Качнув головой, я выдал своей новой соседке стеснительную улыбку.
– У нее дома такие дела выполняет прислуга.
По лицу Кори было видно, что она не может понять, шутка это была или нет. Однако я не шутил.
Да, Стася была той еще штучкой. Но она была моей той еще штучкой.
Глава 3
Мебельный джинн
Кори
– Как прошел твой первый день? – спросила Дана, когда я во второй половине дня вернулась домой. Она сидела на нашем широком подоконнике и красила ногти.
– Хорошо, – сказала я. – С первой же попытки нашла все три своих класса. А у тебя?
– Тоже неплохо! И мне очень понравился наш преподаватель истории искусств.
– Он секси? – Я шутливо поиграла бровями.
– Ну, если тебе нравятся семидесятипятилетние старички, то да.
– Кто сказал, что они мне не нравятся? – Я сделала крутой разворот в коляске, потому что никакой мебели у меня на пути не было. Стол Даны стоял у стены, как и ее чемодан. В комнате еще было эхо.
– Ой! А так не опасно? – спросила она.
– Неа. – Я повторила свой трюк. Откинулась назад, так что передние колесики задрались, и сделала полный оборот. – Только голова начинает кружиться.
– А бывает баскетбол в инвалидных колясках? – спросила Дана, дуя на свои ногти.
– Наверное, – уклончиво ответила я. Из-за моего спортивного прошлого мне уже человек десять задавали этот вопрос. Но до несчастного случая я никогда баскетболом не увлекалась. И тем более меня не интересовала подобная адаптивная хренотень. Почему людям казалось, будто это звучит увлекательно? Можно подумать, все инвалиды должны обожать баскетбол.
Дана закрутила крышечку лака.
– Короче… я сегодня собираюсь на джем. Хочешь пойти?
– Что такое джем?
– Это концерт. Прослушивание групп а-капелла. Может, и ты попробуешься?
Я покачала головой.
– Я была в хоре, но в восьмом классе бросила, потому что не успевала из-за хоккея.
– Тебе необязательно петь слишком уж хорошо, – возразила Дана. – Там десять групп, и общения столько же, сколько и музыки.
– Тогда пошли на твой джем, – сказала я. – Поглядим, что там такое.
– Отлично! Он начинается после ужина. Сейчас я посмотрю, где тут концертный зал… – Вскочив на ноги, она выудила из своей сумки карту кампуса.
– Классный телек, дамы, – раздался со стороны открытой двери сексуальный голос.
Я оглянулась и увидела прислонившегося к дверному косяку Хартли.
– Спасибо, – сказала я, и мой пульс чуть-чуть подскочил.
– Но что вам на самом деле нужно, так это диван. Вот здесь. – Он кивнул на пустую стену около двери. – Во Дворе Новичков продаются подержанные.
– Мы видели, – ответила Дана. – Но не придумали, как призвать мебельного джинна, чтобы он перенес его вместо нас.
Хартли поскреб свою великолепную челюсть.
– Думаю, двое калек и одна девчонка его не дотащат. Ладно, придумаю что-нибудь во время ужина. – Он взглянул на часы. – …Который начинается прямо сейчас. Пойдете?
– Давай, – сказала Дана. – Я еще не была в столовой Бомона.
– Тогда пошли, – сказал Хартли, разворачивая свои костыли к выходу из МакЭррина.
Мы с Даной выбрались вслед за Хартли на улицу. Корпус факультета Бомон во всей своей готической красоте находился за большими железными воротами. Дана помахала удостоверением перед картридером, и замок на воротах, щелкнув, открылся. Она придержала створку сначала для Хартли, а потом для меня.
Парад инвалидов – с Хартли на костылях и с осторожной мной – продвигался небыстро. Плиты дорожки лежали неровно, и у меня не было желания попасть в трещину колесом и шлепнуться наземь. Было и так тяжело называться Девушкой в Инвалидной Коляске. Я не хотела становиться еще и Девушкой, Которую Выбросило из Инвалидной Коляски.
Из маленького мощеного дворика мы попали во дворик побольше, который входил во все официальные экскурсии по колледжу. Мой брат Дэмьен как-то пожаловался на то, что ему приходится ходить на занятия сквозь толпы туристов с фотоаппаратами. Но такова была цена за проживание в гранитных и мраморных исторических стенах, и меня она устраивала.
