Так и тут. Возле зрачка – тон светлее, дальше цвет аметистовой радужки более сочный, поярче. Необыкновенное сочетание!
У второго, всем в этой жизни довольного, зенки синие. Но не просто синие. У землян таких глаз не бывает! Кобальтово-синие, до черноты, с радиальными лучами-искорками ультрамарина. Я даже чуть не засмотрелась невольно, вовремя спохватилась и отвела взгляд. Заодно прикрыла рот, который от удивления сам собою сложился буквой 'О'.
Дальше этих горе-покупателей высматривала, подглядывая искоса. Картина впечатляла.
Чуваки богатые, это понятно. При лосях. Пока лица под маской не разглядишь, выглядит все эстетично. А так – кто знает, что там припрятано? Вдруг страшные шрамы или рубцы после оспы? Или кривые жуткие рожи? Страшновато как-то. Уж больно антураж того... мрачноватый. Черные плащи, подбитые сверкающим алым подбоем. Темные одежды, черные маски... Сектанты, что ли? Сатанисты...
Меня передернуло. Не приведи Господь! Вот только в руки сектантов мне угодить и не хватало!
– Прекрати пялиться! – возмутился дистрофик и повернул меня обратно.
Дамы все еще сражались, уже перейдя от угроз в рукопашную.
– Это неопознанное существо, ваша светлость, – залебезил третий маг.
– А женщин в этот раз тоже не было? – недовольно поинтересовался надменный.
– Нет, ваша светлость, – извинился маг. – Только вот это существо...
– Нам опять не повезло? – вклинился второй, недовольный. Взвыл: – Это просто невозможно выдержать!
У этого голос тоже был ничего. На конкурсе 'господин сексуальность' небось занял бы второе место сразу после первого. И куда местные бабы смотрят? Вот кого продавать надо! Пошли бы по цене всех нас вместе взятых!
– Жаль, – мрачно констатировал надменный. Тяжело вздохнул и двинул ногами, заодно натягивая уздечку, чтобы завернуть лося. – Поехали отсюда.
– Ни за что! – уперся недовольный. – Давай купим хотя бы это существо!
– ЭТО? – произнес как выругался надменный. – Ты хочешь ЭТО?
– Да я уже на все согласен! – рявкнул недовольный. – Сил нет терпеть.
– Мы вернемся через месяц, – начал уговаривать спутника надменный. – Возможно, через месяц они смогут для нас отловить нормальную женщину или двух...
– Ты мне это уже полгода обещаешь, – перебил его недовольный. – Но я наводил справки: в других городах тоже ни одной женщины за последние два года. Ни одной! Я пробовал перекупить пару иномирянок – владельцы категорически отказались. Жены их полностью устраивают, брак стабильный, есть дети, некоторые еще и новых ждут. – Простонал: – Мне что теперь, в аскеты уйти?!
– Но... – попытался возражать первый.
– На тебя не угодишь! – возмущался второй. – С крестьянкой неприлично, потому что она неровня. С горожанкой – потому что она болтлива. К аристократке не сунешься...
– Но ты же понимаешь – почему, – построжел голос надменного. – Как ты потом будешь объяснять все благородному обществу?
К двум дамам, треплющим друг другу прически, присоединилась третья фурия. Борьба за эльфа накалялась.
– Тогда объясни мне, – в голосе недовольного прорезалась угроза. – Что мне нужно делать? Еще немного – и я рехнусь! Скоро сам пойду на плаху, добровольно. Так жить дальше невозможно.
– Потерпи еще немного, – предложил надменный.
– Значит так, – припечатал недовольный под крики теток и подбадривающий гул толпы. – Или ты покупаешь это существо, хотя бы отдаленно похожее на женщину, или сам сегодня будешь мне помогать!
На этом месте мне стало очень так интересно, в чем же заключается помощь, что я даже пропустила мимо ушей 'отдаленно похожее'.
– НЕТ! – отвлек мое внимание заоравший эльф. – Лучше смерть, чем такой позор! – и прямиком потопал к палачу, таща за собой на сворке упирающегося мага.
Палач на радостях ему чуть ли объятия не раскрыл.
– Такой генофонд пропадает... – расстроилась я, понимая, что переубедить этого гордеца вряд ли удастся. Пришлось действовать быстро и по обстоятельствам.
Я сделала шаг вперед и подставила ничего не подозревающему эльфу подножку, одновременно с этим толкая его в плечо и скидывая с помоста.
