— Ты идёшь помочь или будешь стоять здесь, размышляя о дне? — спросил Дизель.
Я дёрнула головой и увидела, как он выбрасывает мусор в мусорный бак.
— Заткнись, — огрызнулась я на него. Снова злясь на него.
— И она вернулась. Раздражительная, как я и люблю, — сказал он с сарказмом.
Я прошла мимо него и направилась на кухню.
— Он того не стоит. Если он не остался и не умолял тебе, тогда он должен уехать.
Хочу ещё больше накричать на него. Он думает всё просто. Что я — пустоголовая девчонка, которая хочет привлечь внимание плохого парня. Что дело в любви и в «жили они долго и счастливо». Эта мысль взбесила меня. Ненавижу, что он осуждает меня как кого-то ещё. Потому что я хочу быть похожей на кого-то другого. Хочу, чтобы у меня не было моей испорченной головы и неуверенности со страхами. Хочу, чтобы в детстве мне не пришлось столкнуться с монстрами и уродством.
Хочу, чтобы моя мать остановила его. В первый раз. И последующие. Хочу, чтобы она была любящей матерью, которая защищает своего ребёнка. Или просто человеком, обладающим состраданием. Это бы тоже могло мне помочь.
— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — сказала я низким, но твёрдым голосом, глядя на него.
— Тогда просвети меня, — перевёл он стрелки.
Я начала смеяться. Не смехом, вызванным не весельем. А смехом, вызванным жестокой безумной болью. Он пробыл в тюрьме несколько месяцев. Я же жила в ней годами. Моё безопасное место стало миром страха, грязи и ужаса, когда мужчина вошёл в мою комнату и назвал меня принцессой. Мужчина, которого впустила туда моя мать.
— Нет! Я не буду тебя просвещать! — закричала я на него. — Перестань пытаться стать моим другом. Задавать вопросы и давать советы. Потому что ты и понятия не имеешь! — Его глаза широко раскрылись. Вокруг тишина. Хотя должно быть немного шумно.
Остальные — Нетти и Этель — услышали, как я ору. Как они могли не услышать? Я ведь кричала. Моё сердце колотится в груди. Эмоции бушуют внутри. Я кричала на него так, будто он обидел меня. В то время как он пытался просто быть мне другом. Откуда ему знать, что моя жизнь — кусок дерьма.
Я не смотрю ни на кого из них, хотя чувствую, что они наблюдают за мной.
— Сожалею, — сказала я не только Дизелю, но и Нетти с моим боссом. Я вернулась к двери, через которую только что прошла. Она плотно закрыта после меня. Моя машина там, где я оставила её прошлой ночью. Ключи в моей сумочке. Я залезла в неё и достала их. Мне нравится эта работа. Здешние люди. Но я просто накричала и обругала племянника Этель, словно ненормальная. Я открыла им глаза на свой неуравновешенный характер. На девушку, которую я так хорошо скрывала годами. Это должно было случиться. Мой спусковой крючок. Внутреннее возгорание. Это он и был? Мой поворотный пункт в невменяемые земли?
— Скарлет! — громко раздался голос Этель. Не хочу смотреть на неё. Слушать. Но я должна. Она дала мне работу, когда я нуждалась в ней. Доверилась девушке без рекомендаций или опыта работы. Глубоко вдохнув, я попыталась подготовиться к тому, что меня ждёт. Затем развернулась к ней лицом.
Она последовала за мной наружу. На её лице серьёзное выражение. Не совсем хмурое, скорее, решительное. Не хочу, чтобы Этель ненавидела меня. Она была мила со мной. Добра. Они все. Они не знали, что я бомба замедленного действия.
— Куда ты собралась? У нас тут через несколько минут начнутся завтраки. Бог знает, что парень не сможет справиться один.
Я ожидала, что она накричит на меня, отругает, скажет уйти и больше не возвращаться. Никогда, даже на мгновение, я не могла подумать, что она последует за мной, чтобы сказать вернуться. Разве она не заметила, что я вела себя как сумасшедшая?
— Вы не хотите, чтобы я ушла? — спросила я, чтобы убедиться, что правильно поняла её. Может, она хочет, чтобы я вначале закончила смену, а потом ушла.
— Потому что ты накричала на парня? Не знаю, почему и что он сказал, но иногда у женщин появляется причина накричать на мужчину. Такое случается. Мы — женщины. А они могут сказать какое-нибудь глупое дерьмо. Теперь пошли. Осталось не так много времени, — сказала она, махнув рукой на закусочную.
