Я тряхнула головой, сообразив, что слишком разболталась.
– Просто не хочу.
– А у меня есть какое-то право голоса? – поинтересовался он. – Или мы просто встречаемся у тебя на квартире и трахаемся ночь напролет?
Я снова провела указательным пальцем у него по груди, на сей раз спустившись ниже, к пряжке ремня. Следующая часть договора, вероятно, должна была понравиться ему – но больше всего пугала меня. После клуба, ресторана и благотворительной вечеринки я начала чувствовать себя кем-то вроде адреналинового наркомана. И мне не хотелось прекращать.
– Думаю, пока у нас неплохо получалось. Я не хочу, чтобы это происходило у меня на квартире. Или у тебя. Будешь посылать мне смс с местом встречи и примерным описанием того, чего там ожидать, чтобы я знала, как одеться. Остальное меня не волнует.
Приподнявшись на цыпочки, я поцеловала его – сначала легко, дразняще, но потом поцелуй стал глубже, и мне немедленно захотелось взять все свои слова обратно и отдаваться ему когда и где угодно. Однако Макс, тяжело дыша, отстранился первым.
– Я могу избегать репортеров, но меня переклинило на идее твоих снимков. Это мое единственное условие. Без лиц, но ты разрешишь мне тебя фотографировать.
По позвоночнику пробежала дрожь, и я подняла взгляд на него. При мысли о том, что появится материальное доказательство его прикосновений, о том, как он будет смотреть на эти снимки и возбуждаться, горячая волна разлилась в груди и захлестнула щеки. Макс это заметил и с улыбкой провел тыльной стороной ладони по моему подбородку.
– Когда все закончится, ты их сотрешь.
Он немедленно кивнул.
– Конечно.
– Тогда увидимся в пятницу.
Я сунула руку ему под пиджак, не удержавшись от того, чтобы погладить широкую и твердую грудь – а затем вытащила из внутреннего кармана его мобильник и набрала свой номер. Телефон зазвонил у меня в сумке. Я знала, что он озадаченно улыбается, даже не глядя ему в лицо. После этого я положила мобильник обратно в карман пиджака, развернулась и пошла прочь, чувствуя, что, если оглянусь, мне придется вернуться.
Помахав на прощание его матери, я поехала на лифте вниз – и все то долгое время, пока кабина спускалась на первый этаж, думала о цифровой камере в его мобильнике.
Я прошла два квартала, и телефон у меня в сумке зажужжал.
«Жди меня в пятницу на пересечении 11-й и Кент-стрит в Бруклине в 18:00. Приезжай на такси и оставайся внутри, пока я не открою дверь. Можешь приехать прямо с работы».
6
В те времена, когда я был молод и наивен, моим вторым по счету клиентом стал Димитри Джерард. Он владел небольшой, но доходной фирмой по торговле антиквариатом в Северном Лондоне. Если верить бумагам, в бизнесе Димитри не было ничего выдающегося: он вовремя оплачивал счета, у него был список постоянных клиентов, и его годовой доход превышал расходы. Но отличительной чертой Димитри было то, что он обладал уникальной способностью вынюхивать поистине редкие вещи, о существовании которых подозревали очень немногие люди. Вещи, которые при правильном подходе можно было сплавить коллекционерам международного уровня за суммы, равнявшиеся небольшим состояниям.
Ему нужен был капитал для расширения бизнеса – а конкретно, как я позже выяснил, чтобы прикармливать длинный список информаторов, державших его в курсе, где, что и почем. Информаторов, сделавших его очень, очень богатым человеком. Разумеется, совершенно законно.
В конечном счете Димитри Джерард настолько преуспел, что к настоящему времени владел двенадцатью складами только в Нью-Йорке. Самый большой из этих складов находился на пересечении 11-й и Кент-стрит.
Вытащив из кармана бумажку, я набрал код, который Димитри продиктовал мне сегодня утром по телефону. Сигнализация дважды пискнула, а затем дверь зажужжала, и замок открылся с громким металлическим щелчком. Я быстро махнул рукой водителю и потянул на себя тяжелую стальную створку. За спиной зашуршали шины отъезжающего автомобиля.