Мужчина, не ожидавший такой подлянки от собрата по несчастью, ласточкой приземлился на рыжеволосую красавицу, до этого грустно пересчитывающую деньги.
– Эльф, – позвала я его, становясь на колени на краю. – Ты ее скомпрометировал при всем честном народе. Теперь, как настоящий мужчина, просто обязан на ней жениться.
– Ну, если ненадолго, – длинноволосый разглядел, на ком лежит. – Лет так на пятьдесят...
– У меня только восемьдесят четыре монетки, – жалобно прошептала девушка, когда эльф приподнялся над ней на локтях.
– Продано, – выдохнул главный маг, вставая с помоста и быстренько шлепая им на ладони синие печати. – Сделка совершена!
Остальные дамы встретили это сообщение горестным гулом и поскакали срочно договариваться с гордой и счастливой мужевладелицей.
Я, наоборот, облегченно выдохнула и стащила с головы капюшон, вытирая ладонью со лба трудовой пот.
– Линяет! – в ужасе шарахнулась от меня ближайшая женщина. – Она кожу с головы сняла.
– Триста монет! – тут же отреагировал надменный. – Берем на двоих пожизненно!
– Продано! – подпрыгнул главный маг на пару с дистрофиком. – Забирайте!
Я упрямо тряхнула освобожденным от неопренового плена хвостом и уперлась:
– Чего это? – набычилась. – Почему сразу двое?
– Кто тебя спрашивает? – фыркнул в мою сторону меня главный, принимая тяжелый кошелек от счастливой 'лосиной' парочки. – Скажи спасибо, что не туда, – кивнул он на пригорюнившегося палача.
Я сравнила. Один мужик, но с топором – или двое, но с непонятными намерениями. Богатый выбор, однако! Или сразу, или мучительное потом. Как говорится, кому суждена виселица, тот не утонет.
Эх, прощай белый свет... помирать, так с музыкой! Зато музыкантов будет двое!
– Ладно, – с тоской выдавила я, обреченно протягивая ладошку.
Главный маг скоренько нашлепал три печати и выдал гундосое:
– Завтра на закате, если вы не осуществите право собственности над... – Тут он оценивающе покосился на меня: – Хм, девушкой... мы вернемся за ней.
– Зачем? – подняла я брови.
– Или право собственности супруга-мужчины, – охотно пояснил мне безмерно счастливый дистрофик. Удивительно, с чего это он так радуется? Уж явно не к добру! – Или смерть.
ГАД!
– Мы знаем, – прервал их недовольный, рассматривая меня прищуренными глазами и сканируя с ног до головы. Меня обдало жаром. Да уж, парень сексуально явно застоялся. Чую, выдаст мне все голодание за полгода авансом.
Под его плотоядным взглядом тут же захотелось спрятаться на глубину метро или хотя бы натянуть балахон.
– Снимай! – дернула я за одеяние дистрофика. – Это бонус за покупку!
– Иди сюда! – строго приказал мне надменный, тоже ощупывая острым, как бритва, изголодавшимся взглядом. Судя по всему, меня уже не только раздели, но и употребили. Раз пять без перерыва. Взгляд просто прожигал насквозь вместо лазера.
Я смутилась и совсем перестала хоть что-то понимать.
– Как тебя зовут? – поинтересовался недовольно-довольный.
– Маруся, – с готовностью ответила я. Надоело мне быть безымянным существом.
– Мария? – переспросил надменно-голодный.
– Маруся! – с нажимом поправила я.
– Муся? – попытался осмыслить жутко довольный, чуть ли не облизываясь.
– Сами вы!.. – плюнула я в сердцах. – Неужели нельзя произнести одно простое имя?
– Простое? – переглянулись мужчины. – Простое нам не подходит. Слишком по-крестьянски.
– Будешь Магдаленой, – распорядился голодно-неудовлетворенный.
– Каяться будете сами, – честно предупредила я, хмурясь.
– Залезай, – велел мне синеглазый, тот, который надменно-неудовлетворенный.
– Я?!! – вытаращилась я сначала на них, а потом на лосей. – На них? Сама? Я что – спятила?
– Непохоже? – игриво подмигнул мне аметистовый. – Доказать?
– Не надо, – попятилась я. – Э-э-э... прежде чем я убьюсь на этом, пардон, животном, может, познакомимся?
