Влад поднялся, потёр рукой подбородок, снова закуривая и направляясь из каюты, чтобы побыть в одиночестве на палубе, правда, его обычное место было занято. Там стоял Стёпа, которому тоже не спалось. Но Влад был сейчас рад такой компании.
— Переходим на ночной образ жизни? — улыбнулся Степан одними губами, наливая другу коньяк в бокал.
— Что-то вроде того, — Влад кивнул, принимая напиток и делая большой глоток. — А ты что тут делаешь?
Стёпа пожал плечами, отпивая янтарной жидкости и опираясь локтем о перила яхты.
— Да так, на философию потянуло. Историю одну вспомнил, поучительную.
Влад хмыкнул.
— Интересно, какого лешего тебя тянет на философию в такие моменты?
— Ну, должно же хоть кого-то из нас тянуть к прекрасному, — с ленцой ответил Степан.
— Расскажешь?
— Почему бы и нет? - Стёпа пожал плечами: — Жил-был один очень богатый человек и было у него всё. Алмазы, рубины, изумруды. Всё, чего душа пожелает, — начал без лишних предисловий, вглядываясь в темноту перед собой.
— Какой-нибудь шейх, что ли? — усмехнулся Влад.
— Можно и так сказать, — серьёзно ответил Стёпа. — Так вот этот самый шейх, — он бросил быстрый взгляд на Влада, — решил, что он непременно хочет, чтобы у него было ещё и золото. Оно манило его своим внешним видом. Блестящее, кажущееся привлекательным. И продавец золота оказался настолько хитрым, что решил предложить шейху сделку. Все его драгоценности в обмен на этот кусок золота. И шейх решился — отдал продавцу все камни в обмен на слиток.
Он сделал паузу и всмотрелся в темноту, попивая коньяк.
— И что шейх? — приглушённо спросил Влад, делая вид, что ему безразлично.
Стёпа повернулся к другу, окинул его долгим взглядом, а потом направился в сторону своей каюты, по пути развернувшись и проговорив:
— А шейх расстался со своим истинным богатством, а когда получил слиток, понял, что это подделка. Потому что позолота имеет обыкновение стираться… Правда, она остаётся на пальцах. Пылью.
***
Я целиком была твоей, а ты не понял,
И мимо проходил сто тысяч раз.
Дарил мне вместо роз букеты боли,
Которую я помню по сей час.
Ты уходил легко, без сожалений,
Оставив позади мои осколки.
Я твой аксессуар под настроенье,
Который ты порою клал на полку.
Захлопывал ты за собою двери,
И оставалась я в безумстве ночи,
И говорила я себе: «Не верю!»
Хотя читать умею между строчек.
Ты уходил не раз, не три, не десять,
Не видя, как тобою я болею,
Теперь я стала боли лёгкой песнью,
А раньше целиком была твоею…
Несколько лет назад
— Девушка, у вас сейчас пепельница сгорит, — раздался возле уха приятный мужской голос, и Злата вынырнула из блаженного состояния и заозиралась кругом.
— Господи! — вскрикнула она, глядя, как клочок бумаги в пепельнице начинает дымиться, распространяя вокруг себя прогорклый запах.
А вот незнакомец, который обратил внимание на этот микро-пожар, не растерялся, схватив её стакан с соком и выплеснув приличную порцию в пепельницу.
— Говорят, курить вредно, — усмехнулся он, делая знак официанту, чтобы тот подошёл. — Два… — он взял стакан Златы, самым наглым образом отхлебнув из него, и снова повернулся к официанту, — апельсиновых сока. И пепельницу замените, пожалуйста.
Злата фыркнула, глядя на то, как незнакомец садится рядом с ней, совершенно не спросив разрешения. Но, что странно, ей это даже нравилось.
— Вообще-то, я не курю, — пояснила она, поспешно пряча в сумочку блокнот и ручку, которые неизменно носила с собой. — Просто мне захотелось попробовать писать именно так, с сигаретой и бокалом виски. Но пить виски в полдень, сидя в летнем кафе, мне показалось дурным тоном, поэтому я ограничилась сигаретой. Глупо, правда?
