— Берни, я не могу взять твои деньги.
— Это бизнес. Мне нужен частный детектив, а ты здесь лучшая.
— Признательна тебе за веру в меня, но… — Пайпер попыталась по — другому. — Я слишком вовлечена лично. Это помешает быть объективной. Другой детектив будет…
— Другой детектив решит, что я сумасшедшая старуха.
Ее пристальный взгляд заставлял Пайпер рискнуть и согласиться. Она уселась за стол, надеясь, что с помощью логики убедит Берни отказаться от бредовых идей.
— Давай посмотрим на факты… Ты была с Говардом в каюте, когда у него случился сердечный приступ.
— Но меня не было рядом с ним, когда он умер. Я же тебе говорила. Я вышла в туалет из корабельного лазарета, а потом грохнулась в обморок, когда этот шарлатан доктор сказал мне, что Говард скончался. Кто знает, что было в том гробу, когда они поплыли назад.
Если бы бюрократия не помешала Берни увидеть тело Говарда до кремации, ничего бы не случилось.
— Ладно, Берни. — Спорить с ней бесполезно. И Пайпер потянулась за блокнотом. — Позволь задать тебе несколько вопросов.
Берни одарила ее самодовольной улыбкой.
— Ты сегодня отлично выглядишь, между прочим. Тебе чаще стоит красить губы. И весьма похоже, что ты причесалась. У тебя красивые блестящие волосы. Я знаю, что нынче в моде короткие стрижки, словно их взбили миксером, но «паж» выглядел бы женственнее.
— Серьезно, Берни, ты когда — нибудь видела, чтобы мне было дело до чертовой женственности?
— Ладно, не было такого. Но все равно, похоже, ты нравишься мужчинам. Просто внимания не обращаешь. Никак не могу поверить, что ты дожила до тридцати трех и ни разу не влюблялась.
— Издержки природы и напрасная трата времени.
— Любовь никогда не бывает напрасной, — возразила Берни. — Мне все хотелось спросить… Ты лесбиянка?
— Хотелось бы.
— Понимаю. Женщины могут быть гораздо интереснее мужчин.
Пайпер согласно кивнула. Она доверяла подругам куда больше, чем своему парню в те дни, когда еще интересовалась парнями. Однако этот разговор не поможет развеять заблуждения Берни.
— Когда точно ты видела того мужика с сырной головой?
— Говарда! И было это четвертого сентября. Точнёхонько шестнадцать дней назад. Как раз играли «Пакерсы». Я выходила из книжного магазина и наткнулась прямо на него. Сидел себе на скамейке и глазел на голубей.
— И в шляпе в виде сырной головы…
Самодовольство Берни угасло.
— Вот что я не могу понять. С какой стати такому фанату «Медведей», как Говард, носить сырную голову? Я бы еще могла понять, если бы он надел шляпу «Звезд». «Звезды» ему нравились почти так же, как «Медведи».
Учитывая, что Берни верила в воскрешение мужа из мертвых, его выбор головного убора не стоял первым вопросом на повестке дня.
— Он тебя видел?
— Конечно видел. Я же позвала его по имени: «Говард!». Он повернулся и побледнел, как смерть.
Пайпер щелкнула ручкой.
— Ты была достаточно близко, чтобы это рассмотреть?
— Может, только показалось. Но одно знаю точно. Он меня узнал, потому что сразу вскочил и дал деру. Я пыталась последовать за ним, но со своим бедром не смогла догнать. — Ее лицо сморщилось. — Почему он так сделал? Почему сбежал от меня?
Пайпер отмела этот вопрос, а вместо него поставила другой, который задала бы, будь расследование законным.
— Когда вы были в круизе, у вас были какие — нибудь семейные проблемы?
— Ну пререкались мы, и что?. А кто, мне скажите, не ссорится? Этот человек отказывался заботиться о своем здоровье, видела бы ты его на корабле, как он нагружался беконом и булочками. Он ведь точно знал, как я к этому отношусь. Но все же мы любили друг друга. Поэтому так ужасно его потерять.
Хотя Пайпер не считала себя романтиком, она не сомневалась, что Берни и Говард любили друг друга. Однако и не завидовала им. С мужчинами много работы, и когда ее последние отношения приказали долго жить, Пайпер совсем не расстроилась. Потом заболел отец, и она сама потеряла интерес ко всему, кроме работы. У нее и так хватает сложностей в жизни, чтобы еще добавлять в нее хлопот с мужским полом.
