Иван не испытывал недостатка в женском внимании. Иногда даже страдал от его навязчивости. У него была масса знакомых, среди которых половина женщин, а из них не меньше трети, которые испытывали к нему нежные чувства. Возможно, благодаря такому изобилию он до сих пор не выбрал себе спутницу жизни, глаза разбегались от множества кандидаток. Но никогда прежде его женщина не заинтересовывала до такой степени, чтобы он захотел заполучить ее любой ценой. С самой первой встречи, когда он увидел в ней удивительно красивую корову, образ ее вполз в душу, чтобы время от времени всплывать перед мысленным взором. Захотелось понять ее, погрузиться в глубину ее необычности.
Уже подъезжая к дому, Иван решил, что добьется Марьи любым способом, что сделает все возможное и невозможное, чтобы она тоже обратила на него внимание.
Лорд поправлялся быстро. За второй выходной он практически перестал припадать на больную лапу и почти как прежде носился по квартире. Уходя на работу, Иван был спокоен за состояние своего питомца.
В коридоре клиники его перехватил бегемот.
— Зайди-ка ко мне на минутку, — поманил он Ивана, выглянув из своего кабинета.
— Приветствую, Федфедырыч! Что-то срочное?
Не хотелось тратить время на бессмысленные разговоры, какими иногда увлекался начальник. Просматривая на прошлой неделе журнал записи на прием, Иван запомнил, что понедельник следующей недели планируется напряженным, записавшихся очень много.
— Помнишь, я говорил тебе о командировке? — спросил Федор Федорович, с трудом втискивая свое тучное тело между стулом и столом.
— Помню, — кивнул Иван, хоть у него и вылетел из головы тот разговор.
— Завтра и отправишься.
— Завтра? — Известие огорошило Ивана. Как он поедет, если Лорд еще не поправился окончательно. Нужно бы понаблюдать за ним еще несколько дней. В таком состоянии его страшно оставлять на соседку, теть Валю. — А цель командировки? И куда? И насколько?
— Сколько вопросов! — засмеялся Федор Федорович. — Не вижу особого рвения. — Он прищурил глаза. — Но выбора у тебя нет. Мой друг, директор комбината, попросил оказать ему услугу и одолжить специалистов. Они там детишек централизованно отправляют в летний лагерь и хотят все организовать так, чтобы те, не выезжая из поселка, прошли медкомиссию. Обещаются неплохо заплатить вам за два дня работы и разместить в новенькой гостинице, построенной специально для почетных гостей. Так что, Ваня, не обессудь, другу отказать не могу, да и дело это нужное. Сам знаешь, как обстоят дела с медициной в таких местах.
— А куда ехать-то, далеко? — уточнил Иван, чувствуя, как бодрое утреннее настроение катится под горку.
— Да тут совсем рядом, двести кэмэ от города. Сможешь поехать на машине, — и назвал тот самый поселок, где работала Марья, и куда он привез раненного Лорда.
Вот так поворот! Словно сама судьба ему подбрасывает вторую попытку сблизиться с Марьей. А Лорда можно взять с собой и гулять с ним по вечерам. А днем будет ждать его в гостинице.
Возле старенькой больницы толпились ребятишки. Маша с улыбкой разглядывала их возбужденные лица и про себя называла сборы всеобщей мобилизацией. Она всем сердцем одобряла идею отправить школьников и старших дошколят в лагеря отдыха и принимала активное участие в ее зарождении и воплощении. Рождаемость в поселке была на высоком уровне, да и сам он разрастался стремительно. Поездка в лагеря будет способствовать не только оздоровлению, но и организации досуга ребятни, чтобы не мотались все лето бесцельно по улицам.
Незаметно мысли Маши с ребятишек перешли на врачей. Обидно, что заманить их сюда можно только на несколько дней, обещая прилично заплатить. А в остальное время поликлиника только так называется, а больничное крыло вообще пустует. Женщины рожать едут в город, там же и наблюдаются по беременности. Удручающая ситуация, и никто не пытается как-то ее решить. Все озабочены коровами и процветанием комбината. А люди приобрели второстепенное значение. Маша не жила в том времени, вернее была маленькая, когда выпускников вузов распределяли как раз в такие вот поселки, где они должны были отработать три года, а потом уже определяться, где хотели бы работать дальше. Это способствовало решению многих проблем с кадрами. И не то, чтобы Маша была за принудиловку, но и на беспомощность системы тоже не могла спокойно смотреть.
