Тапочки
К тому сезону Володя был уже мощным туристом и альпинистом. Сложные, высотные вершины и перевалы Фанских гор покорно легли под тяжелую поступь его отриконенных ботинок, смирно положили свои ледопады под безжалостные зубья его кошек. С массивным рюкзаком «за 30» Володя не оступился нигде: ни на отвесных, гремящих камнепадами, скальных стенах, ни на крутых и ажурно-тонких ледовых гребешках между провалами гигантских трещин, ни на предательски качающихся камнях-«громилах», ни на издевательски-ползущих мелких осыпях. Он уверенно тиранил горы ледорубом, крючьями, опутывал их веревками, нахально «придавливал» мускулатурой и шутками. А горы становились все ближе, ниже и доступнее…
Володя оступился и упал не в Фанских горах, и не на высоте 5 тысяч метров. Он оступился и упал на пятиступенчатой лесенке перед входом в московское метро. Шел он не в ботинках —»триконях», а в домашних тапочках-шлепанцах на босу ногу, совершенно не подозревая, как опасно ходить по столице в шлепанцах с рюкзаком. Товарищи не без удивления пронаблюдали, как его мощная фигура широко взмахнула руками и загремела с третьей ступеньки аж с полуметровой высоты. В воздухе мелькнули грязная, рваная футболка, выцветшие шорты, босые ноги, рюкзак «зашкрябал» ледорубом о гранит ступенек, а по воздуху поплыли злополучные шлепанцы…
Да, небезопасен городской рельеф после горного! Особенно при хождении в домашних тапочках! Вот что значит оказаться дома чуть раньше окончания похода! И счастье, когда все обходится «по-философски», а не «по-склифасофски»…
09.04.2001 г.
Каска
Сначала пожелаю Вам иметь каску, как сказку, как на «голове ласку»!
Попадание камня в голову не может быть «не опасным», Умная голова уходит от камня и при наличии каски. Злобная же «ирония» камнепада состоит в том, что камни ищут всегда незащищенные головы и головы, вообще плохо соображающие на сей счет и насчет всего остального. Помнится немало походных случаев, когда неправильное использование каски являлось причиной небольших травм и явных угроз получения травм более серьезных. Обычно вследствие или отсутствия каски на голове, или ее некачественного закрепления. Но наблюдались и другие «картинки».
На несложный перевал Гулар в Дигории по жаре важно шествует группа новичков, обвешанная веревками и крючьями, в касках. Перевал травяной, тропа торная.
– Вы, ребята, наверно, на Саудор, на «2Б»? Его еще называют Верхним Гуларом?
– Не, мы на Гулар. Поход первой категории!
Навешенное слоями снаряжение увеличивает значимость штурма «сильно некатегорированного» перевала, сложность которого определяется фактически только пройденной переправой через реку. Встречная группа опытных туристов доверительно предупреждает, что дальше перевал «трудный», поскольку очень «трудно» найти применение веревкам и крючьям. Скал и крутых осыпей впереди, увы, нет, если сильно не уклоняться от тропы, которая сразу за седловиной, у рудника, перейдет в дорогу…
Другой случай. Под самым перевалом Казнок (1978 г., Фанские горы) навстречу спускается группа туристов планового маршрута. Обычная группа похода второй категории сложности, примерно в такой ходил и я четырьмя годами раньше. Бросается в глаза каска на голове инструктора: блестящая хромировкой, круглая, с полями и позолоченными ребрами, идущими от макушки к внутренним краям полей. Такого произведения технического искусства и до и после уже не довелось встретить. Какая каска, какая краска! Я был ошарашен, заворожен ее видом так, что почти не обратил внимания на проходящих девчат! Красота не только блещет, она еще и ослепляет! Наверно, примерно так же выглядел шлем Дон-Кихота из тазика для бритья…
Коротко приветствуем коллег и расходимся, но через минуту вдруг слышим снизу звон жестянки и наблюдаем с перевала необычную картину. Двое наших, отставшие метров на сто, стоят перед плановой группой. Рядом с тропой лежит рюкзак. Каска-тарелка со звоном кубышки с монетами «чешет» по осыпи, подгоняемая сильным ветром, а вслед за ней по осыпи несется инструктор, выбивая густой шлейф пыли из-под ботинок. Дым за ним, как за ракетой!
