– Нормально слышу, просто не понимаю, при чем тут Сашка?
– Та-а-а-ак… – протянула Милена, резким движением отбросила назад свои темные кудри, с шумом выдвинула из-за стола стул, села на него и продолжила: – Вообще-то я думала, что письмо ты мне написал, но… Но вот принтер…
– А что принтер? – насторожился Рудченко.
– А принтер-то был Задорожного!
– Откуда ты знаешь?!
– Не важно! Мне важно выяснить, кто письмо сбацал: ты или он?
– Ну… раз я здесь сижу…
– То есть… ты?
– Я…
Милена откинулась на спинку стула, оглядела одноклассника жестким взглядом и спросила с расстановкой:
– Ну… и что тебе от меня надо… слюнявый кролик?
В лицо Данилы бросилась краска и непроизвольно сжались кулаки, но он пересилил себя и довольно миролюбиво сказал:
– Предлагаю поговорить без взаимных оскорблений…
– Ничего себе! – Милена машинально обеими руками взбила себе кудри. – Он мне пишет, что ненавидит меня и готов опозорить на весь класс, а я, видите ли, должна воздержаться от оскорблений! Не на ту напал! Говори, что тебе от меня надо, но учти: мне плевать, что ты и где расскажешь! Никто тебе все равно не поверит!
– Про ненависть я написал специально… чтобы ты обязательно пришла… разбираться…
– Разбираться… – повторила за ним Милена. – Да, пожалуй, есть смысл начать разбирательство с того, почему письмо напечатано на принтере Задорожного. Его агрегат плохо пропечатывает первую строку, видишь? – И девочка выложила на стол изрядно помятый лист.
– Да, я действительно распечатал письмо на Сашкином принтере. Просто мы тогда все собрались у него дома, вот и пользовались его машиной. Но дело ведь совсем не в том, чей принтер.
– А в чем?
– Просто я хотел тебя увидеть…
– А то ты меня давно не видел!! – Глаза Милены уже просто метали молнии.
– Ты сейчас спалишь меня своим взглядом, – сказал Данила, – а, собственно, чем уж я тебе так отвратителен?
– Но ты же меня ненавидишь!
– Это не так! Сказал же, что написал про ненависть только для того, чтобы ты пришла!
– Да не верю я тебе! Я видела, какими злющими глазами ты смотрел на меня, когда я в олимпиаде победила! Да, я тебя обозвала кроликом да еще и путевку у тебя прямо из-под носа увела. Что, никак не можешь простить? Так бежать на лыжах быстрее надо было!!
– А я вообще не бежал…
– Как не бежал? Почему не бежал? Я же видела тебя на старте!
– Да, но я потом сошел с дистанции…
– Выдохся? – презрительно спросила Милена.
– Нет. Просто дал тебе возможность победить, – тихо ответил Данила.
– Что-о-о-о? – протянула изумленная девочка. – А ну-ка, повтори!!
– Пожалуйста: я хотел, чтобы ты победила.
– Зачем?!
– Просто… Чтобы тебе было радостно.
– Чушь!!! Ты же злился!! Глаза прятал, когда мне путевку вручали! Ненависть свою холил и лелеял!
– Да ничего подобного! Я вовсе и не злился. А глаза прятал, чтобы… ну… словом, чтобы ты не догадалась, что я просто тебе поддался…
– Ты врешь! Врешь!! Врешь!!! – Милена уже с трудом сдерживала злые слезы. – Это ты так решил со мной расквитаться за… за кролика… Но это же низко… ты же мужчина… парень… Разве так можно? Я ведь у физрука могу спросить, он правду скажет…
– Николай Борисович тебе объяснит, что я сошел с дистанции, так как ногу подвернул.
– Ты подвернул?
– Нет, но я так ему сказал, чтобы он не расспрашивал, почему я не дошел до финиша.
– Но ведь Борисыч на линейке говорил, что тебе до победы не хватило чуть-чуть!
– Так оно и было. Мне как раз и не хватило первого места за лыжный кросс. Ты во всех видах взяла первые места, кроме метания гранаты, а я среди парней – вообще во всех. Если бы победил еще и в кроссе, победа досталась бы мне. Я знал, что ты больше, чем я, выбила очков в тире, и было понятно: если проиграю кросс, путевку получишь ты!
– Не может быть… – прошептала Милена, с ужасом глядя на Данилу. – Зачем же ты так со мной?
