Помню, как закрыла тогда страничку с перепиской и пошла на кухню выпить ледяной воды, чтобы остыть. Я решила, что больше не хочу лезть в ее личное. Не имею право так бесцеремонно. Но уже вечером я снова была там… в их собственном мире и жадно читала каждую строчку, чувствуя, как учащается собственное дыхание, как тянет низ живота каждый раз, когда Джокер вовлекал Нину в очередной раунд дикого сумасшествия.
Это повторялось снова и снова, все сильнее, я читала ее ответы, сбивчивые с ошибками, пропущенными буквами и понимала, что подглядываю в замочную скважину за женщиной, которую связывают, ставят на колени, поливают воском и стегают плетью, а она умоляет своего мучителя не останавливаться. Она шлет ему откровенные фото и видео, она выполняет его приказы беспрекословно. Было в этом что-то больное, одержимое и темное. Отталкивало и влекло одновременно. И я с содроганием понимала, что хочу быть ею… Хочу надеть такую же маску и попробовать быть настоящей.
Джокер втягивал ее в мир порочных фантазий все глубже и глубже, а я читала и понимала, что сама сжимаю колени от возбуждения, когда он вдруг посреди переписки говорил ей, что хотел бы прямо сейчас поставить ее на колени и отыметь в рот. Так просто, как если бы уже сделал это. Теперь я вспоминала, как она вдруг исчезала посреди рабочего дня, как подолгу не выходила из уборной, а потом ссылалась на несварение желудка. Было время, что я даже подозревала ее в употреблении наркотиков. И в какой-то мере была права — у нее появился свой наркотик, и она передала его мне. По наследству.
Они сближались, как сближаются люди в реальной жизни. Уже не ограничивались соцсетью, перешли на общение через мессенджеры.
Может быть, я бы и прекратила читать, если бы не наткнулась на одну из записей, которая шла следом после обычного разговора, в котором они попрощались около четырех часов утра.
"— Джокер. Пожалуйста. Почему ты не выходишь? Не отвечаешь на сообщения? Ты наказываешь меня? Я сделаю все, что ты просил. Все. Ответь мне, пожалуйста. Я с ума уже схожу. Меня ломает без тебя".
И дата — "22" марта. Я слишком хорошо помнила этот день. У нас был корпоратив, и Нина не пришла, сказала, что заболела. Я тогда ездила к ней, и она реально выглядела больной. Настолько больной, что я купила ей сладостей и хотела остаться, но она попросила меня ехать к друзьям. Сказала, что ей уже лучше и она ляжет спать.
"Пожалуйста. Я все сделала. Все. Почему ты на меня злишься?
— Я не злюсь. Молодец, девочка. И да, я наказывал тебя. Ты ведь знаешь правила игры.
— Я думала, что мы уже не играем. Я думала, это нечто большее для тебя, чем игра.
— Ты напрасно так думала, Харли.
— Я не Харли. И ты прекрасно знаешь мое имя.
— Знаю. Но мне нравится именно Харли, и я буду называть тебя так, как нравится мне.
— А я? Я ничего не знаю о тебе. Ты просто уходишь и появляешься, когда тебе вздумается… ты играешься мной.
— И тебе нравится эта игра, Харли. А сейчас я не хочу читать истерики. Я хочу, чтобы ты пошла в ванную с телефоном, включила режим съемки, сняла с себя трусики, засунула их в рот, встала на четвереньки и оттрахала себя, а потом прислала мне видео. Все. Я жду. А потом поговорим.
— И ты не поведешь меня?
— Нет. Ты наказана за истерику.
— Почему ты так со мной?
— Потому что либо так, либо никак. Выбирай. Я всегда даю тебе право выбора".
Потом все возвращалось к их обычным отношениям, пока снова не попадались на глаза прорывы, словно что-то здесь было удалено или стерто, а потом ее просьбы и мольбы не бросать ее, выйти снова, хотя бы ненадолго. Она унижалась и умоляла, а он в ответ оставался холодным и безэмоциональным. Притом всегда. На протяжении всего их общения меня не покидало чувство, что он делает все по какому-то сценарию. Я не ощущала, чтобы его самого это заводило, пронимало, чтобы он переживал о ней или беспокоился. Но ведь он продолжал отношения, а значит, все же ему нравилось.
Последнее сообщение было только от нее. Она просила его о встрече. Умоляла увидеть хотя бы раз. На это сообщение он ей либо не ответил… либо она удалила дальнейшую переписку.