У меня всё ещё есть работа.
Я подумаю о Брее позже. Вечером. Когда останусь одна.
Я смогу сходить с ума и кричать в своём кемпере. Но не здесь. И не на Дизеля. Он ничего не сделал, кроме как проявил любопытство. Он ведь ничего не знает о моём прошлом.
Глава Тридцатая
БРЕЙБрент стоит и смотрит на меня как на ненормального. Вполне возможно, так и есть.
— Ты не можешь, блять, уехать! Что насчёт твоей работы? Что насчёт… — он замолчал прежде, чем напомнил бы, что мне нужно принимать лекарства, чтобы нормально функционировать. Или, точнее, что все принимают за нормальное. Я могу принимать лекарства и без мамы, каждый день напоминающей мне.
Мои сумки упакованы и в грузовике. Мне просто нужен Брент, чтобы подвезти меня к Джо Кирксу для покупки красного пикапа «шеви» 1998 года, который он выставил у себя во дворе. У меня достаточно сбережений, чтобы заплатить наличными, я ранее взял их в банке на обратном пути в город. Джо согласился продать его мне за три штуки, если я заплачу наличными. Изначально он запрашивал четыре.
Мне не нужно оправдывать свой отъезд перед Брентом. Важно вернуться в Робертсдейл до того, как Скарлет уйдёт с работы. Оставив её сегодня, я не знал, что собираюсь делать. Просто знал, что мне нужно немного пространства, чтобы позлиться на её упрямство, а затем успокоиться и разобраться с дерьмом. Всё это заняло около тридцати минут, и я поехал на север, прежде чем понял, что решение принято.
— Просто отвези меня к Джо, — ответил я. — Я куплю «шеви» и поеду на юг. Мне не нужны твои советы, Брент.
Брент закинул голову, чтобы посмотреть на стропила амбара, и громко вздохнул.
— Это полное дерьмо, — пробормотал он.
Есть много того, что я могу наговорить. Жестокого. Но не стал. Просто потому что Брент двинулся дальше, к Сейди, не означает, что я могу сказать ему, чтобы он отпустил Скарлет. Он вообще не знал её. По большей части она была его подругой, которую он целовал, чем кем-либо ещё.
Дверь распахнулась, и солнечный свет ненадолго заполнил помещение, когда Стил вошёл с ящиком для инструментов и нахмурился. Его рубашка пропитана потом, а волосы влажные. Летняя жара уже в полной силе.
— Рад, что вы, два ублюдка, можете стоять в прохладном амбаре, пока я работаю. Не дайте мне помешать вашей девчачьей болтовне. — Его сарказм очевиден.
— Он уезжает! Покупает грузовик и уёбывает к Скарлет! Вразуми его тупую задницу. — Брент отвратителен. Меня это раздражает. Он действительно заинтересован в Сейди? Девушка хихикает и глупа. Никакой глубины. Я регулярно хочу засунуть кляп ей в рот, чтобы заткнуть.
Стил на мгновение замер и посмотрел на меня.
— Хм-м, — ответил он лишь с небольшой заинтересованностью на лице. — Удачи. Не думаю, что это моё дело, какого чёрта ты делаешь. Возможно, ты захочешь предупредить маму.
Я уже планирую рассказать ей. Выйду в огород, чтобы поговорить с ней, прежде чем направлюсь к грузовику.
— Ага. Не мог бы ты подкинуть меня к Джо Кирксу, чтобы я смог купить «шеви», которую он выставил в своём дворе на продажу? — спросил я Стила, решив, что покончил с попытками поговорить с Брентом.
Стил медленно кивнул.
— Хороший грузовик. Старый, но классика. «Шеви» 1998 года хорошо сделаны. Хорошие формы. Поговори с мамой, встретимся здесь через десять минут. Брент, помоги мне с новым покрытием колодца. Я заметил, что старое подгнило. — Он не дождался ответа Брента, прежде чем поставить ящик с инструментами на полку и направиться к выходу. — Поторопись. Мне нужно разобраться ещё с кучей дерьма, — сказал он, уходя.
Брент бросил на меня последний взгляд.
— Когда всё это покатится к чёрту, я напомню тебе, что предупреждал.