– Да что ж плохого я сделал-то?! Я хотел, чтобы ты победила! Я хотел, чтобы ты получила главный приз – подарок на Новый год – поездку в Прибалтику!
– Почему хотел?
– Да потому, что я вовсе не слюнявый кролик! Я нормальный парень! И ты это точно знаешь!! И те… два… поцелуя были… нежные… красивые… трогательные… Я не знаю, как их еще определить! И вовсе не слюнявые! Ничего в них плохого не было! Ты зачем-то захотела меня унизить, но… в общем… у тебя не получилось…
– Тебя не задел… кролик?
– Не задел, потому что я чувствовал, что ты это назло кому-то или чему-то выкрикиваешь! Я не сделал тебе ничего плохого! Ни к чему не принуждал! И поцелуи наши были… прекрасны!! И ты сама это точно знаешь. И я позвал тебя сюда, чтобы сказать тебе именно это!!
Милена сидела напротив него и будто впервые видела Данилу Рудченко, с которым училась с первого класса. Он действительно ничем не походил на кролика, ни на обыкновенного, весело жующего капустный лист, ни на несчастного подопытного. Рудченко был ладно скроен и плечист. Густая темная челка то и дело падала ему на глаза цвета меда, и он легким движением узкой кисти отбрасывал ее назад.
Поскольку девочка молчала, Данила опять начал говорить:
– Я догадываюсь, что ты хотела здесь видеть Сашку не только потому, что на его принтере напечатано письмо. Он тебе нравится, это очевидно, но… Словом, может быть, я все же мог бы чем-то тебя заинтересовать, кроме… – он скривился, – слюнявых поцелуев…
– Дались тебе эти поцелуи… – буркнула Милена, вглядываясь в теплые глаза одноклассника.
– Просто я не знаю, что еще сказать…
– Ну… а ты все же скажи что-нибудь…
– Что?
– Например, расскажи про все эти странные письма! Я же не одна получила письмо. Только у других все больше любовные…
– А-а-а-а… это… – Данила улыбнулся и рассказал про идею Портного и Задорожного.
– А почему ты меня сюда позвал, а не в «Эльф»? – осторожно спросила Милена.
– Я хотел сначала с тобой поговорить один на один, а потом можно и в «Эльф», если ты согласна на то, что…
Данила замолчал, и Колокольцева вынуждена была спросить:
– И на что же?
– Ну… может быть, ты все же выбросишь Сашку Задорожного из головы… Может быть, у нас с тобой все же может что-нибудь получиться… Все-таки не зря ты для своих… – Он смущенно улыбнулся, – опытов… выбрала именно меня, а не кого-то другого…
Милена задумалась. А действительно, почему она вдруг целовалась с Рудченко, а не с кем-то другим? Ну… во-первых, она выбирала такого парня, чтобы был ей приятен внешне, во-вторых, чтобы не был примитивен и туп, в-третьих – чтобы, если вдруг кто-то застал бы ее с ним за таким делом, ей не было бы стыдно. То есть, на самом деле Данила Рудченко подходил по всем параметрам, просто она, Милена, во всем первая и непобедимая, была уверена, что ее молодым человеком непременно должен стать только классный лидер Задорожный. Она даже не особенно вглядывалась в Сашу, просто назначила его себе в романтические герои, да и все. А сейчас, рассматривая Данилу, находила, что он ничем не хуже Задорожного и ей, пожалуй, даже нравится…
– Слу-у-у-ушай! – Милена очнулась от раздумий. – Мы с тобой сейчас говорим совсем не о том. Вы со своими дурацкими письмами такого наделали, такого наделали… Крестик, например, в настоящей истерике бьется!
– Почему вдруг в истерике?
– В общем, так! – Милена опять взяла инициативу в свои руки. – Думаю, нам с тобой надо сначала бежать в школу, девчонкам объяснить, как вы всех нас подставили, а потом…. Потом можно и в «Эльф», раз уж там праздник заказан. Ну… это если после вашего дурацкого розыгрыша кто-то с вами идти в кафе захочет.
А в это время в школе…
– Егор! Как ты мог принимать участие в этом дурацком розыгрыше?! – возмущалась Лиза, сняв маску и уже совершенно не переживая на тот предмет, что ее все узнали. Да «всех-то» и осталось немного.
– Ну что такого ужасного мы сделали? Пошутили, и все! Хотели праздник хоть как-то разнообразить, а то каждый раз одно и то же, одно и то же…
– Но ты же знал, что мы готовим костюмы и все такое… Неужели не мог отговорить?
