оборонительное ощущение в желудке, как будто, она может оказаться права. Может, я не смогу
придумать что– то интересное и глубокое, а художественный вымысел должен идти из глубин. У
меня двое поддерживающих – возможно, чересчур поддерживающих – родителя, ненормальная,
но замечательная большая семья, не– совсем– ужасная– но– сопливое– эмо сестра, собственная
машина. Я не знаю многих потрясений.
Поэтому я упираюсь, щипая ее за заднюю часть бедра.
– А откуда у тебя глубокие ресурсы?
Это, конечно же, шутка. Отэм много о чем может написать. Ее отец умер в Афганистане,
когда ей было девять. После этого ее мама – злая и разбитая – разорвала связи с Мормонской
Церковью, что в этом городе, огромное нарушение. Больше 90 процентов людей, живущих здесь,
состоят в СПД. Смена на что– то другое автоматически отсылает тебя на окраину общественной
жизни. Добавьте к этой смеси, что на зарплату миссис Грин, она и Отэм еле выживают.
Отэм смотрит на меня категорично.
– Я могу понять, почему ты не хочешь заняться этим, Тан. Там много работы. А ты –
лентяй.
***
Она спровоцировала меня записаться на эти дурацкие занятия, и теперь, пока в
понедельник после зимних каникул мы вместе едем в школу, она раздражена и обижена, потому
что я сказал ей, что пойду.
Я чувствую ее прожигающий взгляд с одной стороны своего лица, когда поворачиваю на
Bulldog Boulevard.
– Фуджита просто подписал тебе допуск? – спрашивает она. – И все?
– Отти, ты сошла с ума, если бесишься из– за этого. Понимаешь, да?
– И…что? – произносит она, игнорируя мой риторический вопрос и поворачиваясь лицом
к дороге. – Ты собираешься сделать это?
– Да, почему бы и нет? – я въезжаю на школьную стоянку, ищу место ближе к дверям, но,
естественно, мы опоздали, и не осталось ничего подходящего. Я паркуюсь на месте с обратной
стороны здания.
– Таннер, ты осознаешь, что это такое?
– Как я могу ходить в эту школу и не знать что такое Семинар?
Она одаряет меня агрессивно– терпеливый взглядом, потому что я использовал свою
насмешливую интонацию, которую она не переносит.
– Ты собираешься написать книгу. Целую книгу.
Когда я выхожу из себя, это выходит предсказуемо нестрого: жестче, чем обычно
открываю свою дверь на морозный воздух.
– Отти, какого черта? Мне казалось, ты просила меня записаться.
– Да, но ты не должен делать этого, если не хочешь.
Я снова растягиваю свою самую лучшую улыбку, ту, которая ей нравится. Знаю, что не
должен, но эй, я использую оружие, которым обладаю.
– Тогда тебе не стоило называть меня лентяем.
Она дико рычит, думаю, мне нравится это.
– Ты настолько везучий, и даже не понимаешь этого.
Я игнорирую ее, забирая рюкзак из багажника. Она чертовски сбивает с толку.
– Ты понимаешь, о чем я, почему все так легко для тебя? – она бежит вслед за мной. – Мне
пришлось просить, сидеть на собеседовании с ним, и вроде как пресмыкаться. А ты входишь в его
кабинет, и он подписывает тебе допуск.
– Все было не совсем так. Я пришел к нему в кабинет, немного поболтал с ним, обновил
информацию о своих родителях, и только потом он написал мне допуск.
Меня встречает тишина, и когда я оборачиваюсь, то понимаю, что она ушла в другую
сторону, прямо к боковому выходу.
– Увидимся на ланче, подруга! – выкрикиваю я. А она показывает средний палец.
Тепло внутри холла божественно, но здесь шумно и пол сырой от грязного, растаявшего
снега, сбитого с ботинок. Я с трудом пробиваюсь по коридору к своему шкафчику, протискиваясь
между Сашей Сандерсон и Джеком Торном, двумя самыми красивыми – и приятными – людьми
в школе Прово.
