Я бы и сам так сделал, будь для меня машина главной целью.
Глава 16
Если субботу я провела в позе «пласт дышащий и моргающий», то в воскресенье уже чувствовала себя почти человеком. Таблетки, которыми меня накормил Макс, помогли.
И почему он ни с того, ни с сего вдруг стал таким милым? Интересовался моим самочувствием, пытался развлекать. Уж точно не из-за просьбы отца. Вечером, правда, уехал, так ничего и не сказав. Но до того…
В общем, я начала подозревать, что на корпоративе произошло нечто такое, что я не просто не могла вспомнить - еще и подсознательно не хотела. Может, я спьяну призналась ему в любви? Или лезла целоваться? Или... Да нет же! Бред какой! Я бы на такое даже под градусом не решилась.
Зная Макса, логичнее было бы предположить, что напортачил он. И теперь пытался замолить грешки. На случай, если офисные сплетни донесут до меня, что же все-таки случилось. Впрочем, любопытство убило кошку. И я не собиралась повторить ее участь. Решила закрыть для себя этот день. Забыть. Потому что любая попытка вспомнить корпоратив «КьюМедиаГрупп» заканчивалась одинаково: я видела лицо этой блондинки. Камиллы. Снова и снова. И от этого хотелось почему-то выть на луну и царапать ее миловидное личико. Нет-нет. Хватит с меня позорной попойки. Нет воспоминаний - нет проблем. Тот единственный случай, когда неведение полезно.
Не успела я собрать себя по кускам, как в воскресенье, часов в одиннадцать утра позвонил Эдик и предложил встретиться. Сказал, что хочет сделать мне какой-то сюрприз. Сюрпризы я не выносила на дух, но все же встретиться согласилась. Во-первых, хотела прогуляться по Москве, насладиться городским пейзажем. Во-вторых, сопровождающий был коренным москвичом, а потому мог многое мне рассказать. Так я полагала.
Эдик назначил встречу у ЦУМа, будто я была интуристом, которому положено показывать для начала Красную Площадь. И уже к часу дня я подходила к знаменитому зданию. Солнце бликами танцевало на стеклах, слепило.
Жмурясь то ли от него, то ли от удовольствия, я зашла в холл и замерла осматриваясь. Эдик нашелся быстро. Его желтые брюки невозможно было не заметить, как и огромный букет белой сирени.
– Настенька, обалденно выглядишь, – ошарашенную меня он звучно чмокнул в щеку. – Проходил мимо цветочного, не смог удержаться. Держи.
Я приняла букет, завернутый в шуршащую «состаренную» бумагу, и зарылась носом в великолепно пахнущие цветы.
– Она ведь уже давно отцвела, – прошептала я, чувствуя, как аромат окутывает меня мягким флером, напоминая о теплой весне.
– Сейчас в любое время года можно найти любые цветы, – отмахнулся Эдик, подхватывая меня под руку и увлекая за собой. – В курсе, что означает белая сирень на языке цветов?
– Нет… Никогда не задумывалась.
– Это красота, нежность и непорочность…
Эдик говорил что-то еще, красочно расписывал что еще значит сирень, ее другие цвета и сочетания с другими растениями. А я почему-то зацепилась за слово «непорочность» и нырнула в свои мысли.
Неужели все видят меня именно такой?
Не знаю почему, но это меня задело. Не то, чтобы я стыдилась, но… С каких пор это стало главным? Когда о человеке стали судить по его сексуальному опыту? На мгновение мне захотелось стать другой. Не маленькой девочкой, несчастным агнцем Божьим, а...
– О, смотри какое платье! - вдруг дернул меня Эдик.
Я перевела взгляд на витрину. Белый манекен был облачен в короткое легкое темно-синее платье до колен. То ли вырез, кокетливо обнажающий одно плечо, то ли струящаяся невесомая ткань... Вроде ничего особенного, но оно почему-то цепляло взгляд. Казалось откровенным, и при этом не пошлым.
– Примеришь?
– Я…
Я? Платье в ЦУМе? Вот как ему ответить? Отказать - решит, что я слишком “непорочна” для такого наряда. Скромница из деревни. Озвучивать финансовые проблемы тоже как-то… Некрасиво. Да и придется рассказывать, что я большую часть зарплаты отправляю отцу. И тогда я из обычной скромницы превращусь в бедную-разнесчастную.
