Помолчали некоторое время, рассматривая друг друга. Если бы я могла сказать, если бы у меня хватила сил произнести это вслух, они бы отстали от меня раз и навсегда, держались бы от меня подальше. С такими, как я не общаются, чтобы на замарать себя. Кто смог бы преодолеть жалость и брезгливость? А мне бы это на пользу пошло. Я уже несколько раз из-за них подставилась и продолжаю подставляться сейчас. Но я не могу.
- Скажи, пожалуйста, с чего такая реакция на звонок человека, с которым ты прожила в одном доме... сколько лет? - Димка задавал вопросы, как профессионал. Сразу в точку.
- Восемь, - прошептала я. - Я сообщение получила, - даже не знаю, зачем поправила я.
- И еще более интересный вопрос: когда он появился в вашей семье, ты уже была довольно взрослой, с чего он воспылал отеческой любовью? - я сглотнула и отвела взгляд, ага, отеческая любовь, я всегда думала, что она проявляется именно таким образом.
Тихомиров подобрался и сел на постели, внимательно следя за допросом. Абсолютно молча, не спуская с меня глаз.
- Ты с ним спала? - будничным тоном. Не зря Гошан на юридический поступил, это же надо: вот так слету раскрутить подозреваемого?! Мой полный и безграничный респект.
- Да, - отвечаю так же буднично и выползаю с кровати. У меня больше нет ни сил, ни желания находиться с этими двумя. Я даже посмотреть на них не могу, боюсь увидеть жалость. И не боюсь, просто, знаю, что увижу брезгливость и отвращение.
- Когда это началось? - что, допрос не окончен?
- Восемь лет назад, - когда же еще? Самое время. - Что еще ты хочешь знать? Сколько раз, как часто, в каких позах? - выхожу из комнаты, плотно притворив за собой дверь, нахожу уже высохшие вещи и переодеваюсь.
Ровно в ту минуту, когда я, уже одетая, начинаю оглядываться в поисках своих туфель, дверь за моей спиной открывается и голос Кота, как ни в чем не бывало, спрашивает:
- Мы завтракать сегодня будем?
Я оборачиваюсь и замираю, пытаясь переварить вопрос.
- Что ты на меня смотришь, как на врага народа? Тебя приютили, обогрели, чаем напоили, между прочим, в постель. Мы можем рассчитывать на то, что ты нас накормишь?
Собравшись с силами, я рискую встретить его взгляд. Ни отвращения, ни брезгливости, ни жалости, только злость.
- Ты будешь есть то, что я приготовлю? - осторожно спрашиваю.
- Насколько я помню, ты это делаешь вполне сносно. Давай, не пытайся отлынивать!
Иду в кухню, переваривая услышанное. Когда все это произошло в первый раз, я сама есть не могла - не могла положить в рот то, чего касались мои же руки. Я чувствовала себя настолько грязной, отвратительной, испорченной, что знала - нельзя никому говорить, иначе все отвернутся от меня.
- И Дима будет? - переспрашиваю, все еще не веря в то, что Тихомиров не врет, не прячет свои настоящие чувства.
- Конечно, буду! И, побольше, - доносится из комнаты.
Пожав плечами, открываю холодильник и в растерянности рассматриваю содержимое. Дрожащими руками достаю яйца, благо их здесь запредельное количество, ни на что, креативнее яичницы, я сейчас неспособна. Ладно, если постараюсь и возьму себя в руки, возможно, омлет тоже удастся. Вяло взбиваю яйца, и бросаю в общую кучу все, что нашла подходящего в холодильнике. От предложения о помощи, поступившего от Тихомирова, только отмахнулась - я еще помню негодование, вызванное моим предложением поставить еду в духовку. Как можно ему предлагать сыр резать? Еще покалечится, а я виновата буду.
Когда все было готово, я позвала ребят к столу, накрыв на двоих. Только мои оправдания по поводу того, что мне надо домой, что у меня с утра нет аппетита, и так далее, услышаны не были. Меня усадили за стол и отвалили по куску омлета каждый. Я сидела, вяло ковыряя в тарелке и не следя за разговором, пока не услышала, что Кот предлагает посмотреть новые фотографии своей работы. Этот момент я не упустила и, видя мою не вполне адекватную реакцию, парни заставили меня съесть все и только потом потащили к ноутбуку.
Кот вставил флешку, и я заворожено любовалась на изображения, задавая кучу вопросов. Оказалось, что это - на самом деле, Венеция, и Тихомиров старался все изобразить как можно более близко к действительности. Работал он над декором кафе в одном из крупных индустриальных центров России, названным так же, как и знаменитый на весь мир итальянский город. Кот потому и стребовал возможность свободного посещения занятий - заказов в Солнечнореченске, как-то не сказать, чтобы много, зато в другие места его приглашали довольно часто.