Преисполненная грустных и философских мыслей, Маша вошла в здание ветлечебницы, где еще все было по-утреннему сонно. На столе в своем кабинете она увидела симпатичный букетик полевых цветов в незнакомой вазе.
— Ммм, как красиво, и пахнут замечательно! — Она наклонилась, понюхала цветы и с благодарностью посмотрела на копошащегося в шкафу санитара. — Спасибо, Петр Иванович! Очень приятный сюрприз.
— Ааа? — вынырнул он из шкафа с толстой кипой бумаг. — Ой, Мария Юрьевна, здравствуйте, не заметил, как вы вошли. Вы что-то сказали?
— Я сказала спасибо! — еще шире улыбнулась Маша и указала на букет.
— Ааа? За что спасибо-то? — Петр Иванович непонимающе рассматривал букет. — Это не я.
— Не вы? А кто же? — удивилась Маша. — Кто-то же принес сюда цветы.
— Я даже не заметил, как они тут очутились, — смутился санитар. — Вроде, с утра их не было.
— Странно. — Маша пожала плечами. Глеб что ли замаливает вчерашние грехи?
Он как раз проходил мимо кабинета, и Маша окликнула его.
— Как настроение? — бодро пробасил он, «закатываясь» в кабинет. Именно так со стороны выглядела его походка, словно он перекатывался, быстро перебирая кривыми и мощными ногами.
— Да вот, стремительно улучшается, — ответила Маша, снова кивнув на цветы.
— Ооо, тебе уже с утра букеты дарят? — усмехнулся Глеб. — А кто, если не секрет?
— Я думала, что ты, — совсем растерялась Маша. — Больше-то и не кому.
— Да? — Глеб запустил пальцы в волнистую шевелюру. — Даже не знаю, что и сказать?..
Ситуация становилась все более неловкой. Маше уже было неудобно за собственное поведение, и в душе росла досада на скрытного дарильщика цветов. Ну не сам же он материализовался, этот букет, на ее столе.
— Ну и неважно, кто его принес, — отмахнулась она, стараясь замаскировать досаду. — Все равно красиво.
Она подумала, что это на самом деле неважно, если кто-то захотел остаться неизвестным. Важно, что он угадал, и Маша действительно любила именно полевые цветы, предпочитая их торжественным и эталонным розам.
Весь день она периодически поглядывала на цветы, а временами вдыхала их аромат, чувствуя, как настроение на время становится почти таким, как было раньше, когда в ее жизни еще было все хорошо. Тогда она мысленно благодарила неизвестного дарителя за частичку положительных эмоций.
Рабочий день приближался к концу, все радостно суетились, собираясь домой.
— Тебя повезти? — Глеб заглянул в кабинет.
Петр Иванович уже ушел, он отпросился пораньше, сославшись на день рождения внучки.
— Шутишь? — Маша невесело усмехнулась. — Тут пешком пять минут, да и доделать нужно еще кое-что.
— Иди домой, Стрельцова, всех дел не переделать…
По лицу Глеба Маша видела, что он хотел еще что-то добавить, но передумал, так как ограничился ничего не значащим «пока» и «покатился» по коридору дальше.
Постепенно ушли все, лечебница погрузилась в тишину, нарушаемую лишь шорохом перебираемых Машей бумаг. Прав Глеб, всего не переделаешь, пора и ей отправляться домой. Только она сложила бумаги аккуратной стопочкой, как делала это всегда перед уходом, из коридора донесся какой-то звук. Маша поняла, что по коридору вышагивает животное, выдавало характерное цоканье по линолеуму и периодическое пофыркивание. Так обычно ведут себя собаки, когда их чувствительные носы улавливают не очень приятные запахи. Но как она забрела сюда? Насколько Маша знала, на ночь тут никто из питомцев не остается и уж тем более не бродят по пустым коридорам.
Животных она не боялась, им Маша доверяла больше, чем людям, поэтому с любопытством направилась к двери. Но дойти не успела, в кабинет заглянула симпатичная рыжая и уже знакомая мордочка.
— Лорд?! Ты как тут оказался? — узнала Маша своего недавнего пациента. — И даже не хромаешь уже?