В общественном положении все намешано. Даже спустя два с половиной года, я все еще
чувствую себя новеньким, и так, наверняка, потому что большинство учеников ходят в школу
вместе с детского сада, и живут внутри нескольких приходов – в смысле, они входят в одну и ту
же паству и видят друг друга на около миллионе церковных мероприятий вне школы. У меня, по
сути, есть Отти, Эрик и несколько друзей, которые, так случилось, являются мормонами, но они
классные, поэтому не доводят нас до безумства, а их родители не боятся, что мы развратим их.
Там в Пало– Альто, в девятом классе я вроде как встречался с парнем несколько месяцев и имел
целую кучу друзей, которых знал с детского сада, и они даже бровью не повели, когда увидели
меня за руку с Гейбом. Жаль, что я не ценил такую свободу в то время.
Здесь же, со мной флиртуют девушки, конечно, но большинство из них мормонки и
никогда в жизни им не позволят встречаться со мной. Большинство родителей– мормонов
надеятся, что их дети поженятся в их храме, и это просто не может произойти с кем– то, подобным
мне, нигде не состоящим. Даже если я обращусь…чего никогда не случится. Возьмем для примера
Сашу. Я чувствую, что что– то назревает между нами. Она супер кокетка и недотрога, но Отэм
настаивает, что это никуда не приведет. И еще в большей степени это правдиво насчет моих
шансов здесь с парнями, среди мормонов или где еще. Не хочу испытывать эти воды в Прово. Я
был влюблен в Джека Торна с десятого класса, но он недоступен по трем важным причинам:
1. Мужчина
2. Мормон
3. Прово
До того как разозлиться на меня сегодня утром, Отти вручила мне, без комментариев,
листок с блестящими наклейками динозавров. Поэтому, без вопросов, я убрал их в карман. Отэм,
как известно, дает мне вещи, которыми я воспользуюсь в какой– то неизвестный период времени,
и я просто смиряюсь с этим. Когда открываю свой шкафчик, то понимаю ее мотивы: я заведомо
плохо запоминаю свой распорядок дня А и В – здесь практикуется альтернативное расписание
занятий, с предметами с часу до четырех в одни дни, и с пяти до восьми в другие дни. Каждый
семестр мне приходится приклеивать расписание на дверцу шкафчика, и каждый семестр я не
нахожу у себя наклеек.
– Ты неподражаем, – произносит Саша, подходя ко мне со спины, чтобы посмотреть, чем
я занят. – И, божемой, такой милый. Динозавры! Таннер, тебе что восемь?
– Мне дала их Отэм.
Я слышу реакцию Саши на это в ее молчании, в невысказанном: Да или нет?
Всем интересно, не переспали ли мы случайно с Отэм.
Как и всегда я оставляю это без ответа. Ее подозрение – хорошая штука. Непроизвольно,
Отэм стала моим прикрытием.
– Классные сапоги, – говорю ей. Они достигают неприличной высоты: выше ее колен.
Интересно, на чье внимание она больше всего нацелена в этом: на парней в школе или на
родителей дома. Я дарю ей наклейку с динозаврам и целую в щеку, проскальзывая мимо нее
дальше по коридору с книгами в руке.
Школа Прово отнюдь не религиозная, но иногда кажется иначе. И если и есть то, что ты
быстро узнаешь о мормонах, так что они сосредоточены на положительном: положительные
чувства, положительные поступки, счастье, счастье, радость, радость. Поэтому современная
литература с миссис Поло начинается неожиданными и решительно несчастливым выстрелом:
Первая книга, которую мы прочтем – «Под стеклянным колпаком».
Я ощущаю слабое перешептывание в классе, когда ученики ерзают на своих местах,
исподтишка поглядывая друг на друга в таком драматичном единении, что их тайные усилия
потрачены впустую. Миссис Поло – дикие волосы, пышные юбки, кольца на пальцах, ну,
понимаете что к чему – игнорирует волнение. По сути, она в каком– то роде наслаждается этим.
Она раскачивается на пятках, дожидаясь, когда мы вернемся к учебному плану и узнаем, что еще у
нее припасено для нас.
