— Жирненький! — вздохнула Алена. — Остался на диванчике! Я с этими грязными тарелками совсем про него позабыла…
Где-то вдалеке послышалась полицейская сирена. Забавно было вдруг подумать, что блюстители порядка отправились за нами в погоню. Еще бы! Злостные нарушители: не заплатили за кофе, разбили чашку, устроили дерзкий побег, после которого Энди Дюфрейн просто нервно курит в сторонке.
— Хочешь, новую игрушку тебе достану из автомата? — немного погодя, предложил я.
— Ах, ты ничего не понимаешь! — сердито откликнулась Алена.
Девушка чуть не плакала, до того была расстроена. Признаться, я немного растерялся. Даже подумать не мог, что из-за какой-то мягкой игрушки можно так огорчиться. Алена шмыгнула носом. Я смотрел на красивый профиль Грохольской. Захотелось ее пожалеть. Провести рукой по волосам. Или просто коснуться плеча. Но я сдержался. Вокруг стоял сладкий запах сирени.
Алена взглянула на экран телефона и опять тяжело вздохнула:
— Мне домой пора! Завтра к первой паре, а я еще к семинару не подготовилась…
Я тоже достал из кармана толстовки телефон:
— Назови свой адрес, я тебе такси вызову!
— Что ты! — запротестовала вдруг Алена. — Я сама… У меня тут вот приложение специальное есть.
Я быстро посмотрел на окно, из которого мы совсем недавно вылезли. Оно было по-прежнему открытым. Горел свет, играла музыка. Даже если пропажу уже обнаружили, то на нас с Грохольской попросту забили.
Я поднялся с травы и протянул руку Алене. Грохольская поднялась.
— Ох, е-мое! — покачала головой девушка. — Не проходит!
— Нога?
Алена поморщилась и кивнула.
— Куда подъедет такси? Тут двор закрытый для чужих машин…
— К автобусной остановке на проспекте, — проговорила Алена, осматривая в сумерках лодыжку.
Я присел на корточки и осторожно потрогал ногу девушки.
— Ты в этом что-то понимаешь? — раздался голос Алены сверху.
Я задрал голову и, посмотрев в глаза Грохольской, виновато улыбнулся:
— Если честно, то ни черта…
— Это не вывих, растяжение! Точно знаю!
— Тебе надо к врачу!
— Такси подъехало…
— Я тебя провожу к машине!
Тут же подхватил Алену на руки.
— Держись за меня!
Грохольская послушно обвила руками мою шею. Я держал ее бережно, словно хрустальный кувшин.
— Знаешь, это я во всем виновата! — проговорила Алена, когда я нес ее через освещенный тихий двор.
— Во всем? — покосился я на девушку. Неужели сейчас она признается в том, что замешана в нашем с Яриком споре.
— Угу! Это из-за меня терминал не работал. Там где я, обязательно какая-то фигня случается!
— А, ты об этом, — отозвался я.
— Точно тебе говорю! А сломанный каблук?
— Просто ты неправильно сгруппировалась! — улыбнулся я.
Краем глаза обратил внимание, как Алена внимательно осматривает мое лицо. Я непроизвольно нахмурился. Хотелось поправить съехавшие с носа очки, но не было возможности.
Выйдя на шумный проспект, мы сразу обнаружили припаркованное у остановки такси.
— Вон моя машина! — кивнула Алена.
Я распахнул заднюю дверь.
— Это были самые странные выходные в моей жизни! — быстро прошептала мне Алена, пока я помогал ей расположиться на кожаном сиденье автомобиля. В салоне было темно, негромко играла музыка. Вновь ощутил еле уловимый свежий запах духов. Я внимательно осмотрел лицо девушки. Большие зеленые глаза. И губы ее были так близко. Мне захотелось поцеловать Алену.
— Аналогично! — серьезно сказал я, выпрямляясь. Пока не выясню, связана ли Грохольская с Яриком, точно не буду предпринимать активных действий. Черт, какой же я дурак! Почему все так непросто? Вечно ввязываюсь в сомнительные истории…
Я аккуратно захлопнул дверь и продолжил стоять на месте. Алена еще какое-то время смотрела на меня из окна машины. В стекле отражались блики зажженных фонарей и рекламных вывесок. Такси тронулось с места, и девушка отвернулась от окна. Я проводил взглядом машину. Вскоре она затерялась на длинном широком проспекте в десятках красных габаритных огней.