— Когда ты наконец заклеишь грёбаной клейкой лентой рот Сейди, тогда я начну обращать внимание на твои советы, касающиеся женщин, — сказал я ему в ответ, а затем вышел из амбара, чтобы найти маму.
— Ты чёртов мудак! — крикнул он мне вслед.
— Ага, — согласился я, поднимая руку, но не стал поворачиваться, чтобы посмотреть на него. Он знает, что Сейди говорит, чтобы слышать собственный голос. Просто не хочет признавать это дерьмо.
Я направился в ряд с капустой и корневыми овощами. В это время года морковь, репа и свекла готовы к сбору. Как и капуста, и, если повезёт, брокколи. Я увидел её на коленях с морковью, которую она осматривает в руке. Я вырос в этом огороде. Когда мы были детьми, мы прибегали сюда, вырывали из земли морковь, мыли под краном возле амбара и съедали как закуску. Прошли годы, с тех пор как кто-то из нас съедал морковь прямо с огорода в качестве закуски. Теперь, скорее всего, мы возьмём пиво из холодильника в амбаре.
Мама посмотрела на меня, когда я приблизился и она услышала мои шаги на тропинке. Нахмурившись, она прикрыла глаза от солнца и внимательно посмотрела на меня. Затем с вздохом знания взяла морковь и положила ведро рядом с собой. Как она может читать наши мысли, что всегда заставляет меня нервничать. Клянусь, женщине был дан какой-то дар с небес, чтобы вырастить нас, или она замешана в колдовстве.
— Ты уезжаешь? — спросила она, когда я остановился в нескольких футах от неё.
— В Робертсдейл, — ответил я.
— Скарлет не хочет возвращаться домой. — Не вопрос. Больше утверждение.
Я покачал головой.
— Нет. Она счастлива там. Хочет остаться. Я не могу… Хочу быть с ней.
Мама медленно встала. Её возраст начинает отражаться на таких простых вещах, как стояние на коленях. Она отряхнула джинсы от грязи, затем выпрямилась и посмотрела мне прямо в глаза.
— Полагаю, в её прошлом есть что-то плохое. Люди болтают, и я достаточно слышала о её матери, чтобы знать, что детство Скарлет не было хорошим. Никогда не видела настоящей улыбки на лице этой девушки. Поэтому будь осторожен. Я не говорю, что она не стоит того, чтобы последовать за ней. Я говорю, что она может сильнее стараться убежать, неистово бороться и строить стены, через которые ты не сможешь пробраться. Если она того стоит, то ты со всем разберёшься. Если нет, то в этом доме есть кровать, которая всегда будет твоей, — затем она замолчала. Когда она заканчивает то, что планировала сказать, она заканчивает и сам разговор. Просить её дать больше информации, чем она уже предоставила, бессмысленно. Она даёт тебе лишь то, что ты должен знать. Не больше.
— Спасибо, мама, — сказал я, когда понял, что она закончила. После короткого кивка она указала на ведро у её ног.
— Подними его и отнеси по дороге на кухню.
Я начал выполнять её указание, но, когда проходил мимо, остановился и приобнял её за плечи.
— Я люблю тебя. — Я не из тех, кто говорит эти слова. Когда-либо. Но в этот момент мне показалось, что ей нужно их услышать.
— Знаю, парень. Знаю, что любишь.
С ухмылкой я вернулся к дому с ведром моркови в левой руке. Прежде чем я свернул с тропинки, которая ведёт в огород, я услышал, как мама окликнула меня:
— И я тоже тебя люблю.
Моя ухмылка превратилась в улыбку.
— Знаю, мама. Знаю, — тихо сказала я.
Глава Тридцать Первая
СКАРЛЕТЯблочный коблер не достаточно терпкий, в листовой капусте не хватает соли, но новый тёплый картофельный салат стал хитом. Может, потому что клуб «Львов» сегодня не ел. Такое чувство, будто большинство клиентов знают, что у меня дерьмовый день и что мне нужно, чтобы они были помягче со мной. Жалобы на коблер, ну… Я должна согласиться с ними. Не лучшей коблер Нетти. Когда вы получаете пирог от неё, то ожидаете, что будет вкусно.
Два старика, которые жаловались на листовую капусту, скорее всего, нуждаются по жизни в меньшем количестве соли. Большинство не доставило мне проблем. Несколько человек заставили меня улыбнуться их комментариям. Этель кричала через весь ресторан, чтобы попросить Нетти или Джима принести ей что-то или что-то переделать. Она не может не повышать голос.
