— А теперь — расслабьтесь.
— Камилл, поехали! — Джереми всунул в дверь львиную голову. Камилл зевнул, потянулся гибким длинным телом.
— Ну и на здоровье!
— А ты?
— А я здесь отдохну.
Джереми сморщился. Присел на край кровати.
— Камилл, — сказал грустно, — что с тобой?
— А что такое? — осведомился Камилл не без раздражения.
— Ты совсем перестал ездить на централку. Может, ты…
Камилл смотрел на него с ленивой усмешкой.
— Может, у тебя что-нибудь не в порядке? — наконец сформулировал Джереми.
Камилл похлопал его по огромной пятерне. С его стороны это было высшим проявлением благодушия.
— Все в порядке, Джереми. Все у меня работает. Просто надоело, что они боятся смотреть на мою физиономию.
Джереми нерешительно поглядывал на него.
— Камилл… все хотел спросить… а чего ты операцию не сделаешь? Они могли бы вернуть твое лицо.
Улыбка Камилла стала напряженной. Джереми вспомнил ходившую легенду, что Камилл в прошлом — знаменитый гангстер — и за-вернул:
— Или сделать другое.
— Мне не нужно другое, — сказал хозяин. — ЭТО мое лицо. А ты развлекайся, Джереми. Развлекайся, дорогой.
Джереми поднялся. Камилл из-под ладони смотрел на него. Гигант потоптался нерешительно.
— Камилл, а может, дело в этой девочке?
Ладонь Камилла сжалась в кулак — но и только.
— Хоть ты-то оставь меня в покое, — проворчал он, отворачиваясь.
Слова Джереми неожиданно задели за живое. Другое лицо…
Можно было, действительно, сделать другое лицо, но он пред-почел оставить это, бросая вызов всему миру и вызывая ужас в глазах женщин — такой, какой увидел впервые. Странно, что он давно не вспоминал об этом. Он давно не любил ту женщину. Давно не вспоминал ее и не жалел об ушедшем. Он вообще ни о чем не жалеет.
— Камилл!
Кажется, он задремал, потому что от звука ее голоса его просто подбросило. Камилл сел, проводя рукой по лицу, нетерпеливо откинул назад волосы.
— Что такое? — спросил с раздражением.
Оживление ее погасло.
— Извините, я вас разбудила, — Анна повернулась, отыскивая ручку двери.
— Разбудила, — подтвердил Камилл. — Ну, куда вы? Что хотели?
— Я узнала, что вы остались на выходной и… Знакомый почтовик завезет мне Хью на пару часов и мы… Я просто хотела позвать вас пообедать с нами. Если вы не против.
Пожалела, сумрачно подумал Камилл. Сидит, сыч одинокий, в своей каюте и думу горькую думает. А сыч дрыхнет и ни в одном глазу.
Камилл опустил глаза, поглядел на свою одежду. Спросил ворчливо:
— Мне что, переодеться к обеду?
Анна сказала извиняющимся тоном:
— Если можно. Я обещала познакомить Хью с настоящим капитаном.
— А, мундир и все эти побрякушки? Ну, тогда и вам придется переодеться.
Анна улыбнулась, веселея:
— Во что прикажете?
— В платье, что было на вас в первый день.
Они поглядели друг на друга и расхохотались, вспомнив судьбу этого платья.
Хью, поддерживаемый рукой Камилла, сидел на его плече. Хью было четыре года, и он был счастлив видеть маму и капитана, с которым только что играл в звездные войны и охоту на дракона.
Почтовик, отвозивший продукты и аппаратуру соседним связистам, небрежно кивнул Камиллу, быстро отводя глаза от его лица. Камилл, увидев, как по-хозяйски он обнимает женщину за мягкие плечи, наклонился, спуская на пол Хью. Легонько шлепнул его.
— Беги к маме.
Хью припустил к Анне. Прислонившись к стене, Камилл смотрел, как она наклоняется и целует его светлое улыбающееся лицо. Хью смеется и, оторвавшись от матери, топает крепкими ножками к шлюзу. Почтовик, покосившись на неподвижного Камилла, целует Анну в подставленную щеку и тоже уходит. Люк закрывается с протяжным чмоканьем.
