Он ударил меня еще до того, как я готов был укусить его за член. Именно он первый нанес удар. Он использовал меня в качестве наживки, главного инструмента для переговоров, хорошенько меня избив с этими ублюдками. Он понял, что Павел сделает все, что угодно, что меня спасти.
Это моя вина. Я оказался настолько напыщенным болваном, настолько уверенным в себе, настолько недальновидным, что Павел покончил жизнь самоубийством.
Если бы два года назад я отсосал директору. Если бы я не пытался тогда быть героем. Если бы каким-то образом я смог скомпрометировать себя. Если бы я хоть один раз пожертвовал собой, как пожертвовал собой Павел. Он же согласился ради меня. Сейчас я готов был отсосать немытые члены десяти тысяч мужчин, только если это могло бы его вернуть.
Я упал на колени на промерзшую землю и зарыдал. О Павел, Павел, Павел.
Я больше никогда не смогу стать счастливым.
Я не заслуживаю счастья. Теперь уже никогда.
ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
Стар
https://www.youtube.com/watch?v=fdHCec23BKE
Попытайся
Мне нужно успокоиться, поскольку сердце ухает и быстро стучит. Машина останавливается, и я тут же открываю дверь, мчусь в сторону клуба. Вышибалы поднимают веревки, чтобы пропустить меня.
— Где Николай? — Спрашиваю я одну из потрясающе красивых девушек за стойкой регистрации.
— В своем кабинете. Можно я сообщу ему о вашем прибытии?
— Пожалуй, не стоит ему звонить. Лучше проводите меня к нему.
Она совершенно безучастно смотрит на меня.
— Извините, но сначала я должна ему позвонить.
— Хорошо.
Она набирает его номер.
— Э... Стар здесь и хочет встретиться с вами. — Ее брови взлетают вверх. — Хорошо. Я передам ей. — Она смущенно поглядывает на меня. — Он не хочет вас видеть. Он сказал, чтобы вы ехали домой.
— Пожалуйста, проводите меня к нему в кабинет. Он, на самом деле, не это имеет ввиду, мы только что поссорились. Я хочу объясниться с ним. Прошу вас, помогите мне, — прошу я. Я понимаю, что похожа на «доставучую» женщину, но я не могу вот так все оставить. Мне необходимо прояснить с ним отношения. Я была настолько глупой и слепой все это время.
— Я не вам помочь, иначе лишусь своей работы.
— Отлично. Тогда позвольте я пойду сама, мне очень нужно в туалет. Он ведь не сказал вам, что я не могу пользоваться туалетом?
— Нет.
— Тогда вы можете сказать, где он находится. Мне необходимо сходить в туалет, а потом я уйду.
Она нервно облизывает губы.
— Вам нужно в туалет? — ошалело спрашивает она.
— Мне позарез нужно.
— Идите прямо по коридору.
— Спасибо. Огромное спасибо.
— Только не доставляйте мне неприятности. Очень прошу вас.
— Не буду. Обещаю.
Я пробегаю через клуб мимо Найджела. Он даже не обращает на меня внимания. Господи, как я могла быть такой дурой столько лет? Я прошу одну из официанток показать мне, где находится кабинет Николая. Она указывает на лестницу. Семен охраняет подход к лестнице. Я вскидываю подбородок, словно имею полное право находится здесь, спрашивая:
— Мне нужно подняться и поговорить с Николаем.
Он утвердительно кивает.
— Третья дверь слева.
Я благодарю его, поднимаясь по лестнице, достигнув коридора, стучусь в третью дверь.
— Войдите, — слышу окрик изнутри.
Я чувствую, прилив крови к ногам. Дерьмо. Надо было сначала проверить макияж. Но, ладно. Теперь уже слишком поздно. У меня так дорожат руки, когда я берусь за дверную ручку, и толкаю ее, открывая дверь. И у меня тут же ухает сердце вниз, как только я вижу представшую картину. Николай находится в своем кабинете не один. Бывшая модель, которую я ранее видела сегодняшним вечером, сидит на диване. Для меня единственное утешение, что она выглядит такой же растерянной, как и я.
Он нахмурившись смотрит на меня, такое впечатление, словно я для него незнакомка.