— Благодаря вам он поправляется очень быстро, — услышала она голос Ивана, а потом и он сам заглянул в кабинет. — Мы решили проверить, здесь ли вы еще? И если да, то проводить вас домой.
— А сами-то вы что здесь делаете? Хотите, чтобы я его посмотрела? — Маша присела и погладила Лорда. Он не растерялся и тут же закинул ей на плечи лапы и чуть не повалил на пол, не успей Иван схватить ее за руку.
— Ну ты, любвеобильный пес! — прикрикнул Иван, не выпуская Машиной руки. — Не пробовал вести себя прилично? Видно вы ему еще тогда понравились, — улыбнулся он, поглаживая большим пальцем Машино запястье, пока она не опомнилась и не вырвала у него руку.
Так зачем он тут? Маша запаниковала, неужели он приехал специально, чтобы увидеть ее? И самое главное, она не знает, как на это реагировать. Самой себе она не могла не признаться, что вспоминала его несколько раз с момента последней встречи. Несмотря на то, что перемолвились они тогда всего несколькими словами, ее отношение изменилось, она уже не считала его придурковатым врачом, неизвестно как получившим эту специальность. И животных явно любил, чем располагал к себе еще сильнее. Только, как эта любовь сочетается с чучелом в его кабинете, Маша не понимала.
— Так что вы здесь делаете? — напрямик спросила Маша.
— Как ни странно, работаю, — улыбнулся он.
— Вы?.. — Машу осенило: — Вы в составе той группы врачей, что проверяют наших детишек?
— Именно! И пробуду здесь еще и завтра, до вечера. А вас мы пришли с Лордом уговорить скрасить наш вечерний досуг.
— Я… — Маша растерялась и ничего не могла поделать с этим чувством. — Даже не знаю…
Она на самом деле не знала, что ответить. Она не понимала, как относится к предложению провести с ними вечер. Пыталась вспомнить, когда ее последний раз приглашали на свидание, и поняла, что было это еще до замужества, и она успела забыть, как это.
— И как?.. То есть, куда?.. — Она запуталась в собственных мыслях и почувствовала, как стремительно краснеет.
— Ну, может, вы согласитесь со мной поужинать? — предложил Иван.
— А Лорд? И где?..
— Я думаю, мохнатый друг нас подождет в гостинице, а потом можно будет вывести его на прогулку в качестве компенсации.
Маша беспомощно оглянулась, и взгляд ее зацепился за букет. Какое-то время она рассматривала его, словно вспоминая, что это такое. На самом деле пыталась привести мысли в порядок и принять уже хоть какое-то решение.
— Понравились вам цветы? — услышала она.
— Что? — обернулась. — Так это вы? — не удержалась, и губы начали расползаться в улыбку. — А я сегодня настоящий допрос с пристрастием устроила.
— И что, кто-то признался? — Иван вышел за дверь кабинета, уводя с собой Лорда, который сопротивлялся всеми лапами.
Маша, наконец, поняла, что дольше топтаться в дверях и ничего не предпринимать глупо.
— Все отнекивались, как будто я обвиняла их в совершении преступления, — сказала она, взяла сумку и вышла вслед.
— Дикий народ пошел, — вторил ей Иван, смущая тем, что стоит слишком близко, пока она запирает кабинет, и дышит в затылок.
Слава Богу, что Лорд уже рванул по коридору к выходу, и Ивану ничего не оставалось, как последовать за ним, иначе Маша чувствовала, как от его близости совершенно теряет способность соображать.
— План такой — мы сейчас отводим этого непоседу в гостиницу, а потом вы показываете, где можно посидеть, поужинать и послушать музыку.
Маша подумала, что не может же она идти в кафе в джинсах и футболке, в которых провела весь день. Неизвестно откуда появилось желание выглядеть красиво сегодня вечером. Она лихорадочно прикидывала, что такое можно выбрать из гардероба.
— Нет, — тряхнула она головой. — Вы отводите Лорда, а я пока переоденусь. Во-о-он мой дом, — она указала в сторону своего коттеджа, что просматривался в конце улицы.
— Тогда через полчаса буду ждать вас возле калитки. Идет? — предложил Иван.
— Вполне, — как можно бодрее ответила Маша, хотя чувствовала, как ноги начинают дрожать от волнения, и не понимала, что это с ней происходит?