В конце дворика Хартли остановился.
– Черт, – сказал он, окинув здание взглядом. – Столовая-то на втором этаже. Я забыл про лестницы.
– Знаешь, этой столовой на моей карте нет, – сказала я. – Я тогда попробую какую-нибудь другую. – Я уже запомнила, в каких корпусах были столовые на первом этаже.
Навалившись на ручки своих костылей, Хартли покачал головой.
– Я тоже не заберусь. Но… как сюда попадают продукты? Не по лестнице же их поднимают. – Он свел брови на переносице. – Поверить не могу, что я ел здесь два года, но ни разу не задумывался об этом. – Он повернулся к другим воротам, ведущим на улицу. – Дана, встретимся внутри. Здесь должен быть служебный вход. За мной, Каллахан.
С порозовевшим лицом я поехала вслед за Хартли к переулку, который уходил за корпуса факультетов Бомон и Тернер.
– Вот он, наверное, – усмехнулся Хартли. Он доковылял до серой металлической двери с интеркомом и нажал на кнопку.
– Да! – отозвался голос.
Он оглянулся на меня, показав ямочку на щеке.
– Доставка!
Через мгновение серая дверь отворилась. За ней оказалась тускло освещенная кабина служебного лифта, где нельзя было даже выпрямиться в полный рост.
– Шикарно, – сказал Хартли. – Ну что ж, рискнем. – Он чуть не споткнулся о невысокий порожек, но все-таки сумел занырнуть внутрь, и, пока я задним ходом заезжала в кабину, придерживал двери. Когда они, скрежеща, закрылись, мне стало страшно. Неужели меня ждал тот самый момент? Когда впоследствии ты оглядываешься назад и не можешь понять, зачем последовала за горячим парнем в дребезжащий трясущийся лифт? Но Хартли только хмыкнул негромко.– Надеюсь, у тебя сильные легкие – на случай, если нам придется кричать «помогите».
Кабина поднималась так медленно, что я оставалась в напряжении до тех пор, пока двери со скрипом не разъехались в стороны. Когда мы появились в залитой светом кухне, тип в поварском колпаке нахмурился, а несколько его помощников в белых передниках обернулись на нас.
– Только не говорите, что не забронировали нам столик, – пошутил Хартли, оглядываясь по сторонам. – Сюда, Каллахан. – Я поехала за ним через кафельный пол, обогнула стеклянную витрину и наконец оказалась в толпе студентов, которые стояли в очереди с подносами в руках.
– Вот вы где! – сказала Дона, освобождая нам место. – Как вы сюда поднялись?
– На служебном лифте, – ответил ей Хартли. – Все прошло как по маслу. Дана, не принесешь нам еще поднос?
– Конечно, бери мой. – Она убежала и скоро вернулась со вторым подносом и двумя наборами столовых проборов.
Очередь постепенно ползла вперед, и в конце концов мы стали следующими.
– Тебе видно, что там? – спросил меня Хартли.
Нет – как обычно.
– Что выглядит лучше всего? – спросила я.
– Булка с тефтельками. Рыба выглядит немного пугающе.
– Тогда выбор очевиден.
– Две порции тефтелек, пожалуйста, – сказал Хартли.
– Ребята, вам помочь что-нибудь донести? – спросила Дана, а Хартли ответил:
– У нас с Каллахан есть система.
Когда он отвернулся, Дана многозначительно выгнула в мою сторону бровь, и я, пряча усмешку, закусила губу.
***
Когда мы взяли нашу еду, Хартли указал костылем на стол в центре зала, где было несколько незанятых мест.
– Вон туда, дамы.
Когда мы приблизились к столу, нам помахал парень с темно-рыжимы волосами.
– Хартли! Господи, ты только посмотри на себя.
– Ты всегда знаешь, что сказать, Бридж.
Рыжий поднялся и обошел стол, чтобы рассмотреть монументальный гипс Хартли.
– Чувак, это серьезно. Дико тебе сочувствую.