— Разве Мария не передала тебе мои слова?
— Передала. Она не виновата, что я пробралась к тебе. Я сказала ей, что мне необходимо пройти в туалет, только поэтому она меня пропустила.
— Туалеты находятся внизу. — Его голос похож на голос робота.
— Я пришла к тебе не поэтому.
Он выдыхает, как будто ему наскучил разговор.
— А зачем ты пришла, Стар?
Я не готова сейчас отступить, просто не готова. Я смогу ему сказать то, ради чего пришла.
— Из-за тебя. Я пришла к тебе.
— Я лично нахожу это несколько назойливым, – с пренебрежением говорит он.
Я глубоко вздыхаю.
— Что именно?
— Ты похожа на отчаявшуюся женщину. Я нашел тебе замену. Мне захотелось привести домой кое-кого другого сегодня вечером. — Он поворачивается к темноволосой красотке, сидящей на диване. — Анастасия, ты хочешь поехать со мной домой потрахаться?
Она моментально поворачивает ко мне голову, потом переводит на него взгляд.
— Да.
Он смотрит на меня, его глаза смеются надо мной и режут одновременно.
— Ну, вот. У меня есть с кем провести ночь. Если ты не заинтересована в сексе втроем, то тебе следует уйти.
Я в шоке пялюсь на него. У меня такое чувство, будто в сию минуту весь мир вокруг меня рушится. Он больше не хочет меня. Несколько секунд я тупо стою у двери его кабинета. Окоченев. Потом разворачиваюсь и спускаюсь вниз, на автомате покидая его клуб. Я никого перед собой не вижу и не замечаю, глаза заполнены слезами. Я выхожу на улицу, Андрей ждет у тротуара. Я смахиваю слезы.
— Хочешь я отвезу тебя в Суррей? — спрашивает он.
— Нет, — всхлипывая отвечаю я. — Отвези меня к моей подруге.
Он с тревогой посматривает на меня.
— Хотя лучше, наверное, не стоит меня отвозить, я возьму такси.
Он отрицательно трясет головой, затем кивает и открывает заднюю дверь машины. Я сажусь внутрь, и он везет меня к дому Розы.
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
Николай
Моя судьба — остаться одному. Все, кого я любил, мертвы.
Ворота остаются без присмотра, когда звонит сирена. Она включается только, когда происходит что-то ужасное. Она включалась только дважды с тех пор, как я оказался здесь.
Первый раз, когда один парень пытался убежать и упал на стену. Они смогли вернуть его, но он сломал ногу, у него кость торчала из ноги. И в другой раз, когда повар случайно чуть сам себя не обварил кипятком.
Мне еще нет пятнадцати, но я высокий, широкоплечий, шире и больше, чем большинство мальчиков и даже некоторые учителя. Я определенно физически сильнее своего врага. Я наблюдаю, поджидаю представившейся возможности. Я знаю передвижения своего врага настолько хорошо, как свои пять пальцев.
Время пришло, и я двигаюсь за директором в туалет для персонала.
Внутри мы оказываемся одни, и у меня начинается внутренняя дрожь по всему телу от странного восторга. Он стоит спиной ко мне, но вдруг разворачивается и внимательно смотрит мне в глаза, и я замечаю в его глазах страх. Не настоящий страх. Я немного пугаю его своим присутствием. Сейчас он даже не подозревает, что его жизнь зависит от меня. Я делаю несколько шагов в направлении его, вытаскивая самодельный нож из кармана, а потом бросаюсь на него, застигнув врасплох.
У него нет возможности защититься, поскольку со всей силы, на которую способен, я всаживаю нож ему в шею. Отступаю и смотрю, как он с отчаяньем хватается за горло. У него глаза чуть ли не вываливаются из орбит, пока он пытается сжать горло, но кровь уже хлещет сквозь пальцы. Он опускается на колени и пытается закричать, но издает какие-то странные булькающие звуки.
Я делаю шаг вперед и вытаскиваю нож из его шеи. Я толкаю его заторможенное тело, чтобы он упал на пол. Присаживаюсь на колени и распарываю его брюки. Я беру в руку его маленький бледный член и отрезаю его своим ножом. Кровь начинает хлестать, словно я запустил фонтан. Я не ожидал такого. Одежда, волосы, лицо, все на мне покрывается его кровью.
