Я почувствовала легкую вину, когда сжала его посильнее и произнесла:
— Такое чувство, словно мы делаем первые шаги на Луне, да?
Он пробурчал под нос слова проклятий, напрягшись под моим прикосновением.
— Лукас! — Улыбнулась она. — Хватит быть таким ребенком. Я не собираюсь рассказывать родителям. Просто я так горжусь, что ты отыскал свое сердце.
— Представь, оно было в моих руках все это время! Подумать только, мы чуть было не продали его дьяволу! — Мы обе прыснули со смеху.
Лукас вздрогнул и пробормотал:
— Простите.
Что было на него не похоже.
Имею в виду, он всегда вежлив.
Но обычно он играл в подобные игры и заставил бы меня заплатить за то, что я только что сделала, но эй! В конце концов, я выставила его в хорошем свете перед сестрой и оградила нас обоих от позора.
Вместо этого он вышел из комнаты, не сказав ни слова.
— Может, тебе стоит пойти за ним? — Она нахмурилась, словно боялась, что его чувства задеты. Прости, дорогая, этот корабль давно уплыл. У мужчины нет чувств; он эмоционально словно нейтральная Швейцария.
Но я все равно пошла — чтобы сохранить лицо.
Но чего я не ожидала обнаружить, так это Лукаса Торна, охваченного самой настоящей панической атакой в хозяйской ванной, или что он будет истекать кровью из-за осколков зеркала, рассыпавшихся в раковине и на полу, как будто он пытался сорвать его со стены, разбить или пробить его.
— Лукас? — Я шагнула по стеклам туда, где он забился в угол, кровь стекала по ладони на джинсы. — Святое дерьмо, у тебя кровь! Ты в порядке?
— Уйди.
— Лукас…
— Мне не нужна твоя помощь. — Он поднял мутный взгляд. — Скажи сестре, что я упал, скажи, что увидел дьявола в своем отражении и сражался с собственными демонами. Но я хочу, чтобы через две минуты тебя не было в моей квартире, или я уволю твою задницу.
— Что? — прошипела я. — Я просто спасала тебя!
— Нет, — рявкнул он. — Ты спасла себя. Это не спасло, а подставило меня, огромное спасибо, что разрушила мою жизнь.
— Что ж, — фыркнула я. — Расплата та еще сука.
Он окинул меня взглядом и прошептал:
— Ты даже не представляешь.
Глава 11
ЛУКАС
Мне удалось убедить сестру, что я случайно поскользнулся и разбил зеркало. Слабая отговорка, но, кажется, она купилась.
Я думал, все круто, пока не получил от нее сообщение с двумя сайтами по контролю гнева.
Оставалось только позвонить в «Мэрисвилл Госсип», чтобы пошли сплетни. Или чтобы мои родители позвонили родителям Эвери в беспокойстве, что история повторяется. Боже, могу себе вообразить. Мои дни сочтены, потому что, хоть я и люблю свою сестру, она совершенно не умеет хранить секреты.
Что означало…
Я полностью связан со всех сторон.
Я не могу выиграть.
Либо скажу, что мы с Эвери вместе, и в итоге осчастливлю всех, прекратив четырехлетний разрыв между нашими родителями, либо история повторится: сердце отца разобьется от разочарования в своем единственном сыне, мама будет рыдать каждую ночь, а родители Эвери, которых я любил почти так же, как своих, снова будут злы на меня.
Худшая часть? Моя сестра плакала. Снова. После завтрака.
Я списал это на беременность.
Она ответила, что дело не в ребенке, а потому что я наконец вырос и решил подумать о ком-то и о чем-то, кроме себя и своих личных чувств. Забавно, потому что я считал, что давно взрослый. У меня солидная работа, красивая квартира, фантастическая жизнь, и я наслаждаюсь разными девочками каждый день.
Вот что значило повзрослеть.
А не забирать домой пьяную Эвери Блэк и помогать ей отойти от глупого винного похмелья, что вообще никогда не должно было произойти.
Голова раскалывается. Вся ситуация в конце концов обрушится на меня и надает мне по заднице. Не могу избавиться от чувства, что грядут плохие вещи.