«Библия Ядовитого Леса», Барбары Кингсолвер , «Ночь» Эли Визель, «Невыносимая
легкость бытия», Милана Кундеры., «Стеклянный замок», Жаннет Уолс, и так далее, «Сула»
Тони Моррисона, и даже фальшивые мемуары долбанного Джеймса Фрея. Наверняка многих
шокирует «Эльмер Гентри» Синклера Льюиса, роман о фанатичности религии и о шарлатанстве
жуткого проповедника. В самую точку. Миссис Поло напориста, и мне, к примеру, нравится
видеть, как они заерзали
Рядом со мной, и все еще играя в молчанку, сидит Отэм с широко распахнутыми глазами.
Она прочитала практически все книги из этого списка, и насколько я знаю ее, она думает: Есть ли
еще время перевестись на Шекспира к мистеру Гейзеру?
Она поворачивается и смотрит на меня, ее глаза прищурены, как будто она читает мои
мысли. Она снова рычит, и я не могу сдержать смеха, рвущегося из меня.
Я тоже прочитал практически все эти книги. Отэм настояла.
Я откидываюсь на спинку стула, переплетая пальцы за головой, и еще раз улыбаюсь ей.
Проще простого. У меня впереди самый легкий семестр.
Глава 2.
К моменту, когда наступает четвертый урок, Отэм гудит от нервозности. Она в восторге от
этого Семинара, но все еще раздражена тем, как я влез туда. Я иду хвостом за ней по коридору и
пытаюсь не позволить ей заметить свою улыбку, когда она намеренно уклоняется от меня в
дверном проеме, продвигаясь к группе столов, где только одно место осталось свободным.
– Сюда, Отти, – встав у последнего ряда, я указываю на пустующий стул для нее рядом с
тем, который я планирую зарезервировать.
У нее два варианта: присоединиться ко мне или выглядеть сказочно капризной, поэтому
она подходит с негодующим взглядом.
– Ты паразит.
– Я люблю тебя, но только немножко.
Она смеется.
– Не испорть мне все.
И вот сейчас становится понятным. Я могу испортить все, ведя себя, как полный осел, в
том, во что она вкладывает все свое сердце. Она считает, что я хочу этого?
По моему поведению, наверняка, считает.
– Не буду, – скольжу своим счастливым ластиком по столу, тем, который она подарила
мне на Рождество два года назад с изображением старого– доброго Хи– Мэна на резинке. Что
должно было быть белым квадратиком, сейчас серое нечто. Нынешний ластик Хи– Мэн с едва
заметным лицом и только одной ногой.
Ее веснушчатый нос морщится, когда она хмурится на меня без особого желания. Я –
прощен.
Мистер Фуджита входит в класс, руки забиты балансирующей стопкой книг. Он неприятно
сгружает их на свой стол в центре полукруга из рабочих мест и игнорирует то, как они
разваливаются в бесформенную кучу. Копия «Противостояния» Стивена Кинга жестко шлепается
на пол, приземляясь лицом вниз и открываясь. Он игнорирует и это, периферийным взглядом я
замечаю, как выпрямляется Отэм, и знаю, как она сейчас сильно беспокоится о страницах
огромной книги, которые мнутся под ее весом все больше, чем дольше она продолжает так лежать.
– Доброе утро! – протягивает мистер Фуджита, а затем смотрит вверх на часы на стене за
нами. – Упс! Добрый день! Я – Тим Фуджита. Но все зовите меня Фуджита.
Мне всегда нравился Фуджита, но то, как он раздает свое прозвище, вынуждает меня
любить его на семь процентов меньше.
Мы бормочем приветствия в ответ, тихо из– за страха или потому, что устали после ланча,
а он ухмыляется нам, оглядывая наши лица одно за другим. Я тоже оглядываю состав нашего
класса: Джош, Дастин, Аманда. Джули, Клайв, Буррито– Дейв. Сабина, Футболист– Дейв, Ашер.
Кайли, Маккена, Джеймс, Леви.
Каждый до единого из них – мормоны. Подстриженные волосы, благопристойные рукава,
хорошая осанка. На заднем ряду мы с Отэм парочка долговязых деревьев нависающих над
пышным ухоженным газоном.