Анна некоторое время постояла, глядя на тусклый металл, обернулась, смахивая слезы, и улыбнулась виновато:
— Ничего не могу с собой поделать — всегда плачу. Он еще такой маленький…
— Не одному ему трудно без вас обходиться, — рассеянно заметил Камилл. — Это кто такой?
— Это? — Анна поглядела удивленно. — Это Мартин, водитель с базы.
Добавила, подумав:
— Очень хороший человек. Хью он очень нравится.
— А Хью — ему?
— Ну иначе зачем бы он стал с ним возиться?
Камилл посмотрел на нее пристально. Она и вправду не понимала. Это, наверное, ее и спасало.
— Да чтобы к вам подобраться, — разъяснил грубовато.
В глазах Анны блеснуло сожаление.
— Ну что вы! Он просто любит детей, вот и все. Вот вам же нравилось играть с Хью, я видела. Я даже не знала, что вы можете быть таким.
— Каким?
— Ну, веселым… добрым.
— Давайте-ка, вернемся к нашему обеду, — предложил Камилл. — После военных действий я здорово проголодался.
Анна, мурлыкая, собирала на стол. Закинув руку за спинку кресла, он рассеянно следил за ее движениями.
— Любите заниматься домашним хозяйством?
Смеясь, она оглянулась.
— Терпеть не могу! Я и сюда приехала, наверное, потому что здесь все автоматизировано. Но уже немного соскучилась. И для вас готовить приятно.
И она замурлыкала свою песню дальше, а Камилл двинул бровью и остался недоволен тем, что ее слова были ему приятны.
Он с аппетитом налег на еду. Анна отпила вина, засмеялась:
— Какой у вас сосредоточенный вид!
— А отец Хью?
— У него своя жизнь, — подумав, Анна добавила. — И я на него уже не в обиде. Понимаете, ему было со мной скучно…
— Скучно?
— Ну да! Я была такой домоседкой, и очень любила его, и очень… очень доверяла ему. В общем, у нас была слишком спокойная жизнь, и он заскучал. Да и Хью не был ему нужен. Вот так все и…
Перестав жевать, Камилл поглядел на нее.
— Ну а потом?
— Потом? Понимаете, очень трудно встретить человека, чтобы он нравился и мне и Хью, и чтобы он действительно любил мальчика.
Камилл исподлобья глядел на ее зажатое в ладонях лицо, улыбавшиеся теплые глаза, улыбающиеся мягкие губы… Осторожно положил вилку, отклонился на спинку кресла.
— Ну вот, — сказала Анна, не меняя позы, — мужу тоже не нравилось, когда я так на него смотрю. А мне было просто приятно смотреть, как он ест, что я ему приготовила.
Не знаю, что там испытывал муж… Камилл с усилием отвел глаза.
— Неужели вам приятно смотреть на мое лицо?
— Ах, простите! — воскликнула Анна. — Я совсем забыла, что должна его бояться! А если я его просто не замечаю? Что мне прикажете делать? И почему вы всех обманываете?
— Кого — всех? Как?
— Почему притворяетесь не тем, кто вы есть, а гораздо хуже? Зачем? Кому от этого легче? Вам? Мне? Джереми?
— Откуда вы знаете, какой я на самом деле? — начиная раздражаться, спросил Камилл. — Из-за того, что мне понравился малыш, что ли? И кто вы такая, чтобы устраивать мне этот допрос? Какого черта?
Отодвинув тарелку, он встал. Поднялась и Анна, глядя на него обиженными круглыми глазами.
— Вы заметили, что ни один разговор у нас не закончился мирно? В жизни ни с кем не ругалась! Не могу понять, почему вы меня так раздражаете!
— Взаимно, — буркнул Камилл.
Говорить, собственно, было уже нечего. Камилл пошел к двери, бросив на ходу:
— Спасибо за обед!
Не поднимая на него глаз, Анна бесцельно переставляла на столе посуду.
* * *— Что здесь происходит? — наконец рискнула спросить Анна.
Камилл резко оглянулся и опустил автомат. Все примолкли.
— Ах ты, черт! — сказал Камилл с большой досадой. — Совсем забыл! Хэм, дай мне этих бездельников!
— Поздно, шеф, — доложил вертлявый Хэм. — Они уже нас глушат.
— Что случилось? — вновь спросила Анна.
— Ничего, — скучно сказал Камилл. — Вам придется сидеть в моей комнате и регулярно вызывать централку. Когда они отзовутся, объясните, что здесь началась заварушка, и, если они немедленно не придут на помощь, вы погибли…
— Но что это значит? — крикнула Анна.