– Примеришь, – пока я пыталась придумать отмазку, Эдик решил за меня, и потянул внутрь.
К нам тут же подлетела консультант, расплылась в улыбке и поприветствовала.
– Добрый день, – не менее слащаво улыбнулся ей Эдик. – Моя девушка засмотрелась на это платье.
– Замечательно! Наша новая коллекция, присаживайтесь, а я пока провожу вашу спутницу в примерочную.
– Эдик, я… - вяло сопротивлялась я, понимая, что глупо затевать спор.
– Тише, тише, – он приобнял меня за талию и развернул к манекену в синем наряде. – А теперь прислушайся. Слышишь? Платье зовет тебя. Говорит «Настя-я-я, ну примерь меня. Ну посмотри. Купи-и-и».
– Тебе лечиться надо! – рассмеялась я, отступая на шаг. – Эдик…
– Да Эдик я, Эдик, – уже более серьезно протянул мужчина. – Считай, что я хочу сделать тебе подарок на день рождения!
– Он у меня, вообще-то, зимой! – не сдавалась я, краем глаза наблюдая за замершей рядом девушкой. Она не спешила вмешиваться в нашу перепалку и, судя по всему, получала от нее какое-то странное удовольствие. Нечасто, видимо, в этом бутике бывает оживленно!
– А когда? – резко заинтересовался мой спутник.
– Тридцать первого декабря…
– У-у-у, – протянул он, отмахиваясь. – Всю жизнь один подарок на два праздника?! Не порядок!
– Ну-у-у, – настала моя очередь подражать буренкам.
– Вот и все. Считай это моим подарком именно на день рождения! А теперь ноги в руки – и в примерочную.
– Э-э-эдь, – в последний раз попыталась я запротестовать.
– Иди уже. Ну? Приятное сделать не даешь!
Я вздохнула, понимая, что проиграла эту битву, и поплелась в раздевалку.
– Девушка, а еще подберите под это платье туфли и клатч. Обувь, пожалуйста, не на шпильке, – раздалось у меня за спиной.
– Какой вы заботливый. Точно не брат?
Шутка консультанта ударила под дых. Да, я понимала, что она ничего такого сказать не хотела. Да и юмором хорошим не всех природа наделила. Но меня второй раз за последние десять минут словно головой в ледяную прорубь макнули.
Брат… То есть она пропустила мимо ушей то, что Эдик назвал меня своей девушкой. И то, что о дне рождения не знал, ее не смутило!
Злость придала сил. Я буквально вырвала платье из рук продавщицы и резко задернула шторку. Скинула одежду и уставилась в зеркало. В зеркала, если точнее, потому что все стены моей кабинки были зеркальными.
Окинула себя скептическим взглядом. Благодаря отражениям - со всех сторон.
Да, может я и не идеальна, но… Светочка была права – одежда, порой, значит намного больше.
Через несколько минут вещи, подобранные Эдиком, уже были на мне. И надо сказать, сидели просто шикарно. Во мне появилась уверенность, чувство собственного достоинство, мирно дремавшее на заворках сознания все эти годы, теперь проснулось и потягивалось. И почему я никогда не обращала внимания, что у меня красивые плечи?
Последнее удалось продемонстрировать буквально сразу же. Эдику. Он ахнул, когда я вышла из примерочной, и театрально схватился за сердце.
– Разве можно так сразу?.. Побойся Бога, я же живой человек! Ну-ка, повернись… Нет, я должен немедленно вызвать скорую! Красива - и смертельно опасна!
– Конечно-конечно, – скептически отозвалась я.
· Ты что, не веришь мне?! - он притворно ужаснулся. - Вот сейчас отведу тебя в ресторан, и посмотришь сама, что будет с бедными посетителями!
И я покорно последовала за ним, украдкой посматривая на свое отражения в витринах. А Эдик болтал и болтал, как мужчин в общепите разорвет от зависти, когда они узнают, что самая красивая женщина Москвы на свидании с ним, простым смертным.
О том, что подарок Эда баснословно дорог, я старалась не думать. Совесть отчаянно царапалась изнутри, но эта ткань… То, как нежно она касалась моей кожи… Нет-нет. У меня день рождения, все хорошо. Ведь Эдик сам так сказал? Праздник - значит, праздник.