Димка решил, что слишком много внимания уделяется его конкуренту, и стал демонстрировать свои достижения. Вот у кого проблем с работой нет в месте, где большая часть населения - студенты. Не ожидала от него, слишком серьезным он мне показался для мастера тату. Был у нас в городе один парень, к нему все за татуировками обращались, так у того все тело расписано было, во всяком случае, видимые его части, включая лысину. А у Димки - отсутствие рекламы собственного дела напрочь, я специально спросила. Говорит, его клиенты рекламируют.
- Хочешь, покажу? - тут же встрял Кот, заставив меня вздрогнуть: мало ли, где и что у него наколото. - Да ты не бойся, все пристойно, - и, не дожидаясь согласия, он одним тренированным движением скинул футболку.
А он, правда, красивый! Спина, как в рекламе - гладкая кожа, четкие линии мышц, я даже не сразу заметила то, что мне демонстрировалось: на спине справа схематичное изображение головы пантеры (а может, ягуара). Выполненный исключительно черной тушью (или краской, кто знает, чем они пользуются) рисунок был очень живой и очень злой. Серьезно, я даже поежилась. Мне даже погладить зверюшку захотелось, чтобы не скалилась так агрессивно, что я и исполнила, не задумываясь. Кот вздрогнул под моими пальцами и так же быстро, как раздевался, оделся. Вот, черт, отвлекли меня своими разговорами, я забыла. Все-таки, прятал эмоции, все-таки, я отвратительна.
- Прости, - стараюсь не показывать реакцию я. Впрочем, я не огорчена, давно знаю, что это так и согласилась с этим.
- Давай, я тебе что-нибудь наколю, - пытается отвлечь Димка. Я ценю его попытку и стараюсь поддержать.
- Не хочу, больно.
- Кто тебе это сказал? Все зависит от места, от мастера и от многих других причин. Для тебя я постараюсь.
- Может, и так, только мне, все равно будет больно. До сих пор вспоминаю с содроганием.
- Вспоминаешь? - парни уставились на меня в четыре глаза. - Ну-ка, показывай!
- Ничего такого интересного, отстаньте. Умерьте свое нездоровое любопытство.
- На видимых частях тела точно нет, - авторитетно сообщил Тихомиров.
- Ник у нас девушка скромная, так что не только о видимых частях речь не идет... думаю, где-то тщательно спрятано, где никто не увидит. Это я тебе как профессионал говорю. Можно даже порассуждать, где, возможностей не так уж и много, - отреагировал Димка, рассматривая меня так, будто и сквозь слой одежды мог все видеть.
Я поворачиваюсь спиной и приподнимаю волосы.
- И все? - разочарованно произносит Кот.
- Прости, но все. И как уже говорила, не собираюсь увеличивать коллекцию. - Лучше сдаться, чем выслушивать нелепые предположения.
- Подожди, - Димка теперь сам убирает мои волосы с шеи и приходит мой черед вздрагивать от его прикосновения, только в моем случае, не от отвращения. - Тебе неприятно, когда тебя трогают?
- Все в порядке, - слишком поспешно отвечаю я и, наверняка, заливаюсь краской.
- Что это значит? - он проводит пальцем по знакомому символу: ломаная сложная линия, начинающаяся с зигзага, переходящая в некое подобие буквы 'П', лежащей на боку и оканчивающаяся дугой. Рядом с ней вторая - просто дуга того же размера с двумя полукругами. Сложно описать словами.
- А что все татуировки что-то означают? Что означает хищник на Тихомирове?
- То и означает, что я - хищник.
Мне неуютно, я прямо чувствую, как мою шею прожигают сразу два мужских взгляда, к тому же уже оба парня водят по рисунку пальцами.
- Хватит, мальчики! - вырываюсь я и отхожу подальше. - То, что ты хищник можно перевести, как то, что ты ешь бедных овечек на завтрак, обед и ужин?
- Нет. Это знак силы, независимости, агрессии и дальше по списку.
- Не замечала в тебе агрессии.
- Еще увидишь. Так что у тебя за значок?
- Символ защиты. Должен защищать от любых негативных воздействий.
- Помогает?
Я задумалась. Вот, серьезно, в первый раз задумалась, помогает или нет. А ведь, с тех пор, как он появился, вообще, с тех пор, как я начала заниматься, вся моя жизнь поменялась кардинальным образом, и мне удавалось довольно долго бегать от Жени, а потом и убежать насовсем (так я думала до вчерашнего сообщения).
- Не знаю, возможно. Мне надо домой.
- Зачем? - хороший вопрос, правда?