Когда каску сдуло ветром, наш руководитель, Гарик, стал с интересом наблюдать за ее поведением и не удержался от оживленных комментариев.
– Ничего, далеко не улетит!
Но каска оказалась необычайно легкой и проворной. Как прочнист, я понял, что она способна была бы выдержать удар куска смятой бумаги, или удар подушкой по голове, но, согласитесь, такие «камни» в горах встречаются так же часто, как и подобные каски! Крепление тоже не оказалось прочным, поскольку ее на повороте головы сдуло ветром… Шустрое поведение каски быстро изменило ожидания Гарика:
– Да, похоже, далеко пойдет!
Тут инструктор не выдержал, скинул рюкзак и ринулся спасать горячо любимую каску.
Теперь, спустя много лет, эта каска, видится типичным примером декоративного предмета снаряжения. Кроме как для украшения она ни для чего не годилась. Красота спасет мир? Пожалуй! Но… Спасет ли она от камня?
И что же за «охота» тревожит Дон-Кихота?…
13.04.2001 г.
Сковородка!
При остановке на отдых Юля зазевалась, из-за чего ее рюкзак «решил прогуляться» вниз, к речке. Рюкзаки эти, «типа абалаковских», имели достаточно округлую форму и, ощутив свободу, сразу становились на ребро и «чесали вниз „колесом“ со страшной силой».
«Вскорости на скорости»!
Для преодоления последствий головотяпства одного или одной нередко требуются героические усилия целых коллективов, акты самопожертвования самых отважных!
Андрей, находившийся ниже, резко рванул наперерез, желая остановить резвый рюкзак. Казалось, он успеет «на перехват», но вот как сумеет задержать такую массу, уже успевшую «раскатиться»? Все замерли, наблюдая за действиями необычного «голкипера» («голькипера», если учесть, что задержать было нечем, кроме своих рук).
Внезапно из раскрывшегося заднего рюкзачного кармана вылетела алюминиевая сковородка. Вертя в воздухе своим единственным ушком-ухватом, она «шваркнула» мимо головы Андрея так, что «ветер завыл в ушах. „Аргумент“ просветил мгновенно: Андрей заложил неимоверный вираж, меняя направление движения на противоположное и на склоне, и в мыслях.
«Хрен с растяпой – Юлькой, и с ее рюкзаком!»
«Веди борьбу страстей при целости костей!»
Резиновый восторг
Машенька (2004, озеро Киче-Муруджу, Зап. Кавказ).Их, предостерегающих дам от аварий в горах! Их, чьи бренные кости разбросаны по горам и ледникам в концентрациях и количествах раз в 15–20 больших, чем от женщин! При общем-то соотношении «один к одной».
Их, М, – чей природный удел – опасный риск! Риск, зачастую лишенный всякого смысла, если отбросить глупое тщеславие и капризное самолюбие эгоистов, блуждающих в «потемках» самоутверждения, «самовыражения» и «самопознания»…
Их (М), зациклившихся на своих отвесных стенах или системах математических уравнений, и не понимающих, что все их страсти живут на очень небольшом «человеческом островке», что и даны они и нужны не всем. Что у других – своя борьба, на других «островках», борьба страстей не менее значимая…
Их (М), не всегда понимающих, что истинный героизм мужчины, – освободить женщину от необходимости войти в горящую избу, когда в ней кричит гибнущий ребенок («…Ведь кони все скачут, и скачут, а избы горят и горят…», – прав злодей Коржавин).
Их (М), не всегда понимающих, что истинный героизм, – это защитить ее и ребенка, выйдя на пещерного медведя с камнем в руке и с пониманием, что: «Все! Обречен»! Но, не понимая, что, если за тобой идет еще десяток таких же решительных, с камнями, то обречен уже медведь…
Их (М), не понимающих, что, если женщина шагнула к горящему дому, или подняла камень для безнадежной самозащиты, то ей не надо ничего объяснять, ее надо опередить!