Она рассмеялась, вешая сумочку на спинку стула, и вгляделась в лицо мужчины, положив подбородок на согнутую в локте руку. Он был чертовски привлекательным: тёмные волосы, тёмные глаза с чертовщинкой, плещущейся на самом дне. Полные красиво очерченные губы… Злата вздрогнула, отводя взгляд, потому что всё это время незнакомец безотрывно наблюдал за ней.
— Да нет, почему глупо? — улыбнулся он, обнажая два ряда белоснежных зубов. Интересно, есть ли в нём что-то неидеальное? — А что, кстати, пишете?
Злата покраснела, потому что ей вдруг стало неудобно. А вдруг он сейчас попросит её прочесть что-нибудь?
— Ничего особенного, — как можно равнодушнее произнесла она. — Обычные стихи.
Незнакомец поднял бровь, как будто скептически отнёсся к её словам, а потом вдруг улыбнулся открытой улыбкой.
— Прочитайте мне, пожалуйста, свои стихи, — попросил он, подтверждая самые худшие её опасения.
Злата закусила губу, раздумывая, стоит ли и дальше продолжать это знакомство, тем более, что в глазах мужчины черти танцевали канкан. Но это так притягивало и манило.
— Влад, — словно прочитав её мысли, в которых желания метались с одного на другое, произнёс тот, протягивая ей широкую крепкую ладонь.
— Злата, — тихо ответила она, отвечая на рукопожатие.
— Злата, — эхом повторил Влад, будто смакуя её имя. — Так что там, насчёт стихотворения?
Она улыбнулась мужчине, и тот замер. Злата буквально на глазах преобразилась, а голос, с лёгкой хрипотцой, который разнёсся под сводами кафе, уносил воображение далеко-далеко. В тот мир, который был создан её словами, так искусно переплетёнными с ритмом…
Шахматы, плед, терпкость виски в бокале,
Звёзд мириады хрустально звенят.
Долго с тобой мы друг друга искали,
Долго пытались друг друга понять.
Бархатность слов, вкус твоих поцелуев,
И баритонность любимого смеха.
Рядом с тобою душа торжествует,
Перекликаясь с душой твоей эхом.
Я, подперев кулачком подбородок,
Нежно смотрю на тебя, изучая.
Быть с тобой рядом — вот это свобода,
Взгляд твой ловить, цвета крепкого чая.
Перехотеть уходить в неизвестность,
Быть лишь твоей, подойдя слишком близко,
Снова влюбиться в твою «интересность»,
Шахматы, плед, вкус Шотландского виски…
Возникла пауза, но слов было и не нужно. Это была какая-то странная тягуче-волшебная атмосфера. И в ней были только Влад и Злата, и это нравилось им обоим так сильно, что разрушать её не хотелось ни единым звуком. Только сидеть вот так, вроде бы обыденно, но в то же время чувствуя нотки чего-то чудесного, что только что зародилось между двумя совершенно незнакомыми людьми.
Часть 4.1
Злата читала, сидя на диване и иногда бросая быстрые взгляды в сторону мужа, который устроился в массивном кожаном кресле за офисным столом. Он хмурился, что-то просматривая в ноутбуке и иногда замирал, глядя на лежащий на столе телефон. Злата не видела того, что было написано в книге, её всю словно охватило какое-то странное оцепенение. Да, она понимала и раньше, что муж не верен ей, но всё это было несерьёзно. И хоть такие измены оставляли в душе следы боли, она со временем научилась с ними жить. Кто-то бы сказал, что она просто была бесхребетным существом, которое не могло поставить свои условия или просто, в конце концов, уйти от неверного супруга. Кто-то бы посоветовал ей удерживать мужчину всеми возможными способами.
Но Злата слишком любила Влада, и ему всё сходило с рук. Хотя, понятия «слишком любить» для неё в принципе не существовало. Можно было просто любить, а потому прощать, а слишком любить было невозможно. Ты либо любишь, либо нет. Злата даже часто ловила себя на мысли о том, что если Влад встретит кого-то, кого будет любить больше, чем её, с кем будет более счастлив, она отпустит его безо всякой борьбы. Возможно, и это характеризовало её как слабую женщину, но Злата любила именно так, по-другому не умела, да и не хотела уметь.