Дизель — тот, кто делает этот день тяжёлым. Он продолжает наблюдать за мной, как будто ожидает, что я могу в какой-то момент расплакаться. Изучает меня. Его улыбка редко появляется. За весь день я ни разу не увидела его ямочки. Это должно было стать поводом для радости. Обычно он использует свои ямочки, чтобы получить лучшие чаевые. Они срабатывают лучше, чем любая услуга, которую я могу предоставить.
— Отнеси двум старым ублюдкам за пятым столиком черничный кобер и скажи, что он за счёт заведения, — сказала Этель, даже не пытаясь говорить тихо. — И вот немного свежего сахарного печенья для тех сладких малышек за седьмым столиком. Они возвращаются домой из отпуска и нуждаются в угощении, чтобы скрасить свой день.
Я взяла поднос и направилась к столу, где сидят Джордж и Норман. Джордж владеет «Кормами и Семенами» через улицу. Норман ушёл в отставку из министерства. Они встречаются здесь во время ланча в большинство дней.
— Этель хочет, чтобы вы получили по кусочку кобера Нетти. Сегодня он действительно хорош, — заверила я их.
Норман улыбнулся.
— Хорошо, спасибо, Скарлет.
— Она назвала нас ублюдками. Я слышал её. Злобная ведьма, — сказал Джордж, поднимая вилку. — Выглядит вкусно.
Норман только усмехнулся, потом откусил от кобера и закончил жевать со звуком признательности.
— Нетти превзошла себя.
— Она стала лучше после того, как испортила яблочный кобер, — ответил Джордж.
— Наслаждайтесь, — сказала я им, когда направилась к следующему столику. Семьи из Теннесси. У них девочки-близнецы, которым по пять лет, и им грустно, что их пляжный отдых подходит к концу. — Миссис Этель хочет, чтобы вы двое получили печенье. Она сказала, что оно облегчит путешествие домой. — Я поставила тарелки перед каждой рыжулей с веснушками.
Разговорчивая посмотрела на меня. Её улыбке не хватает переднего зуба. Но только одного.
— Мне нравятся твои волосы. Хотела бы я, чтобы мои выглядели так же, как и твои.
Её волосы ярко-оранжевые. Не могу быть уверена, что они когда-нибудь потемнеют, но они всё равно восхитительны. Мои когда-то были такого же цвета. Но они изменились к тому времени, когда мне исполнилось восемь. Красные волосы могут быть коварны.
— Думаю, ты и так красива. Как и ты. Вы обе.
Этот ответ вызвал широкие улыбки у обеих девочек. У другой, которая застенчивая, не хватает двух передних зубов. Я слишком хорошо знакома с солнцем, вызывающим веснушки. Обе девочки- идеально подойдут для летней картины.
— Спасибо! — сказали они в унисон. Затем их мать тоже поблагодарила меня. Я кивнула и направилась обратно на кухню. Дизель стоит, снова наблюдая за мной. Его руки скрещены, и он хмурится.
— Тебе нужен перерыв. Я могу разобраться с остальной частью обеденной толпы. Она всё равно уменьшается.
Я не голодна, поэтому покачала головой.
— Мне не нужен перерыв. Я смогу дождаться трёх часов.
— Это через двадцать минут. Возьми перерыв сейчас.
— Нет, Дизель. Мне не нужен перерыв, — твёрдо ответила я. Он не мой начальник. Мне не нужна его забота. Или его советы.
— Ты даже не завтракала. — Я не собираюсь спорить при всём зале. Вместо этого протолкнулась мимо него и пошла на кухню. Чая становится меньше, и к полчетвёртому мы израсходуем его весь. Я планировала сделать больше, как только закончу со своими столами. — Я видел таких, как он. Он засранец. Ты заслуживаешь лучшего.
Я застыла, мои руки замерли на пакетиках, которые достала, и я сделала глубокий вдох, прежде чем снова начать двигаться. Сейчас не время терять самообладание из-за Дизеля. Я уже проходила через это сегодня. Этель простила меня. Мне нужно, чтобы он отступил и позволил мне работать.
— Дизель, я знаю Брея большую часть жизни. Нет ничего, чего бы я ни знала о нём. Ты, однако, знаешь меня недолго. Ты мельком встретился с Бреем. Так что, пожалуйста, отступи. Заткнись и делай свою работу. И позволь мне делать свою.