Их (М), которых женщинам приходится останавливать на всем скаку, «горячих жеребцов». Их, так легко рискующих здоровьем и судьбой женщин в поисках легких любовных приключений, и не понимающих, что все то, что касается детей, не может быть «шуткой».
Их (М), привыкших в походах грубить друг другу, а потому считающих, что походы «огрубляют» прекрасные женские тела и души.
Их, не понимающих, что физическая закалка и сила в своих природных пределах для женщины так же необходима, а взрывные всплески и выходы эмоций даже еще более необходимы, чем мужчине!
***
Да, ребята!.. Женщина нас вводит в этот свет. И входим мы с ней в храм, а потом в нее с еще более высокими чувствами, чтобы опять выйти из нее и вместе с ней в виде новой жизни! Обретая через них, любимых, божественное бессмертие.
Потому-то мы, смертные «полубоги-герои», такие «крутые», что «оторвались» и «отрываемся» от них, богинь наших. И в этом отрыве нам иногда становится за них страшно, – куда страшнее, чем за себя. И мы не понимаем, что это их, великий женский голос природного самосохранения жизни, говорит в нас: «Спаси и сохрани!»…
А когда они рядом, нам страшно за них потому, что понимаем: мы им простим все, но вот горы могут им ошибку не простить. В частности, и потому, что природа не позволяет им так рисковать, как нам, более активным в нечеловеческой среде.
Но такими, как мы, они никогда не будут, – им не годятся все наши мерки и примитивные оценки. Их собственная природа достаточно красива, сложна и мудра, и охраняет она их сама куда лучше, чем мужские опаски и запреты. Конечно, неопытные люди должны слушать опытных, но это относится ко всем, а не только к женщинам. Кстати, в смысле послушания женщины куда покладистее «крутых» мужиков, и это тоже «часть оперения» крыльев их ангела-хранителя.
Потому решать они должны сами, – не надо им в этом отказывать, если мы их действительно любим. Наш удел – мудро помочь, обучить и объяснить то, что мы знаем и понимаем лучше. Дать им увидеть опасность и, если надо, спасти в беде…
Дать им право на собственные оценки меры риска, сложности, грани дозволенного. В них мы должны видеть равноправных друзей, а не опасные помехи собственным устремлениям. У немалого числа людей в прошлом и настоящем бытовал именно этот взгляд.
Запреты и неравноправие их отдаляют от нас, они нас хуже слышат и хуже понимают от этого.
Будут ли они нас слушать и слышать? А мы-то их часто слушаем и слышим?..
Вообще настоящая, высокая КУЛЬТУРА отношений подразумевает отсутствие всякого рода «навязывания» идей и введения необоснованных запретов. Это общий тезис…
Но возможны от некоторых крики: «Предатель! Как ты мог выдать наши секреты! Показать наши слабости тогда, когда наш удел – сила!..»
Но и сила, и слабость живут в нас, как «начала» женского рода. А перед женскими началами мы по природе своей достаточно слабы.
И (дальше с великим пафосом!) – сила, которую мы обретаем в горах и женщинах, является следствием нашей слабости к ним… (Вот «вжиг» загнул мужик!)
«Простите, – в нас сей слабый глас…»
Да, еще, наверно, будут реплики с женской стороны: «Вот, подхалим хитрый! Слышали такое, не обманешь!..»
Да, вот анекдот еще.
Встречает альпинист приятеля с «фингалом» на лице: «Как камнем по „фэйсу“ заработал?» А тот в ответ: «Технику безопасности не соблюдал. Без каски оказался, да еще жене сказал, что цветы, подаренные невесте, – это цветы на могилу собственной свободе. Вот она и пустила „летающую тарелку“, оказавшуюся миской. Вот так они наш юмор ценят, а смех прекращают…»
***
Даже умные мужики, согласитесь, побаиваются мести интеллектуалок, у которых ответы на все вопросы записаны на внутренней стороне прически, которые еще со студенческих времен сурово себя натренировали, вышивая всю юбку-шпаргалку изнутри ответами на насущные вопросы мироздания. И давящих мужиков своим интеллектом, как мух)!