— Нас пытаются выжать со станции, а мы пытаемся отбиться. Полиция будет соблюдать нейтралитет. Вот и все.
— Но кто… но почему…
Камилл дернул головой, поднял руку. Все тоже прислушались. И услышав то, что не удалось ей, дружно сорвались с места.
— Я могу помочь? — в отчаянье вскричала Анна.
Камилл обернулся.
— Сидите здесь, никого не пускайте и вызывайте своих торгашей… А… да.
И он бросил на стол перед Анной тупо ухнувший предмет. Анна отдернула руки:
— Зачем? Я же не умею стрелять!
— Понадобится, научитесь, — хмыкнул Камилл. И не оглядываясь, исчез за дверью. Услышав, как запели замки, Анна подскочила и со скрежетом закрыла массивный засов. Эту дверь трудно было взять даже взрывчаткой.
Ноги Анну не держали — слова Камилла и странные действия обитателей базы перепугали ее. Больше всего на свете Анна боялась боли и бессилия, а тут ей было обещано и то и другое. Подняв пальцами бластер, она некоторое время разглядывала его, как неведомое и опасное животное, потом очень осторожно положила на стол. Попыталась связаться с базой. Эфир трещал, пел и завывал, и слушать эти звуки было неприятно. Но после них тишина стала просто невыносимой: как не старалась Анна вслушаться, ни одного звука не доносилось в эту похожую на сейф комнату. Напевая, Анна прошлась по ней туда-обратно. Ну что ж, если две банды взяли друг друга за глотки, благоразумнее всего соблюдать нейтралитет. Она опустилась в глубокое кресло, подтянула к груди колени и приготовилась ждать.
Это оказалось очень трудно. Никак не удавалось внушить себе, что ей наплевать, кто победит в этой схватке — лишь бы она осталась цела. Невольно Анна думала о том, что не все еще вернулись с выходных, и что людей у Камилла мало, и что ей жалко, если что-нибудь случится с дедушкой Вилли и с веселым Чернышом, и с… немного обидевшим ее Лунгстремом и даже… даже с этим богом проклятым Камиллом.
Анна заерзала. Мысль, которая пришла ей в голову, была не только бесчестной, но и даже нелепой. Ей нет дела до его прошлого. Нет. Ясно же, там не было ничего хорошего.
Но она была одна. И она была в комнате Камилла.
Некоторое время Анна честно боролась с искушением, хотя знала, что ей его не одолеть.
Глубоко вздохнув, Анна встала и подошла к столу. В нем не было ни одного ящика, который бы запирался. Сама точно не зная, что ищет, осторожно проглядела кипы документов — но все они касались того времени, когда Камилл появился на этой планете. Ругая себя, Анна, тем не менее, подошла к шкафу с одеждой и открыла его.
И в это время база в первый раз дрогнула. Уцепившись за дверцу, Анна застыла в испуганном ожидании. Но продолжения не последовало. И, словно боясь не успеть, Анна нырнула в шкаф. Одежды было немного — комбинезоны, рубашки, белье, куртки. Анна поднырнула под нее в надежде обнаружить потайной сейф. Сейфа не было. Выпрямляясь, она уронила куртку. Торопливо подхватила ее, встряхнула — и что-то крепко треснуло Анну по коленке. Потирая ногу, вновь нагнулась — за тяжелой овальной металлической пластиной. Пластина матово блеснула на ладони. Анна вытянула руку и торжественно промаршировала к креслу. Села, с наслаждением уставившись на находку. Она явно была снята с форменной одежды, потому что носила на себе шифр космофлота и название корабля. «Шейх». «Шейх»… «Шейх»? Анна сдвинула брови и с досадой стукнула себя по колену. Не помню!
Станция вновь напомнила о себе, и Анна подхватилась. Связь! Но Центральная опять не ответила, и она решила записать свой вызов на автомат.
