Какого черта с тобой происходит? Ведёшь себя как, блять, перевозбуждённый, ополоумевший подросток.
Прозвенел звонок. Отложив ручку, прислушался к циркуляции крови в ушах, в то время как её пропустили в здание, попросили заполнить некоторые формы и посетить уборную до начала сеанса. Я бросил взгляд на часы. Четыре минуты. Мне очень хотелось сделать ещё один глоток виски. Я сопротивлялся и ждал мягкого стука Берилл. Он прозвучал через три минуты.
- Войдите, - крикнул я.
Открылась дверь и она предстала в сшитом на заказ бронзово-сером платье, плотных черных колготках и балетках. Как мне описать её? Миниатюрная. Светлые волосы, туго стянутые в хвост. Лицо в форме сердца. Прямой нос. Огромные, сияющие серо-зеленые глаза. И полный маленький рот, обведённый откровенно красной помадой. Она не была классически красивой, как ее мачеха, и никоим образом не напоминала симпатичную соседскую девчонку. Но она была интригующей. Очень.
- Добрый день, - я поздоровался привстав.
- Здравствуйте, доктор Кейн, - сказала она и сделала шаг в комнату. Её голос был сдержанным, без агрессии, обладал аристократичностью Британского высшего общества. С вежливым видом закрыла дверь, но ее сексуальность протянула свои длинные щупальца и коснулась меня. Не могу вам сказать, что это мне не понравилось. Это было холодно, чувственно... убедительно и неоспоримо.
Животная похоть сковала мои грёбаные яйца! Я никогда не испытывал такого. Эти ощущения, можно было уподобить с тем, когда молодой человек впервые обнаруживает, что его привлекают другие мужчины. Есть грусть и сожаление, что он не похож на остальных, и тревога - как отнесутся родители к "плохой" новости.
Замаскированное под трепет интенсивное любопытство, внушающее ужас запретное возбуждение... и ни грамма отвращения. Прямо там и тогда я знал, что ни при каких обстоятельствах не мог лечить леди Оливию. Я был слишком сексуально возбужден, чтобы быть беспристрастным и объективным. И мог только наблюдать, что чем ближе она подходила, тем сильнее обострялась проблема в моих штанах. Последняя вещь в мире, которая была мне нужна - ещё один скандал. Ничего хорошего для неё и меня из этого не получится. Я решил провести с ней один сеанс, и, получив полное представление о её проблеме, порекомендовать ей пару отличных экспертов, которым доверял.
Приглашаю её, указав рукой на стул перед моим столом:
- Присаживайтесь.
- Благодарю вас, - ответила она, подходя к нему.
Пройдя вперед, и протягивая документы Оливии, Берилл одарила меня чопорным взглядом. - Я буду у себя, если вам что-нибудь понадобится, - лукаво предложила она.
- Спасибо, Берилл, - сказал я сухо, но она лишь подмигнула и тихо закрыла дверь.
Я вновь переключил свое внимание к Оливии. Она только дошла до кресла и устроилась в нём. На несколько секунд, я замер, и просто смотрел на неё, околдованный, беспомощный под властью её сексуальности. Её движения были настолько чувственными и полностью не вязались с ее холодностью, тактичным приветствием и мрачной одеждой.
Она реально напоминала мне тех насекомых, у которых нет голоса и общающихся посредством вибрации своих тел. Её тело общалось с моим. Вид недотроги, созданный амнезией, был ложным. За фасадом пряталось исключительно сексуальное существо. Разгадка была в поразительно красной помаде. Я отвел взгляд в сторону и, бросив документы на стол, опустился в кресло. Повернулся к ней. Она смотрела на меня как кошка, достойно, независимо и не моргая.
Вблизи, преломляя свет от окна, её глаза были непроницаемы, словно два пятна жидкой ртути. Я не понимал этого тогда, но был уже обречен, как краснокожие индейцы при осаде Форт Пит. Они были обмануты, приняв зараженные оспой одеяла и простыни от своих белых врагов.
- Леди Оливия.
- Зовите меня Оливия. Леди Оливия - это слишком, - она очаровательно сморщила нос. - Это заставляет меня чувствовать себя жутко пафосно.
Я ей улыбнулся. - Нервничаете, Оливия?