Кафе, выбранное Эдиком, за неимением пятизвездочного ресторана, который он мне сулил, в самом деле оказалось уютным: мягкие белые диваны, наброшенные на них клетчатые пледы, аромат кофе и томная мелодия саксофона из динамиков на стенах. Посетителей было немного, в основном парочки, которые попрятались от любопытных взглядов за высокими кадками с пушистыми деревцами. Официанты двигались бесшумно и не отвлекали собравшихся тут от своих дел и разговоров.
Сделав заказ, я бросила взгляд в сторону стеклянной стенки, что отделяла нас от широкого светлого коридора. И задала вопрос, которого сама от себя не ожидала:
– Эдик, скажи, а какие женщины нравятся мужчинам? Я, конечно, маркетолог, могу там по многим источникам пройтись, статистику собрать, но… Хотела бы услышать твое мнение.
Мужчина сделал глоток кофе и пожал плечами:
– Разные. На каждую женщину найдется свой принц. Ну, я так, по крайней мере, думаю. А чтобы ответить на твой вопрос мне нужен конкретный мужчина, которого я хорошо знаю. М-м-м, могу предложить в качестве примера твоего босса. Подойдет?
Сердце почему-то подпрыгнуло под горло, а потом ухнуло вниз.
– Да, – я постаралась произнести это как можно спокойнее, но голос все равно дрогнул.
– Ну-у-у, – фотограф прикрыл глаза, вспоминая. – Максу всегда нравились блондинки. При чем не просто светленькие, а крашенные, платиновые. Почти все девушки, с которыми он долго встречался, красили волосы именно в такие оттенки. Ему важно, чтобы цып…кхм, прости, девушка была раскованной: могла сама прижать к стенке, встать на колени и залезть к нему в штаны.
Я кашлянула, чувствуя, как к щекам приливает краска. Но Эдик этого как будто не заметил, продолжил говорить.
Рассказывал о том, что Максим ценит в прекрасной половине человечества решительность, раскрепощенность и хитрость. Что любит экстрим и уверенность.
В общем, все те качества, которых нет у меня.
Так, стоп! А почему это я сейчас пытаюсь подойти под идеал девушки Макса? Нет-нет-нет, вот этого мне точно не надо! Вот совсем. Нет!
Я мотнула головой и отломила ложечкой от пирожного большой кусок. Несколько шоколадных крошек полетели на отполированную столешницу, но я даже не потрудилась их смахнуть. Продолжала слушать рассказ увлеченного Эдика.
– Ну, вот как-то так, – закончил он. – Да и Макс, кажется, нашел наконец девушку, которая включила в себя все перечисленное. А хотя зачем я тебе это говорю? Ты же ее видела уже на корпоративе.
– Да? - мной овладело нехорошее предчувствие: я почти знала, что услышу в ответ, но все равно задала этот риторический вопрос.
– За столиком с нами сидела, – Эдик приподнял брови. – Блондинка с третьим размером груди. Или ты была настолько увлечена мной, что никого другого не замечала? – усмехнулся этот прохвост.
Я улыбнулась ему в ответ, а сама сжала в руках чашку:
– Вспомнила.
– Они даже поговаривают о свадьбе... – махнул рукой мой болтливый спутник. – Шепнули, что не представляют другого свидетеля, кроме меня... Что ни говори, а Макс - везунчик! Не каждый может найти свой идеал. Вот прям как под заказ... К чему это я? Ах да! Твой вопрос. Так вот, Настя, вкусы у всех фломастеров разные. И у мужчин. Поэтому стопроцентного ответа тебе дать не могу. Прости.
Я только машинально кивнула. Мне и не нужен был другой ответ.
Мне ничего больше не было нужно.
Глава 17
Первый рабочий день унес воспоминания об этих странных выходных. «Заботливый Макс» стал «Максимом Васильевичем – шефом», едва сменил поло и джинсы на строгий синий костюм. Слова Эдика, которые не давали покоя, потеряли актуальность перед кипой бумаг. Я выдохнула.
Мой рабочий стол как будто придавал силы. За ним я с уверенностью давала технические задания дизайнерами, нашла общий язык с креативщиками, держала дистанцию с Максом.
