И всё же.
У меня закралось впечатление, что на самом деле она далеко не ангел… и все эти дни подготовки превратятся для всех нас в самый настоящий ад.
Я мало разбиралась в людях. По правде сказать, я в них не разбиралась совсем. Однако в последнее время во мне будто бы проснулись новые способности — не зря же говорят, что скрытые таланты проявляются у некоторых после сильных травм или ударов по голове. Этот нехитрый прием сработал и на мне, иначе как объяснить, что я вдруг стала лучше распознавать людские характеры!
Мисс Арлиц оказалась имен той, кем я ее себе и представляла. Точнее, о чем подозревала. Звезда шоу-бизнеса, певица, модель и телеведущая, манерная, предельно вежливая и явно претендующая на титул мисс совершенство, она с полу слова и полу взгляда очаровывала собой всех и вся. Вроде бы как она приходилась Максиму Владимировичу близким другом (степень близости, естественно, не уточнялась, хотя на самом деле всем была ясна), и потому, когда не удалось найти ни нового дворецкого, ни управляющего, именно ее позвали на помощь. Нужно было организовать светский раут по поводу какого-то знаменательного события, которое, к слову, так и осталось для нас неизвестным. Нас просто не посвящали в подробности, не видя никакого смысла. То ли какой-то крупный договор был заключен, то ли государственный заказ получен, то ли еще что… Например, сообщение высшему свету о помолвке Арлиц и старшего Полонского, о чем уже несколько десяток раз было дано понять.
Намеками, естественно! В открытую о свадьбе модель и певица не говорила, боясь либо спугнуть удачу, либо сглазить, либо еще что похуже. А может, ни о чем таком вообще, и речи не велось, и мадам Арлиц просто выдавала желаемое за действительное. Во всяком случае, с обслуживающим персоналом она обращалась сразу, как истинная и единственная хозяйка.
А заодно как абсолютная мегера и невыносимая стерва.
Это только для хозяев дома она казалась идеалом и вершиной воспитания. Мы же, те, кто попроще, к концу недели буквально валились с ног от усталости. Без преувеличений и глупой театральщины! Навести абсолютный, идеальный порядок на полутора тысячах квадратных метрах за минимальный срок и без того нереально, а уж когда тебя заставляют дважды, а то и трижды проделывать заново и без того безукоризненно выполненную работу, задача вовсе становится и вовсе непосильной.
У меня сложилось впечатление, что богемной диве просто нравилось отдавать команды. Да, произнесенные ласково и мило, все тем же манерным голоском и с придыханием, и все-таки, они оставались командами. Никаких аргументов и объяснений она не принимала, и затыкала рот тут же, стоило только хоть о чем-то пытаться ей сообщить. Например, что паркет в холле уже был натерт час назад, что окна в столовой вымыты буквально утром, что все двери смазаны трижды, или что пол в детской и без напоминаний протирается дважды в день… А вещи самого младшего обитателя дома и так подвергнуты жесточайшему контролю, и ребенок у меня ни за что и никогда не будет ходить во всем грязном!
Да только, кто бы нас слушал?
Да, к сожалению, я тоже попала под общую гребенку. Вроде как няня — это не совсем обслуживающий персонал, и правила, как и условия труда ко мне должны быть применены абсолютно другие. Так оно и было, во всяком случае, раньше.
Теперь же, моя судьба не слишком-то кого-то волновала. Точнее, как? Наверное, скажи я хоть слово об этом Кириллу, или намекни старшему Полонскому, или пожалуйся Кристине с Никитой, и всё бы вернулось на круги своя. По крайней мере, в моем отношении. Но я молчала, воды в рот набрав, не решаясь ни словом, ни делом показать кому бы то ни было, насколько ухудшилось мое положение и как мне теперь тяжко приходилось.