Она задала Берни еще несколько вопросов и обещала провести расследование. От благодарности Берни Пайпер чувствовала себя мошенницей и, чтобы успокоить совесть, по дороге домой сделала крюк и заехала на площадь Линкольна.
На мощеной площади содержался привычный набор детишек, парочек, молодых мамочек, катящих коляски, и нескольких стариков, но ни один из них не носил сырную голову или имел хоть малейшее сходство с Говардом Берковицем. Пайпер почувствовала себя глупо, но хотела предстать перед Берни с чистой совестью. Что касается сотни долларов… Она пригласит Берни на грандиозный обед.
* * *На следующий день позвонила знакомая знакомой Джен. Она подозревала, что дружок ее обманывает. Пайпер обрадовалась новой клиентке, однако, к сожалению, дружок оказался тупицей, и в ту же ночь Пайпер засекла его, входившего в мотель с другой подружкой, и сфотографировала. Дело разрешилось менее, чем за сутки. Клиентка с разбитым сердцем. Деньги мизерные.
Когда в среду вечером Пайпер закрывала контору на ночь, через шесть дней, как Грэхем ее провалил, его стервятники прислали еще одно сообщение, которое Пайпер проигнорировала. Кто сказал, что уклонение — вещь плохая?
Пайпер припарковала машину рядом с новейшей вывеской «Расследования Дав», висевшей над дверью офиса. Подъехал и встал рядом «додж челленджер». Открылась дверца, и вышел мужчина. Весьма хорошо выглядевший экземпляр, одетый в джинсы и футболку, облегавшую мускулистый торс. Пайпер не узнала его, пока он не снял солнцезащитные очки. Точнее, зеркальные.
— Привет, Пайпер.
Это был Красавчик. Она настороженно посмотрела на него.
— Офицер.
— Эрик.
— Ладно.
Он прислонился к крылу, скрестив руки на скульптурной груди.
— Не хотите выпить кофе или сходим куда — нибудь?
— Зачем?
— Почему бы и нет? Вы мне нравитесь. Интересная вы личность.
По крайней мере он не назвал ее «клевой». Она терпеть этого не могла.
— Приятно слышать, но я от вас не в восторге, — призналась ему Пайпер.
— Эй, я просто делал свою работу.
— Подлизываясь к Куперу Грэхему?
Эрик усмехнулся.
— Ага, это было круто. Давайте. Двадцать минут.
Пайпер задумалась. В отличие от отца, у нее не было близких контактов в полиции, а если каким — то чудом удержится в бизнесе, ей понадобится парочка знакомых копов. Пайпер коротко кивнула.
— Ладно. Едем. Я на своей машине.
Так уж вышло, что их кофейное свидание растянулось почти на час. Внимание Эрика ее не очень удивило. Симпатичные парни подкатывались к ней, когда она была еще первокурсницей в колледже. Поначалу такое внимание смущало, но со временем Пайпер поняла, что их привлекало отсутствие интереса с ее стороны. Один из недолгих дружков сказал как — то, что общаться с ней — то же самое, что тусоваться с парнем.
«Тебе нравится спорт, и тебе все равно, приносит ли чувак цветы и всякое такое дерьмо. Плюс ты красотка».
Никакой красоткой Пайпер не была и близко не влюбилась ни в одного из парней, может, потому что всякие отношения вызывали в ней чувство… чуть ли не пустоты, будто внутри нее открывалась непонятная дыра. А теперь это отвращение к отношениям служило к пользе. Еще одним осложнением меньше в жизни, которая и так запуталась.
Красавчик оказался простым порядочным парнем. Его рассказы о жизни в полиции слушать было интересно, а внимание отклонилось только раз: супер — горячая брюнетка в тесном свитере прошествовала мимо их столика. Но если даже Пайпер ее заметила, то как винить Эрика? Он пригласил ее на обед на следующей неделе. Эмбер дала ей билет в «Лирик» на предполагаемый вечер, поэтому Пайпер призналась, что у нее другие планы.
Провести вечер в опере — казалось, это удивило Эрика.
— Необычная ты девушка, — сказал он.