Глава 12
ЛУКАС
Три часа спустя я все еще не мог избавиться от головной боли и нахлынувших воспоминаний, которые я всегда блокировал. Они носились в моем мозгу как плохое кино на повторе.
Эвери не знала.
Никто не знал.
Эвери знала только то, что мне хотелось открыть ей, этого было достаточно.
Я уставился за окно своей квартиры. Завтра мне придется встретиться с ней на работе, и мне нужно убедиться, что она не пробралась в мою душу и никогда не обнаружит правду о той ночи.
Зазвонил телефон.
Мама.
Дьявол побери.
Да начнется игра.
— Алло? — Я всегда отвечал на звонки мамы. Если не отвечал, она звонила в полицию. По ее мнению, я жил в большом, плохом, страшном городе, и даже хоть и был всего в часе езды, я жил «в аду». Ее слова, не мои.
— Дорогой, не волнуйся, — ее тон был слишком жизнерадостным для обычного звонка, — но я только что говорила по телефону с Эрин.
Гора размером с Техас упала мне на грудь, а сердце заколотилось под ней.
— Конечно, говорила. — Какова вероятность, что метеорит упадет на землю? Падая, попадет в Беллтаун, задев только одну комнату в многоквартирном доме?
— И не сердись, но некоторые интересные новости у нее просто… вырвались.
— Естественно.
— Ты же знаешь Эрин.
— Я знаю Эрин, — вздохнул я и сжал переносицу.
— Я имею в виду, правда, это вовсе не ее вина, думаю, это все из-за ребенка.
К черту! Нечестно! Нельзя обвинять не родившегося ребенка в ее неспособности держать рот закрытым! Черт, дьявол, дерьмо, аррррррррррррр! Трясущимися руками я налил в стакан виски, посмотрел на бутылку и приложил ее к губам.
— Ты пьешь?
— Нет. — Да, черт возьми.
— Милый, подумай о своей печени.
ХА! Моя печень — наименьшая из забот. Если бы Господь был справедлив, он бы убил меня, прямо сейчас. Я зажмурился. Мы собирались начать разговор. Тот, которого, я клялся, никогда не будет. В котором моя мама копалась в прошлом, заставляла меня чувствовать себя дерьмом и плакала.
— В любом случае… — Она усмехнулась. — Младшенькая Блэк? Хочу спросить, думаешь, это хорошая идея? Все только начинает налаживаться между нами и Блэками. Мы снова в соседских отношениях, машем друг другу. На днях твой отец поздоровался с ними и его не проигнорировали! — Она вздохнула, наверно, осознав, что для простого приветствия понадобилось четыре года. — Ну, не важно. Что сделано, то сделано. И, честно говоря, это может помочь исправить то, что случилось между нами. — Она начала всхлипывать. — Я так скучаю по ним. Ты же знаешь, я ходила в старшую школу вместе с Тесс и Стюартом. — Да, знаю. Каждый знал, что в ту минуту, когда я облажался, я не просто сделал хуже себе, но и дружбе, известной на весь город. Ради бога, наши родители устраивали совместные вечеринки. Мама Эвери была моей крестной! Чувство вины накрывало меня снова и снова, наверное, до тех пор, пока не заболею. — Мы с твоим отцом так гордимся!
Бум, бум. Сердце напряглось от боли. И вот оно.
Гордость.
Они гордились.
— Ты гордишься, — повторил я. — Последний раз ты говорила мне это, когда я с отличием окончил колледж. Ты сказала это дважды в моей жизни. — Второй раз, когда я сделал Кайле предложение.
— О, не будь таким драматичным. — Она помолчала. — Дорогой, ты точно не пьешь? Эрин сказала, что у тебя произошел небольшой инцидент с зеркалом.
— Подумал, что увидел паука, — я вздохнул и сделал второй большой глоток. — Ты знаешь, как я к ним отношусь.
— Используй ту маленькую штуку для пауков, которую я заказала тебе по каталогу! Помни, она сохранит им жизнь, и ты сможешь отпустить их на волю.
Куда? В центре Сиэтла?
Родители. Почему? Просто… Мне нечего сказать.
— Так когда мы сможем пообедать?
Уже лучше. Сменим тему. Хотя обед с родителями после новостей об Эвери, вероятно, был не самым мудрым поступком.