- За тем, что я там живу, - доходчиво разъясняю я своему нерадивому ученику.
- Садись, поговорим, - командует Дима таким тоном, что желания спорить не появляется. - Мы отвезем тебя в универ, и ты попросишь дать тебе неделю отпуска. Если будут проблемы, Кот решит, потом поедем к тебе, соберешь, что нужно и поживешь пока у него, - Гошан кивает на брюнета.
- Зачем? - теперь я повторяю тот же 'умный' вопрос. Хотя, в моем случае, он вполне аргументирован.
- Ты же не хочешь, чтобы мы проводили разъяснительную беседу на глазах милейшей, но через чур разговорчивой, Валентины Петровны.
- Какую беседу?
- Раз папа с мамой не объяснили твоему отчиму, с кем надо трахаться, а с кем не надо, мы восполним пробел, - от слов Кота я дергаюсь, как от пощечины.
- Не бойся, убивать не станем и покалечим не сильно, - добавляет Дима.
- Не надо...
- Что?! - ох, как они спелись, дуэтом.
- Не надо, это - моя вина, - шепчу я.
- Ты - совсем больная? На всю голову? Это ты совратила ребенка? С какой стати твоя вина?! - злость Кости, наконец находит выход. Хорошо, пусть злится на меня.
- Послушай, если бы не я, ничего бы не случилось! Такое же не происходит со всеми подряд!
- Он тебе объяснил? - успокаивается Тихомиров. - Вот ублюдок!
- Ник, то, что ты сейчас говорила - полная чушь. Забудь об этом. Но помни, что, если он не сможет вернуть тебя, он найдет другого ребенка. Эту ситуацию нельзя оставлять так, как она есть, - спокойно растолковывает Дима.
Я съеживаюсь, представляя такую возможность. Нет, глупости.
- Или мы решаем проблему по-своему, или ты несешь заявление в полицию, - выдвигает ультиматум Дима.
- Не обсуждается. Никакой полиции.
- Вот видишь, как все просто!
- Что просто?
- Полицию больше не обсуждаем, и зачем нам вся эта суета, - лениво растягивается Гошан на диване. Я рассматриваю его, пытаясь понять, как он меня успел обвести вокруг пальца.
- Я не хочу, чтобы у вас были проблемы, - выдвигаю последний, но для меня самый главный аргумент.
- У нас проблем не будет.
- Мы внесем свой вклад в борьбу с мировым злом! - с пафосом заявляет Кот. - Смотрите, люди, я - Бэтмен!
Я рассматриваю покорителя женских сердец, изображающего при помощи пальцев маску одного из супергероев. Да... детский сад, штаны на лямках.
- А ты тогда кто? - спрашиваю у второго борца с мировым злом.
- А я - Черный плащ. Только свистни, я появится, - меланхолично делится открытием тот.
- Ну, у вас и ролевые игры! А мне какая роль уготована?
- Будешь сторонним наблюдателем без права голоса. Можешь фиксировать наши подвиги и описать их для грядущих поколений, пусть пример берут! - нагло заявляет Кот.
- Офигеть! - выношу вердикт.
Глава 6
Два дня, как я сменила место дислокации и целых три дня без работы. Я начинаю потихоньку сходить с ума от безделья и неопределенности. Правда, завтрак, обед и ужин теперь приходится готовить, хочешь-не-хочешь. Пропадающий где-то целыми днями Кот, который, определенно, ходит сам по себе, поесть возвращается домой с завидной регулярностью. Я стребовала разрешения навести в его квартире порядок, но не потому, что такая хозяйственная и не потому, что произвести впечатление хочу. На таких как он впечатление производят совсем по-другому, преимущественно, ночью, хотя, что это за отжившие стереотипы, можно и с утра. Я, просто, хотела себя чем-то занять. Желательно, чтобы работа была физической, обременительной и вызывающей отвращение. Как, например, мытье полов. На улицу мне выходить нельзя - для всех я в отъезде, мелькать в городе запрещено.
Блуждаю по квартире, благо она у Тихомирова не в пример моей или Димкиной. Впрочем, это и не квартира в моем понимании этого слова - небольшой отдельно стоящий домик. Спальня, большая гостиная, огромная кухня и настоящая ванная. Настоящая, значит, там есть ванна, достаточно приличная, чтобы ею пользоваться. Я хожу вокруг нее и облизываюсь, как кот на сметану. Настоящий кот с четырьмя лапами и хвостом, а не тот, что сейчас в гостиной ругается по телефону.
Все-таки я не выдерживаю, а ведь знаю, что хозяину это может быть неприятно. Если увижу замешательство, сразу извинюсь и забуду о несбывшейся надежде.
- Можно ванной воспользоваться? - перехватываю хозяина на выходе.