Изнывая от необходимости что-то предпринять, но, не зная — что — забегала по комнате, машинально сунув в карман медальон с «Шейха». Вновь подошла к пульту, рассеянно пощелкала кнопками. И очень удивилась, когда на экране началось движение. По коридорам бежали люди. Анна включила еще несколько мониторов. На всех происходило одно и то же. Станция воевала. Звук. Короткие возгласы и команды были невнятны, автоматные очереди — оглушительны. Разобраться, кто есть кто, было невозможно. Но люди умирали. Анне еще не приходилось такого видеть и, не спуская круглых глаз с экрана, она беспорядочно защелкала тумблерами, стремясь избавиться от этого ужаса. Она добилась своего — экраны погасли. Но заодно погас свет и на всей базе. Анна, правда, не сразу поняла, что произошло, сжавшись в комок у слабо мерцающего пульта, и ожидая чего-то еще более ужасного — пока не услышала, что пальба стихает.
Противникам требовалось время, чтобы выработать новую тактику боя. Никто из них еще не сообразил — не очередной ли это замысел противника? Анна задумчиво почесала нос. Впереди забрезжили неясные перспективы. Она поиграла пальцами над пультом, но решила пока ничего не предпринимать. Несомненно, кто-нибудь из своих или чужих попытается добраться до дубля пульта жизнеобеспечения, а то и до самой каюты Камилла. И несомненно, своим это будет сделать легче, они лучше знают базу…
А если чужие доберутся быстрее? Анне опять стало страшно. Она включила переговорное устройство двери и опять влезла в кресло. На мониторах было темно и тихо, лишь иногда вспыхивали короткие перестрелки, и тогда коридор освещался на мгновение, по полу и стенам плясали черные тени.
Потом Анна услышала. И вскочила с ухнувшим сердцем — по коридору шли люди.
— Анна, — негромко сказал динамик. — Анна, откройте… Вы слышите меня? Откройте скорее!
Она бросилась к двери, схватившись за засов — и отдернула руки.
— Кто… кто это?
— Губер. Я Губер. Это Губер. Откройте же! Откройте скорее, пока они не пришли. Нам нужно связаться с полицией.
— Связи нет!
— Вы не умеете обращаться с передатчиком. Меня послал Камилл. Откройте!
— Почему молчат другие?
— Я один.
Анна вновь отшатнулась от двери. Губер — если это был Губер — врал.
— Откройте!
Послышалось невнятное бормотанье, и вдруг на дверь обрушились тяжелые удары, переговорное устройство заревело:
— Открывай, сука! Открывай, тебе говорят!
Анна, спрятав руки за спину, отскочила от двери. Динамик ревел и ругался, а потом раздалась оглушительная очередь — пули стучали по брони двери, как град. Потом стало тихо. Оглушительно тихо. Только откуда-то доносилось странное шипение.
Динамик кашлянул, и хриплый голос сказал:
— Анна!
— Да. Кто это? Камилл? Это вы, Камилл?!
— Я. У вас все в порядке?
— Там, у двери был Губер…
— Вижу, — кратко ответил Камилл. — Нет, не открывайте. Это вы вырубили свет?
— Да. Включить?
— Нет. Пока нет. Как централка?
— Молчит.
— Ладно. Не открывайте никому. Кроме меня и людей с базы. Ну… я пошел.
В голосе его была странная нерешительность. Прильнув всем телом к двери, Анна выдохнула:
— Удачи!
Она услышала короткий смешок и быстро удаляющиеся легкие шаги. Анна вновь подошла к пульту и задумалась.
Очень медленно, стараясь ничем не брякнуть, она открыла засов и ряд магнитных замков. Тяжелая дверь с трудом поддалась — ровно настолько, чтобы можно было протиснуться боком. Что Анна и сделала. И со сдавленным криком ужаса отпрыгнула к стене — ее ноги наткнулись на что-то мягкое, лежащее поперек дороги. Человек не шевелился. Кто это был, Анна так и не решилась проверить. Она двигалась вдоль стены. Вспыхивали и гасли фиолетовые лампы аварийного освещения, и каждый раз Анна с замиранием сердца ожидала увидеть выхваченный из темноты человеческий силуэт… Но никого не было. Плохо знавшая базу Анна скоро заплутала в бесчисленных, похожих на лабиринт коридорах.
И странные звуки впереди скорее обрадовали, чем испугали ее. Ступая медленней и осторожней, она заглянула за угол и застыла на месте.
Кого-то били. Били так увлеченно и сосредоточенно, что даже не заметили ее появления.
Анна в отчаянье всплеснула руками. Кнопка бластера оказалась неожиданно податливой, и она влепила в потолок заряд такой мощности, что сверху закапал расплавленный металл.