* * *Иван смотрел на молодую женщину в легком платье-сарафане чуть выше колена, в босоножках на высоком каблуке и с кофтой, перекинутой через руку. Она шла по дорожке к калитке, и он чувствовал, как сердце начинает биться быстрее, словно это он бежит ей навстречу.
Как мог он разглядеть в ней только корову?! Сейчас она напоминала трепетную лань, пугливого зайчонка… еще и еще кого-то, он даже сам не мог разобраться. Марья не вписывалась в сложившийся стереотип его восприятия людей. Она была всеми сразу и ни кем конкретным. И еще она казалась ему до бесконечности красивой и хрупкой. В тот момент, когда она открыла калитку, он понял, что пропал окончательно и бесповоротно, что встретил ту единственную и на всю жизнь.
Он видел ее волнение, это выдавали пальцы, теребившие лямки сумки, и пугливый взгляд, который она сразу же отводила, стоило встретиться с его. У него прямо руки чесались обнять ее и прижать к себе, но вместо этого он спросил:
— Куда направимся?
— Тут недалеко есть кафе, вроде приличное…
Откуда-то пришло понимание, что по кафе она не ходит, что все вечера проводит дома, в одиночестве, и душу затопила нежность. Он рискнул взять ее руку и положить себе под локоть. На улице вечерняя прохлада еще не сменила дневной жары, но пальчики ее были холодными и приятно освежали кожу. Он прижал ее руку к себе, решив, что больше никогда не выпустит, что добьется этой женщины любыми путями.
Они шли по тротуару. Временами попадались редкие прохожие. С кем-то из них Марья здоровалась, и Иван понимал ее смущение под любопытными взглядами. Сейчас она напоминала храброго воробья, дрожащего от страха, но все же ринувшегося в бой. А он не мог не улыбаться и не смотреть на нее, как она улыбалась или хмурилась во власти внезапных мыслей. Ее лицо выдавало малейшую эмоцию, и Ивану нравилась его открытость.
Кафе оказалось совсем небольшим и уютным. Они выбрали столик на улице под раскидистым синим зонтом. Иван заказал бутылку вина, и когда официант принес ее и наполнил бокалы, поднял свой и провозгласил тост:
— За наше знакомство!
Она неуверенно протянула руку к бокалу, взяла его за тонкую ножку и понюхала вино, моментально покраснев. Ивану и это нравилось в ней, то что она часто краснела, смущаясь всего подряд.
Они чокнулись и пригубили вино.
— Кстати, предлагаю сделать это еще раз.
Она непонимающе посмотрела на него.
— Предлагаю еще раз познакомиться и перейти на «ты», — пояснил он, протягивая руку. — Иван.
— Мария. — Она вложила в его руку свои прохладные пальцы. Марья, поправил он про себя. Для него она была Марьей — убийственно красивой и до странности несовременной, как и это имя.
— А ты давно тут живешь? — решил начать беседу с ничего не значащего вопроса.
— Почти два года.
— А до этого?
— Жила в городе, — пожала плечами она, и получилось это так естественно, без грамма кокетства.
И они ни разу не встретились?! Живя в одном городе, не очень большом по масштабам мегаполисов. Как такое возможно? Как мог он жить рядом с такой женщиной и даже не догадываться о ее существовании?
Он хотел знать про нее все, задавал вопрос за вопросом, на которые она честно отвечала. Избегал только темы замужества. В какой-то момент он осознал, что ему безразлично, была ли она замужем. Даже если она и сейчас замужем, он найдет способ отбить ее у соперника. Но что-то подсказывало, что будь она замужем, вряд ли отправилась бы с ним на свидание.
— Может, хватит уже? — смеясь, воскликнула она. Вино сделало свое дело, и Марья немного расслабилась, почувствовала себя уютнее. — Я тебе уже все про себя рассказала. Теперь твоя очередь.
А что он мог о себе рассказать? Как учился, а потом работал, делая карьеру? Кому это интересно? О своих бесчисленных похождениях от женщины к женщине? Это можно, если он хочет сразу же и навсегда оттолкнуть ее от себя. Собственно, свою жизнь он не считал чем-то примечательным, поэтому выбрал тему семьи, решил рассказать ей о брате с сестрой, родителях. Рассказ получился грустным, в нем отчетливо сквозила мысль, что он скучает и сожалеет, что не может чаще видеть родных.