Они гордились.
Гордились.
У меня нет выбора.
— Думаю, что свободен во вторник вечером. — Кэри и Табата, обе улетали в этот вечер, поэтому я не получу столь необходимый и заслуженный секс, который жду с нетерпением с тех пор, как Эвери Блэк ворвалась в мою жизнь, словно атомная бомба.
«Бум!» Я сделал небольшое движение рукой с бутылкой, изображающее взрыв. Дети, это ваш мозг, а это ваш мозг под действием наркотиков. Заметьте, он выглядит точно так же, как у Лукаса, когда он и Эвери оказываются в одной комнате. Захватывающе!
— Вторник, — прошептала она себе под нос, — вторник. — Еще одна долгая пауза. — Вторник.
— Через два дня, мам!
— Не повышай голос на мать! — рявкнул отец, и я отдернул телефон от уха.
— О, отлично, вы на громкой связи. — Я изобразил пистолет, приставленный к моей голове и сделал еще глоток из бутылки.
— Сынок, ты пьешь?
— Не-а. — Очередной длинный глоток.
— Вторник! — воскликнула мама. — Отлично. Мы напишем тебе название ресторана. И еще, убедись, что приведешь Эвери.
Когда мы встречаемся с родителями за обедом, они всегда выбирают ресторан, а я всегда плачу. Вот как это работало, это то, что я мог сделать после всей причиненной боли. Постойте, она только что сказала «Эвери»?
— На кой черт?
— Следи за языком! — прогремел отец.
— Прости, я имел в виду, она занята. — Я закатил глаза.
— Она может отменить свои планы? — умоляла мама и начала всхлипывать.
— Сын, не заставляй свою маму плакать. У нее был эмоциональный день из-за смерти Пушка.
— Пушок УЖЕ ГОД как умер!
— Все еще… — она громко всхлипнула, — больно, ты же знаешь, что Блэки подарили мне Пушка до того…
До того, как я все испортил.
До того, как я разрушил жизни моих родителей.
До того, как уехал.
Поэтому я сделал то, что всегда делают идиоты, когда их загоняют в угол: послал Эвери Блэк к черту и произнес:
— Уверен, она сможет.
Разговор закончился, когда мама спросила, когда у нас будут дети.
Я забрал бутылку в постель.
Глава 13
ЭВЕРИ
Ничего важного. Просто понедельник. Я сама сделала его хуже, чем он был на самом деле. Беспокойство нарастало во мне так сильно, что меня едва не стошнило дважды за утро.
Он наверняка собирается уволить меня или, по крайней мере, дать мне такую плохую рекомендацию, что я не смогу работать в компании с шестизначной стартовой зарплатой и блестящей корпоративной картой, которая оплатит мне такие вещи, как ланч.
Стейк.
Деловые поездки.
Как будто моя неминуемая жизнь на улице ничего для него не значила!
Я преувеличиваю.
Но все же!
Он задница!
Но последней каплей была не эта угроза, а выражение его лица, когда он говорил это, словно только что увидел привидение или был напуган демоном, увиденным в зеркале. Одному Богу известно, сколько всего висит на нем, сколько всех этих грехов, которые он совершил. Потому что я заглянула правде в глаза — он низкий и грязный бабник.
Не знаю, почему мне так трудно было поверить, когда это ежедневно буквально бросали мне в лицо — через его обновляющиеся календарные оповещения в моем телефоне.
Нет ни единого шанса, что небеса улыбнутся Лукасу Торну и предоставят первоклассных ангелов-хранителей для защиты.
На следующей неделе я не рассчитывала на зарплату, так что такие вопросы, как кофе, даже не обсуждались, что еще больше усиливало мое беспокойство, ибо я полностью измотана.
Особенно после того как Кайла решила позвонить снова, чтобы спросить, может ли она приехать. Не то чтобы Кайла жила на просторах Аляски, но она обитала в Беллингеме, откуда по-хорошему два часа езды до центра. А так как Кайла — ужасный водитель, и на дороге ведет себя отвратительно, для каждого в Сиэтле будет лучше, если на всех выходных она будет оставаться в Беллингеме вместо поездок ко мне.