Хартли отмахнулся от него, словно не желая об этом слышать. Такая реакция была знакома и мне. Иногда даже самые вежливые вещи, которые говорят люди, только напоминают о том, насколько все плохо.
– Не выкинешь один из стульев для Каллахан? – спросил Хартли.
Бриджер одним движением пальца отодвинул тяжелый деревянный стул в сторону. Он тоже был первоклассным спортсменом – с широкой грудью, обтянутой футболкой с логотипом студенческой хоккейной команды, и бугристыми, покрытыми веснушками бицепсами. Бриджер был почти таким же красивым, как Хартли. Когда Хартли представил нас, как своих соседок, он усмехнулся.
– Так вот кому я сбагрил Хартли. Мы с ним должны были быть соседями. Если вдуматься, я мог неосознанно столкнуть его с той стены, чтобы заполучить себе сингл.
– Как мило, – сказал Хартли. – Слушай, можешь после ужина оказать нам услугу? Этим дамам нужно купить диван в Старом кампусе. Нести совсем близко, по лестнице подниматься не надо. И ты сможешь заценить мое модное инвалидное обиталище.
– Хорошо. Кстати, а что ты делаешь вечером?
Хартли покачал головой.
– Что решит Стася. Завтра утром она уезжает.
– Ясненько. – Брови Бриджера приподнялись. – Чувак, только побереги ногу. Оставь акробатические позы на следующий раз. – Когда Хартли бросил в него скомканной в шарик салфеткой, Бриджер только расхохотался. – Тебе дают нормальные болеутоляющие?
– Да, но меня от них выворачивало, так что я оставил их дома. Есть старый добрый адвил, его я горстями и ем.
К нам подсел еще один парень – стильный блондин с прилизанной стрижкой.
– Нога так сильно болит? – спросил он.
– Болит абсолютно все, – сказал Хартли. – Здоровая нога из-за двойной нагрузки, бедро из-за гипса. Даже подмышки болят.
– У тебя ручки на костылях опущены слишком низко, – проговорила я, вытирая салфеткой рот.
– Серьезно? – оживился Хартли.
– Серьезно. Подними их на деление выше, а на подмышечники больше не опирайся.
Он показал на меня палочкой жареной картошки.
– Ты очень полезный сосед, Каллахан.
Я покачала головой.
– Если б существовала телеигра на тему физиотерапии, я бы дошла до финала.
Блондин бросил на меня странный взгляд. Но я к таким взглядам привыкла. И потому вместо того, чтобы расстроиться, доела свою булку с тефтельками. Она была очень вкусной.
***
После ужина мы с Даной заплатили сорок долларов за подержанный диван не слишком уродского оттенка синего цвета, а Бриджер и блондин, которого они называли Фэйрфакс, доставили его к нашей комнате.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – воскликнула Дана, крутясь перед ними и открывая дверь. Дверной проем в комнате для инвалидов был настолько широким, что им даже не пришлось укладывать диван на бок, чтобы занести его внутрь.
– Симпатичная комната, – произнес Бриджер, опуская свой край дивана. – Давай теперь посмотрим твою, Хартли.
С открытыми настежь дверями мне было слышно, как друзья Хартли восхищаются его комнатой. У Хартли не было общего пространства, как у нас, но я заметила, что его комната тоже большая.
– Двуспальная кровать? Офигеть.
– Как невовремя твоя девушка решила уехать, – хмыкнул Фэйрфакс. – А где она, кстати?
– В торговом центре? В салоне? Короче, в каком-нибудь дорогом месте, – ответил ему голос Хартли. – Неважно. Кто хочет пива, пока она не вернулась?
***
Вдоволь навосхищавшись нашим новым предметом мебели и уложив перед ним в качестве журнального столика Данин чемодан, мы отправились через весь кампус на джем а-капелла. В концертном зале нам выдали по программке. Там было перечислено десять групп, каждая из которых должна была исполнить две песни.
– Они раздают их, чтобы желающие прослушаться могли запомнить, кто что поет, – объяснила Дана, пока мы пробирались к месту для инвалидов, где мое кресло не торчало бы из прохода.
У всех групп были забавные названия, вроде «Херувимов Хакнесса» и «Нежных Нот». Когда верхний свет погас, на сцену вышла первая группа – двенадцать парней в одинаковых футболках и шортах хаки. Я заглянула в программку. Выступали «Музыкальные Мародеры».