Фуджита подмигивает, когда замечает меня. Он считает мою мать – супергероем. Рядом со
мной Отэм размерено выдыхает через нос; из– за моей мамы (компьютерного гения) и папы
(кардиохирурга узкой специализации, кто, судя по газетам, спас губернатора Юты) я получаю
особое отношение от учителей, с того дня как переехал. Фуджита записал меня на Семинар
очевидно из– за подобной привилегии.
– Добро пожаловать, ребята, – он разводит руки в стороны, а затем еще раз мельком
оглядывает помещение. – Где он?
Под наше недоуменное молчание Фуджита сканирует помещение снова, а затем смотрит
на нас в поисках ответа.
– Кто? – наконец– то, спрашивает Дастин, сидящий – как и всегда – в самом начале.
Фуджита бросает взгляд на свои часы, будто убеждаясь, что он вовремя.
– Я надеялся, что это будет классным сюрпризом, и полагаю так и будет в любом случае,
но он видимо опаздывает.
Мы отвечаем ожидаемой тишиной, когда его брови медленно поднимаются ввысь.
– У нас будет специальный ассистент на этом предмете, – сообщает он нам. Я могу
представить, барабанную дробь, которую он подразумевает, но его драматические паузы
вызывают только озадаченное, разочаровывающее ощущение. – Вы будете рады услышать, что
Себастиан Бразер станет наставником каждого из вас!
Хор возбужденных возгласов льется из четырнадцати тел в помещении – герой мормонов,
собирается проводить время с нами. Даже Отэм прихлопывает ладонью свой рот. Для нее –
мормон или нет – Себастиан – местная знаменитость.
Фуджита раскачивается на пятках с переплетенными впереди себя руками.
– У Себа очень занятое расписание, безусловно, – я мысленно стону. Себ. – Но мы оба
считаем, что этот опыт может стать полезным для вас. Я верю, что он вас вдохновит. Пройдя свой
собственный курс, в свои девятнадцать он на пути к престижной литературной карьере, –
наклонившись вперед, Фуджита доверительно добавляет. – Естественно, я читал его роман. Он
потрясающий. Потрясающий!
– Он слышал о Кристофере Паолини? – шепчу Отэм.
Она отпускает в мою сторону ледяной взгляд «заткнись».
Фуджита подхватывает стопку листов из разорванной папки и начинает раздавать ее.
– Я полагаю, мы можем пропустить тему «Почему– Вы– Здесь». Вы здесь для того, чтобы
написать книгу, так? – чуть ли не каждый кивает с энтузиазмом. – И напишете. Четыре месяца это
не так много, это правда, но вы закончите ее. Вы разберетесь в этом. Именно поэтому я здесь.
– Мы незамедлительно возьмемся за дело, – он обходить весь класс. – Я предлагаю
список для ознакомления, у меня есть масса ресурсов насчет того, как начать, и типы процессов
написания, но по правде говоря, единственный способ написать книгу – написать ее. Однако вам
ее писать – и это ваш процесс.
Я смотрю на учебный план и предлагаемый график разработки проекта, которым он
скользнул по моему столу, и чувствую, как горит лоб, чувствую то покалывание ползущей паники
по моей шее.
У меня неделя, чтобы придумать идею.
Одна неделя.
Когда я ощущаю внимание Отэм на себе, я поворачиваюсь с беззаботной улыбкой. Но
видимо она не такая беззаботная, как я надеялся; ее собственная улыбка дергается, надламываясь с
одной стороны
– Ты сможешь сделать это, – тихо произносит она, глядя прямо на меня.
Попросите меня дифференцировать тригонометрическую функцию, и я сделаю это. Дайте
мне молекулярный набор для моделирования, и я построю вам самое красивое органическое
соединение, которое вы видели. Но просить меня вытащить что– то из глубины души и поделиться
этим с миром? Душевный разгром. Я не особенно наслаждаюсь работой, но это идет в разрез со
всей моей ненавистью к выполнению дерьмовой работы, как ничто другое. Я никогда не пытался