– Ты же не захотела мне рассказать, что за костюмы! А всякие кикиморы и Красные Шапочки всем уже давно осточертели!
– А мне письмо ты подложил?
– Я.
– Зачем?!!
– Ну… чтобы как у всех… Чтобы ты тоже ни о чем не догадывалась… Неужели непонятно?!
– Но у некоторых оказались совсем другие письма, вовсе не такие, какое Гошка сочинил!
– Уж тут нет никакой моей вины! Откуда я знал, что кто-то из парней нарушит договор? Думаю, об этом вообще никто не знал, кроме тех, кто позвал девчонок в другие места.
– Так, ребята! Все сюда! – раздался голос классной руководительницы. – Я ничего не понимаю! Начинался красивый маскарад, а во что все превратилось? Куда все подевались? Где Саша? Где Портнов? Где Таня, где Кристина? Неужели вы не понимаете, что я за всех вас отвечаю?!
– Вы только не волнуйтесь, Маргарита Ивановна! – за всех ответила Лиза. – Сейчас мы все выясним и вам обязательно расскажем. – Она врубила медленную мелодию и громко сказала: – Мальчики! Немедленно приглашайте девочек! Сейчас все будет улажено! Маскарад продолжается!!
Несмотря на ее бодрый голос, никто из оставшихся в классе девочек больше уже не надевал масок, а парни даже не думали надевать плащи. Егор пригласил на танец классную руководительницу и всячески ее забалтывал, пока Лиза пыталась со всеми переговорить и понять, что лучше всего делать дальше.
– Вроде бы все выяснено, кроме того, кто написал тебе записку про опасность… – сказала она Жанне.
– Это я, – послышалось рядом. Обе девочки обернулись. Рядом с ними стоял Игнат Ворошилов.
– Зачем? – в один голос спросили Лиза и Жанна.
– Знаешь, Лизуха… можно я Жанне сам объясню?
Лизе, которой, конечно, очень хотелось послушать, что скажет Ворошилов, все же пришлось отойти.
– Ну! – грозно начала Жанна. – И что это за штуки такие?
– Понимаешь… Я сначала положил тебе письмо с таким же текстом, который Гошка для всех сочинил, а потом… В общем, я подумал, что если тебя… как бы припугнуть… то ты не пойдешь в «Эльф». Все пойдут, а ты останешься…
– Зачем?!
– Ну… я тогда остался бы с тобой…
– И что? – Голос Жанны снизился до шепота, потому что она уже очень разволновалась. Именно Ворошилов ей нравился. Девочке казалось, что Игнат тоже ей симпатизирует, а потому сейчас он мог сказать нечто такое, что она так давно от него ждала… ради чего наряжалась в это красивое весеннее платье. Только ей хотелось, чтобы Игнат узнал ее в маске, сразу выделил бы среди всех особым чутьем. Но раз уж план Колокольцевой развалился, то пусть так… пусть сейчас скажет самое главное… Она готова… И он сказал:
– Просто… ты мне очень нравишься… Я хотел тебе сказать это именно во время нашего Новогоднего праздника, а тут такая вдруг каша заварилась с этим розыгрышем… Не хотелось как-то выделяться, отказываться… Вот я и придумал эту записку… Хотел, чтобы ты не пошла вместе со всеми в «Эльф»…
– А я и так не пошла бы… – срывающимся голосом проговорила Жанна.
Поскольку Игнат потрясенно молчал, она была вынуждена продолжить:
– Я не обратила внимания ни на то письмо, ни на твою записку. Никакого…
– Почему? – удивился Ворошилов.
– Ну… я же не знала про ваш заговор…
– И?
– Я посчитала, что мне незачем идти к кому-то на свидание в «Эльф», если я… если ты… – У Жанны от волнения пересохло во рту, но надо было договорить до конца, раз уж начала. Она вздохнула и продолжила: – В общем, я хотела остаться там, где будешь ты… А потому ты зря пытался испугать меня…
Девочка видела, как по мере ее объяснения светлело лицо одноклассника. Потом губы его разъехались в улыбке, и он глупо спросил:
– Значит, я зря старался?
– Зря, – ответила Жанна и наконец тоже смогла улыбнуться.
В этот момент практически друг за другом в класс ворвались две пары: Саша Задорожный с Таней Березиной и Милена с Данилой Рудченко.