Но сейчас Влад увлёкся по-настоящему, она понимала это, хоть муж и старался вести себя, как ни в чём не бывало. И что же она ощущала? Только жуткую пустоту, которая вдруг заместила собой всё её существование. Эта пустота и была Златой, а Злата и была этой пустотой. Как бы ни уговаривала она себя, что должна отпустить Влада в таком случае, она поняла, что была не готова к этому. И дело здесь было даже не в том, что она считала себя лучшей или более достойной, чем кто-то другой. Она просто представить не могла, что останется от неё, если она потеряет мужа. А мужа она теряла, это было ясно, как Божий день…
— Малыш, мне нужно уехать, не знаю, когда я буду, и не жди меня, — тихо произнёс Влад, и Злата вздрогнула, выходя из состояния тревожной задумчивости. На её лице появилась кривоватая улыбка, и она кивнула, молчаливо принимая поцелуй от мужа и провожая его взглядом. В груди разлилось какое-то жгучее чувство, то ли обиды, то ли горечи, которое подталкивало сделать хоть что-то. Злата потянулась к мобильному и взяла его в ладонь, прижимая к губам и словно раздумывая, стоит ли звонить. Из прихожей раздался звук захлопнувшейся двери, и Злата решилась. Она набрала номер на мобильном, дождалась, пока ей ответят и уверенно проговорила:
— Алло, Степан? Это Злата, жена Влада. Я бы хотела встретиться с тобой…
Стёпа, наверное, и сам не мог с уверенностью сказать, когда его отношение к Злате только как к жене друга, переросло во что-то большее. Поначалу это тревожило, иногда он злился, если речь заходила о Злате, и сразу же сворачивал разговор. Потом понял, что такое поведение может выдать его с головой, а потому просто молчал и слушал Влада, если тот вдруг заводил беседу о жене. Слушать о том, что они собираются завести детей, было как-то странно больно. Стёпа говорил себе, что он просто козёл, который захотел жену друга, но ничего не мог с собой поделать. Причём, если учитывать, что Злата ни намёком, ни взглядом не дала понять ему, что он может на что-то рассчитывать, картина вырисовывалась самая, что ни на есть, мерзкая. Но, как впоследствии понял Степан, он уже ничего не мог поделать с этими чувствами. Оставалось только научиться как-то с ними жить, что он и сделал.
И всё же сейчас, когда на горизонте у друга так внезапно появилась Станислава, Стёпа не был рад этому обстоятельству, хотя, по сути, мог бы воспринять это как повод добиться Злату. Впрочем, стоило признаться самому себе - на первый план вылезли переживания. За Влада, за его жену и за то, какую боль этот непроходимый тупица может причинить ей, если вдруг выберет свою так называемую «детскую любовь».
На взгляд Степана, любовью там даже и не пахло, ни с одной из сторон. Влад был слишком увлечён воспоминаниями, Стася — деньгами Влада. Но помогать другу, вмешиваясь и указывая на что-то, Степан не мог. Пару раз попробовал намекнуть, что он обо всём этом думает, да и только. В любом случае ошибки человека — это только его ошибки, и лишать Влада всей прелести понять что-то на собственном опыте он не имел никакого морального права. Да и желания, честно говоря, не имел тоже.
Вот только… Как бы намекнуть Злате на то, что в жизни её мужа появилась та, которую он по каким-то своим глупым соображениям стал чуть ли не боготворить? Ведь не приедешь же к ней и не скажешь:
— Твой муж трахает другую, похоже, у них всё серьёзно, и он может от тебя уйти.
Бред. В лучшем случае он получит истерику от Златы, и совершенно справедливое мордобитие от Влада за то, что влез туда, куда не следует. Но и наблюдать за происходящим было невыносимо. Стася вцепилась во Влада руками и ногами, и Стёпа был уверен, — совсем не далёк тот час, когда новообретённая старая любовь поставит Владу свои условия. А в этом случае удача - сиречь глупость Влада - сыграют явно не на стороне его законной супруги.
Степан как раз решал эту моральную дилемму, куря свою любимую сигару, когда телефон в его руках ожил, и он с удивлением обнаружил, что ему звонит Злата.
— Алло, — произнёс он неверным голосом, гадая, зачем он мог понадобиться ей.