- Очень, - она улыбнулась мне в ответ. Отличная улыбка.
- Очень.
- Не надо. Это не больно.
- Ах! Хорошо.
- Ну, тогда давайте посмотрим, что тут у нас, - бегло взглянул на её анкету.
Возраст: 25
Лекарства по рецепту: нет.
Употребление наркотических веществ: нет. Может просто скрывала.
Светочувствительная эпилепсия: нет.
Каких-либо нервных расстройств нет.
Не курит.
Употребление алкоголя: 2-5 бокалов вина в неделю.
Аллергии нет.
Фобий нет.
Короче, образцовая гражданка.
- Похоже, всё хорошо, - сказал я, глядя на неё. Она снова смотрела на меня как кошка - разгадайте меня.
- Это чудесно. Так вы сможете ввести меня в состояние гипноза?
- Я попробую. Как уже я ранее говорил вашей мачехе, не все поддаются гипнозу.
- Ох! - лишь один этот маленький звук, был целым миром разочарования.
Я откинулся назад в кресле, глядя на неё дружелюбным взглядом.
- Скажите мне Оливия, чего вы ожидаете от нашего сеанса.
Её руки дрогнули.
- Мне хочется вспомнить свое прошлое или, по крайней мере, хотя бы некоторые обрывки.
Я кивнул.
- Вы хоть что-нибудь помните, из своего прошлого?
- Почти ничего. - Я поймал её взгляд, он был рассеян, кожа бледной и говорила она с трудом.
- Что вы помните?
- Мое самое первое воспоминание - моя бабушка. Она курила сигареты с ментолом в гобеленовой комнате. Открыв серебряный портсигар, сунула мне между губ одну сигарету и я притворилась, что курю. Помню ощущения от того, как мятный воздух вышел из фильтра, и ее это забавляло. Помню ее взгляд на меня, сверху вниз. Знаю - она любила меня, также любила её и я.
- Как вы думаете, сколько лет вам тогда было?
Она пожала плечами. - Не знаю, может быть семь.
Но после этих слов, её губы остались приоткрытыми и влажными. Между ними, поблескивали идеальные белые зубы. И вдруг, у меня возникло совершенно безумное желание увидеть её голой и сосущей мой член. Я откашлялся.
- Как скоро после аварии ваша память стала поверхностной?
- Это случилось в больнице, сразу после наркоза. После этого, чётких воспоминаний уже не было. Только мутные впечатления, обрывки.
Ощущение, что я знала этого человека или место, и несвязанные дезориентирующие вспышки образов.
- Дезориентирующие? - переспросил я.
- Да. Выбрав одну вспышку, пытаюсь вспомнить больше, но в итоге, остаюсь только лишь с сильнейшей головной болью. Мой врач полагает, что это нечто посттравматическое. А иногда, я дохожу до точки, когда мой разум становится, словно чистый лист бумаги или будто вижу пустую кирпичную стену.
Снова киваю. – Понимаю. А что насчет снов? Вы видите его во сне?
Она нахмурилась. – Не совсем. Но, я вижу, повторяющийся сон. В нём, я иду вниз по темному коридору. Думаю, что это восточное крыло зала Мальборо, нашего семейного дома, но не уверена. Мне кажется, что во сне я много моложе, потому что мои босые ноги очень малы, а ногти на пальцах покрыты розовым лаком, но они грязные и накрашены кое-как.
Неосознанно она обняла себя. – Подойдя к двери, я неожиданно начинаю испытывать чувство обреченности. Хочу развернуться и уйти, но не могу. Всё моё тело пронизывает страх – я дрожу. Боюсь, что меня стошнит, но поворачиваю ручку и открываю дверь.
Она поднимает дрожащую руку и потирает затылок, будто приглаживает вставшие дыбом волоски на задней части шеи.
- Я оказываюсь в неокрашенной, с голым полом, пустой комнате. В ней ничего нет, кроме кресла-качалки, которое раскачивается само по себе. Так если бы ее кто-то только что качнул. Я чувствую немой ужас, витающий в воздухе, что-то очень плохое случилось в этой комнате. В этот момент, я просыпаюсь в холодном поту, испуганная, растерянная, и создается ощущение, что я в страшной опасности.
Я удивленно уставился на неё. Все было вовсе не так, как казалось мне сначала.