— А ты приятный парень, но вообще — то сейчас в моей жизни не очень удачное время для свиданий.
— Хорошо. А мы и не станем ходить на свидания. Просто иногда будем вместе зависать, ладно?
Эрик был интересным рассказчиком, а ей и в самом деле нужны контакты в полиции.
— Ладно. Тогда друзья. Никаких свиданий. — Пайпер помедлила. — И я с тобой не зависаю.
Было видно, что он ей не поверил.
* * *Следующим вечером Пайпер занималась сверхдепрессивным делом: пыталась решить, что упаковать, а от чего избавиться. Сдача в аренду квартиры больше не обсуждалась, и друг — профессор Эмбер переезжал завтра. Его плата покроет с избытком выплаты по кредиту и расходы на квартиру, временно отодвинув необходимость ее продать. Пайпер продолжала уговаривать себя, что не собирается вечно жить у кузины Дианы в крошечной подвальной квартирке — квартирке, не имевшей отдельного входа, где ванна заплесневела, а самое худшее, кузина была непрестанным нытиком. Что до ее шумных детишек… Пайпер подозревала, что кузина назначила нелепо низкую цену, потому что решила, что обзавелась гарантированной нянькой, и эта перспектива вгоняла в депрессию куда больше, чем жизнь в подвале.
Большую часть вещей Пайпер оставляла профессору, но ей нужно было упаковать пару ящиков с личными вещами, включая неряшливого мягкого розового поросенка, которого нашла в нижнем ящике комода. Хрюшу. Швы истерлись, плюшевый мех загрязнился. Любимая с детства игрушка, которую подарили ее матери на вечеринке подарков перед рождением Пайпер.
Когда Пайпер исполнилось пять, Дюк объявил, что Хрюшу надо отправить на пенсию.
— Только малыши таскаются с такой хренью. Ты же не хочешь, чтобы все думали, что ты маленькая?
Она заявила, что ей все равно, что подумают, но Хрюша останется.
Несмотря на давление, Пайпер стояла на своем, пока ей не стукнуло семь. Тогда соседский мальчишка — драчун свалил ее на землю, и она разревелась. Дюк разозлился, но не на хулигана, а на то, что дочка плакала.
— В нашей семье нет плакс. Ты сейчас пойдешь, надерешь этому пацану задницу, и, черт возьми, чтобы я больше не видел твоих слез.
Она уже точно не могла вспомнить, что сделала Джастину Термини, который позже стал ее первым парнем, но хорошо запомнила тот испытанный ужас, что подвела Дюка. Тем же вечером она схватила Хрюшу, сунула под нос Дюку, а потом протопала на улицу и выбросила игрушку в мусорный бак. Ее щедро наградили крепким объятием, путешествием за мороженым и похвалили, что она такая же сильная, как любой мальчишка в городе. Дюк так никогда и не раскрыл, что той же ночью она выбралась на крышу, спустилась по крыльцовому столбику и вытащила Хрюшу из мусора. И все оставшееся детство прятала поросенка.
Хрюша давным — давно пришел в негодность, но Пайпер не могла от него избавиться и сунула в коробку с толстовками. Потом сделала перерыв на сэндвич и отправилась с ним к эркерному окну. Глядя вниз на сумрачную улицу, она увидела подъехавшую к стоянке металлически — голубую «теслу». Сэндвич застыл на пути ко рту, когда распахнулась дверь, и вышел Купер Грэхем. Аппетит тут же пропал. Она не отвечала на звонки адвоката, и Купер явился по ее душу самолично.
Молодожены с нижнего этажа шли по тротуару. Пайпер видела, что один из них в футболке с логотипом «Звезд», поэтому вряд ли у Грэхема возникнут трудности уговорить их пустить его в здание. Не прошло и минуты, как он забарабанил в дверь. Пайпер могла или не открыть, или встретиться со зверем лицом к лицу.
Вздор. Ей и так уже сполна досталось. И не стала отвечать.
Впрочем, прятаться в квартире было Пайпер не по нутру, и на третьем стуке она не выдержала, пересекла комнату и рывком открыла дверь.
— Что вам надо?
Глава 4
Грэхем внедрился в гостиную, внеся с собой мегавзрыв враждебной энергии.
— Кит скрывал от меня доходы.
— Ваш рыжий бармен? Ага, я в курсе.