А уже через пять минут мчался в сторону выхода из клуба. На встречу со Златой.
Степан понял, что, скорее всего, речь пойдёт о Владе. И это волновало его, пожалуй, даже больше предстоящей встречи. Ведь Влад друг и другом и останется, но в то же время есть ещё и Злата, которой нужно всё же как-то намекнуть на то, что в жизни ей мужа появился кто-то серьёзнее прошлых «бабочек-однодневок». Или не нужно? Что если его вмешательство только всё испортит?
Стёпа отпил вполне приличного кофе, размышляя о том, что именно будет говорить Злате, если та спросит его о Владе и его увлечениях напрямую. А говорить было нужно, не зря же он сегодня согласился на эту встречу.
Это был такой знакомый и в то же время каждый раз новый аромат её духов, которые он успел запомнить досконально, несмотря на то, что Злата не была его женщиной. Вот и сейчас он окутал его ещё до того, как Степан нашёл её взглядом. Невесомым облачком опустился на пиджак и так и остался там. Должно быть, ровно до того момента, когда Злата уйдёт.
— Привет, — чуть хрипловатым голосом поздоровался Стёпа с женой друга, поднимаясь ей навстречу.
Она приветливо улыбнулась, отчего на щеках появились две ямочки, и уселась напротив.
— Кофе, чай… — Степан замешкался, подзывая официанта. Кажется, именно сегодня ему будет трудно даваться общение со Златой, ведь они никогда ещё не встречались вот так — тет-а-тет. От этого осознания в крови бурлил какой-то странный коктейль, состоящий из совсем уж неординарных чувств. От предвкушения чего-то запретного до желания немедленно встать и уйти, потому что то самое запретное было невозможным. Его просто не должно было быть.
— Кофе, чёрный, без сахара, — быстро продиктовала официанту заказ Злата и в нетерпении повернулась к Степану. В том, что ей что-то было нужно, причём ждать она не намеревалась, сомневаться не приходилось.
— Стёпа, я пришла сегодня на встречу с тобой не просто выпить кофе и поболтать. Мне нужно, чтобы ты кое-что поведал мне о моём муже, — сделав ударение на слове «моём», сразу расставила все акценты Злата.
А Стёпа вдруг понял, что испытывает разочарование. Оно было лёгким и невесомым, но игнорировать его он не мог. А может, степень этого разочарования варьировалась от внутреннего понимания, что и не могло быть другой темы для беседы?
— Что-то случилось? — осторожно спросил Степан, всё ещё судорожно подбирая слова для разговора, если вдруг он зайдёт в опасные дебри. И тем неожиданнее было то, что совершенно уверенным голосом произнесла Злата:
— Я всё знаю.
Совершенно автоматически Стёпа уточнил:
— Про Стасю?
И тут же прикусил язык, понимая, что проболтался.
Злата на секунду прикрыла глаза, а по губам её скользнула горькая усмешка. Одно дело понимать, что что-то происходит, знать это где-то внутри себя. И совсем другое, когда это внутреннее знание подтверждает человек, должно быть, единственный, кто и мог это подтвердить. От осознания того, что её горячо любимый муж занимается с кем-то сексом, кого-то желает видеть рядом, помимо неё, по телу прошла мерзкая дрожь. Глаза нашли взгляд сидящего напротив мужчины. В нём была странная смесь эмоций, но, слава Богу, жалости не было. Это бы Злату просто добило.
— Значит, Стася, — прошептала она, сжимая пальцы на горячей чашке только что принесённого кофе.
Она заметила, как Стёпа едва заметно дёрнулся, словно пытался что-то сказать, и тут же добавила:
— Я знала это давно, — её голос стал тише. Злата судорожно мяла в тонких пальцах салфетку. — Когда живёшь с человеком бок о бок не один год, учишься понимать какие-то только одной тебе заметные вещи. Так что ты здесь не при чём. Я знала о том, что у Влада кто-то есть. Ты лишь подтвердил мои знания…
Стёпа не понимал, что ему делать. Ощущение, что он делает Злате больно, тесно переплелось с осознанием, что ему легче. Легче от того, что не пришлось держать всё в себе и придумывать, как преподнести всё Злате.