Мне начало казаться, что где-то я что-то упустила. Возможно, даже с самого начала. Что-то очень важное. Что-то связанное с ее смертью.
Я вернулась к самым первым сообщениям.
Наrlеу Quinn 00:48:12
— Это такая шутка? Что это означает?
Jоkеr 00:50:43
— Это означает, что я сделал домашнее задание и исполняю твои желания.
Наrlеу Quinn 00:51:02
— Почему именно так?
Jоkеr 00:52:23
— Потому что тебе это нравится. Разве ты не этого хотела?
Наrlеу Quinn 00:54:12
— Не мало ли времени для такой обширной работы? Или ты меня знаешь?
Наrlеу Quinn 00:55:08
— А вот это не имеет значения. Может, знаю, а может, и нет.
Наrlеу Quinn 00:56:56
— В таком случае это не честно, если ты знаешь, кто я, а я совершенно не знаю, кто ты.
Jоkеr 00:57:21
— А кто сказал, что я играю честно? Я — это Я. Ты же видишь, кто я.
Наrlеу Quinn 00:58:34
— Это смешно.
Jоkеr 00:59:50
— Ты хотела исполнени желаний. Я уже выполняю твое условие, тогда как ты пока что нарушаешь мои.
Наrlеу Quinn 01:03:27
— Ты их не озвучил.
Jоkеr 01:05:19
— Итак, правило второе — ты не будешь мне лгать. Потому что я все равно узнаю, что ты мне лжешь.
Наrlеу Quinn 01:06:58
— Ты сказал, что игра может быть нечестной.
Jоkеr 01:08:11
— Читаем первое правило — все правила только МОИ. И ты не будешь мне лгать никогда.
Наrlеу Quinn 01:09:41
— И что будет, если я солгу? (смеющийся смайл)
Jоkеr 01:10:32
— Видишь мое имя? А как бы ОН отнесся ко лжи?
Наrlеу Quinn 01:13:13
— …
Jоkеr 01:14:29
— Ответ тебя не устроил?
Наrlеу Quinn 01:15:06
— Скорее, озадачил. Мы же играем, и ты — это не он.
Jоkеr 01:17:18
— Почему ты так в этом уверена? Здесь, в этом чате, я тот, кем ты хотела, чтобы я был.
Наrlеу Quinn 01:19:22
— Я не уверена, что смогу в это играть.
Jоkеr 01:20:41
— Неважно, в чем ты уверена, важно то, чего ты хочешь, а ты хотела меня. Разве нет? Отвечай. Хотела? Скажи: "Да. Я хотела тебя, Джокер".
Наrlеу Quinn 01:22:03
— Да. Я хотела тебя.
Jоkеr 01:23:14
— У меня есть имя. Называй меня по имени.
Наrlеу Quinn 01:25:07
— Оно не настоящее. Это никнейм.
Jоkеr 01:26:00
— Для тебя оно настоящее. И это третье правило. Еще один шанс. Единственный. Ты можешь отказаться играть. Прямо сейчас. Просто выйди из аккаунта.
Наrlеу Quinn 01:45:09
— Я хотела тебя, Джокер… И я хочу играть.
Jоkеr 01:47:10
— Правильный выбор.
Я несколько минут смотрела на чужую переписку… потом на фотографию Нины в черной рамке, стоящую на письменном столе. Она в белом платье с выпускного. Такая юная, красивая с вьющимися локонами длинных пшеничных волос, с радостной улыбкой и с ямочками на щеках. Я хорошо помнила ее такой, даже несмотря на то, что с тех пор прошло много времени, ведь я сама укладывала ей волосы тогда. А потом перед глазами мрачными, серыми картинками — она же в гробу, прикрытая белой простыней до самого лица. Только уже мертвая.
И в этот момент пришло сообщение.
"Ты здесь, крошка? Вижу тебя онлайн. Пропустила наше время. А я не люблю, когда опаздывают".
Я повернулась к ноутбуку. Наверное, это было слишком неожиданно. И вначале я испугалась, что меня поймали с поличным в чужом акке… а потом поняла — Джокер не знает, что Нина умерла. Он пишет именно ей. А значит, либо я отвечу… либо выйду прямо сейчас.
Сама не поняла, как рука потянулась к клавиатуре, и я написала:
— Привет, Джокер. Прости, что опоздала. Мы сегодня играем?
