Как только коллеги ушли, решила, что неплохо бы перекусить. Мало ли, какие приключения меня ждут уже этим вечером и ночью. В столовой в это время пусто. Только сонная буфетчица как-то так уныло сидит за стойкой и листает журнал. Я взяла кофе с пирожками и села за столик с очень комфортным диваном. Прямо блаженствую, поскольку в обеденный час за эти столики не присесть. И только сев и оглядев столовую с другого, более низкого ракурса, поняла, что в столовой я не одна. Есть и еще один поздний и странный для этого места посетитель. Надо же. Мальчик. Хорошенький такой, на вид, где-то года три-четыре. Очень серьезный забавно-строгий малыш с умным и каким-то недетским взглядом. Темные волосы аккуратно причесаны. Прическу я бы назвала «хороший мальчик» – так тщательно зализаны темные вихры.
Пока пью кофе, осторожно наблюдая за необычным посетителем. На мой взгляд, мальчик ведет себя немного странно. Перед ним стол буквально ломится едой: первое блюдо, второе, разнообразные закуски, салаты, сок. Но он ничего не ест, не пьет и вообще мало обращает внимания на окружающую обстановку. Словно задумался о чем-то и смотрит в себя. Сосредоточенно так думает. В руках ребенка нет ни телефона, ни каких-либо еще гаджетов для развлечения. Родителей что-то тоже не видно. Очень странно. Все время, что я просидела за своим столиком, мальчик почти не шевелился. Так и сидел с задумчивым видом за уставленным едой столиком. Единственное что, пару раз заметила, как ребенок бросает почти безразличные взгляды в сторону витрины буфета, уставленную разнообразными пирожными.
Вот уже и кофе допит, а за мальчиком никто не пришел. Все это не мое дело, конечно. Еще и получить могу, если полезу к ребенку с расспросами. Встаю, уже собираюсь уходить, а ребенок опять смотрит в сторону витрины, на этот раз еще и тоскливо так. Хм. Ну, да. Лезу не в свое дело. В наше время за контакт с чужими детьми еще и засудить могут, но рискну. Подхожу к витрине в пирожными и надолго там зависаю, делая вид, что размышляю, какую сладость лучше выбрать, затем, печально вздохнув, оборачиваюсь к сидящему неподалеку мальчишке, который пристально за мной наблюдает.
– Извини, пожалуйста, не подскажешь, какое пирожное тут вкуснее? Я в них плохо разбираюсь, – уловка слабенькая, наверное, у такого хорошего мальчика установка не разговаривать с чужими тетями и дядями, но вдруг. А так на самом деле я могу гордо назвать себя экспертом в области пирожных.
Мальчик мне ничего не ответил. Посмотрел, посмотрел и отвернулся. Не прошла уловка. Печально вздохнула, покрутилась возле витрины и что-то так увлеклась разглядыванием, что в итоге купила себе воздушную кремовую корзиночку с ягодами и чай. Вернулась за свой столик смаковать десерт. Ловлю на себе задумчивые взгляды мальчишки.
Тут пикнул телефон, сообщение какое-то пришло. С содроганием достаю его из сумочки. Наверное, это Крамер обо мне вспомнил. Но нет. Прямо выдохнула. Всего лишь Надя. Интересуется, остыла я уже или нет, а то ей поболтать хочется. Я остыла, но болтать что-то не в настроении. Отрываю взгляд от телефона и чуть не подпрыгиваю от испуга. Тот мальчик рядом со мной. Всего в шаге. Стоит и молчит. Блин, прям как в фильмах ужасов. Хорошо хоть напугал милый с виду мальчик, а не страшилка какая, иначе бы поседела. А главное, не знаю, почему, но вблизи мне малыш кого-то напоминает, но вот кого именно, не пойму.
– Чего тебе, милый?
Ребенок, ни слова не говоря, указывает на витрину с пирожными, а потом сует мне в руки пачку денег. Нет, не одну-две купюры, а именно пачку, и банкноты отнюдь не мелкие.
– Эм-м. Тебе пирожное купить?
Малыш согласно кивнул.
– Ну, пошли, только ты мне много дал. Тут и одной бумажки хватит. Тебе за нее еще на сдачу много похожих дадут.
Подошли с ребенком к витрине.
– Ну, какое тебе? Выбирай.
Мальчик ткнул не в пирожное, а в порезанный на куски красивый большой торт.
– Поняла. Сколько кусочков взять?