Конечно, от работы еще никто не умирал, скажете вы, да и вообще, хорошим отношением мои работодатели меня разбаловали. И все-таки… я уже не помню, когда последний раз спала больше четырех-пяти часов за ночь. Перетружденные руки сохли и не гнулись от усталости, постоянно гудели ноги: как это было ни странно, но меня, как и всех, привлекли к помывочным работам. А так как все мое основное время занимал Стасик, приходилось помогать остальным, когда он спал, следовательно, воруя у самой себя несколько часов отдыха и пару часов сна. Кроме того, меня безапелляционно переселили в домик для прислуги, мотивировав такое решение тем, что Стасик уже довольно взрослый, и необходимость если не в няне в целом, то в круглосуточном наблюдении, как минимум, должна давно отпасть за ненадобностью. Но разве можно бросить шестилетнего ребенка одного на всю ночь?
Вот я и бегала в детскую. Несколько раз за время вечерне-ночной уборки, а после еще пару раз, уже после того, как быстро ужинала, мылась кое-как, и перед тем, как без сил рухнуть на кровать. Чтобы потом, уже через несколько часов, снова подняться, встречая очередной каторжный день — мне и график изменили, заставив теперь вставать на час раньше. Хоть это и ни имело никакого смысла.
Думаете, за все эти мучения, хоть кому-то из нас платили за переработку? Да ну… Нам, наоборот, сократили зарплаты, а бесконечные штрафы за любые несущественные мелочи и вовсе не оставляли шансов получить в этом месяце хоть что-то от зарплаты. Арлиц еще никого не увольняла, несмотря на свое обещание, это верно. Она не то боялась обнаглеть, не то ждала, пока мы сами разбежимся, кто куда…
В любом случае, любая ее возможная цель была близка, как никогда раньше. Люди в доме бились уже из последних сил.
— Я не могу больше, — тихо вздохнула Вера, морщась и намазывая скукожившуюся и обтрескавшуюся кожу на руках жирным кремом. — Перчатки уже не спасают, химия въелась везде, где можно. Три раза полировать мебель в гостиной только потому, что она так сказала? Не потому, что грязно, не потому, что плохо или разводы остались… А просто так, из самодурства! Кому рассказать, не поверят и засмеют.
— Не дай бог Максим на ней женится, — со стоном муки и облегчения одновременно заметила Валентина, опуская уставшие ноги в таз с горячей водой, принесенный ей заботливым супругом. То есть дядей Лешей. — Хоть беги на все четыре стороны сразу. Не даст ведь житья! Новая метла по-новому метет, как поселится здесь, так и переделает все под себя. Еще и без рекомендаций погонит.
— Уже не дает, — тихонько вздохнула Нина, третья домработница и жена Тимофея, нашего повара. Он уже давно спал наверху, ведь завтра на него ложилась немалая доля ответственности. Многочисленные гости прибудут завтра вечером, а значит, готовить придется начать с самого утра. — И главное, справлялись же мы как-то без нее, верно? Особняк в грязи не плавал, нареканий не было никаких. Не то, что не штрафовали, на нас не ругались ни разу за столько лет работы. А тут пришла… краля эта! Надеюсь, завтра, после приема, уйдет вместе с гостями и закончится эта каббала.
— Я бы на вашем месте особо не рассчитывал, — тихо хмыкнул… угадайте, кто? Правильно, сам Темный Властелин, страх и ужас загородного дома Полонских! Дмитрий Денисович, собственной персоной, так же, как и остальные, оказался безжалостно изгнан из своего наблюдательного пункта в дом прислуги.
Под столом жалостливо вздохнули оба его добермана, посаженые с недавних пор на строгую диету в виде скромного двухразового питания, состоящего из какой-то странной несъедобной каши. И это не считая дневного сидения на цепи, с отпуском исключительно в ночное время суток для охраны территории. Увы, драконовские меры коснулись всех без исключения, пострадали даже ни в чем неповинные собачки. И ведь, самое страшное, что искать защиты нам было не у кого!
Да, мы могли пожаловаться нашему настоящему руководству, непосредственно нанимателю. Вот только, где гарантия, что послушают нас, а не умопомрачительную блондинку с третьим размером груди? Что наше слово против её? Да и потом, как доказать мужчине, ничего не смыслящему в уборке, что требования, предъявляемые его новой пассией, выходит за все рамки разумного?
Полонский, конечно, на влюбленного, слепого дурачка похож был меньше всего. Но и подержит он скорее человека своего круга, недели того, кто ниже его по социальному статусу.