Внутренний голос напомнил мне, что не только ее навыки вождения заставляют меня нервничать, а сам факт, что я ее увижу.
Лицом к лицу.
Девушку, которой я никогда не смогу соответствовать.
Ту, которая делала болезненно очевидным, что такой я никогда не буду.
И ту, которая весело дразнилась своим парнем у меня на глазах. Самым трудным было то, что она всегда такая отвратительно приторная, что я никогда не понимала, делала ли она это назло или просто не знала, что у меня что-то к нему есть.
Уфф. Четыре года прошло. А это все еще задевает меня.
Встречи с ней напоминают обо всем, что я пыталась забыть и оставить в прошлом. Она всегда была такой пассивно-агрессивной, что к моменту, как мы заканчивали тусоваться, я была эмоционально истощена.
Передо мной возникло офисное здание. Я прищурилась, прикрывая лицо рукой, когда лучи солнца отразились в стекле.
— На что мы смотрим? — прошептал Лукас мне на ухо.
Я взвизгнула и отскочила от него, и врезалась бы в проходящего мимо байкера, если бы Лукас не оттолкнул меня свободной от кофе рукой.
— Обязательно быть такой занозой в заднице?
— Обязательно пытаться меня убить? — парировала я.
Он закатил глаза.
— Пойдем. — И потащил меня за собой.
Мы шли не в сторону офиса.
— Эм… Торн…
— Я серьезно засуну «Старбакс» в эту тощую задницу, если ты не заткнешься и не послушаешь меня хотя бы раз в жизни.
Я замолчала и пошла следом, но только потому, что он произнес «Старбакс» и целенаправленно двигался в направлении ближайшего его филиала. Если я буду выглядеть достаточно жалкой, он купит мне кофе?
Вот, до чего я дожила.
Клянчу кофе.
От этой мысли плечи поникли, когда мы вошли в здание. Запах свежеиспеченных булочек ударил меня в полную силу, и в животе заурчало, сообщая каждому: «Я голодный медведь и могу съесть любого. С дороги, пожалуйста!».
Я последовала за Лукасом на линию выдачи, все еще борясь с желанием заговорить, но решив, что, если он захочет от меня что-то услышать, он скажет что-то вроде: «Теперь ты можешь порадовать меня своим голосом, Эвери».
Хоть я и молчала, но каждый раз, слыша, как кто-то заказывает тыквенный пирог, я громко вздыхала, так громко, что бариста косилась на меня. Остынь, «Старбакс», я не собираюсь красть кусок тыквенного пирога.
Рот наполнился слюной.
Конечно, я не была настолько отчаявшейся.
Но если я сделаю два или, может быть, три шага к ней, закричу «Пожар!», а потом начну вопить какую-нибудь хрень про напавшую на меня пчелу, то кусок тыквенного пирога, вероятно, выпадет из ее рук на пол. Будет жаль, если я не спасу его от муравьев.
Все существа заслуживают еду, но тыквенный пирог слишком хорош для муравьев, слишком роскошен, они лопнут от такого богатства по моей вине, из-за спасения баристы, правильно? От пчелы.
Кажется, я сама себя смутила.
— Почему ты так тяжело дышишь? — спросил меня Лукас.
Я вырвалась из фантазий о тыквенном пироге и пожала плечами.
— Прости, не выспалась.
Он уклончиво кивнул, подошла его очередь. У жадного маленького ублюдка уже был кофе, и теперь он собирался получить еще один!
— Большой макиато и большой кофе с местом под сливки, два кусочка…
Я чувствительно толкнула его в ребра.
— Простите, эм… три кусочка тыквенного пирога, спасибо.
Он протянул баристе карточку, пока мои жадные глаза сконцентрировались на тыквенном пироге, который бариста сложила в пакет и протянула ему.
Раздраженно вздохнув, он сунул пакет мне в руки.
— Оставь мне хотя бы укусить.
— Не обещаю. — Я уже зарылась в пакет и истекала слюной, нетерпеливо огибая за ним стойку.
Лукас взял наши напитки и указал на один из столиков. Я села, набив рот огромной частью куска и умудрившись даже отхлебнуть глоток кофе.
Лукас покачал головой.
— Все время забываю, как серьезно ты относишься к тыквенному пирогу.