— Мы всегда играем, девочка. Даже когда мы оба не онлайн. Не забывай об этом.
— Я не забыла.
— Я бы в любом случае напомнил тебе, Харли. Тебе же нравится вспоминать со мной?
Мне казалось, я проколюсь в любую секунду. Скажу что-то не то. Я еще никогда в своей жизни так не нервничала. И я еще никогда в своей жизни не позволяла себе ничего подобного. Даже в ушах засвистело от адреналина.
— Да. Мне нравится вспоминать с тобой.
— Скучала по мне, Харли?
Черт. А как бы ответила она? Хотя, я уже прекрасно знала, как бы ответила Нина. Нина, которая жалко умоляла его выйти к ней хотя бы на полчаса.
— Да. Конечно, скучала по тебе.
— Тогда покажи, КАК ты соскучилась.
Нужно потянуть время. Я совсем не готова, чтоб меня вовлекли в какую-то сексуальную игру.
— Как показать? Что именно ты хочешь увидеть?
— Хочу увидеть прямо здесь. Покажи мне буквами, как ты скучала по мне. Как часто вспоминала и что делала в это время… своими руками. Покажи мне, Харли, и тогда я поверю.
Чееерт. Уффф. Ничего себе. Недаром говорят, не лезь в воду, не зная броду.
Но ведь они долго не общались. Вполне логично, что он ей так пишет. Ладно. Я попробую. Максимум, что мне мешает отсюда выйти? Ложь, Мира. Мешает. Ты вся дрожишь от каждого написанного им слова.
Не дрожу. Я хочу понять, что случилось с Ниной. И все.
— Я ужасно сильно скучала по тебе. Вспоминала каждый день… И ласкала себя, думая о тебе.
О БОЖЕ. Как я это отправлю? Так. Зажмурившись — отправить. Она бы написала именно этими словами. А я сейчас Харли. На мне маска.
— Не верю, крошка. Слишком сухо… В твоих трусиках так же сухо, когда ты думаешь о обо мне?
Вот так просто? Как спросить, чистила ли я сегодня зубы. Как у людей, которые не один день живут вместе.
— Нет, там мокро. Очень мокро. Когда я думаю о тебе.
— А сейчас ты обо мне думаешь?
— Да. Я же с тобой.
— Я хочу, чтобы ты коснулась себя между ног. Так, как это сделал бы я.
Стало жарко. Я потянулась к окну и распахнула его настежь.
— Притрагиваюсь… там очень мокро, горячо.
— Где там, Харли?
Ох ты ж…
— Под трусиками.
— А какой рукой ты себя трогаешь?
— Левой… правой я пишу тебе.
— Ц-ц-ц, крошка. Ты будешь жестоко наказана за обман. Ты нарушила мое правило, Харли.
Чееерт. Вот черт. Возникло желание выйти из чата. Немедленно. Но тогда я ничего и никогда не узнаю. Откуда он знает, что я лгу? Откуда он это, черт его раздери, знает?
— Почему ты думаешь, что я лгу тебе?
— Потому что ты лжешь, Харли. Я знаю это, и все. Остальное не имеет значения.
— Но это не ложь.
— Ты снова обманываешь меня. Я сам тебе напишу. Если вдруг мне станет настолько скучно.
— Подожди. Подожди. Я сделаю это. Хорошо. Я это сделаю.
— Теперь этого не хочу я. Я чувствую вонь твоего обмана, крошка. Ложь воняет падалью, и я уже говорил тебе об этом не раз.
Говорил. Он патологически ненавидел даже намек на неискренность. Что ж, возможно, это шанс уйти сейчас без малейших потерь. Только уходить не хотелось. Маска слишком мне понравилась, и вместе с чувством жгучего стыда пульсировал дикий адреналин и ощущение той самой свободы, которой у меня никогда не было.
— Прости меня, Джокер. Я больше не солгу тебе. Никогда.
— Тебе повезло, что мне лень сейчас искать другую игрушку, Харли. А еще я хочу наказать твой маленький лживый ротик. Коснись пальцами своих губ. Они сухие, крошка? Увлажни пальчик и проведи по губам еще раз. Как если бы я пробовал их вкус своим языком. Мне бы понравилось, Харли?
Я провела пальцем по губам. Облизала его, глядя на монитор. Не помню, чтоб вообще делала нечто подобное. Но меня же никто не видит… Почему нет? Мира никогда бы не смогла? А Харли? Харли это делала не один раз…
— Тебе бы понравилось. Я уверена, что тебе бы понравилось.