Я засовываю его член в его открытый, пытающийся произнести хоть звук, рот.
— Вот, отсоси свой член, — говорю я, совершенно без эмоций наблюдая за ним. Я закончил свою работу, которую начал два года назад.
Говорят, ты становишься тем, с кем сражаешься. Если долго смотреть в лицо своего врага, то становишься им. И в этот момент я становлюсь им. Убийцей. Я вижу, как его жизнь уходит из глаз, и от этого будто становлюсь сильнее.
В туалете для персонала всегда есть горячая вода, поэтому я быстро умываюсь, мою руки и переодеваюсь в одежду, которую принес в своей сумке. Затем, даже не оглянувшись на человека, лежащего в луже собственной крови, я выхожу в коридор.
Я спокойно, совершенно невозмутимо сижу на уроке, когда весь ад вырывается на свободу. Охранники, учителя, уборщицы, землекопы — все начинают метаться, как безголовые цыплята.
Кто-то наконец выключает сигнализацию.
Когда включается сигнализация, все дети должны отправится в актовый зал. Поэтому все встают и быстро двигаются в ту сторону. Я же быстро иду в противоположном направлении. Я надеваю специальные перчатки, которые сам сделал из кусков металла, как только начинаю карабкаться по стене. Разбитое стекло распарывает одежду и кожу, но я знаю, что смогу совершить побег, как только мои перчатки хватаются за колючую проволоку сверху, потом я осторожно спускаюсь вниз с противоположной стороны.
Я с такой скоростью несусь от стен этой тюрьмы, насколько вообще способны мои ноги нестись с скоростью, и только останавливаюсь, когда забор детского дома едва виден издалека. На улице холодно, но я не чувствую холода. Я внутри весь онемел. Я никогда не чувствовал себя так. Я пребываю в полной ярости на этот жестокий мир. Мир, который забрал у меня настолько невинного брата. Пусть к черту катятся все! Будь проклят этот мир. Я выживу. Я стану сильным, обладающим властью и богатым. Но я по-прежнему ничего не чувствую внутри. Я больше никогда ничего не почувствую, полностью лишившись чувств, больше никогда.
Я сделал все сам. Я протягиваю руку, и подношу словно холодный воздух в ладонях к губам, целуя его, словно своего брата. Когда-нибудь я вернусь в это место и заберу его отсюда.
Я обещаю ему это.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ
Стар
— Роза, могу я тебе сейчас вернуть платье? — Спрашиваю я, как только Роза отвечает на мой звонок.
Пару секунд она молчит, потом интересуется:
— Прямо сейчас?
Я всхлипываю.
— Да.
Она тут же говорит:
— Конечно. К счастью, я всего лишь валяюсь перед телевизором с огромным ведром мороженого и целой коробкой бумажных носовых платков.
— Спасибо.
Когда мы добираемся до дома Розы, я благодарю Андрея и говорю ему, что больше он мне не понадобится. Он настоящий джентльмен, поэтому молча стоит, пока я вхожу в подъезд, только потом садится в машину.
Я, плача и всхлипывая, вхожу в лифт. К тому времени, как двери лифта открываются, я рыдаю уже навзрыд. Роза открывает дверь, и я попадаю в ее объятия.
— Я была такой дурой, — постоянно повторяю я.
Она помогает мне снять платье и дает удобные спортивные штаны и майку. Я продолжаю рыдать, у меня текут сопли.
Мы садимся на диван. Она наливает мне огромный бокал вина. Я беру его и начинаю заглатывать, как воду.
— Эй. Помедленней. Это твои доза на вечер.
— Я была такой дурой.
— Ты уже говорила. Ты не хочешь рассказать мне, что случилось, а?
И я рассказываю. О Найджеле и Николае, как он признался, что специально все подстроил. Как я защищала Найджела все время перед Николаем, как разозлилась и как обнаружила у себя в доме форму, пропахшую чужими духами другой женщины. И закончила я свой рассказ тем, что Николай сообщил мне, что больше меня не хочет и предпочитает поехать домой с Анастасией.