Последнее было самым сложным. Он то и дело вызывал к себе в кабинет, задавал вопросы. И не только по работе. Апогеем стало: «Настя, как ты думаешь, под этот костюм больше подходит синий или красный галстук?». И ладно бы, если бы спросил у Светочки – по той сразу видно, что она разбирается в моде. Но нет, он словно насмехался именно надо мной.
Но я проглотила. Проглотила, потому что где-то между часом и тремя ночи пришла к выводу: чем меньше я позволяю этим глупостям бурлить внутри, тем проще держать оборону снаружи. Мысли ушли в пляс на тему Камиллы? Ну уж нет, у нас в работе кампания для мебельной фабрики – это релевантнее. Максим Васильевич вновь вызывает с каким-нибудь странным вопросом? Отлично, подпишу у него новый договор с подрядчиком.
– Настя, зайди ко мне, – в трубку уже в пятый раз за день раздался бархатный баритон шефа. Я тяжело вздохнула, прихватила с собой папку с бумагами, – в качестве щита, – кофе в большой кружке и пошла по уже проторенному пути.
Тихонько постучалась, услышала сдержанной «входи» и переступила через порог. Максим разве что ноги на стол не закинул – вальяжно откинулся в рабочем кресле, взглядом нырнув в голубую папку.
– Что скажешь? – спросил он, кидая ее на стол. – Кто вел проект «Глоулса»?
Я заглянула в бумаги, пробежалась взглядом:
«Претензия», «невыполненные работы», «убытки»… Когда я увидела сумму, глаза на лоб полезли, и на ум полезла сплошная нецензурщина. Это кто из наших так облажался? Если верить написанному, то деньги были переведены стопроцентным вознаграждением… Пролистнула документы, нашла выписку из банка, подтверждающую перевод. Но откуда такая пеня? Кто вообще мог согласовать этот договор? Зарылась в бумаги глубже, в поисках самого важного документа. Черт. Подписано рукой Кузьмина-старшего. Но на кого он повесил этот проект? И почему щепетильный до деталей начальник не проконтролировал исполнение, особенно с таким сроком? Подобные суммы с легкостью могли нас обанкротить! А если нет, то подмочить репутацию основательно.
Я бросила взгляд на Макса. Несмотря на внешнюю вальяжность и спокойствие, он был напряжен. Выдавал взгляд. Глаза налились сталью, пальцы беспощадно терзали ручку. Видно, изо всех сил пытался держать себя в руках.
– Можно, конечно, посмотреть через CRM-систему, но… – я сглотнула, – но судя по срокам и по тому, что с нашей стороны, по всей видимости, ничего не делалось, сделка каким-то образом прошла мимо цереэма…
– Да, в базе ее нет, – кивнул Максим. – Но, может, ты слышала от кого-то название этой фирмы? Я понимаю, что ты тут недавно, но…
В кабинете повисла тишина. Я не знала, что сказать. Даже не догадывалась, что вообще принято говорить в подобных ситуациях.
– Но я боюсь, что вся сделка какая-то подсадная утка, именно поэтому претензия пришла сейчас, когда отец не может уделить должного внимания бизнесу.
– А что, если у него спросить? – не подумав, брякнула я. – Посоветоваться?
– Врачи говорят, ему нельзя беспокоиться, – сухо ответил Максим, прикрывая глаза, его руки, лежащие на столе, сжались в кулаки. Мне захотелось как-то утешить и ободрить его, потому я неосознанно потянулась к правой, осторожно коснулась. Он дернулся как от тока и вперился в меня удивленным взглядом.
– Я… это… – растерянно замялась, – случайно… поддержать.
И кто меня за руку дергал?! А за язык?
– Максим, я попробую выяснить, что это за ерунда, – торопливо заговорила я. – Осторожно поспрашиваю, залезу в общую папку маркетологов, может, там есть какие-то данные… В конце концов, у нас целый отдел из юристов! Пусть поднимают данные!
В конце своего короткого монолога я распалилась, даже чуть покраснела. Максим смотрел на меня нахмурившись, будто бы я несла абсолютную чушь.
– А если это все же?..
– Да не мог Василий Петрович так опростоволоситься, – в этот раз твердо и уверенно ответила я. – Сам знаешь, как он вел бизнес!
– Не знаю, – глухо ответил мужчина.
Я осеклась. И правда. Раньше Макса интересовали только тусовки и женщины. Теперь… бизнес и Камилла. Можно ли сказать, что он остепенился? Ради идеала-то.