— Прикуси нижнюю губу.
— Прикусила.
— Я очень зол, Харли, за твой обман. Я хочу укусить тебя сильнее. Немедленно. Тебе больно, крошка? А так? Когда моя рука спускается по твоей шее вниз к груди? Никакой ласки — только сильно сжимать, продолжая кусать твой рот. Мне нравится чувствовать твою упругую грудь… Твои соски… они возбудились?
Я прикусила губу сильнее и невольно скользнула ниже к груди, следуя за его словами. Все равно это все бесполезно. Ничего не выйдет ни у самой с собой, ни с кем-либо еще. Так почему не сыграть в эту игру? В которой в очередной раз придется убедиться, что я холодное бревно. Не женщина. Я разозлилась… это была внезапная вспышка разочарования в себе. Даже с чертовой маской ничего не выйдет.
— Нет… пока нет.
Он хотел, чтоб я ему не лгала. Вот она правда.
— Ущипни сосок. Сильно. Так, как это сделала бы грубая мужская рука. Спусти чашку бюстгальтера и ущипни. Проведи по нему большим пальцем, и начни перекатывать между подушечками. Харлиииии… я бы хотел сам проверить, какая ты на ощупь. Пальцами в рот, крошка, и вниз. Раздвинь ноги и скользни рукой между ними. Продолжая дразнить свою грудь. Надави ладонью на горячую плоть… Меня бесит долбаная тряпка, скрывающая ее. Отодвинь в сторону трусики и коснись себя. Давай, по нежным складкам пальцами.
Автоматически сжала сильно сосок и охнула. Это было неожиданно. Тело прострелило вспышкой удовольствия. Раньше я всегда прикасалась к себе кончиками пальцев. Как, впрочем, и мои бывшие любовники.
Скользнула пальцами другой руки в рот, не переставая сильно сжимать сосок, вниз по животу и под шелк трусиков. Еще сильнее — и под пальцами стало слегка влажно. Расширенными глазами смотрю на монитор.
— Прикасаюсь…
Я, кажется, сказала это вслух.
— Этого мало. Просто прикасаться. Сожми себя пальцами. Как бы я сжал тебя губами. Представила? Представила, как бы я вылизывал твое возбуждение? Вверх-вниз языком по твоей плоти, осторожно прикусывая кожу. Цепляя языком клитор. Он уже пульсирует под моими губами. Откинься назад, пока я отстраняюсь, снова кусая твои губы и проникая в тебя пальцами… Сразу двумя. Распахни ноги шире, Харли, я хочу отыметь тебя именно так. Тебе нравится, крошка?
Я никогда не думала, что это может быть вот так. Мне никогда, и никто не говорил ничего подобного. Это все равно, что слышать, как кто-то шепчет тебе в ухо непристойности. Подхлестывает хриплым голосом. Ведет четко и умело… и при этом знает, какой результат получит… и ты доверяешься этим знаниям. Ведь от тебя уже ничего не зависит.
Провела по влажной плоти пальцами и тихо застонала… Взгляд сам блуждает по строчкам. А пальцы вторят каждому слову. Сжала клитор, и по телу прошла дрожь. Незнакомая. Нового уровня. Неизведанная ранее ни с кем. Откинулась на спинку кресла. Нет, я не представляла его губы… но меня возбуждали его слова и эта раскрепощенность. Когда никто не видит. Когда не видит даже сам Джокер. И в то же время он со мной. Кто-то неизвестный, заставляющий делать все эти грязные вещи. Две маски. Им можно то, что нельзя обычным людям при свете дня.
— Дааа… нравится.
По телу проходят волны удовольствия. Одна за одной. По нарастающей, как прилив чего-то мощного и неизведанного. Но это ведь еще ничего не значит. Все может исчезнуть мгновенно. Как и раньше… с другими.
— А теперь трахни себя, Харли. Пальцами. Грубо и жестко. Не жалея. Так, как оттрахал бы тебя я, склонившись к твоему лицу и жадно забирая твое дыхание.
Я перечитывала снова и снова… потому что удовольствие не исчезало… Оно становилось неуправляемым с каждым его словом. Вот с этим наглым "трахни себя"… слишком откровенно. Слышу собственное учащенное дыхание, погружая в себя пальцы и сильнее сжимая сосок, повторяя снова и снова.