К Колокольцевой бросилась Лиза. Она постаралась оттеснить ее от Данилы и шепотом спросила:
– Этот гад тебе ничего не сделал?
– Он не гад… – тоже очень тихо ответила Милена.
– Но он же писал, что ненавидит?!
– Он… Но… ты прости, Лизун, я потом тебе все объясню… – Колокольцева обвела глазами одноклассников, остановила взгляд на Задорожном, который держал за руку тихую Таню Березину, удивилась, что не почувствовала при этом никакого укола ревности, и начала говорить для всех: – В общем, так, девчонки! Все эти любовные письма – полная туфта! Ну… почти все! Нас парни разыграли. Они хотели, чтобы мы все по очереди сбежали в кафе «Эльф», где для нас заказан праздник! Там, между прочим, уже третья часть класса… – Милена улыбнулась. – Празднует… или с ума сходит от злости… Так что всех остальных тоже приглашаем туда!
– Да мы тут уже сами почти во всем разобрались, – сказала Жанна.
– Как разобрались?! Я ни в чем не разобралась?! Какой еще «Эльф»?! – возмущенно прокричала классная руководительница. – Почему я не поставлена в известность? Ваши родители уверены, что вы празднуете в школе, а потому я вас ни в какой «Эльф» не отпущу! – И она на полном серьезе загородила собой дверной проем.
– Маргарита Ивановна, – вступил в разговор Саша Задорожный, – мы же вас тоже приглашаем! А родители в курсе! По крайней мере, наши, всех парней… Мы же у них деньги… занимали именно на кафе. Где будем угощать девочек и вас! Так что не сердитесь, а лучше собирайтесь. Где ваше пальто… сапоги? Переодевайтесь, мы вас подождем!
– Нет, я так не могу… с бухты-барахты… Руководство школы должно быть предупреждено…
Задорожный вытащил мобильник, набрал номер и протянул аппарат классной руководительнице со словами:
– Вам сейчас ответит мой отец… Поговорите с ним.
И Маргарита Ивановна тут же зачастила в трубку:
– Да, Владимир Алексеевич! Это Маргарита Ивановна… да, классная руководительница Саши… Нет, ничего не случилось, если не считать того, что дети собрались сегодня праздновать Новый год в кафе «Эльф» и утверждают, что родители в курсе… Вы… вы в курсе?.. В курсе… Ага… И хозяин кафе… ваш друг… Ага… И ничего не случится… Поняла… И даже вы попозже зайдете… Ну… это, конечно, меняет дело… Всего хорошего… До встречи…
Растерянная Маргарита Ивановна вернула мобильник Задорожному и сказала:
– Ну… раз так, то я пойду… доложу руководству… и возьму верхнюю одежду… Вы подождите…
– Мы обязательно подождем, – заверила ее Милена.
Когда классная руководительница вышла из кабинета, Колокольцева обратилась к девочкам:
– Только платья не снимайте, накиньте куртки, пальто. Даже в туфлях можно добежать – кафе же рядом. И плащи заберем, и все маски! И уж отпразднуем в кафе на все сто!! Я думаю, что простим нашим парням их дурацкий розыгрыш! Они хотели как лучше.
– Ага, а получилось – как всегда… – мрачно произнесла Лиза.
– Что-то случилось? – насторожилась Милена.
– Случилось. Кристинки нигде нет…
– Как нет?
– А вот так: джинсы, в которых она пришла из дома, есть, сапоги есть, куртка, шапка, сумка, маска… А самой Кристинки нет!
– По школе-то походили? Поискали?
– Естественно!
– И что?
– Неужели непонятно, что ее нигде нет! Нашли бы, так не говорили бы, что она пропала!
– Ну, раз вся одежда здесь, значит, она из школы не уходила, – предположил Задорожный.
– Ну… не знаю… – Лиза пожала плечами. – Она была в таком состоянии, что вполне могла и раздетой убежать…
– Что ж вы ее отпустили-то?! – возмутилась Милена.
– Мы даже предположить не могли, что она так серьезно расстроилась. Думали, поплачет в туалете, размазанную косметику смоет и придет, а ее все нет и нет…
– На чердаке искали?
– Там вот эдакий… – Егор показал двумя руками, – замочище!
– А в подвале?
– Ленка! Не думай, что все тут глупее тебя! – опять сказала Жанна. – Всю школу уже облазили!
– А что с ней случилось-то? – спросил Задорожный.