Ответа не получила. Малыш смотрит на торт, словно загипнотизированный. Подошла к кассе. Деньги мальчика решила вообще не использовать, чтобы потом, если вдруг что, без претензий было.
– Приветствую еще раз. А дайте вон тот торт, пожалуйста.
– Один кусочек? – устало интересуется буфетчица.
– Нет, мне весь, пожалуйста.
Вручая мальчику целый торт, любуясь детским недоверчивым, но в то же время с первыми проблесками восторга, взглядом. А мне нравится чувствовать себя доброй феей. Так и втянуться можно.
– Надеюсь, у тебя нет аллергии на сладкое, иначе мне крышка, – я печально вздохнула.
И вот сидим мы вместе с мальчиком за столом, торт едим. Я стресс последней недели заедаю. Ребенок, вроде, пока никаких признаков для беспокойства не проявляет, очень культурно, маленькой десертной вилкой ест уже второй кусочек торта. Просто прелесть, а не ребенок, только вот ни слова из него не вытянуть. Молчит, как рыба. Даже имени своего не назвал. Но ничего, я способна болтать за двоих, что и делаю, развлекая очень внимательно слушающего меня мальчика разными небылицами. Уйти нет сил. Дождусь родителей, объясню, что не смогла оставить такого кроху одного. Тут мне со спины на плечо неожиданно легла чья-то тяжелая рука. Сердце сразу ушло в пятки.
– Вы что здесь делаете? – зловеще поинтересовался знакомый голос.
– Плюшками балуемся, – ответ последовал от меня практически на автомате. – А вы?
Оборачиваюсь к шефу. Начальник выглядит очень недовольно. Взгляд ледяной.
– Перефразирую вопрос. Что вы делаете рядом с моим сыном?
У меня отвисла челюсть.
– У вас есть сын?! – Да… начальник, оказывается, сверхскрытный. То у него, оказывается, порноимператор, на минуточку, в родственниках, то вдруг Владимир, оказывается, вдовец. И вот очередные новости – у шефа есть сын. Понятно теперь, кого мне мальчик напоминал. Смотрю на ребенка и вижу – вылитый отец. – Так, а почему вы его тут одного оставили такого маленького?
Шеф бесцеремонно схватил меня за руку, заставил встать и отойти вместе с ним в сторону. Видимо, чтобы нашего дальнейшего разговора не было слышно ребенку.
– Он не маленький. Вполне взрослый и самостоятельный. Меня срочно вызвали наверх, я этого не планировал, а Матвея уже привезли. Пришлось ненадолго оставить его, но, хочу заметить, он действительно умный и самостоятельный – случись что, у него часы с тревожной кнопкой и маячком, одно нажатие, и к нему сбежалась бы вся охрана здания.
Ого, это что сейчас, босс передо мной оправдывается?
– А почему к вашему сыну должна сбежаться вся охрана здания? В том плане, что это ведь в их обязанности не входит. – Я хмыкнула. – Еще понимаю, если бы ребенок был сыном хозяина компании, а так странно. Ну и вообще. Вы посмотрите на него. Это разве взрослый самостоятельный человек? Да не смешите. Нет, я не спорю, он очень серьезный, с виду, словно и правда маленький человек, пытающийся выглядеть, как большой. Хоть бы заняли его чем. Бумага, ручки, карандаши, мультики. Да что угодно. Нет, он у вас сидит и то в пустоту смотрит, то на пирожные.
– Матвей не ест пирожные и вообще сладкое. Не любит. Никогда не ел.
– Серьезно, что ли? – фыркнула, красноречиво шевелю бровями и взглядом указываю на мальчика. – А сейчас он не торт, случайно, ест?
Шеф смотрит на сына. Мальчик действительно ест торт. Причем весьма сосредоточенно и методично. Владимир почему-то очень долго молчит, созерцая свое чадо. Я не тороплю. Потираю свое запястье, за которое до этого схватился Тиран, чтобы вытащить меня из-за стола. Ну и хватка у Тривэ.
– Хм, и правда торт. – Василиск вдруг стал ощутимо спокойнее. – Почему вы все еще на работе?
– Да думала все, куда поехать. Мне торопиться некуда. Но я это… пойду, пожалуй.
– Правильно, идите собирайтесь. Как соберетесь, подходите сюда.
– Зачем это?
