаю, что на нас смотрит Ной, но меня это больше не волнует. Знаю, это неправильно, я ошибаюсь, но я ничего так не желала в своей жизни.

– Мне нужна не дружба… Мне нужно больше, – звучит как гром среди ясного неба.

– Ты не хочешь.

«Хардин ни с кем не встречается», – напоминает мне подсознание.

– Нет, хочу. Хочу.

– Ты говорил, что ни с кем не встречаешься и что я не твой тип, – напоминаю я ему.

Я еще не до конца осознаю, что этот разговор происходит на глазах у Ноя.

– Да, ты не такая, как я, а я не такой, как ты, но поэтому мы и подходим друг другу. Мы разные, но мы похожи. Однажды ты сказала мне, что я делаю тебя хуже. А ты делаешь меня лучше. Я знаю, ты тоже чувствуешь это, Тесса. Да, я ни с кем не встречался, до тебя. Ты заставляешь меня хотеть быть чьим-то, хотеть быть лучше. Я хочу, чтобы ты считала меня достойным себя, чтобы ты хотела меня так же, как и я тебя. Я хочу спорить с тобой, даже орать, пока один из нас не признает, что мы не правы. Я хочу заставлять тебя смеяться и слушать твои рассуждения о классике. Просто… ты мне нужна. Я знаю, что бываю жесток иногда… хорошо, всегда, но это только потому, что я не знаю, каким еще можно быть. – Он переходит на шепот, глаза дико горят. – Я был таким слишком долго. И я не хочу больше быть таким. С тех пор, как встретил тебя.

Я потрясена. Он высказал все, что я хотела, но я никогда не думала, что он действительно на это осмелится. Это не тот Хардин, которого я знаю, но то, как торопливо он говорил, как тяжело и неровно он дышит, подтверждает, что он говорит искренне. Не знаю, как я смогла устоять на ногах после такого признания.

– Какого черта? Тесса? – в отчаянии спрашивает Ной.

– Тебе нужно уйти, – шепчу я, продолжая глядеть Хардину в глаза.

Ной делает шаг вперед и победно восклицает:

– Спасибо! Я уж думал, это никогда не кончится.

Хардин выглядит совершенно разбитым, абсолютно раздавленным.

– Ной, я сказала, тебе нужно уйти, – повторяю я.

Оба резко выдыхают. По лицу Хардина пробегает волна – и я протягиваю к нему руки, вкладываю свои маленькие пальцы в его дрожащие ладони.

– Что? – кричит Ной. – Ты шутишь, Тесса! Мы так давно знаем друг друга, а этот парень просто тебя использует. И он бросит тебя, как только тобой наиграется, а я люблю тебя! Не совершай ошибку, Тесса, – умоляет он.

Я понимаю, какую боль причиняю, но не могу остаться с ним. Я хочу быть с Хардином. Я хочу быть с ним больше всего на свете. И Хардин хочет быть со мной. И только со мной. Сердце снова сжимается, и я смотрю на Ноя: он открыл рот, чтобы еще что-то сказать.

– Я бы сейчас не стал больше ничего говорить, – предупреждает Хардин.

– Мне очень жаль, что так получилось, но я не шучу, – говорю я.

Ной не говорит ни слова. Он молча берет рюкзак и выходит из комнаты.

– Тесса… я… ты действительно чувствуешь то же, что и я? – спрашивает Хардин, и я киваю.

Как он мог не видеть этого раньше?

– Не кивай, пожалуйста, скажи это, – с отчаянием произносит он.

– Да, Хардин, я тоже чувствую это.

Я не умею красиво и умно говорить, но кажется, ему достаточно этих простых слов.

Улыбка, озарившая лицо Хардина, отчасти облегчает боль, что я чувствую, разбив сердце Ноя.

– Что нам теперь делать? – спрашивает он. – Я в этом деле новичок, – усмехается он.

– Поцелуй меня, – говорю я, и он прижимает меня к груди, сжимая ткань на моей спине.

Губы у него прохладные, а проникший в мой рот язык горяч. Несмотря на бурю, только что пронесшуюся по моей комнате, я спокойна. Кажется, моя мечта сбылась. Я знаю, что это затишье перед бурей, но сейчас Хардин – мой якорь. Я молюсь лишь о том, чтобы он не утянул меня на дно.

Глава 52

Когда Хардин, наконец, прерывает наш поцелуй и садится на кровать, я усаживаюсь следом. Несколько минут мы молчим, и я уже беспокоюсь, что веду себя как-то не так, как нужно… Но не понимаю, что делать.