Я снял старомодные очки, натянул на голову капюшон и, засунув руки в карманы, побрел обратно в «Черемуху».
* * *— Вы впервые у нас? — услышал я во второй раз за вечер. — Классная, кстати, толстовка! Где взял?
— Да пошел ты… — со смехом проговорил я, протягивая руку Толе. — Где это чудовище?
— Не понимаю, о ком ты! — так же смеясь, ответил Толя.
— Лохматое такое, долговязое! — начал описывать я.
— Димон, он ведь мой начальник! — укоризненно покачал головой Толя.
— Насяльника! — передразнил я. Тут услышал громкий хохот Ярика. Друг, облокотясь о барную стойку, о чем-то весело беседовал с официанткой и бариста. Вечером в воскресенье в «Черемухе» было не так многолюдно, как вчера.
— Елизаров! — гаркнул я, перекрикивая музыку.
Ярослав, оглянувшись и увидев меня, ринулся вглубь зала. Я за ним. Так мы носились между столиков под недоуменные взгляды посетителей. Затем Ярик с диким хохотом добрался до нашего дальнего стола и плюхнулся на диванчик.
— Все, чувак, сдаюсь!
— Ну, ты и подонок! — проговорил я, усаживаясь напротив. Сейчас даже не верилось, что всего каких-то сорок минут назад мы здесь были вместе с Аленой. Держались за руки…
— Уж разыграть нельзя, да? — веселился Ярик. — Заплати за разбитую чашку, кстати!
— Это ты мне плати за причиненный моральный ущерб! — отозвался я.
— Я же вас это… сблизить хотел!
— Сблизить? Ты думал, мы как в мультфильме будем посуду намывать, передавая друг другу тарелки, а потом натирать их махровым полотенчиком?
— Нет, почему же? — заржал Ярик. — Такая интимная обстановка… Может быть вы вообще там… — Ярослав поиграл бровями: — Шпилли-вилли? Мы бы вам не мешали!
— Шпилли-вилли? — удивился я. — Кажется, ты смотришь слишком много порнухи. Завязывай! И за кого ты Алену принимаешь?
— Я твою Алену знать не знаю! — парировал тут же Ярик. — Второй раз в жизни видел! И то мельком…
Я с подозрением посмотрел на друга.
— Так уж и не знаешь?
— Клянусь! — заверил меня Ярослав.
— Странно, потому что, как выяснилось, Грохольская — хорошая приятельница Светы.
— Да ладно? — вполне искренне отозвался Ярик.
— Это точно для тебя новость? — все еще не верил я.
— Конечно! Знаешь, сколько у Светки этих самых хороших приятельниц… Она со всеми дружит! — Ярик хмыкнул. — Надо будет поспрашивать у сеструхи, что за Грохольская. Где она вообще вся такая упакованная от нас пряталась?
— Поспрашивай, — согласился я.
Откуда же Грохольская свалилась на мою голову? Да, Алена понравилась мне сразу. Но если поначалу я практически не думал о ней, то после сегодняшнего ужина она почему-то заняла все мои мысли.
Я вспомнил, как девушка, будто сама того не замечая, то и дело касалась моей руки. Вспомнил, как ловил на себе ее заинтересованный взгляд. Со мной такое, конечно, не впервые. Поэтому сомнений не было — я ей, действительно, нравился.
— Поклянись, что ты не знаком с Грохольской и это не твоих рук дело! — серьезно сказал я, глядя в глаза другу.
— Чего? — возмутился Ярик. — Ты с ума сошел? Конечно, не знаком! Мне самому интересно узнать, кто она такая… Поэтому — клянусь! Димон, а че ты такой довольный сидишь?
Я продолжал молча смотреть на Ярослава и улыбаться.
— Блин, братан, а че за коварная улыбка-то?
— Клянешься? — опять спросил я.
— Пошел ты… — уже сердился Ярослав. — Сто раз сказать? Кровью расписаться? Душевнобольной!
— Обещаю, я вам с Ксюшей Царевой устрою самый лучший романтик в жизни… Навсегда запомнишь!
— Хочешь сказать… — начал Ярик.
— Да! Да! Да! — не переставал улыбаться я. Тогда не мог понять, что меня обрадовало больше: выигранный спор или то, что я небезразличен Алене. — Я ей нравлюсь, дружище! Нравлюсь! Вот в этом во всем, правда, нравлюсь!
Я стянул в головы капюшон, указывая на дурацкие зализанные волосы.