Естественно, у меня был на примете кое-кто, к чьим словам Максим Леонидович точно бы прислушался. Да только разве я имела право жаловаться Кириллу на свою резко усложнившуюся жизнь?
— Ты умеешь утешить, — тихо вздохнула я, допивая остатки уже давно остывшего чая с ромашкой, чей рецепт мне передали не так давно. Кристина с Никитой, хоть и предпочитали как можно реже появляться дома, не желая мешать налаживанию личной жизни Максима Леонидовича, все равно как-то незримо присутствовали рядом. И, возможно, сами того не замечая и не осознавая, пытались облегчить существование всем остальным.
Что же касается самого начальника службы безопасности… Стоит ли бояться того, кто оказался вместе с тобой в изгнании? Даже его собаки спали украдкой в моей комнате, первыми решившись на некое подобие перемирия. А ведь найти к ним подход было сложнее, чем к любому из живущих здесь.
— Я просто озвучиваю факты, — невозмутимо пожал плечами Дмитрий Денисович, как будто речь шла о чем-то незначительном, вроде покупке белого хлеба вместо черного. — У нас осталось не так много времени, прежде чем Полонский окончательно потеряет свою голову, и вместо его полетят наши. Или пока домой не вернется Пеннивайз в кедах.
— Почему Пенивайз? — не сдержав смешка, спросила младшая из дочерей дяди Леши. К слову, это заявление развеселило не только ее — нас всех. Естественно, мы мгновенно поняли, что речь идет о невестке старшего Полонского и жены одного из младших.
Наверное, странно, когда ты в глаза не видела одну рыжую особу, но каким-то чудным образом знаешь о ней почти всё? Странно, да. Но именно так я себя сейчас и чувствовала!
— Потому что способна превратить жизнь кого угодно в самый настоящий кошмар, — послышался вдруг знакомый голос со стороны входной двери, услышав который, мое сердце вдруг сделало в груди невероятный кульбит и судорожно забилось где-то в районе горла. — Надеюсь, я не помешаю вашей полуночной беседе?
Это было странно, невероятно, и совершенно необъяснимо… И вместе с тем, это было правдой.
В дверном проеме, ведущем в маленькую кухоньку скромного и небольшого домика для прислуги, стоял неожиданно вернувшийся раньше срока Кирилл.
Глава 9
Говорят, самый простой способ сделать счастливым человека — это забрать у него что-то, а потом вернуть всё, как было.
Что ж, убедиться в столь простой истине мне пришлось на собственном опыте!
Еще недавно я мечтала только об одном. И это было не бессмертие, вечная любовь, здоровье и даже не деньги, семья или дети. О, нет. Я всего лишь хотела как следует выспаться, а после вернуться к собственной работе, выполнять которую можно будет с удовольствием, без оглядки на белокурого надзирателя с кнутом наперевес. Хоть этот «кнут» и являлся по большей части словесным, лупил он по коже так, что взрывались от боли все нервы разом. Без преувеличения: когда раз за разом тебя опускают ниже плинтуса, мягко и даже ласково, еще до того, как подобное обращение станет привычным, оно раз за разом доставляет ощутимую, почти физическую боль. И тогда ты начинаешь понимать на собственной шкуре, как чувствуют себя рабы на плантациях!
И вот, когда, казалось бы, выхода нет, я снова сплю в уютной, теплой кроватке, меня никто не проверяет и не будет, а мой воспитанник сладко сопит у меня под боком, нарушая при этом весь распорядок дня.
Да и пусть. Стасик тоже заслужил отдых!
И, кстати, не он один. Несмотря на то, что комната, где мы спали сегодня, была той самой, в особняке, а не в домике для прислуги, под моей кроватью снова звучно сопели оба добермана.
Не выдержав, я расплылась в улыбке, откидываясь обратно на подушки. Вот уж действительно, как мало человеку нужно для счастья.
Организм больше отдыхать не хотел. Ужом выскользнув из тесных детский объятий, я направилась в ванную комнату, на ходу разминая затекшее за ночь плечо. Нас никто не будил, не звал завтракать, вообще не беспокоил, и это казалось странным.