– Так, чем ты сегодня собиралась заняться? – спрашивает он.

– Ничем, только позаниматься, – говорю я.

– Прикольно. – Он прищелкивает языком. Кажется, он тоже нервничает, и я рада, что не я одна.

– Иди сюда, – зовет Хардин, протягивая ко мне руки.

В момент, когда я залезаю к нему на колени, дверь открывается, и Хардин раздраженно воет. Стеф, Тристан и Нэт заваливаются в комнату и таращатся на меня. Я спрыгиваю с коленей Хардина и пересаживаюсь на другой край кровати.

– Кажется, вы, ребята, собирались по-дружески перепихнуться? – деловито спрашивает Нэт.

– Нет! – пищу я.

Я не знаю, что ответить, жду, что скажет Хардин. Он молчит, и Тристан с Нэтом начинают рассказывать о вчерашней вечеринке.

– Кажется, я немного упустил, – говорит Хардин, и Нэт пожимает плечами.

– Да, Молли устроила стриптиз-шоу. Она разделась догола, надо было это видеть, – отвечает Нэт.

Меня передергивает, и я смотрю на Стеф, которая, в свою очередь, смотрит на Тристана, видимо, надеясь, что он не станет обсуждать голую Молли. Хардин улыбается.

– Да чего я там не видел?

У меня перехватывает дыхание, и я пытаюсь скрыть это кашлем. Не надо было ему так говорить.

Хардин мрачнеет, видимо, поняв, что только что сделал.

Может, это ужасное заблуждение, может, ему уже неловко за то, что он ляпнул, и теперь, когда все они находятся в комнате, эта неловкость только возрастает. Почему бы ему не рассказать, что мы встречаемся? Мы же встречаемся? Я сама уже ничего не понимаю. После его признания я так считала, но это еще не было сказано вслух. Может быть, мы друг друга не поняли. Неопределенность сводит меня с ума; когда я была с Ноем, не приходилось постоянно волноваться, что он ко мне чувствует. Мне не приходилось сталкиваться с его бывшими, потому что я была его единственной девушкой в жизни, которую он целовал, и, честно говоря, мне это нравилось. Я хотела бы, чтобы Хардин не был ни с одной другой девушкой, или, по крайней мере, не с таким количеством.

– Мы собираемся в боулинг. Я только переоденусь. Не хотите присоединиться? – спрашивает Стеф.

Я отрицательно качаю головой.

– Мне нужно нагнать кое-что по учебе. В эти выходные я почти не занималась, – говорю я, отворачиваясь; резко нахлынули воспоминания о выходных.

– Поехали, будет весело, – говорит Хардин, но я качаю головой.

Мне действительно нужно остаться. Втайне я надеюсь, что он останется со мной.

Стеф прячется за шкаф и затем выходит переодетая.

– Готовы, ребята? Уверена, что не хочешь поехать? – спрашивает она.

Я киваю.

– Да, уверена.

Все встают, Хардин с улыбкой машет мне и выходит. Я разочарована его уходом. Но, может, он запланировал пойти с друзьями еще до наших совместных выходных и сегодняшней драмы? На что я рассчитывала? Что он кинется целовать меня и скажет, что останется со мной? Даже смешно. Не знаю, что именно изменилось между нами, что мы так активно пытаемся избежать друг друга. Я слишком привыкла к отношениям с Ноем и совершенно не понимаю, что меня ждет, а я терпеть не могу не контролировать ситуацию.

Через час занятий начинаю засыпать и беру телефон, чтобы написать Хардину эсэмэску. Стоп, у меня даже нет его номера. Я никогда об этом раньше не задумывалась; мы не звонили друг другу и не переписывались. В этом не было необходимости, мы же друг друга терпеть не могли. Все гораздо сложнее, чем мне казалось.

Звоню маме, чтобы поболтать и в основном чтобы узнать, поделился ли с ней Ной тем, что произошло. Он уже должен оказаться дома – и, я уверена, не теряя время, расскажет ей все. Мама отвечает обычным «привет» – и я понимаю, что она еще ничего не знает. Я рассказываю о неудачной попытке купить автомобиль и о возможной стажировке в Vance. Конечно, она напоминает, что я уже месяц в колледже и до сих пор не нашла себе автомобиль. Я закатываю глаза, позволяя ей поделиться тем, что она делала на прошлой неделе. Во время ее монолога загорается экран телефона. Переключаюсь на громкую связь и читаю эсэмэску.

Назад Дальше