— Такой, какой есть! Без денег и статуса, с этой прической, в нелепых мешковатых шмотках…
— Братан, — охладил мол пыл Ярик. — Но ведь на самом деле ты не такой.
Глупая улыбка тут же пропала с моего лица. Я безумно хотел продолжить общение с Грохольской. И ведь настанет момент, когда придется сознаться в том, что все это — просто глупая шутка…
В эту минуту к нашему столику подошел Толя. Сначала парень поставил на стол поднос с двумя чайными приборами. А затем выудил из-за спины мягкую игрушку.
— Кажется, вы со своей дамой кое-что оставили! — засмеялся Толя.
Я тут же протянул руку к поросенку. Ярик усмехнулся:
— Мягкая игрушка на свидании? Димон, серьезно, сколько тебе лет? Пятнадцать?
— Ах, ты ничего не понимаешь! — повторил я со смехом слова Алены.
Глава 9
Алена
Я тихо открыла тяжелую входную дверь и выглянула в коридор. Из большой комнаты доносился звук телевизора. Родители проводили воскресный вечер за просмотром фильма. Я, заметно прихрамывая, отправилась прямиком в ванную комнату. Нужно скорее снять с себя шмотки Насти и переодеться в домашнюю одежду.
— Аленушка, как погуляла? — донесся из комнаты голос мамы.
— Хорошо, ма! Хочу теперь ванну принять… — выкрикнула я, зажмурившись от страха. Ох, лучше мамочке не выходить из зала, дабы вновь не лицезреть этот маскарад. Вряд ли ко мне второй день подряд подошла съемочная группа с предложением переодеть… Тут я услышала хохот мамы. Видимо она уже переключилась на просмотр фильма, позабыв про меня. Я с облегчением вздохнула и вновь поковыляла к ванной. Чтоб я еще раз нацепила туфли на каблуках? Ну, уж нет! Так можно и без ног остаться… Конечно, нужно еще взять в расчет тот факт, что я, не расплатившись за торт и кофе, полетела вверх тормашками из окна престижного заведения. Куда меня теперь тем более никогда не пустят. Да и с кем не бывает? Мой внутренний голос со злорадством подсказал: «Такое, милая моя Горошкина, бывает только с тобой!».
Я не пожалела пены. Вылила полбутылки и, не дождавшись, пока наберется полная ванна, юркнула в теплую воду. Закрыла глаза, и передо мной тут же нарисовался профиль Димы. Я вспомнила, как парень нес меня до такси, и покраснела. Чудик, на удивление, оказался сильным и выносливым. Вот, например, в старших классах на «веселых стартах» мне достался в партнеры Валя Косоруков (говорящая, кстати, фамилия). Тот, подхватив мое бренное тело на эстафете, пыхтел и жаловался полпути. А потом этот верзила уронил меня практически на самом финише. Растянулись мы вдвоем как неудачливые жених с невестой перед загсом под общий хохот всей школы. До сих пор стыдно!
Я в мельчайших подробностях вспоминала лицо Димы. Все-таки до чего ж он, оказывается, хорошенький! Наверное, сам об этом даже не догадывается… Раз не использует свою внешность, скрываясь за этими нелепыми вещами и прической. Какие у него пушистые ресницы… и нос… и губы… И, самое главное, цвет глаз. Господи, Горошкина, ты что, на чудика запала? С той странной первой встречи так мало времени прошло… Разве такое возможно? Я простонала и, закрыв лицо ладонями, скрылась под огромной шапкой пены.
Когда вышла из ванной в длинном банном халате до самых пят и с полотенцем на голове, мама снова выкрикнула из комнаты:
— Ален, там у тебя телефон разрывается!
Я, шлепая босыми ногами по ламинату, направилась в свою комнату. Сердце стучало. Может, это чудик? Но нет, на экране высветилось несколько пропущенных звонков от Ксени. И сообщение: «Ну, ты где? Родители еще не спят? Мы заскочим на минутку!».
Я с задумчивым видом посмотрела в окно, за которым уже было совсем темно. И тут же в дверь негромко постучали.
— Это ко мне! — выкрикнула я.
На пороге стояли Ксеня и Петька. Нарисовались, голубчики! Сейчас я из них всю душу вытрясу! Что там такое в «Черемухе» было? Я чуть под стол не упала в состоянии шока…
— А, это вы! — обиженным голосом произнесла я. — Заходите!
— Ален, кто там? — спросила громко мама.