Наверное. Я уже слишком привыкла к правилам, установленным леди Арлиц, и до сих пор опасалась, что вчерашнее чудное спасение было всего лишь красивым, несбыточным сном. Но едва только я спустилась вниз, как мне представился шанс на себе убедиться в обратном.
В доме больше не царила суета. Да, вокруг сновали люди, большая часть из которых была мне слабо знакома. Но они скорее просто делали свое дело: что-то мыли, переносили, расставляли, украшали…
Словом, подготовка к приему шла своим чередом, и на этот раз руками временных наемных рабочих, справляющихся на ура без всякой суеты и спешки. Все приготовления, необходимые для очень важного проходили настолько обыденно, что поневоле возникал вполне закономерный и логичный вопрос.
А раньше нельзя было так сделать?
Недоумевая и качая головой, похлопав по бедру, подзывая любопытных, следовавших за мной собак, я направилась на кухню по привычному маршруту, все еще немного нервничая и украдкой оглядываясь. Но мои опасения оказались напрасными, по дороге мне так никто и не встретился и не отправил обратно в детскую, и даже не влепил очередной штраф!
Хозяева дома, мнимые и настоящие, будто бы испарились. Из знакомых лиц я встретила только Тимофея, зорко наблюдающего за работой нескольких поваров, по всей видимости, нанятых ему сегодня в помощники. В подобную удачу даже сразу и не верилось.
Неужели я сегодня наконец-то смогу по-человечески выпить кофе и позавтракать?
Новая хозяйка запрещала мне есть вместе с ребенком за общим столом. Мне оставалось только стоять поодаль и наблюдать, да иногда вытирать ему рот салфеткой. Не самое приятное занятие, если честно. Устраивало ли остальных подобная картина? Ну, как сказать…
По-моему, при таком раскладе по утрам даже старшему Полонскому было неловко. Но не станет же он при прислуге спорить со своей пассией, верно? Имидж превыше всего.
— В такие моменты я чувствую себя кофейным маньяком, — тихо вздохнула я, притягивая поближе к себе огромную кружку бодрящего напитка с горкой взбитых сливок, присыпкой из корицы и мелкими зефирками. — Спаси-и-ибо!
— Да не за что, — добродушно крякнул повар, шлепнув кухонное полотенце на свое плечо. — Омлет будет готов через пару минут. Тебе и мелкому одинаково?
— Ну да, — пригубив кофе и вытерев сливки с губы, спохватилась я. — А нам точно за это ничего не будет?
— Да расслабься ты, — расхохотался Тимофей, присаживаясь напротив. — Громов- мужик слова. Сказал, значит, сделает. Заметила, сколько работников за одну ночь нашел? Прям дышать легче стало. Полонский-то старший на работу с утра умотал, краля его красоту наводить отправилась, так что до обеда никого не будет, хоть передохнем. Теперь-то есть, кому порядки навести. Каждый при своем деле, из сил не выбиваемся, к вечеру все будет готово. А то видала, что удумала? Перед гостями хвастануть, мол, какая она умелая, минимум сил приложила и такой прием забацала. Показушница.
— Так-то оно так, — согласилась я, слегка поморщившись. Желание выделиться было понятно… неясно только, зачем это было делать, презрев все законы логики и здравого смысла. — А из-за смены власти Кирилл и Максим Леонидович не поругаются?
— Чой-то? — удивился наш повар, раскладывая по двум алюминиевым мискам собачью еду, на сей раз вполне нормальную. Стило только выставить их за дверь, на улицу, как оба добермана тут же стартанули с места, да с такой скоростью, как будто их неделю не кормили! Что, в принципе, так оно и было. — Ты не в курсе что ли? Как племянница Громова за старшего сына Полонского замуж вышла, тут же брачный контракт составили. Ей часть особняка принадлежит в случае развода, она и сейчас, уже, считай, полноправная совладелица, и ни один суд этого не оспорит. Да и Громов, когда узнал, еще часть у Полонского выкупил. Короче, их совместная доля здесь чуть меньше, чем у Полонских. Но командовать здесь они могут точно так же.
— Ого, — такая новость меня немного шокировала, если честно. Я даже не думала, что все может быть вот так.