Грузовой лифт поднял меня на шестой этаж. Я скинул пиджак, засучил рукава и огляделся. Голые цементные стены и пол, лампы, прикрепленные к потолочным балкам. Димитри использовал эти помещения для хранения коллекций, которые впоследствии продавал с аукциона или переправлял различным посредникам. На мое счастье, именно эта коллекция пока не продалась.
Солнечный свет все еще пробивался сквозь грязноватые, потрескавшиеся оконные стекла и полосами ложился на две стены склада, а также многочисленные ряды покрытых тканью зеркал, заполнявших огромную комнату. Я пересек ее, поднимая с каждым шагом облачка пыли, и поднял пластиковый чехол, покрывавший единственный на складе предмет мебели – красный бархатный диванчик, доставленный сюда по моему распоряжению несколькими часами раньше. Улыбнувшись, я провел рукой по изогнутому изголовью, представляя, как великолепно будет смотреться на нем Сара, обнаженная и умоляющая.
Идеально.
Следующий час я провел, осторожно разворачивая зеркала и расставляя их вокруг дивана, который расположил в центре.
Некоторые зеркала были пышно изукрашены, с широкими позолоченными рамами и помутневшим от времени стеклом. Другие, более изящные, поблескивали резными деревянными рамами. К тому времени, когда я закончил работу, солнце спряталось за крыши соседних зданий – однако все еще светило достаточно ярко, чтобы не пришлось включать флуоресцентные лампы. Мягкий свет дробился в искривленных стеклах. Я проверил часы. Сара должна была появиться с минуты на минуту.
В первый раз с тех пор, как я придумал этот небольшой план, мне пришло в голову, что она может вообще не прийти. Это бы сильно меня разочаровало. Странно. Как правило, женщины были для меня открытой книгой – они стремились прибрать к рукам мои деньги или желали засветиться на публике, появившись где-нибудь под руку со мной. Но только не Сара. Никогда прежде мне не приходилось тратить столько усилий, чтобы добиться женского внимания, и я не понимал, как к этому относиться. Неужели я был настолько не оригинален и стремился лишь к тому, чего не могу получить? Я успокоил себя мыслью, что оба мы взрослые люди, оба делаем что хотим, и оба вскоре переключимся на что-то другое. Никаких отрицательных последствий. Все просто.
И тот факт, что секс с ней был просто сказкой, тоже подслащивал пилюлю.
Мобильник на другом конце комнаты зажужжал. Оглядевшись в последний раз, я направился к лифту и спустился в пустой холл.
Сара вздрогнула при звуке открывающейся двери. Когда я увидел ожидание и неуверенность, написанные у нее на лице, мой член мгновенно напрягся.
Полегче, приятель. Сначала затащи ее внутрь, а уже потом отымей от души.
– Привет, – сказал я, наклонившись и целуя Сару в щеку. – Прекрасно выглядишь.
Мне уже был знаком ее запах – смесь чего-то летнего и лимонного. Я заплатил водителю и, когда машина уехала, вновь обернулся к Саре.
– Это было довольно нагло с твоей стороны, – сказала она, подняв бровь.
Сегодня она лишь слегка завила волосы и собрала их маленькой серебряной заколкой. Я представил, как Сара будет смотреться позже, когда я уберу эту строгую серебряную штучку, а пряди перепутаются и растрепятся после дикого секса.
– Особенно учитывая, что я ему уже заплатила.
Я оглянулся в сторону уехавшего такси, улыбнулся и покачал головой.
– Давай просто скажем, что недостаток самоуверенности никогда не числился среди моих слабостей.
– И какие же у тебя слабости? – спросила она.
– Не думаю, что они у меня есть. И полагаю, что именно поэтому я тебе нравлюсь.
– «Нравлюсь» – это довольно сильное слово, – съязвила Сара, подняв уголок губ в усмешке.
– Туше, маленькая чертовка, – ухмыльнулся я, открывая дверь и пропуская ее вперед.
Мы молча вошли в лифт и молчали всю недолгую поездку наверх, но вокруг нас сгустилось новое, давящее чувство предвкушения.
Двери открылись прямо в помещение склада, но Сара, вместо того чтобы пройти внутрь, развернулась ко мне.
– Прежде, чем мы туда войдем, – сказала она, кивнув в сторону комнаты, – ты должен обещать мне, что там нет цепей или, э-э… приспособлений.