- Посещаете ли вы психиатра?
- Да. Я вижусь с доктором Гринхолф раз в неделю.
- Ясно. И последний вопрос. Как вы себя почувствовали, когда впервые увидели свою семью?
Она смущенно заерзала в кресле. – Не знаю. Я едва могла поверить, когда они сказали, что были моей семьей.
- Почему?
- Это покажется странным.
- В каком смысле?
Непонятное выражение промелькнуло на ее лице. Она сцепила руки на коленях.
- Боюсь, вы сочтете меня жутко неблагодарной.
- Доверьтесь мне.
Она облизнула губы и, глядя мне прямо в глаза, сказала:
- Потому что я не чувствовала любви к ним вообще… и не имело значения, что они говорили мне или делали.
Глава 3
- Я бы не назвал это неблагодарностью, Оливия, - сказал я мягко. – Травма может иметь абсолютно непредсказуемые последствия для мозга и психики.
Она как-то неуверенно улыбнулась. – Доктор Гринхолф говорит точно также.
- Хорошо. Давайте поиграем в ассоциации. Я называю вам слово, а вы мне первое, что придет в голову.
Она нахмурилась. – Ассоциации? А это, как-то связано, с гипнозом?
- Мы хотим, чтобы при погружении в гипнотический транс вы были спокойны и расслаблены. Важно избегать любых слов, которые могут вызвать негативные и противоречивые реакции от вас. И поскольку, вы не можете рассказать мне о каких-то фобиях, или болезненных воспоминаниях из прошлого, игра в ассоциации – самый простой способ обнаружить ваш нежелательный «спусковой крючок». Имейте в виду, что некоторые слова, которые я буду называть, совершенно не будут связаны с происходящим, так что, советую вам освободить свой разум.
Её глаза блестели. – Всё в порядке.
- Как только мы установим нужные рамки, то сможем открыть следующую дверь и проведем сеанс гипноза.
Она нервно повернула голову в сторону двери. Но я сразу же успокоил её, так же как и всех своих клиентов. – Это звукоизоляционная комната. Все наши сеансы, будут записываться, чтобы защитить как вас, так и меня от любых обвинений в нечистоплотности. Готовы? – я спросил, взяв ручку.
- Думаю да, - вздохнув, ответила она.
Я перевернул страницу в своем блокноте. – Небо.
- Буря, - ответила она.
- Бежать.
- Прочь.
- Картина.
- Дверной проем, - ответила она.
Странный ответ. – Дверной проем, - сказал я, глядя на неё.
- Зазеркалье, - бросил я очередное слово.
- Опасность, - сказала она, не сбиваясь с ритма.
Я почувствовал себя несколько неловко. Её ассоциации, казались несвязанными и бессистемными. Таких ответов я еще не слышал. Она была не совсем обычным пациентом, которые обычно посещали меня. Что-то было не так. Но, было совершенно ясно, что я должен идти дальше, и мое профессиональное любопытство, было сильнее всякого благоразумия.
- Вода, - моя подача.
- Чистая, - она отбила. Это была её первая положительная ассоциация. Я вздохнул с облегчением.
- Земля.
- Грех, - она отклонилась назад.
Вау! Земля и грех! Откуда это взялось? – Собака, - сказал я.
- Рычащая, - её голос постепенно становился мягче и смущеннее. Как будто её собственные неосознанные ответы оказались неожиданными для нее.
- Лестница, - моя ручка зависла в воздухе.
- Падение, - пробормотала она.
Я сохранял спокойное выражение лица, но знал, что нужно быть аккуратным, рекомендуя её кому-либо. Она нуждалась в помощи.
- Деньги, - сказал я тихо.
- Смерть, - прошептала она.
Мои руки замерли, сжав блокнот. Я взглянул вверх. Её ответ слишком напугал её, нижняя губа задрожала. И я почувствовал укол жалости к ней. Леди Оливия, ты ненормальная. И все же, меня тянет к тебе так, как ни к кому другому. Я знал, дальше двигаться нет смысла. Но, оставлять всё, на такой негативной ноте… Мне нужно было как-то разрядить атмосферу, которая сгустилась вокруг нас, словно темное облако.
- Шелк, - сказал я.
- Простыни, - ответила она.