– Мы обязательно познакомимся, – пообещал мне аметистовый. – И очень близко.
– Давайте начнем издалека, – наивно предложила я, лихорадочно озираясь. Свидетелей не нашлось. Все покупатели уже разбежались по домам. Кто пошел копить деньги на следующие торги, а кто спешил опробовать свою покупку. – Как вас зовут?
Даже злой палач удалился, закинув на плечо топор и подхватив подмышку колоду.
– Меня зовут Эмилио, – первым представился мужчина с аметистовыми глазами, легко спрыгнув с ко... лося.
– Эмо, значит, – пробурчала я себе под нос, запоминая на ассоциациях.
– Это Филлипэ, – представил он второго, синеглазого.
– Филя, – кивнула я сама себе. Додумалась: – А фамилия есть? – Ну хоть узнать, какая у меня временная. Может я буду какая-то Через-забор-ногу-Задерищенко? Должна же я начать получать разрыв сердца прямо сейчас, не дожидаясь пока мне порвут все остальное.
– Просто Филлипэ, – процедил сквозь зубы синеглазый.
– Просто Филя, – немедленно согласилась я. – Очень легко запоминается
Пока я раздумывала, Эмилио практически одним прыжком взлетел на помост и схватил меня сзади.
– Филлипэ, – радостно поделился он с синеглазым. – У нее грудь есть!
– Где? – склонил голову тот. – Отсюда не видно.
– Зато на ощупь чувствуется, – радовался Эмилио, тиская меня как мягкую игрушку. Восторженно: – Повезло нам. Почти полное подобие жен...
– Это еще нужно доказать, – разозлилась я и брыкнулась.
– Уй-й-й! – это я хорошо попала. Никак у меня где-то в ДНК снайперские гены есть. Может, развить?
– Держи эту заразу! – сунул меня в руки к Филлипэ мужчина. – Только не прижимайся!
– С чего бы? – набычился Филя, усаживая меня перед собой и притискивая к твердому столбу, который он по недоразумению считал своим телом. И тут же скривился: – Фу-у-у...
– Я говорил, чтобы ты не прижимался, – хохотнул Эмилио, разгибаясь и забираясь на своего лося. – От нее жутко воняет.
– Разве такое даме прилично говорить? – жутко обиделась я на чистую правду. Пахло от меня сейчас явно не розами. Сколько я уже парюсь в гидрокостюме? Да почти сутки, наверное.
– Так то даме! – фыркнул Филлипэ, но не отпустил и даже не отодвинулся. – Во-первых, ты сейчас на даму мало похожа. Во-вторых, ты уже принадлежишь нам, так что всякие политесы и выкрутасы мы быстро проскочили, заплатив за тебя звонкой монетой. В-третьих, ты сейчас на положении вещи...
– Сами вы... лоси! – разозлилась я еще больше. – А ну отпусти меня!
– И куда ты пойдешь? – развеселился Эмилио. – Сразу к палачу или немного побегаешь? Пока у тебя есть это, – поднял он ладонь, показывая печать. – Тебя найдут везде и практически сразу.
– А когда у меня этого не будет? – прищурилась я, начиная получать информацию.
– Никогда, – синеглазый так сжал мои ребра, что их скоро можно будет укладывать в тубус. – Это пожизненная метка. Просто после выполнения условия она станет другого цвета, а после рождения ребенка чуть посветлеет...
– Какого ребенка? – подпрыгнула я от неожиданности.
– Нашего, – радостно пояснил Эмилио. – Видишь ли, Магдалена, от того, чем мы будет заниматься и для чего мы тебя купили, обычно случаются дети.
– Вот и занимайтесь этим с Магдаленой, – отрезала я, чувствуя, как у меня холодеют кончики пальцев. – А я Маруся.
– Эмилио, заедь к Валенте, – сменил тему разговора недовольный Филлипэ. – Пусть срочно пришлет двух или трех девушек.
– Зачем? – Подозрительность теперь мое второе 'я'!
– Узнаешь, – зловеще пообещал мне синеглазый. – Приедем домой – и узнаешь.
– А как насчет экскурсии по городу? – оживилась я. – Я тут впервые. Никаких достопримечательностей не видела...
– Вот дома и посмотришь, – широко улыбнулся Эмилио сворачивая в темный переулок. – Я вас догоню.
