Тем временем музыка продолжала развиваться, в какой-то момент она достигла пика, и Алёша заметил, что с самим залом начало происходить что-то невероятное. По стенам побежали трещины, и оттуда стали появляться и расцветать цветы. Колонны оказались увиты душистым плющом, а ещё через мгновение зал стал полностью утопать в цветах.
Алёша внезапно почувствовал, что люстра начала раскачиваться. Он покрепче ухватился за рожки с ярко горящими лампочками на концах, и очень вовремя, потому что весь зал под ним стал колебаться, качаться и вдруг, сорвавшись с места, унёсся куда-то очень высоко, вдаль, в бескрайнее звёздное пространство космоса…
Алёша сжался в комок внутри своей люстры, чувствуя, как освещённый изнутри зал несётся в космической темноте по Млечному Пути мимо созведия Гончих Псов и созвездия Стрельца…
Зал мчался прямо к ослепительной звезде, свет которой становился всё ярче и ярче, проникал всюду. Мириады крохотных звёздочек посыпались со всех сторон.
Алёша крепко зажмурил глаза от нестерпимого света и вдруг услышал, что музыка стихает.
Он открыл глаза. Зал под ним, завершая свой фантастический полёт, плавно вернулся на место. Люстра опустилась, возвращая Алёшу на его кресло, и снова взмыла вверх, под потолок.
Но Алёша видел, что ещё вспыхивали в ней и рассыпались по стенам яркие звёздочки космоса.
Они падали на головы слушателей, сияли на их плечах и коленях.
Кончилась музыка. Перестали играть музыканты. Замолчала, согнувшись в поклоне, тонкая юная певица.
Зал обрёл прежний вид, и все вернулись на свои места.
Но – странное дело! – Алёша заметил, что на слушателях по-прежнему остались какие-то детали только что произошедшего с ними превращения.
Так, на спине молодого человека, снова нацепившего тёмные очки, торчали маленькие крылышки. А девушка и юноша хоть и не сидели больше на барьере ложи, но всё равно каким-то образом оказались рядом.
На голове старика остался цилиндр, а старушка по-прежнему сжимала в руке роскошный веер из страусиных перьев.
Да и на рукаве самого Алёши всё ещё играли и мигали разноцветные огоньки, оставшиеся от его пребывания в люстре.
Папа взял его за руку, крепко сжал её, и Алёша увидел, как огоньки перебежали и на папину руку.
Посмотрев по сторонам повнимательней, он обнаружил, что космические звёздочки всё ещё горят в глазах слушателей, многие из которых сжимали в руках цветы.
И только одна пара – тот самый высокий мужчина с помятым лицом и его жена в нелепом платье – совершенно не изменилась. Они встали и с сердитым видом начали пробираться к выходу.
В наступившей тишине гулко раздавались звуки их шагов.
А Алёша вглядывался в лица музыкантов. Ему показалось, что молоденький музыкант очень устал. Он был бледен, смотрел на зал почти в изнеможении.
И в эту секунду грянули аплодисменты. Зал словно взорвался восторженным шумом.
Алёша вскочил и в едином порыве с папой и со всеми остальными стал изо всей силы хлопать в ладоши.
Он почувствовал, что на глазах у него выступили слёзы. Как у девчонки. Но ему было совершенно не стыдно. Даже наоборот.
Вот такая история однажды случилась с Алёшей.
Скажете, не может быть, такого не бывает?
А вы проверьте!
Крокопёс
Дом был не то чтобы старый, но какой-то совсем уже и не новый. Стёкла в подъезде были выбиты, лампочка разбита, стены были исчирканы всевозможными надписями типа «ВОВА + ЛЕНА = ХА-ХА!». На потолках лестничных пролётов торчали прилепившиеся спички с расплывшимися по штукатурке тёмными кружками. Короче, вид у дома был явно, как бы это помягче сказать, не-пре-зен-та-бель-ный, вот!
Дом стоял на берегу реки. В солнечный день вода отражала его, как зеркало. Дом посматривал на это своё отражение и тяжело вздыхал. И тихо-тихо, еле слышно, пел какую-то грустную песенку.
Наверное, и в этот день в жизни дома не произошло бы ничего нового, если бы не роковое стечение сразу ТРЁХ Существенных Обстоятельств. Первое Существенное Обстоятельство – у четвероклассника Димки был день рождения. Ему исполнилось десять лет, о чём он прокричал в лестничный пролёт своему другу Петьке, а для большей важности ещё и выцарапал надпись на лестничной стенке: «МНЕ 10 ЛЕТ!!!»
Дом поморщился, когда Димка царапал по нему, а потом задумался. И от этих мыслей ему стало так грустно, что он чуть не заплакал. «Да ведь мне тоже сегодня исполнилось десять лет!» – вспомнил он. И это было Второе Существенное Обстоятельство, о котором никто бы так ничего и не узнал, если бы не…
…Третье Существенное Обстоятельство, которое заключалось в том, что в детском саду объявили карантин и девочка Юля осталась дома. Одна. Впрочем, не совсем одна – с ней был верный товарищ, лохматый пёс Антошка.
Вот так и получилось, что Юля и Антошка услышали, как дом, полагая, что никого из жильцов нету, жалобно вздыхая и поскрипывая, пел свою тихую песенку.
«Вот Димка любит покуролесить, – сетовал дом, – но и мне ведь сегодня только десять. Но это совсем никому незаметно, ведь я выгляжу, как старик двухсотлетний. Я готов переносить и зной, и стужу, но дело обстоит гораздо хуже. К старикам хоть относятся с уважением, а я даже в свой день рождения не заслужил уважения!..»
И Юля с Антошкой, услышав эту грустную песенку, задумали сделать дому подарок. Они решили, что прежде всего дом должен быть в свой день рождения нарядным и чистым. И, так порешив, тут же взялись за работу.