- Хорошо, дело идет, - объявил я и ободряюще улыбнулся. Она наклонилась немного вперёд и посмотрела на меня взглядом из-под полуопущенных ресниц. – Со мной, что-то не так?
- Нет, - уверенно соврал я. Её ответы, открывали передо мной бездонное озеро, с тайнами и сильно пошатнувшимся внутренним миром. Отодвинув в сторону стул, я встал. – Пойдемте в другую комнату.
Я подошел к двери, открыл её и ждал, когда она присоединится ко мне. Как только она подошла ко мне, я отметил про себя две вещи. Во-первых: она оказалась гораздо меньше, чем я предполагал. Во-вторых: неуместность ее духов – девичий, цветочный и сладкий аромат. Она вошла, и остановилась, дожидаясь меня внутри, осматривая помещение – слабый запах лаванды от арома-лампы, мерцающее освещение, антигравитационное кресло для нее, и неподалеку, кресло для меня. Я закрыл дверь и указал ей на её кресло.
- Присаживайтесь.
Она подошла и осторожно устроилась на черной коже.
- Удобно? – спросил я.
- Очень, - ответила она с напряженной улыбкой.
- Давайте посмотрим, можем ли мы сделать его еще комфортнее, - сказал я и, взяв пульт, нажал на кнопку. Спинка кресла медленно откидывалась и Оливия начала слегка извиваться. Движение остановилось, как только кресло достигло наиболее удобного положения, когда ноги клиентки были чуть выше тела. В этой практически невесомой позиции не было абсолютно никакого напряжения на спину, шею, плечи или предплечья. Я активировал функцию лечебного массажа и её тело начало слегка вибрировать.
- Ах, это так мило, - прокомментировала она, вращая плечами. Я протянул ей пульт. – Можете свободно контролировать силу массажа.
Она забрала его у меня. Пальцы у неё были очень белые и тонкие с бледно-розовым, тщательно сделанным маникюром. Видимо в жизни, ей, ещё не приходилось работать. Наши руки не соприкоснулись.
Я перешел к аппаратуре и включил звукозапись. Затем щелкнул выключателем и установил метроном, который начал опускаться с потолка. Я остановил его в нескольких футах от её лица. Несколько минут возился с датчиками разных аппаратов. Когда всё было готово, я вернулся в свое кресло и выключил функцию массажа. В комнате, стало очень тихо. Активировал легкий подогрев спинки её кресла, и с нейтральным выражение лица спросил. – Готовы?
Она кивнула. – Отлично. Давайте начнем.
Я сел в кресло рядом с ней и нажав на кнопку, выключил свет. Комнату освещало лишь мерцание светодиодов и разного оборудования. В небольшом стерильном пространстве, её близость вдруг показалась мне более мощной, а дух сильнее. В темноте, я мог слышать её дыхание. Странный холодок прошёлся по мне, и я сделал глубокий вдох. Это просто один сеанс, сказал я себе и переключил свое внимание на неподвижный метроном над её головой. Узкая полоска синего света стала тикать словно маятник.
- Свет, который вы видите, мерцает, но настолько быстро, что человеческий глаз не может уловить это. Его частота установлена и точно соответствует Альфа-ритму головного мозга в расслабленном состоянии. Когда вы смотрите на него, он захватывает ваш разум так же, как телевидение.
- ТВ нас не гипнотизирует, - мягко сказала она.
Я взглянул на неё. Её лицо светилось в темноте подобно голубой маске.
- Это делается довольно просто. Вы попадаете в полу гипнотическое состояние каждый раз, когда смотрите телевизор, особенно если вы делаете это в темноте. Чем дольше смотришь, тем больше подвержены влиянию.
- В самом деле? Тогда для чего они установили эту частоту?
- Наверное, поэтому вы будете верить всему, что видите и покупать всё, что они продают. Ну что, начнем?
- Да, - её рука легла на бедро.
- Пожалуйста, старайтесь не двигаться, - попросил я. Акцент на расслаблении мышц – помощь в дезориентации. Человек дольше остается в твердом сознании, когда сориентирован где руки, а где ноги. С неподвижностью, эти узы теряются, и гипнотическое состояние достигается легче.
Я подождал несколько секунд, затем включил свой «гипнотический» голос: монотонный, глубокий и усыпляющий.