Шесть футов три дюйма грозного мужского права утвердилось посреди ее ковра.
— Почему мне не сказали?
Пайпер вздернула подбородок.
— Какого черта? Я же сказала!
— Но не так, чтобы я поверил!
Она уставилась на него, обмениваясь сверлящим взглядом.
Грэхем первый отвел глаза, проведя пятерней по волосам, которые лишь только больше взъерошил.
— Может, я был не в настроении слушать.
Пайпер толкнула, закрывая, дверь, пока все соседи не собрались разнюхать, в чем дело.
— Сомневаюсь, что у вас вообще бывает настроение слушать.
— Что вы хотите этим сказать?
Пайпер одолела досада.
— Вы так привыкли чувствовать свое превосходство, что забываете, есть и другие люди, которые могут знать больше вас.
Грэхем подбоченился своей большой рукой.
— Да что с вами такое? Или чувствуете себя такой неудачницей, что готовы нападать на всякого, кто добился успеха?
— Нет. Может быть. Не знаю. Да пошли вы.
Он рассмеялся. Приступ искреннего веселья, который, казалось, потряс его столь же сильно, как и Пайпер, и быстро угас.
— Как вы обнаружили?
«Не позволяй ни одному парню поверить, что он превосходит тебя, — обычно говаривал Дюк. — Кроме твоего старика».
— Простая наблюдательность. — Пайпер намеренно принялась за сэндвич, хотя у нее совсем пропал аппетит. — То, что мне хорошо дается.
Грэхем склонил к ней голову:
— Просветите меня.
— Заплатите мне, — парировала она.
Он помотал головой, но не так, словно отказывал Пайпер, а будто пытался вытрясти из головы последствия контузии. Оглядел комнату, увидел открытый чемодан с кипой одежды, картонную коробку, нагруженную непортящимися продуктами из кухни: крупа, консервированный суп, коробки макарон и сыр. Пайпер умела готовить, но, кажется, вечно руки не доходили.
— Вы переезжаете, — заключил он. — Жаль. Отличное местечко.
— Нормальное.
Больше чем нормальное. Место останется ее, если Пайпер сдастся и вернется на свою старую работу. Однако она не хотела заниматься онлайновой рекламой моторных масел или иметь дело с разгромными отзывами, потому что неудачно заменили катушку зажигания какому — нибудь клиенту. Эта работа вытягивала из нее душу.
Грэхем подобрал Хрюшу:
— Славный поросенок.
Пайпер подавила желание выхватить у него свою свинюшку.
— Школьный талисман.
Он прихватил поросенка с собой, усаживаясь без приглашения на диван цвета какао. По сравнению с великолепной внешностью накачанного парня из календаря офицера Красавчика Грэхем казался грубее, угловатее — черты лица жестче, боевой шрам на лбу, другой сбоку на раздвоенном подбородке. Во времена войн Грэхем вел бы войска в бой. В мирное время — вел команду к славе. В общем, с таким типом шутки плохи.
— Мы с Китом дружили с колледжа, — сказал он. — Я доверял ему как никому другому.
— Значит, ошибались.
Но было что — то в том, как ссутулились эти широкие плечи воина, как тень промелькнула в волчьих глазах, что зацепило Пайпер.
«Не позволяй себя ни во что втягивать, — поучал Дюк. — У каждого болвана припасена грустная история».
Сэндвич раскрошился в пальцах, и Пайпер бросила его в мусорное ведро.
— Вы не первый работодатель, которого обокрал надежный работник. Это случается сплошь и рядом.
Грэхем обхватил лодыжку, задранную на колено.
— Мне надо было увидеть, что происходит.
— Следовало видеть вашим так называемым охранникам. Вы для того их и наняли. Но они наверняка имели свои комиссионные.
Он вскинул голову и враждебно ощетинился:
— У меня охрана самая первоклассная.
Пайпер с почти жалостливым выражением посмотрела на него.
— Такой богатый, а такой глупый. — Приятно было видеть, что не все он мог. — Действительность такова, что вы так привыкли видеть, как всякий кланяется и лебезит, и не понимаете: большинство людей показывает себя с лучшей стороны. Вы забыли, сколько вокруг подонков. Вся ваша слава сделала из вас дитя в джунглях, когда дело доходит до выживания в реальном мире.