– Так и быть. Окажем друг другу взаимную услугу. Я обеспечу вас надежным хорошим жильем на эти выходные, а вы присмотрите за Матвеем на этот срок, поскольку я буду занят, а его няня заболела.
Ничего себе.
– Извините, но какая из меня няня? Я с детьми за всю свою жизнь по минимуму общалась. Вот продать кому-нибудь что-нибудь, это да, а как с ребенком долго общаться и сидеть, не представляю. И как-то это все неудобно и меня смущает. Извините, в общем, но я думаю, лучше не стоит.
Босс этак безразлично пожал плечами.
– Так и сказали бы, что на свидание с Крамером хотите.
– Что? Нет!
– Боюсь, в ином случае он вас из любого места достанет. К тому же, я бы на вашем месте не забывал о будущей… повышенной премии, которую вы можете и не получить, моем хорошем отношении как начальника (на будущую рабочую неделю). Вы, кстати, за место свое держитесь или не очень?
У меня в который раз отвисла челюсть.
– Это вы меня сейчас шантажируете? – возмущению моему нет предела.
– Какой шантаж, о чем вы? То есть вас не ждать? – улыбка Василиска похожа на улыбку… собственно, василиска – пугающая, полная превосходства, не теплая, не располагающая, а такая именно холодная, змеиная.
Еще раз осознала, насколько я не знаю своего шефа. Но, похоже, в эти выходные завеса тайн мне приоткроется, и это нехорошо, поскольку в случае с моим боссом, похоже, лучше придерживаться принципа «меньше знаешь – крепче спишь».
– Ждать, – мой ответ вышел излишне мрачным.
Если честно, то я все равно в предвкушении. Увидеть, как живет начальник, будет очень любопытно. Вернулась в столовую уже полностью одетая. Босс вместе с сыном мирно сидит за столиком. Мужчины неспешно, смакуя, поглощают торт. Заметила, что остался все один кусочек, и Тиран уже этак задумчиво на него посматривает. Когда я уходила, был почти целый торт! Я успела съесть только половину своего куска до прихода Василиска. Как в них столько влезло?
Так, новый факт о боссе в копилку. Мой шеф любит сладкое. Иначе говоря – он тот еще сладкоежка. Ну не мальчик же почти весь торт умял за те пятнадцать минут, что меня не было.
– А, Мария, уже пришли, –меня заметил Тривэ. – Тогда идем.
Начальник поднимается с дивана, беря что-то с сиденья. Фух, это коробка с упакованным тортом. Как хорошо, не съели. А то я боялась, что мой мир уже никогда не станет прежним. Владимир, видя мой интерес, счел нужным пояснить:
– Торт показался мне вкусным, и я подумал, что жалко его будет здесь оставлять, и попросил упаковать его в коробку. Возьмем с собой. Вы не против?
– Нет-нет.
Пока спускались на парковку, отметила, что ребенок держится независимо, к папе не жмется, но при этом не стремится шалить или куда-то убегать. Можно было бы подумать, что мальчику вообще все равно, что происходит вокруг, но его выдает пытливый умный взгляд, малыш то и дело на что-нибудь с интересом изучающе смотрит, но почему-то не стремится подойти, потрогать, спросить. А еще Матвей не улыбается. Совсем. И вот последнее для меня самое странное.
На этот раз шеф первым открывает дверь для сына и помогает ему усесться в специальное детское кресло. Я, ни на секунду не задумавшись, обхожу машину, сама открываю дверь и сажусь.
– Мария, вы куда сели? – недоумевает мой босс, сам садясь за руль.
– Эм. Назад. К мальчику, а что?
– То есть моя компания вас не устраивает?
– Почему? Нет. Но он ведь маленький. Ему, наверное, скучно там одному будет.
– Думаете?
Василиск как-то подозрительно улыбается.
– Мне пересесть?
– Да раз сели уж, то сидите.
Двигатель машины мерно заурчал. Ехали мы совсем недолго. На другую сторону парка. На пути стояли только на одном большом светофоре, и в итоге дорога заняла всего несколько минут.
– Приехали, – возвестил Тиран, заезжая через пост охраны во двор элитного высотного дома.
Автомобиль плавно проехал по идеально ровной дороге на подземную парковку. Сижу как на иголках. Не по мне это все. Вот куда я влезла? И Тривэ, блин. Вроде бы среднестатистический начальник нашей компании, но что-то тут явно не то. Владимир припарковался и ведет нас с мальчиком к лифту, а уже там нажимает кнопку самого высокого этажа.