— Да это Ксеня и… — я красноречиво оглядела Петьку с ног до головы. — И Густав Петросян!
— Петросян? — переспросил Петя.
— Густав? — удивилась Ксеня.
— Кто-кто? — выглянула в коридор мама. — Опять меня разводишь? Что вы задумали? Добрый вечер, ребята!
Друзья растерянно кивнули в ответ.
— Это новый Петькин псевдоним! — сердито проговорила я, глядя одногруппнику в глаза. — Он у нас теперь кантри-певец! Где твоя шляпа, Густав?
— Ален, ты что несешь? — прикинулся дурачком Петя.
— Ладно, вы тут сами разбирайтесь! — хмыкнула мама, привыкшая к нашим «странностям».
Мы прошли в мою комнату. Петька с Ксеней сели на краешек кровати. А я в большом банном халате и с полотенцем на голове словно белое кучерявое облако нависла над ними.
— Ну и? — начала я. — Что это за фигня была в «Черемухе»? Это, Царева, конечно, твоя идея?
— Конечно, моя! — с вызовом ответила Ксеня. — Это же тебе во благо!
— В какое такое благо, Царева? — прищурилась я. — Чтоб я там от сердечного приступа откинулась? При виде этого… Густава?
— А почему Густав-то? — удивилась Ксеня.
— У Петьки спроси! — буркнула я.
— Что первое пришло в башку, — ответил задумчиво Петька, погрузившись с кем-то в переписку.
Ксеня вздохнула:
— Понимаешь, Ален, мы хотели показать твоему… хм, ухажеру, что ты интересна…
— Кому? — перебила я. — Чипу из «Чип и Дейл спешат на помощь»?
— Петька старался одеться максимально модно! — укоризненно глядя мне в глаза, проговорила Ксеня, а затем постучала друга по плечу. В знак ободрения. Но Петя никак не отреагировал на это. Он с дурацкой улыбкой продолжал кому-то строчить послания.
— Что ж, если для вас это максимально модно… — проворчала я. — Даже мой чудик более стильно выглядит, чем мнимый Густав! Лучше бы к Свете обратились, она бы Петьку нормально приодела…
Ксеня помрачнела:
— Достаточно с него и этого наряда!
— Петь? — позвала я друга. — Алло? Ты с нами!
Я пощелкала перед его носом пальцами, но Петька словно этого не заметил. Тогда я пожала плечами. Ничего, Густава я им еще как-нибудь припомню! Будут знать, как ставить меня в неловкое положение… Будто я и без этого не попадаю в передряги.
— И давно такое с нашим пациентом? — спросила я у Ксени.
Царева только обреченно рукой махнула.
— Мы сюда приехали на машине, Петро у папы на вечер тачку взял. Так на светофоре пару раз «зеленый» прозевали, потому что он вечно в телефон пялится…
— Белобрыс он и кудряв, — начала я, поглядывая на Ксеню.
— И высокий словно шкаф! — подхватила подруга.
— Темнобров и моложав… Петросянчик наш Густав! — заключила я.
Петька усмехнулся, не отрывая взгляд от экрана.
— Так, ну все! — рассердилась Ксеня, отбирая у друга телефон. — С кем ты там переписываешься весь вечер? Даже на стишки не реагируешь!
Царева вскочила на ноги, заглядывая в экран. Петя поднялся следом, пытаясь забрать телефон.
— Ты одобрил Светкину заявку в друзья? — воскликнула Ксеня.
— Верни! — потянул длинные руки за смартфоном Петя.
Царева спрятала телефон за спину.
— Отдам только после урока! — строго сказала она, словно учитель. — Перейдем к обсуждению нашего ботаника!
— Да че его обсуждать? — злился Петька.
— Как прошло ваше свидание? Рассказывай! — Игнорируя Петю, Ксеня уселась обратно на кровать.
— Ну-у, — протянула неуверенно я. — Если не считать «Густава»…
— Это мы уже поняли! — поторопила меня Царева.
— Если не считать «Густава», — продолжила я, — и-и-и того, что нам пришлось мыть за собой посуду… Потом мы еще разбили чашку, и я выпала из окна… И подвернула ногу. И каблук сломала на Настиных туфлях… Вот. Если всего этого не считать, то все прошло круто!
Я, улыбаясь, кивнула собственным словам. Петька и Ксеня на меня странно уставились.
— Горошкина, ты ведь сейчас сочиняешь? — медленно спросила Ксеня.