Я рассмеялся, только сейчас сообразив, как дико это выглядело со стороны и насколько эта крошка должна доверять мне, чтобы явиться сюда. И дал себе обещание, что она не пожалеет.
– Никаких кандалов и плеток, клянусь тебе, – наклонившись, я поцеловал ее в ушко. – Может, я чуток тебя отшлепаю, но давай сначала посмотрим, как все пойдет, ладно?
Я легонько хлопнул ее по заднице, после чего двинулся вперед.
– Ничего себе, – выдохнула Сара, переступив порог.
На щеках ее все еще играл легкий румянец.
Сколько противоречий.
Я остановился, наблюдая, как она медленно осматривает комнату. Платье-кимоно цвета бургундского, ноги длиной в несколько миль и черные туфли со шпильками высотой под облака.
– Ничего себе, – повторила она.
– Я рад, что тебе понравилось.
Сара провела пальцем по стеклу большого зеркала в серебряной раме. Взгляд ее отражения встретился с моим.
– Я чувствую тут определенную тему.
– Если под «темой» ты имеешь в виду, что я возбуждаюсь, глядя на тебя, то да.
Я уселся на один из широких подоконников и вытянул ноги.
– Мне нравится смотреть, как ты кончаешь. Но еще больше мне нравится то, как ты заводишься, когда на тебя смотрят.
Сара широко раскрыла глаза, словно я сказал что-то неподобающее.
Я заколебался. Неужели я ошибся на ее счет? Мне казалось, что она, по крайней мере слегка, склонна к эксгибиционизму и в значительно большей степени ловит кайф от того, что ее могут застукать.
– Ты знаешь, что мне нравится смотреть на твои эротические снимки. И я знаю, что тебе нравится секс в общественных местах. Или я неверно понял, чем мы тут занимаемся?
– Просто ты застал меня врасплох, когда произнес это вслух.
Развернувшись, она двинулась по комнате, вглядываясь в каждое зеркало, мимо которого проходила.
– Наверное, я всегда считала, что это может нравиться другим, но только не мне. Я понимаю, как смешно это звучит.
– Только потому, что ты этого раньше не делала, еще не значит, что это тебе не нравится.
– По-моему, я не совсем еще понимаю, что мне нравится, – сказала она, оборачиваясь ко мне. – По крайней мере, не чувствую, что испытала в жизни достаточно, чтобы это выяснить.
– И вот ты на складе, где нет ничего, кроме бархатного диванчика, окруженного зеркалами. Буду рад помочь тебе в твоих исследованиях.
Сара рассмеялась и зашагала обратно ко мне.
– Это здание тебе не принадлежит.
– А, ты продолжаешь раскапывать мою подноготную.
Она поставила сумочку на пол у стены и села на диван, скрестив ноги.
– Мне надо было заглянуть куда-то помимо колонок со светскими сплетнями. Хотя бы для того, чтобы удостовериться – сцену из «Резни бензопилой» ты воссоздавать не будешь.
Я со смехом покачал головой. Странно, но я испытал настоящее облегчение при мысли, что она не явилась сюда вслепую.
– Здание принадлежит моему клиенту.
– Фетишисту, помешавшемуся на зеркалах?
– Не знаю, сколько ты там раскопала, – заметил я. – Но у меня два партнера, у каждого из которых своя сфера интересов. Уилл Самнер специализируется на биотехнологии, Джеймс Маршалл на технике. А я больше занимаюсь искусством: галереи и…
– Антиквариат? – сказала она, кивнув на зеркала.
– Да.
– И это подводит нас к тому, зачем мы здесь.
– Ты исчерпала свои двадцать вопросов?
– Пока да.
– Удовлетворена?
– Хм-м-м, пока нет.
Я пересек комнату и опустился на колени перед Сарой.
– Ты не против?
– Не против того, что ты притащил меня на склад, полный зеркал?
Она убрала за ухо выбившуюся из прически прядь волос и пожала плечами – до невозможности невинное движение.
– Как ни странно, нет.
Я положил ладонь ей на затылок.
– Я думал об этом весь день. Как ты будешь смотреться на этом диване.