– Пение а-капелла немного ботанистое занятие, – шепнула мне Дана. – Но в хорошем смысле.
Через несколько минут я поняла, что склонна с ней согласиться. Один парень в дальнем конце достал камертон и издал одну ноту. Одиннадцать его друзей с закрытыми ртами подхватили ее. Затем лидер убрал камертон и поднял обе руки. Когда он их опустил, группа завела разложенную на четыре голоса «Up the Ladder to the Roof». Каким-то образом у них получилось сделать по-настоящему классной песню, которая играла по радио, когда мои родители были детьми. Я всегда считала, что предпочитаю спортсменов. Но сейчас была вынуждена признать, что дюжина зажигающих на сцене парней тоже выглядят довольно-таки привлекательно.
– Потрясающе, – прошептала я.
Дана кивнула.
– Они должны стать лучшей мужской группой.
Дальше выступала группа, где были и парни, и девушки. Они пели очень задорно, но им не хватало безупречности «Мародеров».
– А теперь… – прошептала Дона. Объявили следующую группу – под названием «Что-то с Чем-то», – и она, стиснув мое запястье, сказала: – Вот, куда я хочу попасть.
Девушки встали на сцене в идеально ровный кружок, взялись за руки и начали исполнять очаровательную версию «Desperado» Eagles.
Когда песня закончилась, их наградили бурными аплодисментами.
– Вау, – произнесла я. – Они очень крутые.
– Я знаю, – вздохнула Дана. – А ты заметила, какие они блондинистые? Вряд ли это чистое совпадение. Может, тебе все-таки прослушаться, Кори? У тебя почти нужный цвет.
– Ни за что, – на автомате ответила я, притрагиваясь к своим выгоревшим на солнце волосам.
Я задумалась о том, почему Дана не видит изъян в своей логике. Если «Что-то с Чем-то» настолько пеклись о своем внешнем виде, то представляете, как будет выглядеть среди их хорошеньких улыбающихся лиц некто в инвалидной коляске или на костылях? Неужели Дана искренне полагала, что любая из этих групп будет смотреться нормально со мной, припаркованной в центре?
Мне понравился джем, однако я знала, где мое место. В инвалидной коляске.
Глава 4
Думаешь, ты такая хитренькая?
Кори
На следующей неделе, пока мы с Даной сидели, погрузившись в конспекты, в нашу дверь постучали.
– Открыто, – крикнула я.
Деревянная дверь распахнулась, и из-за нее показался Хартли и его костыли.
– Приветик, – сказал он. – Все упорно трудятся, да? Я тогда зайду в другой раз.
Дана захлопнула свой учебник.
– Я через полчаса ухожу на прослушивание. Что такое?
– У меня есть одна странная и эгоистичная просьба.
– Интересно, – ответила Дана. – Я бы даже сказала – многообещающе.
– Ты умная девушка, Дана. – Он сверкнул своей ямочкой, и я почувствовала, что подпала под его чары еще чуточку глубже. От этой улыбки могло расплавиться даже стекло. – Короче. У меня есть «квиркбокс». Но нет телека. У нас с Бриджером была неплохая команда – но телевизор был его, а не мой.
– «Квиркбокс» это игровая приставка? – спросила я, и он кивнул.
– В общем, если вам когда-нибудь захочется поиграть, я могу подключить ее здесь. Дело одной секунды.
– Так неси, – сказала я. – Давай попробуем прямо сейчас.
– Ты лучше всех. – На его лице вспыхнула радость. – Скоро вернусь.
Дверь закрылась, и мы услышали, как костыли Хартли застучали по коридору.
– Увлекаешься видеоиграми? – спросила Дана.
– Нет. – Я усмехнулась. – Хотя…
Она расхохоталась.
– Думаю, с этого момента мы будем называть его Сердцеед. Ладно, мне пора собираться на прослушивание. – И она ушла к себе, чтобы впасть в модный кризис.
***
– Я просто посмотрю. Видеоигры, в общем-то, не мое, – сказала я Хартли, пока он возился со шнурами, подключая приставку. С дивана открывался неплохой вид на его зад.