– Пентхаус? – не выдержав, с нервным смешком интересуюсь я.
– Можно и так сказать. Совсем недавно удалось перекупить эту квартиру у ее предыдущего владельца, причем по знакомству, так что повезло получить и хорошую скидку. Но прошлый хозяин очень уж не хотел расставаться с домом. Видимо, много хороших воспоминаний с ней связано.
– А почему тогда продал?
– Собирается уезжать жить за границу – у него там сыновья сейчас учатся.
Доехали. Владимир подводит к мощной железной двери, больше похожую на сейфовую, открывает. Моему взору открывается просторный шикарный холл. Радостный звонкий лай оглушает. Оказывается, под дверью уже сторожила собака. Лабрадор золотистого цвета. Просто очаровательное существо! Не взрослый пес, но уже и не щенок. Можно сказать, что подросток. Не собака, а просто концентрация счастья, радости и энергии. Пес лает, тявкает, скулит, подпрыгивает, ерзает. Хвост собаки яростно машет из стороны в сторону. Весь вид питомца кричит: «Ну, наконец-то дождался!»
Первым делом лабрадор пытается облизать лицо мальчику, но Матвей всячески старается этому помешать. Вообще, ребенок довольно сдержан и, я бы даже сказала, строг. Тогда Владимир, чтобы помочь сыну, оттягивает за ошейник счастливую собаку на себя, и теперь пес уже во всю выражает радость от встречи большому хозяину, встает на задние лапы, в прыжке пытаясь дотянуться для поцелуя до моего босса. Собаке трюк не удается, но тут ее ожидает куда больше ласки – Триве с явным удовольствием гладит питомца. И тут лабрадор замечает меня.
– Коуч, нет, нельзя, – командует Василиск. Но поздно. Волна собачьего счастья обрушилась и на меня.
И вновь я иду вслед за нашим предводителем, попутно удивляясь нескромным размерам квартирки. Пока прошла только холл и коридор, но уже под впечатлением от масштабов жилья.
Глава 16
В отличие от суровых мужчин, я таю. Пес очарователен, и я просто не понимаю, как можно устоять против его обаяния. Тискаю и глажу, по сути, еще щенка, и Коуч отвечает мне такой искренностью и радостью, что просто слезы на глаза наворачиваются от всей этой милоты. Хочу, хочу, хочу такую собаку! Это любовь с первого взгляда. Чистая и несчастная, поскольку такого очаровахи у меня никогда не будет. Не на съемной квартире уж точно.
– Мария, вы как с собакой наиграетесь, идите в гостиную. Идете вон в ту дверь, она будет прямо по коридору до конца, затем налево.
– Нет-нет, я уже все, – опомнилась, спешно вставая. Оказывается, успела присесть на корточки. – Извините. Хорошая у вас собака.
Тривэ неопределенно хмыкнул.
Гостиная оказалась больше всей моей съемной квартиры. Красивая современная обстановка, еще даже чувствуется запах свежего ремонта. Ну, все, еще немного, и я начну комплексовать. А еще все больше хочется поинтересоваться у Владимира, откуда у простого начальника среднестатистического отдела средства на покупку такого жилья и автомобиля, но пока сдерживаюсь.
– Присаживайтесь, Мария.
Только сейчас, когда перестала оглядываться, словно провинциалка на вокзале, заметила, что мы с шефом остались наедине. Матвей вместе с Коучем куда-то ушел. Василиск указал мне на кресло, куда можно присесть, а сам сел в кресло напротив. Исполнила веление своего начальника. Смущение еще не прошло, сижу вся напряженная, еще и шеф буравит суровым взглядом.
– Значит так, Мария Ивановна. Начнем с того, что с этого дня вы в моем ближнем круге, и все, что вы тут узнаете или увидите, должно оставаться тайной.
Ого, как все серьезно. Но о том, что скрывать есть что, и так уже догадалась. Тем временем, босс продолжает:
– В случае обнаружения распространения любой информации о моей частной жизни с вашей стороны вы будете незамедлительно уволены. Здесь все понятно?
– Да, босс.
– Хорошо. Теперь по вашему заданию на выходные. Не волнуйтесь, ваша переработка будет хорошо оплачена. Няня Матвея заболела, а я мало кому доверяю общение с ним. Вас мальчик принял, к тому я сам вас уже немного знаю, так что на роль временной няни вы подойдете.