– То есть гидом ты быть не хочешь? – еще раз попробовала отвертеться я от грядущей судьбы. Он хмыкнул. – Вот так из гидов переквалифицируются в гады!
– Магдалена! – опасно сжал он мои ребра. – Ты забываешься!
– У меня склероз, – тут же призналась я. – Тут помню, тут не помню.
– Это замечательно, – порадовался за меня мужчина. – Значит, сразу будешь забывать, сколько раз мы с тобой будем заниматься сексом!
От этого у меня уже похолодели ладони.
– А заниматься мы будем часто и подолгу...
Холод дошел до локтей.
– Потому что мы уже больше полугода не были с женщиной...
И тут я поняла, что я фригидная.
– Почему ты молчишь? – полюбопытствовал Филлипэ. – Сомлела от радости?
– Сдохла от счастья! – рявкнула я, начиная заводиться. – Мое мнение учитывается?
– Нет, – просветил меня мужчина. – Но ты можешь его высказать. Если, конечно, тебе нечего делать, и у тебя будет свободен рот...
– Тогда я выскажу все сейчас! – завертелась я в его руках, стараясь вырваться. – Я против насилия!
– Так мы по согласию, – веселился Филлипэ, не выпуская меня из обхвата.
– Я против публичности! – выдала я следующий аргумент.
– Мы закроем дверь, – пообещал он.
– Ты... – подняла я голову и посверлила злобным взглядом твердый мужской гладковыбритый подбородок. – Скот рогатый! Бык! – Я перевела взгляд на ветвистыес рога нашего транспорта: – Лось!
– Скорее, кобель, – невозмутимо поправил меня мужчина. – И твой рот явно нужно чем-то занять...
– Конфетами? Мясом? Тортом? – изогнула я бровь. – Или сразу в койку?
– Как вы тут? – нагнал нас Эмилио.
– Очень забавная нам покупка досталась, – поделился с ним Филлипэ. – Не знаю, что у нее под этой кожей и есть ли что-то еще, но ротик очень возбуждающий. К тому же я не люблю, когда женщина много говорит...
Я лязгнула зубами.
– Ничего еще спросить не хочешь? – радушно спросил Эмилио. – Потому что потом будет не до разговоров.
– Ваши печатки тоже поменяют цвет? – буркнула я первое попавшееся, что пришло в голову.
– Они исчезнут после того, как твоя поменяет цвет, – выдал мне Филлипэ. – Знак принадлежности будет у тебя всю жизнь. Внутри зашифровано имя хозяина. Если тебя перепродадут, то маг обновит печать и поменяет имя.
– Избавиться от этого нельзя? – нахмурилась я.
– Нет, – ехидно улыбнулся Эмилио. – Если бы у тебя был оговорен срок в договоре, то после истечения положенного времени печать бы исчезла. Можно, конечно, отрубить себе руку, но тогда печать перейдет на другую. – Уже серьезно: – Смирись, Магдалена.
– 'Счастье вдруг в тишине постучалось в двери...
Неужель ты ко мне – верю и не верю!' (с) – промурлыкала я, кровожадно мечтая уронить кого-то под рога или ноги лосей. Два раза.
А мы тем временем миновали центр и дотрюхали до средних размеров дома среди таких же домов на неприметной улочке.
Аметистовоглазый Эмо соскочил с козла, то есть лося, подхватил под уздцы нашего и своего и остановился, давая спуститься Просто Филе.
Тот соскользнул со своего четвероногого скота и сдернул меня. Я с первого раза не поддавалась, потому как крепко ухватилась за рога. Так что Эмилио привязал уздечки к коновязи и под мои истошные вопли они вдвоем с сожителем, матюгаясь, отдирали меня от лосиных рогов в четыре руки.
Лоси тоже не молчали – ревели, били копытами и мотали головами, внося необходимую нотку диссонанса. Почему вся улица на крики не сбежалась – вопрос вопросов. Интеллигентные все-таки люди в ихнем иномирном Средневековье...
Прибежал только конюх... лосюх... лосевод... Короче тот, который за этими гигантами ухаживает. Он куда-то увел рогатых, сама видела.
Взбешенный Филлипэ положил меня подмышку и внес под сень своего жилища. Как, блин, символично! Невеста вся в черном и подмышкой! Классика жанра.
– Отпусти меня, животное! – брыкалась я, визжа и царапаясь. – Это не по правилам! Двое здоровых мужиков на одну слабую девушку!