Ее кожа была такой нежной. Мои пальцы скользнули вниз, ей на горло и вдоль ключицы. Я поцеловал жилку, бьющуюся у нее на шее, и ощутил эту пульсацию кончиком языка. Сара прошептала мое имя и раздвинула ноги, притягивая меня ближе.
– Я хочу, чтобы ты разделась, – сказал я, не теряя зря времени и оттягивая вниз лиф ее платья. – Хочу, чтобы ты была голой, влажной и умоляла меня оттрахать тебя.
Я опустился ниже, к ее груди, поцеловал сосок сквозь тонкую ткань лифчика, а потом прикусил его.
– Я хочу, чтобы ты кричала так громко, чтобы пассажиры автобуса на той стороне улицы услышали мое имя.
Задохнувшись, она потянулась к моему галстуку, ослабила его и стянула с шеи.
– Я мог бы связать тебя этим, – сказал я. – Выпороть тебя. Лизать тебя до тех пор, пока ты не начнешь упрашивать меня остановиться.
При этом я наблюдал, как Сара возится с пуговицами рубашки и нетерпеливо стягивает ее с меня.
– Или я могла бы заткнуть тебе рот, – насмешливо парировала она.
– Обещания, обещания, – прошептал я, втягивая в рот ее нижнюю губу.
Я целовал ее в подбородок, посасывал шею. Она сжала мой член сквозь брюки – тело уже реагировало, член отвердел в ее ладони.
Я расстегнул ее платье, распахнул, освободил ее руки и отшвырнул комок ткани в сторону. За ним последовал лифчик.
– Скажи мне, чего ты хочешь, Сара.
Она немного помедлила, глядя на меня, а затем прошептала:
– Потрогай меня.
– Где? – спросил я, ведя пальцем по внутренней стороне ее бедра, снизу вверх. – Тут?
Ее кожа казалась молочно-белой на красном бархате дивана – картина куда лучше, чем являлась мне в воображении. Я покусывал ее бедро, стягивая крошечную полоску кружева, которая выполняла роль трусиков. Погрузив палец внутрь, я резко втянул воздух: она уже текла. Я обвел большим пальцем клитор. Оба мы смотрели вниз, туда, где хозяйничали мои пальцы. Поглаживая влажную кожу, я видел, как подрагивают мышцы ее живота, и слышал тихие стоны.
Встав, я расстегнул ремень, бросил презерватив на диван и спустил брюки ниже колен. Сара не теряла времени. Сев прямо, она взяла мой член в руку и провела языком по головке, а затем втянула ее в рот целиком. Я смотрел вниз, на нее, ощущая ласку теплых и влажных губ.
Подняв голову, я уловил какое-то движение – наше отражение в зеркале на другом конце комнаты. Сара придерживала меня за бедра. Мои пальцы были погружены в ее блестящие волосы цвета карамели, а ее голова ходила взад и вперед. Я заставил себя не смотреть вниз, представляя, как с этого ракурса будут выглядеть ее длинные темные ресницы, касающиеся розовых щек.
Или, еще лучше, ее широко отрытые темные глаза, направленные вверх, на меня.
Я ощущал прикосновение каждого ее пальца, чувствовал, как ее волосы мягко щекочут мой живот, чувствовал тепло ее рта и дрожь каждого вырывающегося у нее стона. Мне было так хорошо. Слишком хорошо.
– Пока нет.
Я с трудом дышал, но все же сумел отстраниться и провел пальцами по ее губам. Это было так соблазнительно – просто смотреть, как она отсасывает мне, и кончить прямо ей в горло. Но у меня были другие планы.
– Развернись и встань на колени.
Она подчинилась и только оглянулась через плечо, когда я расположился у нее за спиной.
Этот взгляд почти доконал меня – пришлось думать о распечатках счетов или даже о дурных анекдотах Уилла, чтобы сдержаться. Я разорвал упаковку, натянул презерватив, схватил ее за бедра и, нащупав головкой вход, сделал резкий толчок.
Она уронила голову, спрятав от меня лицо. Нет, так не пойдет.
Протянув руку, я схватил Сару за волосы и заставил поднять голову.
У нее перехватило дыхание, а глаза расширились от удивления и желания.
– Вот так, – сказал я, кивнув на зеркало напротив нас. – Туда. Я хочу, чтобы ты смотрела туда, ясно?