— И она бывшая модель. И они, скорее всего, именно в эту минуту лежат уже в постели, — рыдаю я.
К моему ужасу Роза пытается скрыть свою улыбку.
— Почему ты улыбаешься? — вхлипывая спрашиваю я.
— Прости. Ничего не могу с собой поделать.
— Что смешного?
— Ты. Ты такая наивная. Ты веришь всему, что тебе говорят.
— Что ты имеешь в виду?
— Сама подумай. Эта женщина работает на него. Если бы он хотел ее затащить к себе в постель, он давно бы это уже сделал, может, когда-то так и было.
Я во все глаза пялюсь на нее.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что он специально сказал тебе, что собирается поехать с ней к себе домой. Бьюсь об заклад, он вызвал ее к себе, как только узнал, что ты вернулась, о чем ему сообщила девушка на стойке регистрации, и именно поэтому она выглядела такой смущенной. Бедняжка не понимала, что, черт возьми, происходит между вами.
— Ты действительно так думаешь?
— Абсолютно. Никто не пойдет на такое количество проблем, на которые рискнул пойти Николай, чтобы заполучить тебя, чтобы тут же при первой размолвке вот так просто сдаться. То, что ты рассказываешь мне, звучит как финальная сцена, вырванная прямо из «Унесенные ветром». — Она старается произнести, копируя мужской баритон: — «Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать».
— Но он, на самом деле, выгнал меня.
— Да, выгнал. И, честно говоря, я бы сделала то же самое. Очень бесит, когда ты пытаешься достучаться до кого-то, а он твердит одно и тоже, как упертый баран, совершенно не замечая очевидного. Я понимаю почему он так поступил, все семь лет я только и делаю, что сталкиваюсь с нечто подобным.
— Странно, но я немного успокоилась, спасибо, — говорю я, потянувшись к бокалу вина.
— Ну, во всей этой истории есть один огромный плюс — наконец-то ты поняла, что представляет из себя на самом деле Найджел. Даже если это уже не важно. Для меня, по крайней мере, вся твоя тоскливая сцена с Николаем, является ошеломляющей, успешной, что у тебя наконец-то раскрылись глаза на своего мужа.
— Я влюблена в Николая.
— У меня такое чувство, что ваш роман еще не закончился. Посмотрим, что принесет нам завтрашний день.
— Я боюсь, Роза. Николай может быть холодным и твердым, как камень. Ты бы видела его лицо сегодня вечером. Он смотрел на меня, как будто я совершенно для него незнакомый человек. Как будто я … донимаю и преследую его, наскучив ему.
— Не могу сказать, как с ним все работает. Он миллиардер, а они, как правило, несколько отличаются от обычных смертных. Ты должна подготовиться к тому, что он может стать психопатом, потому что ты нажала на его кнопку, но мне все же кажется, что тебе не стоит терять надежды. Я четко уверена, что это еще не конец.
— Он никогда мне ничего о себе не рассказывал. Он все время вел себя очень осторожно. Он ясно давал понять, что кроме физического притяжения между нами ничего нет. Поэтому не думаю, что когда-нибудь увижу его снова, Роза.
— Давай предоставим ему несколько дней и посмотрим, как будут развиваться события. Мужчина, который хотел бы с тобой только секса, не вел бы себя подобным образом. Он бы трахался с тобой, пока ты ему не наскучила. Ему было бы все равно, предана ты Найджелу или нет.
Я выпиваю остатки вина и чувствую себя опьяневшей и несчастной.
— Мне хочется ему позвонить, — тихо произношу я.
Глаза Розы округлились.
— Нет, детка. Не сегодня. Может завтра, если у тебя по-прежнему будет желание.
— Какая разница сегодня или завтра?
— Это две большие разницы. Сейчас ты пьяна, и что бы ты не сделала сегодня, завтра ты об этом пожалеешь. Кроме того, мне кажется хорошая идея, дать ему возможность поскучать по тебе.
Я согласно киваю. Я уже скучаю по нему, мне даже хочется закричать, насколько я тоскую по нему. Сегодня вечером мы должны были праздновать грандиозное событие, которое произошло в моей жизни — мою серию книг собираются издать.
— А что насчет Найджела? Что ты собираешься делать?